- Мы должны лететь дальше, - лебедь начал отплывать от локомотива. Время не ждет людей, ты знаешь. Во всяком случае. пока. Прощайте!
Они помахали ему, а лебедь поплыл дальше.
- Он дьявольски хитер, - сказала Амелия. но без злости - Как могут быть отец и сын такими разными?
- Ты так думаешь? - локомотив запыхтел по направлению к дому. - Хотя я подражал ему так долго, насколько я помню. Он всегда был моим героем.
Она задумалась.
- Можно искать признаки упадка в сыне, если видишь их в отце, хотя не справедливее ли смотреть на сына, как на отца, не раненого миром?
Он мигнул, но не попросил ее объяснить подробнее.
- Но, полагаю, я завидую ему, - сказала она.
- Завидуешь Джеггету? Его разуму?
- Его работе. Он единственный, на ком лежит задача спасения планеты, кто делает полезное дело.
- Мы снова сделали планету красивой. Разве это не "полезное" дело, Амелия?
- Во всяком случае оно не удовлетворяет меня.
- Ты почти еще не начала выражать свое творчество. Завтра возможно, мы изобретем что-нибудь вместе, чтобы восхитить наших друзей.
Она попыталась стать веселой.
- Полагаю, что ты прав. Это вопрос позиции, как говорил твой отец.
- Точно, - он обнял ее. Они поцеловались, но ему показалось, что ее поцелуй не был таким сердечным, как раньше.
Со следующего утра будто странная лихорадка поразила Амелию Ундервуд. Ее появление в столовой было впечатляющим. Она была одета в малиновый шелк, украшенный золотом и серебром - напоминающим восточные наряды. На ее ногах были загнутые вверх туфли, голову украшали перья страусов и попугаев, и она покрасила или как-то изменила свое лицо, так как веки ее были ярко-голубыми, брови выщипаны, и их длина увеличена, губы полнее и удивительной красоты, щеки пылали румянами. Ее улыбка была необычайно широка, поцелуй неожиданно теплыми, объятия почти чувственными, от нее пахло духами, когда она заняла свое место на другом конце стола.
- Доброе утро, Джерек, мой дорогой!
Он проглотил маленький кусочек сэндвича, но тот, казалось, застрял у него в горле. Негромким голосом он сказал:
- Доброе утро, Амелия. Ты хорошо спала?
- О, да! Я проснулась новой женщиной. Совершенно новой. ха! ха!
Он постарался проглотить кусочек, застрявший в горле.
- Ты кажешься необычной. И изменение во внешности радикальное.
- Я вряд ли назвала его таким дорогой Джерек. Просто аспект моей личности, который я не показывала тебе прежде. Я решила быть менее чопорной, принять более позитивный взгляд на мир и мое место в нем Сегодня, моя любовь, мы творим!
- Творим?
- То что ты предлагал делать.
- О, да конечно. Что мы создадим, Амелия?
- Уже так много всего.
- По правде говоря, я не намеревался...
- Джерек, ты славился своими изобретениями. Ты создаешь моду за модой. Твоя репутация требует, чтобы ты снова выразил себя. Мы построим сцену, превосходящую все, чему были свидетелями до сих пор. И мы устроим вечеринку. Мы слишком часто пользовались гостеприимством и ничего не предлагали сами!
- Это правда, но...
Она засмеялась над ним, отодвинув в сторону тарелку. Она отхлебнула кофе, посмотрев через окно на свой сад.
- Ты можешь предложить что-нибудь, Джерек?
- Ну... маленький "Лондон", мы можем сделать его вместе... Подлинный как он есть.
- Лондон? Ты определенно не повторишь прошлый успех.
- Это было просто предложением, ничего более.
- Я вижу ты восхищен моим новым платьем? - Шикарное и красивое, - он вспомнил гимн который они однажды пели вместе. Он набрал побольше воздуха и приготовился запеть, но она опередила его.
- Платье в основе имеет картину, которую я видела в иллюстрированном журнале. Я думаю, опера, или, возможно, концертный зал. Мне хотелось бы узнать некоторые оперные арии. Города могут помочь?
- Сомневаюсь, что они помнят их.
- Они заняты более скучными вещами в эти дни, я полагаю, работой Джеггета.
- Ну, не совсем.
Она встала из-за стола, напевая про себя:
- Торопитесь Джерек. Утро кончиться прежде чем мы начнем.
Он с неохотой встал, смущенный своей ролью, почти с отчаянием пытаясь вернуть настроение, которое всегда было нормальным для него, кроме, как оказалось, сегодняшнего дня.
Она взяла его под руку, шаг ее был более упругий, чем обычно, возможно, из-за необычных туфель, одетых на ноги, и они вышли из дома в сад.
