– Зачем вы растоптали… там, на перекрестке, зачем вы растоптали товар? ЗАЧЕМ?
Юноша болезненно поморщился.
Вокруг ворочался сочиненный Анджеем город. Стучал колесами и башмаками, бранился и пел, звенел молотками, толкался, торговал…
– Я БЕСКОРЫСТНЫЙ, госпожа. Обет давал… Не обессудьте.
Глава десятая
* * *Его имя было Ректоноор, что в переводе с ныне забытого языка означает «внезапное счастье». Внезапное, потому что родителям его на момент зачатия было лет по четырнадцать. Тем не менее они уже были законными мужем и женой, и старший сын некоторое время был гордостью и предметом похвальбы…
Рек стоял у гостиничного окна, и вечерний свет, проникая сквозь цветные стекла, причудливо ложился на его бледные щеки . Ирена расположилась на козетке, той самой, которая так нравилось без вести пропавшему Семиролю. Сидела и слушала.
…Когда ему, в свою очередь, исполнилось четырнадцать лет, он сообщил родителям о своем намерении воспротивиться Провидению. За что был сперва бит плетьми, а потом проклят, а потом прощен, а потом снова проклят, лишен наследства и изгнан. Говорят, спустя несколько лет отец одумался и даже посылал гонцов на поиски странствующего сына – но куда там…
Собор Бескорыстных инициировал Река и положил ему имя Ос, что на том же забытом наречии означает Шиповник. С тех пор он, как бы ни было трудно, старается следовать обету Равновесия. То есть совершать добрые дела ради добра, а не ради вознаграждения. Отказываться от милости Провидения, вызывая его гнев и неся наказание…
Ирена слушала и ощущала, как понемногу пухнет голова.
Ох, как бранились те торговки на перекрестке… «Бескорыстный, сука бескорыстная…»
– Рек, а вам их не жалко? Тех теток?
Он сжал губы так, что они почти совсем пропали с лица. Резко проступили складки в уголках рта; Ирена сообразила вдруг, что он вовсе не такой уж молоденький мальчик. Просто тип лица такой – юношеский, легкий, такие мужчины до пятидесяти кажутся подростками, а потом – сразу же стариками…
А Рек, пожалуй, ровесник ей. Как ни странно…
– Провидение невозможно обмануть, госпожа Ирена. ЗЛО должно быть именно злом. Дабы наказание за него было настоящим, способным пересилить… награду за ДОБРО.
Катящаяся бочка… Лепешка осталась бы от старухи, и разлитое вино перемешалось бы с кровью…
Ирена бездумно потрогала свой собственный живот.
– Очень хорошо, – сказала она механически.
Солнце последний раз отразилось в окнах напротив – и ушло, по-видимому, за крыши, за флюгера. В полумраке лицо Река-Шиповника белело, будто посыпанное мукой.
– Рек, я похожа на сумасшедшую?
Он помолчал.
– Нет, госпожа Ирена. Вы похожи на человека, который…
Он запнулся.
– «Нуждается в помощи»? – голос ее насмешливо дрогнул. Она вспомнила давешнего лавочника.
– Торговцы, – пробормотал ее собеседник с непередаваемой интонацией. Вероятно, то была крайняя степень презрения.
Ирена вздохнула. Думала ли она, что потеря вампира-адвоката окажется такой тяжелой, такой невосполнимой?! Пока Семироль был рядом, оставалась хотя бы ниточка… к нормальности… Знак того, что происходящее не снится ей, что она не лежит, напичканная наркотиками, на каком-нибудь операционном столе…
Упырь как мостик к нормальной жизни. Бывают же выверты судьбы…
Рек смотрел на нее вопросительно. Я не назойлив, говорил его взгляд, я не лезу с расспросами… Но неужели вы думаете, что вы хоть капельку похожи на ту, за кого себя выдаете?!
