Ни одна из предстоящих возможностей не радовала Джейка. Ему не нравилась идея сидеть рядом с Итаном на переговорах и читать мысли возможных партнеров. Ему не нравилась идея читать мысли текущих его партнеров, которые предали Итана. Ему не нравилась идея заражать умы определенных людей суицидальными или предательскими мыслями. Но он улыбнулся и кивнул, словно это было не так, пробормотал соответствующие слова за завтраком, избежал взгляда Розмари и неожиданно подумал, что кофе слишком горький.
Он сослался на усталость и вернулся в свою комнату. Как только он добрался до нее, то тут же растянулся на кровати и уставился на потолок.
— Эй, Замара, — сказал он вслух. — Куда ты спряталась?
Ответа не было. Джейк моргнул. Он попробовал снова, на этот раз мысленно, закрыв глаза, чтобы сосредоточиться.
— Замара? Что происходит? Ты… закончила?
— Нет. Но закончил ты.
— Что? Что ты имеешь в виду?
— Это… Это была провальная идея.
Сердце Джейка сжалось от боли в голосе Замары.
— Я думала… надеялась… но ты отказываешься.
Джейк в голос рассмеялся над этим. Отказываюсь? С какого момента у меня вообще появилось право отказаться от чего-либо, что ты засовываешь в мой мозг?
— Оно было у тебя всегда, поступил ошеломляющий ответ. — Но ты ничего не выбирал до нынешнего момента. Лишь по этой причине я была способна вообще что-то рассказывать тебе, направлять тебя, побуждать и подготавливать к этому моменту. Ты хотел принимать новое знание.
— Как насчет Маркуса Райта?
— Это касалось не принятия знаний. Это касалось их применения. Есть разница.
Джейк вспомнил о начальном контакте, который случился, когда он только нашел тело Замары, застывшее во времени в храме. Ощущения, из-за которых он оказался в коме. Короткие воспоминания о леденящей кровь, жестокой эре в истории протоссов. Паническая потеря себя. Чувство вины, которое все еще давило на его грудь, словно на ней сидел инкуб из старых сказок. Это было принятием?
— Да.
Джейк подумал, что ему бы не хотелось узнать, что такое тогда с точки зрения протосса «принуждение», и почувствовал отблеск улыбки, которая вновь растворилась в этой странной скорби и покорности.
— Но теперь, теперь ты не хочешь сделать последний шаг. Выучить тот урок, который тогда выучили мы.
И Джейк понял. Он зарылся лицом в подушки, словно скрываясь от кого-то, присутствующего здесь физически. Но он не мог скрыться от сущности в своей голове. Замара была права. Урок, который выучили протоссы, заключался в единстве. В слиянии разумов, ощущений, мыслей и… душ? Было ли это столь глубоким? Он счел вопрос излишне эзотерическим и отказался думать об этом.
Двое протоссов оставили подземный город зел-нага неисследованным для того, чтобы исследовать что-то другое. Чтобы заново открыть древнюю связь, которая соединяла их раньше в единый народ. Чтобы остановить ненависть, которая служила лишь деградации душ и вымиранию их вида. Чтобы принять чужую боль, как свою собственную, чтобы полностью разделить свою радость с теми, чьи умы находились в других телах.
Чтобы слиться. Чтобы помнить.
Кровать была удобной, еда потрясающей, душ великолепным. Но ни одна из этих вещей не стоила того, чего хотел от него Итан. Розмари говорила, что Итан защитит их с Джейком. Может быть, защитит от Валериана, — в это Джейк верил — если сможет нажиться на этом.
Но Итан не защитит Джейка от предательства каждой моральной заповеди, в которую он верил все годы своей жизни. Он станет кем-то, не лучше Итана — черт, не лучше Розмари, с ее холодными синими глазами и винтовкой Гаусса. Его будут использовать как инструмент, чтобы навредить другим людям.
— Нам нужно бежать.
Зарывшись лицом в подушки, Джейк кивнул.
— Я могу помочь тебе сделать это. Но ты должен доверять мне.
Джейк понял, что плачет.
— Я боюсь, Замара. Я не протосс. У меня нет древней памяти предков, которые были соединены таким образом.
— Я знаю. Но ты уже принял так многое. Я верю, что твой разум будет способен вместить то, что я надеюсь разделить с тобой. Это единственный способ сохранить это знание. И… единственный способ подготовить тебя к восприятию нового знания. Знания, которое может спасти мой народ.
— А если я откажусь?
— Итан попросит тебя о вещах, которые обратят в руины твою душу. Ты будешь приговорен выполнить их, без надежды на освобождение. И, возможно, впереди тебя ждет что-то еще худшее, что-то, о чем пока что ты не знаешь.