- Я считаю теперь, что мы должны были сохранить мой дворец, - сказала она. - ты не находишь коттедж скучным?
- Скучным? О, нет.
Он был удивлен, что она выглядела разочарованной его ответом. Он задумчиво взглянул на небо, повернул кольцо власти и сделал яркий голубой оттенок там, где моментом раньше преобладали розовато-желтые тона. - Вот так!
За ивами и кипарисами находились остатки пустыни.
- Это, - сказала она, - то, что по выражению Джеггета должно быть нашим холстом. Он может содержать что угодно - любую причуду, которую сможет изобрести человеческий ум. Сделаем великолепную причуду, Джерек. Обширную причуду.
- Что? - он повеселел, хотя дурные предчувствия остались. - Ты хочешь превзойти Герцога Королев?
- Всеми средствами!
Он был сегодня одет во фрак, брюки серого цвета, жилет и рубашку. Джерек сделал цилиндр и поместил его торжественно на голову. Рука его легла на кольца. Колонны воды казалось выпрыгнули из земли, толстые, как деревья, и такие же высокие, образовав арку, которая, в свою очередь, стала крышей, мерцающей на солнце.
- О, ты слишком осторожен, Джерек! - она использовала собственные кольца. Их окружили огромные скалы, и из каждой изливалась река крови, образуя море, на котором плавали обсидиановые острова, наполненные пышной темной растительностью. Солнце горело почти черным цветом над ними, и из океана крови и с островов доносились страшные звуки.
- Это очень величественно, - сказал Джерек тихим голосом, - но я не поверил бы...
- Сцена основана на кошмаре, который я однажды видела во сне.
Что-то темное поднималось из моря. Сверкнули зубы напоминающие о тварях, которых они встречали в палеозое, змееподобное нежное тело снова погрузилось с неприятным шумом обвала. Джерек обратился к ней за объяснением.
- Впечатление, - ответила она, - о картине, которую я видела девочкой. О, ты не поверишь, какие кошмары меня мучили тогда. До сегодняшнего дня я забыла их почти полностью. Эта сцена нравится тебе, Джерек? Она понравится нашим друзьям?
- Думаю, да.
- Ты не так полон энтузиазма, как я надеялась.
- Я полон энтузиазма, Амелия. И, тем не менее, удивлен.
- Я рада, что удивляю тебя, дорогой Джерек. Значит наша вечеринка будет иметь шансы на успех, не так ли?
- О, да.
- Я кое-что добавлю. Но отложим это пока. Давай отправимся в мир сейчас.
- Куда?
- Приглашать друзей.
Он молча кивнул и вызвал свой локомотив. Они сели в него и направились в Замок Канарии, где надеялись найти Железную Орхидею.
23. АМЕЛИЯ УНДЕРВУД ПРЕОБРАЖАЕТСЯ
- Латы все еще с нами? - госпожа Кристия, Вечная Содержанка, облизнула полные губы и распахнула свои огромные голубые глаза, чтобы принять тот особенный вид зрелой невинности, очень привлекательный для тех, кто любил ее (а кто нет?). - О какие превосходные новости, Железная Орхидея! Они изнасиловали меня, вы, знаете огромное количество раз. Я не могу вам показать сейчас из-за моего воскрешения, но мои локти были ярко-красными! - ее платье из жидкого кристалла переливалось огнями, когда она подняла руки.
Они вместе шли через стеклянный проход в одном из обсидиановых островов миссис Ундервуд. Туннель светился красноватым светом, отраженным морем крови вокруг.
- Здесь атмосфера довольно приятна, не правда ли?
- Что-то от Вертера...
- Но не хуже, дорогая Орхидея.
- Вы всегда находили его работу более приятной, чем я, они когда-то были конкурентами за вздыхания де Гете.
Кто-то появился в туннеле, загородив свет. К ним спешила Миледи Шарлотина. Она отшатнулась на секунду, когда волны ударили в остров и накренили его, затем остров выправился.
- Вы видели зверей? Один из них съел бедного О'Кала, - она хихикнула. - Кажется, они любят козлов.
- Я думаю, звери хороши, - согласилась ее подруга. Орхидея оставалась белой, таков был ее постоянный наряд, но добавила немного светло-желтого (цвета Джеггета) там и здесь. Желтый цвет выглядел приятно на ее губах, на фоне бледной кожи. - И запах такой тяжелый.
- Не слишком приторный? - спросила госпожа Кристия.
- Для меня нет.
- И ваше замужество, сиятельная Орхидея, - вздохнула миледи Шарлотина, ущипнув себя за ухо, чтобы увеличить размеры мочек. Она добавила серьги. - Я только что услышала. Но должны ли мы называть вас все еще Орхидеей? Разве вы теперь не леди Джеггет?
Она направилась назад к выходу из коридора.
Она направилась назад к выходу из коридора.
- Я не думала над этим, - Железная Орхидея первая вышла наружу. Ее сын был там, прислонившись к темно-зеленой пальме, уставившись в глубину красного океана.
- Вместе с Джереком, - сказала завистливо миледи Шарлотина, - вы начнете династию. Представьте это!
Все три женщины вышли из коридора и увидели его. Он поднял голову.
- Мы прервали раздумья?... - мягко сказала госпожа Кристия.
- О, нет... - На нем все еще была одежда, которую Амелия сочла подходящей - белая рубашка, белые фланелевые брюки и соломенная шляпа.
- Ну, Джерек? - его мать подошла ближе. - Вы подарите нам сына? Ты и твоя Амелия?
- А?
- Мальчика, мой мальчик!
- О, я, пожалуй, сомневаюсь в этом. Видишь ли, мы не можем пожениться.
- Твой отец и я, Джерек, не были формально женаты, когда...
- Но она отказывается, - сказал он угрюмо.
- Ее муж, который все еще находится в городе, мешает вам?
- Но, возможно, она меняется...
- Ее создания указывают на это.
- Да, - вздохнул Джерек.
- Ты не находишь это озеро, этих зверей, эти утесы великолепно сделанными?
- Конечно, нахожу, - он поднял голову, глядя на кровь, струящуюся из каждой скалы. - Хотя я встревожен, мама.
- Недоволен ее скрытым талантом, ты имеешь в виду! - Железная Орхидея поддразнивала его.
- Где она? - Миледи Шарлотина огляделась вокруг. - Я должна поздравить ее. Ведь это все ее работа, Джерек? Ничего твоего?
- Ничего.
- Великолепно.
- Она была с Ли Пао, когда я в последний раз видела ее, - сказал Джерек. - На одном из дальних островов.
- Я рада, что Ли Пао вернулся вовремя, - сказала Железная Орхидея. Мне не хватало бы его. Но сколько других исчезло!
- Ничего больше для зверинца, кроме того, что мы сделали сами, пожаловалась миледи Шарлотина. Она сделала себе солнечный загар (мода, которую ввела Амелия). - Мы живем в трудные времена, энергичная Орхидея.
- Но интересные!
- О, да!
- У Герцога Королев есть эти труднопонимаемые круглые инопланетяне, сказала госпожа Кристия.
- По праву, - ответила ей с горечью миледи Шарлотина. - По крайней мере, один из них мой. Все-таки, они - великое приобретение по любым стандартам.
- Он очень гордится ими, - госпожа Кристия подошла обнять Джерека. Ты кажешься печальным, самый красивый из героев.
- Печальным? Это эмоции? Я не уверен, что радуюсь ей, госпожа Кристия.
- Почему ты грустишь?
- Я не знаю.
- Ты хочешь состязаться в грусти с Вертером, вот и все.
- Я не думал о Вертере.
- Он здесь! - Железная Орхидея и миледи Шарлотина показали одновременно. Вертер увидел ее сверху и спустился кругами вниз в своем громоподобном аэрокаре. Его шапка была черной, и он снял всю плоть со своего лица, так что открылся череп, и только темные глаза во впадинах глазниц мерцали жизнью.
- Где миссис Ундервуд. Джерек? - спросил Вертер. - Я должен почтить это ее самое красивое творение, какое я видел за тысячелетия!
Все молчали. Только Джерек показал на дальний остров.
- Ого! - сказала госпожа Кристия и подмигнула Железной Орхидее. Амелия сделала еще одно завоевание.
Джерек лягнул ногой кусок скалы и снова вздохнул. Его шляпа упала с головы. Он наклонился и поднял ее.
Женщины сплели руки и вместе поднялись в воздух.
- Мы летим к Амелии, - крикнула через плечо Железная Орхидея. - Ты присоединишься к нам, Джерек?
- Скоро.
Он только недавно избежал натиска гостей, толпящихся вокруг его невесты, так как она была в центре внимания, и все поздравляли ее с произведением, с ее костюмом, с внешностью, и, если они говорили с ним, то для того, чтобы похвалить Амелию. А там на другом острове, она болтала, была остроумной, развлекала их, но он не мог найти лучшего определения она была не его Амелией.
Джерек повернулся на звук шагов. Это был путешественник во времени с руками, засунутыми в карманы, такой же угрюмый как и он сам.
- Добрый день, Джерек Корнелиан. Миледи Шарлотина передала мне ваше приглашение. Лорд Монгров подвез меня. Все это очень причудливо. Вы, должно быть, путешествовали дальше на материк во время вашего пребывания в Палеозое, чем я думал.
- До реки?
- За рекой есть ландшафты, очень похожие на этот, дикие и прекрасные. Я полагаю, что это извращенная версия. О, увидеть бы снова дождь, падающий сквозь солнечное сияние палеозойским утром, папоротники, колышущиеся под легким ветерком, морщащим воды озера.
- Вы делаете меня завистливым, - Джерек уставился на свое отражение, искаженное в крови. - Я никогда не жалею о нашем возвращении, хотя знаю, что мы умерли бы с голода.
- Чепуха. С приличным оборудованием и умом можно хорошо прожить в палеозое, - путешественник во времени улыбнулся, - до тех пор пока не захочешь поплавать в реке. Та рыба, между прочим, очень вкусная.
- Гм! - сказал Джерек, глядя на остров, где находилась Амелия Ундервуд с гостями.
- Мне кажется, - пробормотал путешественник во времени, - что вся романтика исчезла от путешествий во времени с тех пор, как я начинал это дело. Я был одним из первых, знаете ли. Возможно, самым первым.
- Пионером, - подсказал Джерек.
- Можно сказать и так. Будет злой иронией, если я застряну здесь, когда ваш Лорд Джеггет пустит в ход свой план с петлей времени. Я пересек эпохи, пересек барьеры между мирами, и теперь мне угрожает заключение навечно в одной и той же недели, повторяющейся снова и снова в бесконечности, - он издал звук, напоминающий стон. - Нет, я не позволю этого. Если я не получу помощь в ремонте моего экипажа, я рискну вернуться назад и попрошу поддержки Британского правительства. Так будет лучше, чем то положение, в котором я нахожусь.
- Браннарт отказывается помочь?
- Он занят, я думаю, строительством собственной машины. Он отказывается принять теории Лорда Джеггета и его решение проблемы.
Джерек чуть улыбнулся.
- Тысячи лет Браннарт был Лордом Времени. Его эффект был одним из немногих законов, извечной этой несовершенной науки. И вдруг он лишился трона. Неудивительно, что он стал таким возбужденным, что все еще делает предупреждения. Хотя он мог бы многое еще сделать. Гильдия приветствовала бы его знания, не так ли?
- Возможно. Он не является тем, что я подразумеваю под истинным ученым. Он навязывает свое воображение фактам, а не использует его для исследования. Вероятно, он не виноват в этом, так как все вы делаете подобным образом. В большинстве случаев мы можем изменить все законы Природы, которые, в мое собственное время, считались неизменными.
- Полагаю, так и есть, - Джерек увидел, как еще несколько вновь прибывших гостей направились к острову Амелии.
- Завидно, конечно. Но вы утратили научный метод. Вы решаете проблемы, изменяя факты.
- Очень приятно, - рассеяно сказал Джерек.
- Фундаментально различные позиции. Даже ваш Лорд Джеггет заражен до некоторой степени.
- Заражен? - Джерек заметил корабль аргонхерта По, двигающегося по спирали над утесами. Он тоже направлялся к острову, к которому было приковано его внимание.
- Я использовал это слово без всякой критики. Но для любого, вроде меня, привыкшего бороться с проблемой аналитическим методом...
- Естественно...
- Естественно для меня. Я был научен отвергать любой другой метод.
- Ага, - было бесполезно сдерживать себя больше, - Джерек повернул кольцо власти и поднялся в воздух. - Простите меня... общественные обязанности... возможно, нам удастся поговорить позже.
- Послушайте, - сказал поспешно путешественник во времени. - Вы не могли бы подбросить меня? Я не обладаю средствами пересечь...
Но Джерек был уже за пределами слышимости, оставив путешественника во времени растерянно смотреть на розовую пену, смывающую скалистый обсидиановый берег, в ожидании, когда какой-нибудь другой гость поможет ему попасть на материк.
Нечто черное и длинное появилось над поверхностью малинового моря, и, взглянув на него почмокало губами, прежде чем потерять интерес и поплыть дальше в направлении, в котором улетел Джерек.
Путешественник во времени повернулся и пошел искать более высокую точку острова, где, если повезет, он будет в безопасности от зверей и сможет подать сигнал о помощи.
Амелия была окружена. Джерек мог видеть только ее голову и плечи в центре толпы, она боролась с сигаретой. Подражая ей, Сладкое Мускатное Око пыхал дымом из ушей. Железная Орхидея, госпожа Кристия, миледи Шарлотина и Вертер де Гете находились ближе всех к ней, и их слова доносились до Джерека через общий шум.
- Даже вы, Амелия, должны признать, что девятнадцатый век, скорее всего, не в моде.
- О, моя любовь, вы всем этим доказали противоположное. Все так чудесно и оригинально...
- И хотя такое простое...
- Лучшие идеи, госпожа Кристия, всегда просты...