Если бы сопротивление противника оказалось чересчур сильным, он должен был бы уклониться к северу. Там он мог бы примкнуть к моторизованной дивизии «Гроссдойчланд», которая во второй половине дня уже прорвала две оборонительные линии русских.
Подполковник фон Гаудекер привел своих солдат к полковнику Бетцелю. Взять Ауце в этот день оказалось невозможным.
Контрудар противника пробил брешь в боевых порядках 5-й танковой дивизии. Уже ночью ей на помощь были переброшены артиллерийские дивизионы 4-й и 12-й танковых дивизий, которые и смогли остановить натиск противника.
На следующее утро северная группа штурмового соединения выступила из плацдарма в 3 километрах северо-западнее Ауце. Поскольку дорога была минирована, то группа продвигалась вперед довольно медленно и после двухчасового марша остановилась перед занятым врагом лесным массивом, который находился в 2 километрах северо-восточнее Ауце.
Только продолжившееся в 13.00 наступление принесло успех. Развернутая на опушке леса батарея противотанковых орудий была уничтожена огнем танков 2-го батальона 35-го танкового полка и истребительно-противотанковым взводом. Сильно укрепленные позиции неприятеля удалось взять только во второй половине дня, причем несколько раз приходилось вступать в рукопашную схватку, пока не удалось овладеть железобетонным бункером.
В этом бою враг потерял 16 противотанковых орудий, 3 122-мм орудия, много противотанковых ружей и 2 танка.
Собственно, Ауце пришлось штурмовать улицу за улицей. Эта задача выпала на долю южной группы. Она выступила на Ауце рано утром, после того как саперы расчистили обильно минированный лесной завал, и двинулась на Ауце с юга. Город был взят штурмом и зачищен от разбежавшегося и попрятавшегося неприятеля.
Южная группа выступила из города в 14.00 вместе с приданными ей полком «Курляндия», мотопехотой и танками. Улицы еще не были разминированы и простреливались плотным огнем неприятеля. Тем не менее во второй половине дня удалось восстановить сообщение с северной группой.
Мотопехотная дивизия «Гроссдойчланд» сообщила по радио, что она находится уже в 10 километрах севернее поселка Бене.
После этого командование XXXIX корпуса отдало приказ на следующий день продолжить наступление в направлении на Добеле. Эту задачу должна была выполнить мотопехотная дивизия «Гроссдойчланд», тогда как 4-й танковой дивизии предстояло продолжить свое наступление и тем самым прикрыть южный фланг «Гроссдойчланд».
Этот день не принес наступавшим никаких существенных успехов. Лишь ближе к вечеру мотопехотная дивизия «Гроссдойчланд» доложила, что войска достигли местности, расположенной в 10 километрах западнее Добеле.
Так как полк «Курляндия» занимал 26 августа под Ауце рубеж охранения между железнодорожной линией и соседней 12-й танковой дивизией, а некоторые командиры 4-й танковой дивизии двигались на Вендриики, то дальнейшее развитие наступления стало в этот день невозможным.
На следующее утро командир 12-го мотопехотного полка собрал всех своих подчиненных, и в 14.30 после мощного огневого удара из всех орудий началось контрнаступление. Последовавшее за этим лесное сражение было очень ожесточенным, поскольку неприятель наряду с большими силами пехоты, имевшей возможность укрываться за стволами деревьев, бросил в бой технику, в том числе танки. Тем не менее расположенные за этой лесной полосой населенные пункты Пулес и Плуки были взяты, а к 17.10 бой уже кипел на улице Целтино-Анитес и за ней.
Но в Елгаве русские упорно держались. «При такой конечной ситуации на 27 августа цель начатого 16 августа наступления — установление связи с группой армий „Север“ — была достигнута» (из донесения командира 4-й танковой дивизии). Это было осуществлено прежде всего благодаря энергичному удару танковой дивизии фон Штрахвица. «4-я танковая дивизия по праву может считать, что она, вместе с другими дивизиями XXXIX танкового корпуса, создала предпосылки для успешного исхода наступления, потому что она не только оттянула на себя значительные силы неприятеля, но и с выдающимся искусством нанесла ему значительные потери» (из донесения командира 4-й танковой дивизии и документов, переданных генералом танковых войск Дитрихом фон Заукеном автору книги).
На следующий день под Ауце 4-й танковой дивизии пришлось участвовать в новых позиционных сражениях. Авиационная поддержка вражеской авиации, а также сосредоточенная здесь его артиллерия потребовали крупных жертв и самозабвенной стойкости всех солдат дивизии. Им противостояли: части 87-й стрелковой дивизии, 35-я гвардейская танковая бригада, 17-й зенитный дивизион, а также 764-й истребительно-противотанковый полк, 20-я бригада реактивных минометов, 26-я моторизированная стрелковая бригада и 29, 101 и 102-я танковые бригады.
