– Неубедительно, Афоня.
Федорчук подал полковнику гильзу.
– Вы были правы. Гильза от маузера, даже серия указана. Нашел на полу у окна.
Визгунов осмотрел гильзу и сунул в карман.
– Плохая примета, Афанасий. Снайперы не оставляют следов. Он не поднял гильзу умышленно. А это уже вызов. Они нас не боятся. Значит, за их спинами стоит серьезная сила. Мне очень не хотелось бы в это верить.
– Такой силы в городе нет, Андрей Борисыч. Ни одна криминальная группировка не поднимет руку на мэра. Это же война. Военные гарнизоны получат отмашку, и солдаты с автоматами разнесут к чертовой матери все осиные гнезда. Потом уже поздно будет разбираться.
– И ты в это веришь, Федорчук?
– Главное, что в это верят криминальные бароны. Однажды им показали пример.
С этими словами полковник сел в машину и уехал.
11
Перед тем как лезть в пасть к тигру, Бартеньев позвонил Геле. Он хотел убедиться в правильности собственных выводов и доказать себе, что не сошел с ума. Одно он понял совершенно четко: никто не будет его поддерживать в стремлении найти истину. Либо он сумасшедший, либо от него умышленно скрывают правду. Рассуждать на эту тему можно бесконечно. Надо действовать самому. Визгунов по непонятным причинам избегает встреч с ним.
Дочка мэра приехала на свидание на чужой машине. Молодые люди встретились у входа в парк.
– Привет, Сереженька, – девушка поцеловала его, слишком нежно для дружеского поцелуя. – Я удрала из дома через окно. Это «жигули» садовника. Свой человек. Вывез меня с территории в багажнике, а потом отдал ключи от тачки. Мы посидим где-нибудь?
– Не сегодня, Геля. Пойдем в машину. У меня к тебе несколько вопросов. Надеюсь, хоть ты не будешь мне врать.
– Господи, Сереженька, что с тобой? Ты совсем зеленый, и глаза какие-то тусклые.
– Это отблеск рекламных щитов… Мне с тобой поговорить надо.
А она-то думала, что едет на свидание… С трудом скрывая разочарование, Геля сказала:
– Ладно. Поговорим в машине. Но раз я совершила подвиг, вырвавшись из дома, ты должен провести со мной вечер, иначе я отказываюсь отвечать на твои вопросы.
– Согласен. Только веселья не обещаю. Мне необходимо решить одну важную задачу.
– Годится. Я сама тебя развеселю. На это моей энергии хватит. Ты же не лирик, а химик.
Они сели в «жигули» садовника. Сергей включил свет и достал фотографии, украденные из тайной комнаты профессора Крылова.
– Это ты фотографировала?
Впервые Геля растерялась. На снимках была изображена обнаженная Светлана со следами побоев на теле.
– Колись, Геля. Снимки сделаны в марте у нас на даче. Я находился в это время в Москве.
– Но почему я? – возмутилась девушка.
– Потому что ты подруга Светланы и ты женщина. Перед своими репортерами она не стала бы раздеваться, а женщин-фотографов в ее газете нет. Да и вряд ли она кому-нибудь стала бы показывать свои побои.
Геля тяжело вздохнула:
– Черт с тобой. Да, это я ее фотографировала. Света знала подонков, которые ее избили, хотела подать на них в суд. Ей нужны были доказательства. Потом она с этими снимками пошла к врачу, и тот зафиксировал и описал в заключении все телесные повреждения. Почему она не подала на них в суд, я не знаю. Может, испугалась или решила отомстить по-своему, трудно сказать. Светка была не из болтливых.
– Я пришел к выводу, что нам еще рано говорить о моей жене в прошедшем времени.
Геля отмахнулась:
– Чур тебя! Это в тебе бесы разыгрались. Я сама ездила с отцом в Институт судебной медицины проститься со Светланой. Нам показывали ее тело. Думаешь, я полоумная и не узнала свою подругу?
– А если ошиблась? – разозлился Сергей.
Ангелина помолчала и тихо сказала:
– Я понимаю тебя, Сережа. Родных людей очень трудно терять. Тем более что ты не видел ее мертвой. А я видела. И родимое пятно над копчиком тоже видела. О какой ошибке ты говоришь?
На глаза Сергея навернулись слезы. Геля поняла: веселой вечеринки не получится.
– Отвезти тебя домой? – спросила она.
– Нет! – Сергей стиснул зубы. – Я же обещал этот вечер тебе. Мы едем в ресторан «Магнолия».
– Странный выбор. В районе «Кишки» всякий сброд ошивается. Может…
– Не может. Едем в «Магнолию».
Геля не стала спорить и включила двигатель. Когда они остановились у входа в ресторан, Сергей взял ее за руку.
– Не торопись. Подождем пару минут.
Он заметил выходившего из ресторана Игоря Казанчеева с Люсей. Но, присмотревшись, понял, что женщина лишь похожа на жену Игоря. Эта моложе, вульгарнее и красивее. Они смеялись, о чем-то болтали, потом сели в припаркованную белую «Мазду», причем за руль села подружка Игоря. Сергей запомнил номер машины.
– Твой знакомый? – спросила Геля.
– А ты его знаешь? – ответил Сергей вопросом на вопрос.
– Видела однажды в мэрии. Он приходил к отцу. Речь шла о каких-то поставках, но я ничего в этом не смыслю.
– Везде поспевает. Он занимается снабжением. Прохвост по природе. А это, как я догадываюсь, его любимый ресторан. Может, и нам тут понравится?
– Сомневаюсь, – хмыкнула девушка.
Они вышли из машины и направились к входу.
У хозяина «Магнолии» были проблемы со вкусом. Оформление оставляло желать лучшего. В переполненном зале – именно он был на Светиных снимках – гремела музыка, мелькали цветные лучи прожекторов. Подвыпившая публика плясала кто во что горазд, причем отдельно от музыки, словно оглохшая. Ни одного трезвого лица. Столы ломились от выпивки и закусок, свободных и чистых столиков вроде бы не было.
Перед ними, будто из-под земли, возник официант.
– Рад высоким гостям. Позвольте предложить удобный столик?
– Предложи, – ответила Геля.
Тощий, длинный, сутуловатый, с горбатым перебитым носом… Сергей его узнал. Тот самый тип, что изображен на фотографиях Светланы.
Столик им понравился: у окна и от оркестра далеко. К тому же он был маленький, рассчитанный на двоих, в то время как остальные столы напоминали футбольные поля, заваленные грязными тарелками и пустыми бутылками.
– Ваше любимое место, Ангелина Олеговна, – лебезил официант.
– У меня не бывает любимых мест в хлеву. Принеси хорошей холодной водки и соответствующую закуску.
– Сей момент, – он стоял согнувшись, не разгибаясь, то и дело перекидывая полотенце с руки на руку. Ни дать ни взять половой из иллюстраций к рассказам Горького!
Когда официант отошел, Сергей спросил:
– Твоя брезгливость к этому заведению оправданна, но что заставляло тебя приходить сюда раньше? Ты, гляжу, здесь знаковая фигура.
– Очень хочешь знать?
– Конечно. Ты же моя девушка на сегодняшний вечер.
Геля усмехнулась:
– Жаль, что только на сегодняшний. Я бы хотела быть ею всегда.
Сергей промолчал. Геля вздохнула и сказала:
– Этот ресторан принадлежал моему брату Роману. Оформлен на некоего Бориса Брылева. Ромка отдавал ему половину выручки.
– Зачем? Не хотел работать?
– Нет, Сережа. Брылев – хозяин «Кишки», тут все под ним ходят. У Романа было три ресторана, и у старшего брата Кости тоже три. Всеми заправляет Боря Брылев за пятьдесят процентов с доходов. Условие простое: в кабаках, принадлежащих нашей семье, не должно быть никакой наркоты. Брылеву платили за соблюдение этого условия. Только он может контролировать криминальную обстановку в городе. А здесь тем более.
– И его до сих пор не взяли? Если об этом знаешь ты, то и полиция должна знать.
– Боюсь, Сережа, что в городе такие подробности неизвестны только тебе. Ты погряз в своей науке и не видишь, что делается вокруг. Вопрос в другом. Борис Брылев неуловим. Он слишком хитер, умен и опытен. В его кабаках сотни раз устраивали облавы, но ни разу не нашли и грамма наркотиков. Для ареста нужны не только повод, но и доказательства. А их-то ни у кого нет. Пока теневым бизнесом руководят такие люди, как Брылев, сыщики бессильны. Даже мой отец ничего не может сделать. Он пошел на соглашение с Борисом, и тот сдает ему беспредельщиков и наркодилеров. Но это же не те фигуры. Так, мелкие подачки с барского плеча.
Теперь Сергей понял, чем этот ресторан привлек внимание Светланы.
– Извини, я отойду на минутку. Не скучай.
Он встал и вышел из-за стола. Протиснувшись сквозь толпу танцующих – даже проходы были забиты, – пробился к стойке бара. Здесь стояла та самая ваза с отрывными спичками – яркими пакетиками, рекламирующими ресторан «Магнолия». Спички брали бесплатно все желающие. Чем же они заинтересовали Светлану? Два бармена под окрики недовольных едва успевали обслужить всех жаждущих. Сергей заказал рюмку водки и тут же расплатился – так делали все. Встал в дальнем конце стойки, размышляя, какую роль могут играть пестрые пакетики со спичками. В какой-то момент он заметил странную вещь. Самого человека не было видно, его загораживали люди, сидевшие на высоких табуретках, в поле зрения оказалась только рука с необычным перстнем на пальце. Клиент взял спички и подал бармену. Но помимо спичек в руке были деньги, похожие на доллары. Бармен взял спички вместе с деньгами, будто так и надо. Сергей придвинулся ближе к стене. Сбоку можно было увидеть, что находится под стойкой. Ему показалось, будто бармен раскрыл пакетик со спичками и поставил на внутренней стороне какой-то штамп или печать, а потом вложил спички все в ту же протянутую руку. Рука исчезла. Сергея охватил азарт. В его бумажнике лежали три сотни долларов и рубли. Он достал сотню и так же зажал ее в руке, сложив в четыре раза, потом протиснулся к вазе со спичками, взял один пакетик и протянул бармену. Тот принял и деньги, и спички, затем наклонился, проделал какие-то манипуляции и вернул спички, даже не глянув на клиента. Сергей тут же прошел в туалет и заперся в кабинке. Он не ошибся. На откидной стороне пакетика, над спичками, где обычно что-то записывают на память, стоял штамп: «Долг погашен. Бар № 1», ниже стояло факсимиле чьей-то подписи.
Какое разочарование! Спички служили своего рода распиской в получении долга. Скорее всего, бармены отпускают выпивку в кредит, а когда лимит исчерпан, следует вернуть долг, не превышающий сотню долларов. Вполне удобные взаиморасчеты… Все так, но Светлана не глупее его, а мир криминала знаком ей в сто раз лучше. Она наверняка видела этот штамп, однако спички по-прежнему занимали ее. Внешняя простота может быть обманчива. Тут есть над чем подумать. Сергей засунул спички за край носка. Он даже не понял, зачем это сделал. Похоже, у него началась шпиономания. После больницы с ним стали происходить странности, он видел это по взглядам людей, с которыми общался. То ли у него что-то с головой, то ли у других что-то с глазами, и они ничего не видят вокруг себя.
Сергей вышел из туалета и хотел было вернуться за столик, но увидел дверь с надписью «Служебный вход». Тот самый, который тоже попал в объектив Светланиного аппарата. Похоже, не случайно. И он решил выяснить, чем этот вход мог заинтересовать жену. Дверь вела в полутемный коридор. Куда дальше? Он свернул налево, сделал пять шагов, и на него обрушился потолок. Это была последняя мысль перед тем, как потерять сознание. Удар, красные искры из глаз – и все.
Открыв глаза, он едва не ослеп от яркого света и зажмурился.
– Погаси свет, – произнес низкий хриплый мужской голос.
Сергей вновь открыл глаза. Первым делом он ощупал затылок. Шишка на макушке тут же отреагировала болью.
– Пустяки, Сережа, заживет. Тебя приняли за легаша и решили прищемить тебе нос.
Подраненный «шпион» сощурил глаза. Он сидел в кресле по центру комнаты, похожей на кабинет. Говоривший сидел перед ним на крышке письменного стола, вытянув ноги. Каблуки его фирменных ботинок упирались в пол. Похоже, он был очень высокого роста. На вид где-то за шестьдесят, с густым седым ежиком на голове и лицом, похожим на моченое яблоко и формой, и цветом.
У окна стоял еще какой-то тип. Еще одного, стоявшего за его спиной, он не видел, но чувствовал присутствие третьего человека.
– Ты меня не знаешь, Сережа. Меня зовут Борис Васильевич.
– А фамилия – Брылев. Не могу выразить свою радость от нашей встречи.
– А ты не лишен чувства юмора, – засмеялся хозяин, показывая слишком белые фарфоровые зубы.
– Я вас уже видел. Вы в компании мэра заезжали за моим тестем. Кажется, в тот день он собирался на охоту.
– Совершенно верно. Охота – наша общая слабость. Иметь такие угодья и не пользоваться их благами кощунственно. Кабанов в лесах больше, чем людей в городе.
– Город – тоже своего рода угодья. Только здесь нет сезонов охоты. Отстрел ведется круглогодично. Трусливыми зайцами все морги забиты.
Хозяин хохотнул, икнул и раскурил трубку.
– А я-то считал тебя оптимистом, Сережа, – он взял со стола конверт с фотографиями Светланы и, словно на весах, взвесил его на ладони. – Конечно, я сочувствую твоему горю, но ничего уже не изменить. Если ты ищешь виновных здесь, то зря тратишь время и здоровье. У меня с твоей женой были хорошие отношения. Она даже брала у меня интервью пару месяцев назад. Можешь найти его в мартовских газетах. Я уважаю смелых и бескомпромиссных людей, таких как Светлана. Да и к тебе очень уважительно отношусь, а мэр вообще от тебя в восторге – и как от ученого, и просто как от честного человека. Наши взгляды во многом могут не сходиться, мы жили и воспитывались в разной среде, но это не мешает нам хорошо относиться друг к другу.
Сергей пошел ва-банк. Он уже ничего не боялся, но болтовня батьки «Кишки» его не устраивала. Брылев знает все, о чем Сергей не догадывался, и если уж вытягивать из него жилы, то сейчас. Другого случая не будет.
– Фотографии, господин Брылев, отражают результат визита моей жены в ваш ресторан, если этот шалман можно так назвать. Я даже могу сказать число. Двадцатое марта. Тот же месяц, когда вы давали интервью.
Босс местной мафии сжал в зубах мундштук, спрыгнул со стола, обошел его и сел в кресло.
– Ты в этом уверен? – спросил он.
– А то вы не знаете, – продолжал атаковать Сергей.
– В марте я занимался ремонтом «Лаванды» и здесь не появлялся. У меня шесть ресторанов, а я один.
– Тогда они принадлежали не вам.
– И все-то ты знаешь, мальчик.
– Знал бы все, сюда бы не пришел. Я надеюсь, вы восполните пробелы в моих знаниях.
Брылев глянул за спину Сергея, где кто-то, как ему показалось, стоял.
– Кто из присутствующих здесь мог быть свидетелем событий двадцатого марта? – продолжал Сергей.
– Только Гера, – ответил голос из-за спины. – Он с Романа пылинки сдувал. Сейчас дежурит по залу.
Геля видела, как в зале появился прихвостень Брылева. Тот прихватил еще одного подонка из отряда главаря «Кишки», и оба скрылись за дверью служебного входа. Сергей очень долго не возвращался, и девушка занервничала. Парень начал проявлять слишком большую активность и любопытство, а в таких местах этого очень не любят.
Теперь Сергей мог оглянуться. В дверь вошли двое. Один – высокий амбал, второй чуть ниже, но тоже не худышка, эдакий рыжий бульдог с широкими скулами и продавленным носом, от которого остался только торчащий пятачок. К нему и обратился Брылев.
– Кто бил жену этого парня? Ты знаешь, о чем я говорю. Отвечай, Гера.
Бульдог пожал плечами.
– Не помню такого случая, хозяин.
Брылев кивнул. Тут все и началось. К работе подключился стоявший у окна тип. Геру били, как вора, пойманного на кармане. Здоровенный жлоб летал по кабинету, как мячик. Тошнотворное зрелище. Сергей отвернулся. Что удивительно, но Гера стойко держал удар и ни разу не крикнул.
Наконец Брылев махнул рукой. Парни подняли избитого с пола и усадили на стул.
– Ну а теперь рассказывай, засранец.
Крепыш вытер кровь с губ.
– Чего тут рассказывать? Девчонка сама виновата. Ее в подсобке обнаружили, она там фотографировала. Разбираться не стали, приволокли в этот кабинет. А Ромка уже нажрался в дупель. Он и начал ее колошматить. В тот день у него все из рук валилось. Трое суток не просыхал, здесь ночевал. Боялся отцу на глаза показываться. Короче, девку он покалечил прилично. Убил бы, если бы его не остановили. А потом велел сбросить ее в реку. Мы с Фомой отвезли девку к реке и сбросили с моста. Думали, что она мертвая. Март был теплым, лед с реки сошел, и снега уже не осталось. Тогда мы не знали, кто она. Фома знал, но промолчал. Фотик ее мы разбили и думали, что обошлось. Ничего не обошлось. Мы не обыскали ее карманы. У девчонки остались другие пленки. Фома сказал Роману, кого тот бил. Мы думали, девка ко дну пошла, но она оказалась живучей. Выплыла. Протрезвевший Роман наделал в штаны. Она же не только журналист, но и дочь полковника Визгунова. Этот придурок взял с собой нож и пистолет. Сказал, что поехал с ней сговариваться. Фома из бывших ментов, он и дал Роману адрес ее дачи. А вечером того же дня в ресторане устроили облаву. Все, что нужно, успели вывезти, но Романа живым больше никто не видел. Его нашли на следующий день в канаве на пятом километре шоссе. Мертвого. Стреляли из охотничьего карабина. Картечью всю грудь разворотило. На следующий день пришел Костя, и Фома все ему рассказал. Костя тоже не подарок, избил Фому и выгнал, как будто он в чем-то виноват. С тех пор я больше не видел ни Фому, ни Костю. Младшего брата, Романа, тоже нашли мертвым с пулей в башке. Подробностей я не знаю. Вот и все. Девчонку с тех пор не трогали. Если она братьев Пичугиных убила, то у нее есть надежный защитник и покровитель. Только вот ему для чего обо всем этом знать? – Гера кивнул на Сергея.
– Пошел вон! – гаркнул Брылев. – Понадобишься – вызову.
Парня вытолкали за дверь. Хозяин перевел взгляд на Сергея.
– Ну что, тебе легче стало? Выходит, твоя женушка не только репортер, но и стрелок. Знала, что живую ее в покое не оставят.
– Глупости, это нереально. Светлана не может выстрелить в человека.
– Самозащита, сынок. В таких случаях не разум работает, а инстинкты.
– Я в это не верю, – твердо заявил Сергей.
Брылев ухмыльнулся.
– И я не верю, Сережа. Дело-то не в этом. Думаю, твою женку выловили из реки люди. Обычные мирные граждане. Вызвали полицию, и ее отцу стало все известно. Наверняка это он пристрелил братьев Пичугиных. Роман поехал к вам на дачу, а нашли его на Северном шоссе. В сотне километрах от вашей дачи. У покалеченной женщины не хватило бы сил погрузить труп в машину, увезти его к черту на рога и сбросить в кювет. А на следующий день старшего подстеречь и шлепнуть. Ну а последнее – эта облава. Кто ее устроил? Только Визгунов может делать в городе все, что хочет, и без всяких санкций. Такой ответ тебя устраивает? А на нас, Сережа, не греши. Никто из наших за братьев Пичугиных мстить не будет. Полоумные ублюдки. От них одни несчастья приключались. Богами себя возомнили. Любимые детки мэра. Все рестораны с «цветочными» названиями им папочка подарил. Сейчас я у него их выкупил и навел порядок. Всю шваль на улицу выгнал. Не там ищешь, Сергей. Твою жену люди с «Кишки» не трогали. Скорее всего, наняли залетных. Ходят слухи, будто в городе объявилась парочка мокрушников с большим опытом. Вот сегодня днем в мэра стреляли. Выжил, душегуб.