Карен Трэвисс
Республиканские Коммандо:Шансы
Все знают, что Разведка заслуживает доверия примерно так же, как и виквайский квай-шарик. Но это не значит, что она совсем уж бесполезна. Иногда именно то вранье и мифы, которые она тебе рассказывает – как раз то, что тебе и нужно знать.
***
Место и время: дроид-фабрика сепаратистов. оланет. система сизкин. 460 стандартных дней после битвы на геонозисе.
Атин любил большие, радующие душу взрывы – так же как и его спутник. Но чтобы выводить дроидов из строя были способы и получше, чем просто превращать их в обломки. Просто на этот раз он не соглашался с техническими деталями.
– Ордо говорил мне, что ты любишь поспорить. – сказал Пруди.
Атин вспыхнул. Впрочем, в устах Ордо это было скорее коплиментом.
– Я просто хочу знать в точности.
Атин продвигался по мосткам под потолком литейного цеха, ощупывая покрытые ржавчиной перила в поисках прочной секции, что сможет выдержать вес десантного троса, на конце у которого будет болтаться республиканский коммандо в полной экипировке. Единственным освещением было красное сияние горячих дюрастиловых листов, которые скармливались прокатному стану; дроидам не нужен свет, чтобы видеть. Фильтр ночного видения в его визоре был отключен еще тогда, когда он и Пруди пробрались на фабрику.
Это была очень важная цель. Фабрика была, как говорили, одной из самых больших за пределами Геонозиса. И опять разведка, похоже, что-то потеряла при переводе.
Атин нашел что-то, что выглядело прочной секцией поручней и проверил металл на целостность наручным сенсором. Хлопья ржавого металла упали на настил мостков и он аккуратно замел их в щель, чтобы скрыть следы вторжения.
– Пять процентов карваниума сверх нормы сделает свое дело. – Пруди – солдат ЭРК Н-5, серии Ноль, снял с пояса снаряжение. – Поверь, я это делал уже много раз.
– Знаю.
– И? Разве это не работает? Оно работает.
– Ну ладно, я не металлург.
Пруди оглядел поперечину, подергивая для верности десантный трос.
– Я тоже, но я знал парня который был металлургом.
Атин не спрашивал, почему тот употребил прошедшее время. Он был убийцей и диверсантом, и на обоих игровых полях он был одним из лучших. Пока Атин не узнает его также, как Ордо и Мерила – его братьев-Нулевых – лучше перестраховаться. Нули были безумны как коробка с хэйпскими чагами. На всю армию их было всего шестеро, но складывалось ощущение что это уже перебор.
Команда Омега на несколько дней снова вернулась в казармы. Атину не хватало остальных, но он вызвался добровольцем на это задание чтобы научиться технике. И он учился.
Я могу это сделать. Люблю поспорить? Я просто хочу, чтобы все прошло хорошо.
Пруди скользнул по шнуру, его кама развевалась в воздухе, пока он беззвучно летел вниз – неплохо для 85-килограммового человека в полном снаряжении. Атин сделал вдох и помедлил, прежде чем последовать за ним. Если их засечет дроид – миссия закончена. Им придется взорвать фабрику.
Опять.
А потом сепаратисты перенесут куда-то производство.
Опять.
А если те просто выпустят миллионы некондиционных жестянок, с браком на молекулярном уровне, благодаря небольшой перенастройке автоматики – это избавит их от долгих поисков.
– Ничего личного. – пробормотал Атин, гадая – что же происходит в тех полуразумных металлических головах. – Или ты или я, водэ.
– Что? – голос Пруди наполнил шлем Атина.
– Просто пытаюсь не быть органиком-шовинистом.
– Не впаривай мне этот осик насчет "у-дроидов-есть-права".
– Даже и не думал. – откликнулся Атин.
Он приземлился рядом с лейтенантом-Нулевым, и они направились вдоль сборочной линии. На фабричном уровне, в 20 метрах под землей непрерывно пульсировал ритм полностью автоматического производства. В ночную смену здесь были только дроиды-рабочие. Дюрастиловые листы с грохотом прокатывались в вальцах, их подхватывали гигантские захваты и переносили к следующей линии обработки для нарезки. В конце линии конвейера двустворчатый пресс обжимал их на форме, превращая листы в торсы боевых дроидов, перед тем как их в шипении пара пропускали через закалочные ванны. Все помещение воняло гарью и сажей.
Обслуживающий дроид, просто коробка с колесиками и дюжиной универсальных манипуляторов, прокатился мимо Атина и Пруди; такой же слепой в отношении электромагнитного рисунка их брони, как и все ему подобные. Атин все же затаил дыхание, пока тот не миновал их. Впрочем, из его пристегнутого шлема не могло вырваться ни звука. Он мог бы орать во всю глотку на Пруди, и все равно никто ничего не услышал бы. А кроме того, все заглушал давящий грохот сборочной линии.