— Вот дерьмо.
— Именно.
Джейк перевернулся и вытер лицо.
— Давай сделаем это, — сказал он и обхватил себя руками.
Но перед бешеной атакой на мгновение он ощутил ласковую благодарность Замары, мягкую, словно ветерок, полный аромата цветов.
— Спасибо тебе, Джейкоб. Спасибо.
А потом.
Информация наполнила его со столь ошеломительной скоростью, что он застонал и закрыл глаза и уши в тщетной попытке остановить это. Разумеется, она продолжила поступать, ибо эта информация, это знание, эти ощущение единства поступали не от его органов чувств. По крайней мере… не от привычных пяти.
Эмоции и ощущения рванулись в его голову. Джейк раскрыл рот в беззвучном крике. А затем, неожиданно, словно он был верхом на быстро несущейся лошади, которая вдруг замедлила шаг до легкого галопа, Джейк начал все это обрабатывать.
Нет. Не Джейк, не Джейкоб Джефферсон Ремси.
И не Замара, как и не Темлаа.
Все.
Все они работали совместно, словно в едином танце, собирая информацию и ощущения, регистрируя их, соединяя и продолжая движение. Абсолютная непоколебимость Рендалла, куда-то шагающего по коридору. Главный шеф-повар, составляющий меню и отправляющий помощника собрать приправы. И, ох, Джейк не хотел видеть этого, но он ничего не мог поделать, не мог игнорировать это, мог только смотреть и вбирать теплое чувство сексуальной пресыщенности Розмари и мгновенного удовольствия. Десятки людей, сотни мыслей и чувств окружили Джейка и Замару, которые умело жонглировали ими.
Пока они не наткнулись на одну мысль.
Где-то в этом огромном комплексе, который был частично дворцом, частично лабораторией и частично тренировочной базой, кто-то думал о том, что стало для Джейка и Замары словно неожиданным ударом в живот. Это была плавающая мысль, мысль с прозрачными как у бабочки крыльями, спрятанная под огромным количеством более сильных мыслей о еде и горячем душе.
«Интересно, что за награду мы получим от мистера В. за чтеца мыслей»?
Глава 22
Как это было возможно?
Джейк читал мысли с той самой минуты, как попал сюда. Ничто, ни одна мысль не выдавала того, что Итан планировал предать их. Быстро, даже не раздумывая, Джейк нашел Итана и нырнул в его голову.
Ничего. Здесь не было ничего о предательстве Джейка. Как это было возможно? Мог ли этот незаметный… обыкновенный механик среди рабочих Итана ошибаться? Но как, черт возьми, можно «ошибиться» насчет деловых отношений с сыном императора?
С легкостью, даже не думая об этом, Джейк скользнул в мысли Розмари в поисках любого сигнала о том, что она знала об этом, что была вовлечена в это. Она была в таком же неведении, как и он.
В неведении…
Джейк закрыл глаза, но продолжал видеть. Как Темлаа, он снова спускался по извилистым ступеням в пещеру, вглядывался в светящиеся самоцветы и гладкий камень, который, возможно, был не совсем камнем, видел парящий кристалл и то, что он сделал, к добру и злу одновременно, с пожелавшим этого Савассаном…
Это было то самое.
Джейк точно понял, что случилось.
***
Итан в одиночестве сидел в своих личных апартаментах. Свет был приглушен, а единственным звуком было журчание воды в изящном фонтане. Его дыхание было ровным и контролируемым, его глаза мягко смотрели на подрагивающие огоньки свечей перед ним. Сорок свечей, соединенных вместе. Сорок крошечных, ярко горящих огоньков. Огонь был всем, что он видел, что чувствовал. Огонь был всем. Он позволил ему заполнить свои мысли, затем отвел назад правую руку.
Итан бросил ее вперед, молниеносно поднеся к пламени в подобном удару движении, едва не сжигая костяшки пальцев.
Свечи погасли. Серый вьющийся дым поднимался вверх. Итан закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Он не был абсолютным псиоником. Но он научился тренировать и дисциплинировать свой разум так, что тот подчинялся ему. Частично свечи потушило лишь естественное движение воздуха. Но лишь частично.
Он встал и подошел к зеркалу. Его гибкое и сильное тело было вынуждено следовать тем же строгим стандартам и дисциплине, как и разум. Итан посмотрел на свою гладко выбритую голову и потянулся за пси-экраном.