– Рек, вот если бы я была чужестранкой… Из далеких земель, из-за моря…
Он помрачнел.
– Я что-то не то сказала?
– Увы, госпожа Ирена. Чужих земель не бывает. Это сказки.
Ей потребовалось время, чтобы обрести дар речи, и бескорыстный рыцарь терпеливо ждал.
– То есть…
– О чужих землях много болтают. А я прошел по всей земле, из конца в конец… На западе и севере стоят горы, через которые не переходил ни один человек. На востоке – пустыня, за ней нет ничего. На юге – море… Моряки, напившись, часто хвастают о своих якобы походах к дальнему берегу. Но стоит чуть-чуть разобраться – и оказывается, что все они врут. И никто никогда не видел живого чужеземца, не видел и мертвого, все это легенды, иногда от скуки, иногда из хвастовства, но вам-то зачем?!
Ирена молчала.
Хватит ли у Река терпения дождаться, пока она усвоит эту чудовищную информацию?
Или он врет?! Нет. Скорее всего, нет…
Замкнутый мир. Ну да. Там, в МОДЕЛИ торжествующего правосудия, МОДЕЛИ адвокатов-упырей, границы действующего мира определить было трудно… Спутниковая антенна на крыше – а был ли сам спутник?!
Есть такая игрушка для взрослых – диорама. И не всегда легко определить, где заканчиваются настоящий песок и настоящие камни, где начинается пустыня, нарисованная на огромном холсте…
Город – есть. Но уже горы на горизонте – иллюзия. Каждая следующая модель меньше предыдущей – что, у Моделятора пороху не хватает?!
А может быть…
Мир таков, каким его видят. Для какого-нибудь крестьянина, дни напролет не разгибающего спину и по праздникам выезжающего на ярмарку, достаточно было бы смоделировать его дом и поле, да кусочек леса, да соседнее село с ярмаркой и ухабистой дорогой туда-обратно… Да соседей, которые слышали, что на свете есть еще какой-то город, но вот самим бывать не доводилось…
Ирена перевела дыхание. Ее собеседник терпеливо ждал.
– Помогите мне… бескорыстный Рек. Кого же мне еще просить о помощи?!
Повисла пауза.
– Я не спрашиваю, кто вы, – пробормотал рыцарь. Одновременно кротко и укоризненно.
* * *…Анджей Кромар никогда не был равнодушен к футболу, но только однажды увлечение его переросло в болезненную страсть. Шел «Открытый чемпионат чего-то там», Анджей две недели провел, не слезая с трибуны, простудился и сорвал голос. Ирена – а отношения между супругами были на тот момент весьма прохладными – презрительно смолчала.
Чемпионат закончился; теперь Анджей, натянув бутсы, каждый вечер спускался в соседний двор, где ждала его компания ребятишек со всей округи.
«Стратегия», «тактика», «модель победного матча», «режиссура боя»…
В «футбольную команду» выводками ходили как маменькины сынки, так и отпетые малолетние бандиты. Дядя Анджей ухитрялся задурить голову и тем и другим; однажды к Ирене подошла на улице незнакомая женщина, как выяснилось, мама юного «футболиста»:
– Простите, пожалуйста… Вы не могли бы уговорить мужа… поменьше влиять на детишек? Он ведь затягивает, будто, гм, как в какую-то секту, сын на него, м-м-м, молится, а муж как бы ревнует…
Ирена сделала большие глаза.
«Воспитанники» и в самом деле не столько гоняли мяч, сколько слушали, разинув рты, рассуждения «тренера». О чем он с ними говорил – для Ирены осталось тайной; спустя несколько недель команда дяди Анджея вызвала на товарищеский матч детскую команду городской спортивной школы – и продула со счетом шестнадцать-два.
– О какой модели может идти речь, если эти лбы в три раза быстрее бегают! – возмущался Анджей.
«Тренировки» как ножом отрезало. Окрестные мальчишки несколько дней находились в глубоком трауре.