Бои эти продолжались непрерывно в течение 28 и 29 августа, в ходе их 4-я танковая дивизия понесла тяжелые потери.
Обер-ефрейтор Кунерт — СтайерК выпрямлению линии фронта отдельные штурмовые группы 4-й танковой дивизии приступили в ночь на 31 августа после обширных приготовлений.
Противника надо было отбросить за линию железной дороги Ауце — Бене. В промежутке времени от полуночи до 0.45 штурмовые группы скрытно приблизились к своим целям.
Одним из командиров, который должен был вести своих солдат на штурм вражеских позиций в составе 6-го батальона 33-го мотопехотного полка, был обер-ефрейтор Герхард Кунерт. После выбывшего из строя командира группы он занял его место.
В своей дивизии Кунерт был известен под прозвищем Стайер, так как 22 июля удержал позицию под селением Чернодье со своим ручным пулеметом и ящиком гранат, тогда как его батальон уже дрогнул под натиском наступающего врага, и линии фронта грозил прорыв.
Когда рядом с Кунертом был убит пулеметчик, он бросился к замолчавшему было оружию, повергая на землю наступающих врагов. Прорыв позиции, образовавшийся менее чем в тридцати метрах от него, Кунерт смог ликвидировать с помощью нескольких ручных гранат. Затем он снова бросился к своему ручному пулемету и, почти не целясь, принялся поливать свинцом густые цепи атакующих русских, отбив и этот натиск. Противник сначала залег, а потом бросился обратно в свои окопы.
Прямо на поле боя командир дивизии генерал-лейтенант Дитрих фон Заукен произвел героя в унтер-офицеры и подписал представление его к Рыцарскому кресту, который Кунерт и получил 16 сентября 1943 года.
Когда противник бросил против утомленных защитников новые свежие подразделения, Кунерт находился на участке 2-го батальона 33-го мотопехотного полка, который остановил этот новый натиск русских. Обер-ефрейтор оказался в самом центре ближнего боя. Из своего пулемета он обстреливал группу красноармейцев, повергая их наземь, затем спрыгнул в один из вражеских окопов, находившийся как раз напротив его пулеметной точки, выдернул там терочные запалы у двух ручных гранат и бросил их в сторону неприятеля. Всего лишь с одним-двумя товарищами Кунерт захватил предполье перед своими позициями и огнем расчистил путь вправо по траншее. Когда почти все неприятельские позиции были заняты, в одной из последних рукопашных схваток герой был смертельно ранен.
Образцовый солдат Кунерт был посмертно представлен к награждению, став шестьсот шестым кавалером дубовых листьев к Рыцарскому кресту. В своем представлении командир дивизии писал: «В самых горячих сражениях, в которых была задействована 4-я танковая дивизия, Кунерт сражался с исключительным боевым мастерством и воодушевлением, справляясь с самыми трудными ситуациями и увлекая за собой весь личный состав роты. В атаках и особенно в рукопашных схватках он был одним из первых и вел за собой своих товарищей. Он выказывал мужество, стойкость и готовность к бою вплоть до последних минут своей жизни и в роковом для него бою при Митаве (Елгаве)».
Все дальнейшие контратаки неприятеля были отбиты. К полудню этого полного событий боевого дня генерал танковых войск фон Заукен прибыл на командный пункт одной из своих бывших дивизий. Несколько позже там появился и командующий группой армий «Центр» генерал-полковник Рейнхард, чтобы поздравить дивизию с боевыми успехами и пожелать ей новых побед.
Ему доложили, что 4-я танковая дивизия в течение августа 1944 года уничтожила 240 вражеских танков и 7 штурмовых орудий, в сентябре же боевой счет будет больше примерно на треть.
1 и 2 сентября прошли в отдельных схватках с неприятелем, в которых особенно отличился обер-ефрейтор Йозеф Рикерт, командир отделения 1-го батальона 12-го мотопехотного полка. Оказавшись в самом центре заградительного огня, который вел неприятель, он грамотно выбрал направление удара и отбил атаку врага. Несколько позже, когда враг прорвал линию обороны неподалеку от него, Рикерт с горсткой бойцов своего отделения и одним ручным пулеметом удерживал оборону и отошел, только получив приказ от командира батальона. 20 октября 1944 года за этот бой он был награжден Рыцарским крестом.