Это была обманчиво изящная конструкция из проволоки с чипами, и, когда он установил ее на голове, она напомнила корону. Экран скользнул в правильное положение, и Итан почувствовал пощипывание, которое, как он знал, не было физическим ощущением. Найти такие штуки на черном рынке было практически невозможно, это была невероятная удача, если кому-то удавалось достать хотя бы одну, а Итан Стюарт обладал двумя. Дар от его нанимателя в знак благосклонности. Одну носил он сам, еще одну — смертельно опасный убийца, которому он доверял больше всего.
Это была обманчиво изящная конструкция из проволоки с чипами, и, когда он установил ее на голове, она напомнила корону. Экран скользнул в правильное положение, и Итан почувствовал пощипывание, которое, как он знал, не было физическим ощущением. Найти такие штуки на черном рынке было практически невозможно, это была невероятная удача, если кому-то удавалось достать хотя бы одну, а Итан Стюарт обладал двумя. Дар от его нанимателя в знак благосклонности. Одну носил он сам, еще одну — смертельно опасный убийца, которому он доверял больше всего.
То, на что было способно нечто столь миниатюрное, поражало воображение. В основном эти экраны не давали телепатам читать мысли. Именно этот был модифицирован особым образом, чтобы позволять читать определенные поверхностные мысли. Мысли, созданные и контролируемые исключительно Итаном Стюартом, который был виртуозом своего дела. В прошлом это неоднократно оказывалось полезным, когда дело касалось бизнеса. Сейчас же это было просто бесценным.
Он передвинул пси-экран на нужное место, прикрепил к своему черепу маленькими кусочками липкой ленты, а затем надел и закрепил на голове парик. В результате ни пси-экран, ни парик невозможно было распознать. Даже Розмари не заметила, что его волосы ненастоящие. Итан включил браслетную часть, закрепил ее и надел рубашку с длинным рукавом. В уме он отсчитывал время — это оборудование нельзя было носить слишком долго. Его предупреждали о последствиях: потеря памяти, паранойя и даже безумие.
Глубоко погруженный в мысли, он покинул эксклюзивно обставленные апартаменты и спустился к лифту.
Джейк Ремси был умен как ученый. Невероятно умен.
Но Джейку не хватало смекалки. А именно смекалка привела Итана к тому положению, которое он занимал сейчас.
Вот Розмари Дал… обладает смекалкой. Но также она слишком сильно верит в то, что пережила вместе с Итаном за годы вместе. Итан перестал насвистывать и нахмурился. Во всей затее лишь об этом он действительно жалел. Ему нравилась Розмари. Он сделал все, что мог, чтобы предотвратить выдачу ее Валериану, но у него не было выхода. Все или ничего, сказал Валериан, когда они говорили. И профессор, и убийца. Один обладает информацией, другая на данный момент, несомненно, знает слишком много и может стать помехой.
— Не беспокойтесь, мы не убьем ее. Она слишком ценна, — сказал Валериан. — Мы просто проведем небольшую ресоциализацию — после того, как выясним, что она знает.
Итан хотел верить в это. А поскольку Итан всегда получал то, что хотел, он сумел убедить себя в правдивости слов Валериана.
Ему было немного жаль, что он не может последовать одним из тех ложных путей, которые хранил в своей голове тогда за ланчем с Джейком. Было бы полезно обладать собственным телепатом по вызову.
Но в конечном счете у него не было возможности отказаться. Итан на данный момент слишком сильно задолжал Валериану. Таким образом, каждый получал то, что хочет.
Ну, каждый за исключением Джейка и Розмари.
Лифт остановился на нижнем этаже. Двери открылись, но Итан не вышел. Вместо этого он ввел код. Двери закрылись вновь, и лифт продолжил опускаться, сквозь то, что все, кроме небольшой группы людей, считали последним этажом комплекса. Сквозь лаборатории, в тайное сердце секретного места.
Двери открылись.
Итан шагнул в холодное каменное помещение. Работать с пещерной структурой планеты было очень дорого. Большая часть лаборатории находилась в «незаконченном», как сказал бы Рендалл, состоянии, и естественных стен было больше, чем искуственно возведенных. При холодной температуре оборудование, которое Итан приказал установить, работало лучше. Деньги шли на оборудование и персонал, а не на комфортные условия. Итан спускался сюда лишь изредка. Ему нравилось, когда предметы роскоши находились ближе, в виде еды, напитков, ощущений и приятных глазу вещей.
Доктор Реджинальд Моррис ждал его.
— Добрый день, мистер Стюарт. Вы, как всегда, вовремя.
Высокий, худой, в очках, с редкими седыми волосами и в белом халате, Моррис выглядел добродушно и безобидно. Итан подумал, что он довольно похож на Джейка. Моррис страстно любил свою работу, и он находил совершенно необъяснимым, что другие не считали ее столь же захватывающей. Итан, впрочем, считал. Именно поэтому он инсценировал смерть Морриса и переманил его с работы на правительство, где Моррис специализировался в обучении «призраков».
Моррис протянул руку и показал Итану на знакомый стул. Он повертел в руках оборудование и спросил:
— Какие-нибудь проблемы, мистер Стюарт?
Длинными мягкими пальцами Моррис коснулся лица Итана, повернул его голову в одну и другую сторону и внимательно изучил ее.
— Пока что никаких. Я бы сказал, что ваша теория выдержала самое сложное испытание.
Моррис подвинул стул и начал изучать затылок Итана. Он нагнул его голову назад и слегка повернул.
— Держите в этом положении, пожалуйста, — пробормотал Моррис, поворачиваясь, чтобы найти нужный инструмент. — Я так восхищен возможностью лично встретиться с профессором Ремси и собственноручно исследовать его. Хотел бы я иметь возможность взглянуть на него чуть раньше, сегодня.
— Вы скоро получите эту возможность. Говорят, терпение — это добродетель, — голос Итана был наполнен теплым юмором, и Моррис засмеялся вместе с ним.
— Я не прошу прощения за мой энтузиазм.
Моррис выбрал сканирующее устройство и медленным тщательным движением провел им над головой Итана. Над столом слева от Морриса появилось голографическое изображение мозга Итана. Он внимательно изучал его, продолжая управлять сканером.
— Не беспокойтесь, я обещаю, что предоставлю вам эту возможность до того, как передам Джейка людям Валериана.
— Как я уже сказал, жду не дождусь.
Через это они проходили каждый раз, когда Итан надевал пси-экран и когда снимал его. Тщательный контроль активности мозга был необходим для того, чтобы вовремя обнаружить признаки использования оборудования сверх отведенной нормы.
— Пока все идет нормально, мистер Стьюарт. Вы продолжаете впечатлять меня. Ваша ментальная дисциплина изумительна для непсионика.
Итан улыбнулся.
— Дисциплина — это постоянно помнить, чего ты хочешь, — сказал он. С подросткового возраста Итан всегда знал, чего он хочет, и его однозначная целеустремленность неизменно ошеломляла союзников и истощала врагов.
Моррис поджал губы и кивнул, а затем выключил сканер.
— Все выглядит удовлетворительно, — сказал он. — Когда я смогу добраться до восхитительно измененного мозга Профессора?
— Этим вечером, — сказал Итан. — Люди Валериана должны прибыть вот уже через несколько часов.
Благодаря союзу с Замарой Джейк сумел преодолеть до тех пор безупречный пси-экран Итана и узнать, что этим вечером он будет передан в руки ходячей и разговаривающей копии типичного безумного ученого. Он не мог бежать. Все это место было прекрасной ловушкой, с приманками в виде еды и комфорта. Его утешало лишь то, что противник кормил его и позволял отдыхать. Но это было слишком незначительное утешение.
Он обратился к единственному другу, который был у него сейчас, — Замаре.
— Что мы будем делать?
— Мы должны бежать. То, что я знаю — и что теперь знаешь ты — не должно попасть в руки таких людей, как Валериан или Итан. Это история протоссов, знание протоссов. Оно предназначено для нас. Мы будем решать, когда и как делиться им, если делиться вообще.
Джейк закатил глаза.
— По мне, так звучит замечательно. Только одна проблема. Как, черт возьми, мы выберемся отсюда?
— Ты доверяешь мне, Джейкоб Джефферсон Ремси?
Джейк кивнул. Он уже сделал этот шаг, разрешив себе слиться с ней.
— Ты знаешь, что да.
— Да, я знаю. Но… Я хочу, чтобы ты определился.
— Я определился. Так что мы будем делать?
— Есть один человек, который поможет нам. И я знала, что этот человек окажется необходим для достижения нашего успеха. Мы должны убедить Розмари Дал в том, что знаем.
Розмари с наслаждением принимала душ — уже во второй раз за день, потому что она сказала себе, что стала слишком горячей и потной снаружи, и ей необходимо освежиться. Это была абсолютная и полная ложь, и она знала это, и это совершенно не волновало ее. Она собиралась наслаждаться каждой минутой гостеприимства Итана.
Она завернула волосы в полотенце и потянулась за толстым мягким халатом, улыбаясь при воспоминании о ночных любовных играх в постели. Боже, как ей не хватало этого. Как ей не хватало Итана, и только теперь, когда она была с ним, она в полной мере понимала это. Они были схожи, оба одинаковые мерзавцы, и с ним ей было веселее, чем с кем бы то ни было еще. Единственное, что могло бы доставить ей еще большее удовольствие, так это вместе оказаться перед лицом смерти — как это уже неоднократно бывало.