Ирена знала, что сразу после того разгромного матча руководство спортшколы пригласило Анджея на должность старшего тренера. Более того – однажды ей позвонили по телефону и попросили повлиять на мужа – «Какая задумка! Какая стратегия! Будущее детского спорта… А за ним и спорта юношеского… А за ним и… Господин Кромар уже сейчас мог бы претендовать на высокий оклад, а в будущем…»
Она уныло повздыхала в трубку.
Анджей давно потерял интерес к слабосильным воспитанникам – а заодно к футболу; днями напролет просиживая за компьютером, он вдохновенно манипулировал переменчивыми и мертвыми, бессмысленными для Ирены символами…
* * *– …Никто не видел, госпожа. Во всяком случае, люди, которых я расспросил… не видели. Ни плотного и черноволосого по имени Ян, ни худого шатена по имени Анджей…
Вероятно, источники бескорыстного рыцаря заслуживали доверия.
Вероятно, найти человека в городе и окрестностях достаточно трудно… или, наоборот, легко?..
Рек замялся, будто желая о чем-то спросить – и не решаясь.
– Говорите, Рек…
– Госпожа, вам следует сменить гостиницу. Вы привлекли внимание.
Последовала пауза; рыцарь Рек не знал, что его слова отложены на полочку, что Ирене необходимо время, чтобы осознать их.
– Чье внимание я привлекла, Рек?
Он посмотрел удивленно. Вероятно, это само собой разумеется, вероятно, Ирена сморозила глупость…
Под окном буднично бранились хозяйки. Где-то стучал топор, журчали, сливаясь по водостокам, моча и помои.
– Госпожа…
– Извините, Рек, вы не могли бы звать меня просто Иреной, без «госпожи»?
Он нахмурился:
– Госпожа… гм. Ирена… Поклянитесь, что вы и сочинительница Хмель – не одно и то же лицо.
Он нахмурился:
– Госпожа… гм. Ирена… Поклянитесь, что вы и сочинительница Хмель – не одно и то же лицо.
Так.
Она сочла нужным присесть на кровать. По спине, по затылку прошелся противный нервный холод – так, начинается… Зря, зря Семироль смеялся над ней – «почему вы всего боитесь?»
МОДЕЛИ не любят ее. МОДЕЛИ выживают ее, отторгают, почему-то скромная женщина навлекает на себя всевозможные неприятности, гонения, беды…
Она с трудом взяла себя в руки. Нельзя волноваться – будущему ребенку вредно…
– Рек, а… откуда такая мысль? Почему именно сочинительница Хмель?
Рыцарь смотрел испытующе. Ее небрежный тон не обманул его. Он по-прежнему ждал ответа.
– Хорошо, я сменю гостиницу, – сказала она поспешно. – Только…
Смена гостиницы не поможет. Бежать, бежать из города, вернуться домой… То есть в развалюху, которая может считаться ее домом… Найти в окрестностях повивальную бабку – и родить, как предсказывал Семироль, на соломе, и будь что будет…
Будь что будет. А если ребенок умрет?! А если умрет она, а ребенок останется один в этом мире, сиротой, подкидышем?!
– Я и есть сочинительница Хмель, – сказала она хрипло. – Только… что я такого сочинила, чтобы меня преследовать?!
Рек молчал.
Некоторое время Ирена изучала его побледневшее лицо. Потом наклонилась, ища под кроватью дорожный мешок. Нащупывая среди собственной привычной одежды – куртка, брюки, ботинки – жесткие, свернутые трубочкой листы…
Она прихватила свои рассказы с собой. Она не могла их оставить…
Но и прочесть их она не решилась. Смешно или нет – она боялась разочарования.
«История о том, как голубка принесла мертвому юноше алую розу…» «История о рыцаре, который совершал зло, чтобы быть бескорыстным»… «История о скупце, который раздавал, чтобы»…
Что хорошего можно написать под таким названием?!
Рука ее шарила в темноте все более нервно. Свитков не было.
Шаги на лестнице – или это ей кажется?..
Забыв о конспирации, она вытащила мешок на свет. Рек может увидеть ее куртку и штаны – но, может быть, он не догадается, что это женская одежда, и не подумает об Ирене плохо…
Бумаг не было. В то время как Ирена отлично помнила, что…
Стук в дверь. Она невольно содрогнулась.
– Госпожа… Откройте.
– Кто там? – спросила она автоматически.
– Открывайте, именем герцога!..
Рек шагнул к двери. Лицо его было столь же сосредоточенным, как тогда, на перекрестке, перед разорением рынка… Но не это поразило Ирену. А поразило то, что рука рыцаря в кожаной перчатке лежала на рукояти меча.
Удары в дверь слились в непрерывный грохот. Гости больше не стучали – они ломились.
А что ж Семироль говорил – что в этом мире нет ни стражи, ни инквизиции?!
Она метнулась к окну. Второй этаж; руки невольно легли на чуть округлившийся живот. Нет, прыгать никак нельзя…
– Рек… Ради создателя… объясните мне – что происходит?!
Долгих несколько секунд они смотрели друг на друга. Светлые брови рыцаря изгибались двумя значками «тильда», а плотно сжатый рот казался не минусом даже – тире…
– Рек, – сказала она шепотом. – Защитите меня…
Дверь слетела с петель. Следом за ней в комнату ввалились двое – Ирена успела разглядеть только плюмажи на шляпах да огромные шпоры на сапогах, когда Рек коротко шагнул вперед и хватил ближайшего гостя мечом, плашмя, по голове. Гость рухнул, не успев поздороваться.
Второй развернулся, отводя клинок для удара; мечи встретились, и звук был такой, как будто кто-то позвонил в рельсу. Отпрыгнув, рыцарь наступил на край занавески, затрещала, расползаясь, ткань, рухнул умывальник, заливая ковер водой и устилая пол фарфоровыми черепками, разорванный гобелен повис на одном гвозде. Завизжала на лестнице служанка, произошло множество мелких событий, воспринять которые Ирена была не в состоянии, потому что случались они куда быстрее, чем она могла соображать…
Тот, кто вломился, стоял теперь спиной к стене, тяжело дышал, буравил рыцаря глазами:
– Я… при исполнении… Провидение… не простит.
– Я бескорыстный, – сказал Рек сквозь зубы. – Мне все равно.
Протянул руку в перчатке, схватил за локоть обомлевшую Ирену:
– Идемте… Скорей.
* * *Из города удалось выехать беспрепятственно, но почти сразу же за воротами рыцарский конь на ровной дороге угодил копытом в яму, и Ирена узнала, что бывает, если «лошадь охромела». Дальше продвигались пешком, без дороги, в сопровождении тучи ненасытных комаров; рыцарь молчал, и Ирена молчала тоже.
Это обязанность рыцаря – защищать попавших в беду дам? Традиция – или все-таки добровольная инициатива бескорыстного Река-Шиповника?..
– Куда мы идем, Рек?
Он наконец-то разжал губы:
– В надежное место…
До «места» добрались уже в сумерках; отсвет пожара был виден издалека, но, пока Ирена и Рек, спотыкаясь, добрели до него, от строения на опушке осталось пепелище.
Лениво рушились прогоревшие балки, падали печально и обреченно, как осенние листья. Вылизанные огнем доски казались не сизыми даже – серебряными. Черной ямой зиял открытый погреб – вероятно, неизвестные грабители набрели на укрытие, освободили от съестных припасов и, чтобы замести следы, пустили красного петуха…
– Это мне за тот удар, – глухо сказал Рек. – Слугу Высокой Крыши… Да плашмя по голове… Я так и думал.
И неожиданно улыбнулся:
– Зато теперь не придется… топтать кувшины. Я и так провинился перед Провидением. Очень удачно.
* * *«Ирена, вы были правы… В этой так называемой МОДЕЛИ что-то не так».
Где теперь Семироль?! В какую ловушку угодил?.. И если захочет отыскать Ирену – где, как он ее отыщет?!
– …Неужели вы не знаете?! Указ уже месяц как объявлен…
Ирена молчала. И трава, и деревья, и даже ручей провоняли дымом. Пепелище «надежного места» неохотно остывало.
– А я не спросил вас, кто вы, – удрученно пробормотал Рек.
– А знали бы? Не стали связываться? – Ирена улыбнулась через силу.
Он серьезно покачал головой. То ли «нет, не стал бы», то ли «нет, как вы могли подумать»…
Над головой висели звезды. Уж про них-то Ирена точно знала, что они – декорация. Белые фонарики, прикрепленные к бархатной тверди… Не станет же Анджей Кромар всерьез моделировать все эти миллионы световых лет, облака раскаленного газа, прочую астрономическую машинерию?!
– Какой указ, Рек?
Он смотрел недоверчиво.
– КАКОЙ указ? – повторила она с нажимом.
Он прикрыл глаза:
– «Ирена Хмель, сказительница и сочинительница… повинна во вредных россказнях и подлежит взятию, и допросу под Высокой Крышей для установления меры ее вины… За подписью герцога, за одобрением верховного Толкователя – печать…»
Тихо, нежно пели цикады.
Что там было, в этих свитках?!
А вот надо было прочитать. Отбросить страх, стеснение, комплексы… Ведь если выходит, что она это написала, черт возьми, почему не додумалась сразу же прочитать?!
– Их выкрали из гостиничного номера, – пожаловалась она в темноту.
Рыцарь хмыкнул.
– Рек… Объясните мне. ЧТО там такого предосудительного? Какие-такие вредные россказни?
– Верховному Толкователю видней…
– Так это верховный Толкователь желает меня допросить… для установления… меры моей вины?
– Я всего лишь рыцарь, Ирена, – Рек устало опустил веки.
– Вы знаете, – сказала она упрямо. – Вы ведь… читали эти… россказни? То есть рассказы?
Он открыл глаза. Сел прямо:
– Как вы… догадались?
Лицо его снова было по-школярски сосредоточенным. Волнистые светлые брови, щеки, плоские и белые, как бумага…
Она отвернулась. Проговорила, боясь ошибки, боясь, что он удивится либо поднимет ее на смех:
– Если бы вы не читали, вы бы меня… ну… не стали бы из-за меня связываться… со слугами Высокой Крыши. Будь вы хоть трижды рыцарь…
Ошибки не было. Рек молчал.
– А, кстати, – голос ее внезапно охрип. – Гм… это самое… вам ПОНРАВИЛОСЬ?
Долгая пауза под пение цикад.
– Я стал, кем я стал… потому что прочел «Историю о рыцаре».
Ирена нахмурилась. Опять путаница со временем, сколько же ему лет, и как давно написан был…
Мысли ее запнулись.
– Рек… вы, наверное, погорячились. Видите ли… влияние книг на людей сильно преувеличено. Так не бывает, Рек…
Он взглянул на нее коротко и укоризненно.
С неба сорвалась звезда. Ирена невольно подняла голову; надо же, какая точная имитация…
– Хорошо, – она вздохнула. – Но почему тогда указ вышел только месяц назад?!
Рек коротко вздохнул:
– Указ вышел… вы же знаете. В основном из-за «Раскаявшегося».
Голос рыцаря странно изменился, как будто он произносил запретное слово.
– Он стал доступен в копиях… а месяц назад его изъяли изо всех библиотек. И тогда же вышел указ…
«Дорогой Рек, а вы не подскажете, что же такого я там написала?»