Вплоть до 3 сентября в боевых действиях 4-й танковой дивизии наступила продолжительная пауза. В это время генерал танковых войск фон Заукен смог представить к награждению командира дивизии генерал-майора Клеменса Бетцеля Рыцарским крестом, который был вручен ему 5 августа 1944 года.
8 сентября подполковник Петер Зауербрух, начальник оперативного отдела штаба 14-й танковой дивизии и командир ударной группы, награжденный 4 января 1943 года Рыцарским крестом, был «переведен» в Берлин.
«Перевод» этот был на самом деле арестом, поскольку подполковник, как оказалось, был замешан в попытке покушения на Гитлера 20 июля 1944 года.
Об этом своем «переводе» Зауербрух сообщил поздним вечером 8 сентября генералу фон Заукену, который уже был информирован о его предстоящем аресте. Между ними состоялся следующий диалог.
Фон Заукен. Ваш арест будет представлен как ошибка.
Зауербрух. Может быть и так, что мне придется разочаровать вас!
Фон Заукен. Как ваш друг и начальник, советую вам: будьте там, куда вы теперь направляетесь, менее искренни, чем со мной.
Позднее об этом Петер Зауербрух так рассказывал автору: «Генерал был бесстрашным человеком чести и товарищем. Не обращая внимания на грозящую ему самому опасность, он не давал мне упасть духом».
14 сентября началось крупное наступление Красной армии, которое должно было положить конец существованию группы армий «Север».
Наступление советских войск на Ригу
Обзор ситуацииС начала сентября советские войска начали сосредотачиваться в пространстве между Финским заливом и Ригой, готовясь к крупной операции. На этот раз наступательная мощь должна была быть такой, что ее напор не остановила бы никакая германская оборона.
Советская Ставка предполагала сосредоточение сил 125 стрелковых дивизий, 5 танковых и механизированных корпусов и 7 гарнизонов фортов. Общая численность этой ударной группировки составляла 900 000 человек. В их распоряжении находилось 17 480 орудий, 3080 танков и 2640 самолетов (советские войска превосходили немцев в людях в 1,3 раза, в артиллерии, танках и САУ — в 2,5 раза, в самолетах — в 6,6 раза. — Ред.), сведенных в следующие оперативно-стратегические объединения:
Ленинградский фронт:
маршал Говоров,
начальник штаба генерал-полковник Попов в составе 2-й ударной армии и 8-й армии, расположенных от Финского залива до Чудского озера. Юго-западнее этих частей находились:
3-й Прибалтийский фронт:
генерал армии Масленников,
начальник штаба генерал-лейтенант Васкевич в составе 67-й армии, 1-й ударной армии и 54-й армии.
2-й Прибалтийский фронт:
генерал армии Еременко,
начальник штаба генерал-полковник Сандалов в составе 10-й гвардейской армии, 42-й армии, 22-й армии и 3-й ударной армии.
1-й Прибалтийский фронт:
генерал армии Баграмян,
начальник штаба генерал-полковник Курасов в составе 4-й ударной армии, 43-й армии, 51-й армии, 2-й гвардейской армии и 5-й гвардейской танковой армии на пространстве южнее Риги.
13, 14, 15 и 3-я воздушные армии расположились единым фронтом с севера на юг. На фронт прибыл представитель Ставки маршал Ворошилов, чтобы заниматься координацией действий трех Прибалтийских фронтов[12]. Ленинградский фронт имел предписание действовать самостоятельно.
14 сентября 1944 года в 4.00 на пространстве от Чудского озера до Шаулена[13] начался ураганный обстрел из почти 10 000 орудий, и советскую линию фронта скрыли фонтаны пламени из орудийных стволов и плотные клубы порохового дыма.
Еще не смолк этот до сих пор не виданный на Восточном фронте шквал огня (автор преувеличивает — плотность была относительно невысокой — 120–160 орудий на 1 километр прорываемого фронта. — Ред.), как над германскими позициями появились высотные бомбардировщики, пикировщики, штурмовики и истребители прикрытия. Штурмовики Ил-2 пикировали на германские позиции и засеченные батареи зенитных орудий, чтобы подавить их бомбами и огнем из бортового оружия.
Орудийные снаряды и авиационные бомбы перепахивали германские траншеи. Порой казалось, что весь передний край германской обороны утонул в фонтанах земли и шквале стальных осколков.
Спустя 90 минут этот раздирающий слух грохот смолк, и штурмовые группы всех трех Прибалтийских и Ленинградского фронтов пошли в наступление. (На семи участках прорыва, всего 76 километров, было сосредоточено 80 % наступающих стрелковых дивизий со средствами усиления. — Ред.) Заградительный огонь немецких частей был слишком слаб, чтобы остановить эту сметающую все на своем пути волну яростного шторма.