– Вот оно. – Пруди указал на то, что выглядело рядом великанских одежных шкафчиков у дальней стены. Петли у них проржавели так же, как и мостки под крышей.
– Ненавижу ржавчину. Они что, никогда тут не прибираются?
Атин осторожно открыл створку. Нет, сепы не часто проверяли настройки автоматики – если контрольные панели докладывали, что все идет нормально. Стойки с платами управления внутри скармливали заданную информацию разнообразным линиям производства, диктуя им диаметры проводов, пропорции сплавов, расположение компонентов и тысячи прочих параметров, которые требовались при создании боевого дроида. Атин и Пруди только что обнажили мозг всей фабрики. Пришло время для небольшой операции.
– Сколько раз ты это делал? – поинтересовался Атин.
Пруди отчетливо цыкнул зубом и покивал головой, подсчитывая.
– Много. – наконец ответил он.
– И они все еще не заметили?
– Нет. Я бы не сказал. – Пруди защелкивал обводные кабели на контактах выше и ниже разъема, чтобы изолировать его. – Я же не дергаю общий рубильник. – Он осмотрел подменную плату – на вид совершенно такую же, как и сепаратистские – и вставил ее в разъем. – Это гарантирует, что фабрика будет добавлять чуть больше карваниума в дюрастил, и что контроль качества будет считать это нормальным уровнем. Понятно? – Он указал на панель индикаторов. Одна из цифровых групп показывала "0003".
– Машины верят в то, что ты им скажешь. Совсем как люди.
– Уверен, что этого достаточно?
– Еще немного и он станет слишком хрупким, чтобы пройти прокатку. Тогда они быстро заметят проблему.
– Хорошо…
Пруди вздохнул. Он был крайне терпелив для Нулевого.
– Вот что: когда это чакааре попадет на поле боя – удар от обычного ионного заряда будет щелкать их корпуса, как набуйские кристаллы. – Он снял обводные контакты и прицепил их на контакты бокового вертикального разъема в стороне от панели. Еще несколько плат заменили настоящие. – И просто на тот случай, если им повезет и они заметят эту маленькую проблему с контролем качества – вот это уменьшит сечение проводников как раз настолько, чтобы оказавшись под большой нагрузкой они устроили короткое замыкание. Я предпочитаю устраивать каждой фабрике свою кучу проблем, на случай если они заметят закономерности. И что из этого я должен с тобой обсудить?
– Просто спрашиваю, сэр.
– Без "сэров". Я это терпеть не могу.
Это был точный расчет: ровно столько, чтобы сделать весь поток произведенных дроидов таким уязвимым на поле боя, что они окажутся практически бесполезными, но недостаточно, чтобы высветить проблему, когда машины будут проверяться перед выпуском с фабрики – проверяться служебными дроидами, использующими те же поддельные данные.
Пруди, похоже, все делал правильно. Соотношение потерь выросло с 20-к-одному до 50-к-одному в течение нескольких месяцев. Жестянки все еще не сломили Республику, несмотря на заявления, что они это вот-вот сделают.
Пока Пруди работал, мимо проскальзывали фабричные дроиды – не замечая его. Он посторонился и освободил им дорогу.
– Правда что вы выслеживаете генерала Гривуса? – спросил Атин. – Я слышал что двоим из вас поручили найти его…
– Не я. Спроси Джайнга. Или Ком'рка. Их работа, не моя.
С ними Атин еще не встречался.
– Если они его найдут, война считай что закончится…
– Ты так думаешь? Ну, пока что-то непохоже, чтобы она закончилась.
Атин понял намек, и больше про Гривуса не спрашивал. Он стоял на страже, c ДС-17 наготове, и на этот раз – не желая ей воспользоваться. Странно быть невидимым. Интересно – почему Великая Армия не использует это маскировочное покрытие на всех солдатских доспехах, особенно учитывая что большинство наземных схваток велось именно с дроидами.
Впрочем, на этой войне много чего не хватает.
– Вот. – сказал Пруди, аккуратно закрывая панель. Он отодвинулся, чтобы осмотреть ее.
– И нас тут никогда не было.
Они забрались на мостки по своим же тросам, и ускользнули тем же путем, что и пришли. Снаружи стояла кромешная тьма. У них есть час, чтобы добраться до точки эвакуации и передать свои координаты тщательно замаскированному фрахтовику, который ждет их. На Оланете это значило пробраться несколько километров по сортировочной станции, обслуживающей производство нерфьего мяса. Атин слышал мычание животных, но живого нерфа он пока так и не увидел.
– Тут воняет. – Пруди занял место за репульсорным грузовиком на площадке, забитой сотнями ему подобных, и спрятался в его тени. Безобидная, но тошнотворная вонь навоза и животных проникала сквозь фильтры его шлема. – Пять-семь, как слышите?
– На десятку, сэр. Оставайтесь на связи.
Пруди не стал делать замечаний насчет "сэра". Он вытащил управляющие платы из кармашка на поясе и поочередно прошелся по ним пробником. Он производил на Атина впечатление родственной души, человека который не позволит взять над собой верх никакому неодушевленному предмету, но работа у него шла все-таки с трудом.
– Шаб. – пробормотал Пруди. В руках у него оставалась одна плата. – Что скажешь насчет этого?
Атин сунул ее в свой считыватель и вывел распакованные данные на НШД. Выведенное было просто рядами цифр, данные того сорта, которые ему придется тщательно проанализировать.
– И на что смотреть? Обычно я их просто взрываю. Я никогда не задерживаюсь чтоб почитать.
– Смотри код, который начинается с ноль-ноль-пять-альфа, десятая строка сверху.
– Нашел.
– Это текущее общее количество машин, выпущенных линией, с тех пор как была поставлена плата и начато производство. И дата.
Атин проследил слева направо, сосчитал линейки цифр и вставил воображаемые запятые. – 996,125. За год.
– Верно.
– Не совсем понял. – Атин проверил, не ошибся ли он строчкой. – Нет, только шесть разрядов.
– На каждой фабрике, которую мы обработали, цифры производства примерно те же. Судя по перевозкам сырья, которые мы отслеживаем, есть еще немало фабрик кроме этой, но думаю, что можно говорить о нескольких сотнях миллионов дроидов.
– Это радует. Благодарю. Сегодня я буду спать спокойно.
– Как тебе и положено, нер вод. – Пруди ткнул в застежку на воротнике, снял шлем и провел ладонью в перчатке по лбу; та блестнула потом в тусклом свете, исходившем от НШД. Почему-то он выглядел старше Мерила и Ордо. – Они говорят, что производят квадриллионы дроидов. – Он сделал паузу. – Квадриллион – это с 15 нулями. Тысяча миллионов миллионов, не несколько сотен. Мы что-то просмотрели?
Атин не обиделся на такое разъяснение. Все, что больше трех миллионов, на его взгляд, уже было плохой новостью; именно столько клон-солдат было произведено, или же еще выращивалось на Камино.
– "Они", говоришь? Кто это "они"?
– Вот это хороший вопрос.
– И все равно, чтобы тебя убить – хватит и одного.
– Но где все они? Я за последний год прошвырнулся по сорока семи планетам. – Пруди говорил так, словно речь шла о туристической поездке. Атину внезапно представилось картина: он восхищенно разглядывает достопримечательности на сеповских планетах… а затем разносит их на куски. Ремень его верп-винтовки, закинутой за спину, выглядел очень потертым. Атин понятия не имел, на кого же охотился Пруди, и рад был этому.
– Видел много, насчитал еще больше. Но не квадриллионы. Они явно не могут производить в количествах, хоть сколько-то похожих на это.
– Но потому мы и воюем, верно? – Атин старался не волноваться из-за голонетовских новостей и не считал политические дебаты чем-то существенным, потому что один дроид или септиллион – все равно на линии фронта быть ему и его братьям. – Потому что сепы завалят нас армиями дроидов, если мы их не остановим. Так почему публику не успокаивают насчет того, что угроза не настолько велика?
Пруди секунду смотрел на него. Атин почему-то почувствовал себя чем-то виноватым перед ним и не мог понять – почему.
– Потому что только диверсанты, вроде нас, находят это каждый раз, когда доводится взламывать сеповскую фабрику.
– Ты об этом докладываешь?
– Конечно, я докладываю. Каждый раз. Генералу Зею. Мэйс Винду знает. Все они знают.
– Так почему новости голонета твердят про квадриллионы? Откуда берутся цифры?
– Я слышал, что они исходят от Республиканской Разведки.
– Ну, тогда… – Разведка была печально известна непостоянством по части надежности.
– Они ошиблись строчкой.
– Даже они не настолько тупы.
Пруди вернул шлем на место и протянул к Атину руку за платой. После этого он ничего не говорил.
Миллионы, квадриллионы. И что? Атин – человек, любивший точность, представил 1.2 миллиона клон-солдат, произведенных на данный момент, добавил два миллиона человек все еще в процессе роста и обучения – и ему не потребовалось считать с точностью до десятых, чтобы убедиться, что ему не нравится считать шансы.
Но он этим и не занимался. И это никогда не мешало ему их побеждать.
– Хочешь, чтобы я передал эти данные в штаб? – спросил он.
– Нет. – ответил Пруди. – Не раньше, чем их увидит Кэл'буир. Никогда, пока он их не увидит.
Хороший мандалорский сын повинуется отцу. ЭРК-Нулевые не были исключением: за приказами они шли к Сержанту Кэлу Скирате – Кэл'буиру, Папе Кэлу – а не к Республике. В конце концов, для отцов Мэндо сыновья важнее всего – и те им доверяют.
И Скирата всегда и всех будет превосходить в звании – капитанов, генералов – и даже Великого Канцлера. место и время: город типока. камино 461 день после битвы на геонозисе Ко Сай была очень непростой работенкой.
Мерил – солдат ЭРК Н-7 – всегда считал каминоанцев холодными, надменными, ксенофобными, ну а еще и подходящими для жаркого, но он никогда не думал о них, как о интриганах – пока не начал охоту на их пропавшую шеф-ученую. Она не погибла во время Битвы у Камино, как считали все. Она перешла на сторону противника.
Почему? Что ее заставило? Подкуп? Не политика, это точно.
Он знал, что она все еще жива, потому что сейчас она бегала от ее сепаратистских нанимателей. В кантинах на Татуине он слышал сплетни насчет этой охоты. А когда у тебя есть только редкое умение клонировать на продажу, то в галактике, где сейчас запрещено клонирование для невоенных нужд, твои попытки срубить кредиток трудно будет скрыть от тех, кто знает куда смотреть.
Миры Кхомм и Аркания серьезно пострадали от этого запрета. Мерил точно знал – куда смотреть.
Он стоял на смотре среди рядов клон-солдатов, в тренировочном комплексе Типоки; хороший послушный клон – как могли посчитать каминоанцы. Отличная продукция. Но их системы идентификации были не так устойчивы к взлому, как они уверяли Республику. Они точно не заметили фальшивый код его ИД-передатчика. Крошечный чип передавал случайным образом сгенерированный код, а без своей приметной камы и помеченной синими полосами брони он мог скрываться прямо на виду у каминиизе. Даже патрули пилотов КЕ-8, высматривавшие дефектных клонов, не могли его заметить.
Думаете, что все предусмотрели, айвхов корм?
Один из каминоанских техников прошелся вдоль строя солдат и задержался перед ним; серокожий, моргающий, его длинная хрупкая шея была сооблазнительной для человека, натренированного убивать. Мерил, застыв и обратившись весь во внимание, прикинул: бластер, вибролезвие или гаррота? Эти твари хотели уничтожить его, когда он был ребенком, и он никогда не забудет этого. Он, и пять его братьев, были экспериментом по клонированию, который каминоанцы посчитали неудачным – но Кэл Скирата спас их.
Время мести придет позднее. Кэл'буир научил его терпению.
Терпение – роскошь. Я старею вдвое быстрее обычного человека.
Ему нужно пройтись по городу Типока, забрать кое-какие данные – и не быть замеченным при этом. Каминоанец прошел дальше. Мерил наслаждался знанием того, что он знал про метания шеф-ученой Ко Сай больше, чем знали сами каминоанцы – а они искали ее очень, очень усердно.
В конце концов ты вернешь нам наши жизни, джихаал – и мне, и моим братьям. Мерил говорил о всех республиканских коммандо, простом пушечном мясе в консервных банках вокруг него, и даже о альфа-ЭРК'ах, которые готовы были убивать клонов-детей, лишь бы ими не воспользвались сепы. Ан водэ. Все они мои братья. Даже альфы.
Когда солдаты повалили на выход, он пристроился в хвосте людской колонны, чтобы скрыть свое продвижение к административному центру здания. Один взглянул на него, легким движением головы выдав то, что происходило под шлемом. Человек наверняка понял, что Мерил чужак – по предательским, крошечным различиям в осанке и походке, но не сказал ничего. Ни один клон не мог быть угрозой для безопасности.
Я просто позаимствую кое-какую информацию, нер вод. Я даже городской помойной ямы не трону. Не обращай на меня внимания.
Когда шеренга проходила мимо ответвляющегося под прямым углом коридора, Мерил свернул налево и спокойно дошел до конца перехода. Экраны в его шлеме прокручивали перед его глазами схемы этажей и информацию о них. Он посмотрел на них, а затем сквозь них – сфокусировав взгляд на встроенном в стену терминале. После годичной давности сепаратистской атаки на Типоку меры безопасности были усилены, но это – только против сепов и их дроидов. Против любителей и жестянок. А против решительного ЭРК-Нулевого не устоит никто.