Германская оборонаНесмотря на все старания занявшего позиции южнее озера Выртсъярв XXVIII армейского корпуса удержать фронт, ему это удавалось не везде. Первый прорыв возник на участке 30-й пехотной дивизии, затем не устояла 12-я авиаполевая дивизия. Первый натиск «красной приливной волны» еще можно было остановить, но второй, за которым тут же последовал и третий, смял и отбросил на запасные позиции в тылу как 31-ю, так и 227-ю пехотные дивизии. 21-й пехотной дивизии удалось остановить наступавших, только бросив в бой последние резервы фон Фалька. Все вражеские атаки разбились о стойкость этой дивизии и были остановлены оборонительным огнем закаленных в боях солдат Восточной Пруссии. Три незначительных прорыва фронта были тотчас же ликвидированы всеми имеющимися в наличии средствами, причем в ряде случаев солдатам пришлось вступать в рукопашную.
При этом фронт 16-й армии был прорван уже в первый день. Тем не менее на участке 18-й армии, на который пришелся второй основной удар советских войск, прочно держался X армейский корпус со своими сгруппированными справа налево 24, 132, 121, 329 и 126-й пехотными дивизиями.
X армейскому корпусу пришлось сдерживать многократно превосходящие силы противника. Лишь после наступления темноты корпус оставил первую линию траншей, уже значительно разрушенную артиллерийским обстрелом и бомбардировкой. Тем не менее 2-му Прибалтийскому фронту на этом участке прорвать фронт не удалось.
Части советской армии предприняли решительное наступление на Бауску, основную цель 1-го Прибалтийского фронта. На этом участке противник задействовал не менее 15 стрелковых дивизий и 2 танковых бригад, вся мощь удара которых пришлась на I армейский корпус. Этот корпус — в состав его входили четыре дивизии: испытанная в боях 58-я и не менее стойкие 215-я, 290-я пехотные дивизии и 281-я дивизия обеспечения — по численности личного состава уступал противнику в шесть или семь раз, не говоря уж о значительно меньшем количестве тяжелого вооружения и прежде всего танков.
4-я ударная армия под командованием генерал-лейтенанта Малышева и 43-я армия генерал-лейтенанта Белобородова тем не менее фронт прорвать не смогли и были на этом направлении остановлены.
Лишь после того, как около 200 орудий всех калибров в первой половине дня обрушили новый 30-минутный огневой удар на позиции 215-й и 290-й пехотных дивизий, а с воздуха их поддержали 60 штурмовиков Ил-2, засыпавших германские траншеи фугасными бомбами и свинцом из бортового оружия, штурмовые группы русских все же смогли, наступая за мощными танковыми клиньями, прорвать линию фронта 215-й и 290-й дивизий на участке между реками Мемель и Муса. Позиции германской артиллерии большой мощности подверглись с воздуха нескольким атакам русских штурмовиков. Сражавшиеся до последнего снаряда артиллеристы погибли у своих орудий.
Затем перед германскими позициями появились русские танки. Они перемололи своими гусеницами немногих еще остававшихся в траншеях мотопехотинцев, расстреляли отдельные пулеметные точки и батареи противотанковых орудий или просто проехались по ним гусеницами. После этого, ведя огонь из всех орудий, они устремились к Бауске.
XVI армейский корпус в качестве резервного соединения имел 101-ю танковую бригаду под командованием полковника Майнрада фон Лаухерта. Еще будучи подполковником и командиром 1-го батальона 35-го танкового полка, фон Лаухерт 8 сентября 1941 года был награжден Рыцарским крестом. 12 февраля 1944 года, уже являясь в звании полковника командиром 15-го танкового полка 11-й танковой дивизии, он стал и триста девяносто шестым кавалером дубовых листьев к Рыцарскому кресту. Только что вернувшись после окончания курсов командиров дивизий, он сразу же принял под свое командование эту танковую бригаду. Наступая, бригада поразила несколько целей, но тут на поле боя появился спешно переброшенный сюда советский 3-й гвардейский корпус. Противотанковые орудия и тяжелые танки ИС-2 заставили бригаду остановиться и перейти к обороне.
В этой ситуации командующий группой армий «Север» генерал-полковник Шёрнер связался со ставкой фюрера и обрисовал по телефону создавшееся положение. Шёрнер предложил спешно оставить позиции в Эстляндии и всеми силами группы армий пробиваться в Восточную Пруссию. Вне всяких сомнений, это было возможно, что и доказали сражения на юге Курляндского котла. Генерал-полковник предельно четко изложил все обстоятельства ситуации: