— Вот женщина! — яростно прошипела Сайра. Глаза ее сузились. Но тут она вспомнила о другом и проговорила:
— Прости меня, мой господин, что я тут кое-что сделала без твоего ведома. Но нам было необходимо избавиться от старшего евнуха Али. Кстати, он оказался шпионом Бесмы.
— Али?
— Да, мой господин. Однажды я сказала тебе, что не знаю имен ее соглядатаев, подосланных в наш дворец. Тогда я не солгала, но спустя несколько лет Хаджи-бей решил, что я должна знать их. Шпионов было несколько. Как я уже говорила, Али. Еще один белый евнух в покоях твоей тетушки, служанка из бань и одна из рабынь в моей свите. Али умер тихо и мирно, как говорится, комар носа не подточит. — Селим удивленно повел бровью, но Сайра продолжала:
— А на его место я назначила воспитанника Хаджи-бея Анбера.
Принц кивнул в знак одобрения.
— А что с остальными?
— Рабыню из свиты я в награду за службу выдала замуж за местного преуспевающего крестьянина, который имел дела с нашим дворцом. Служанка из бань случайно поскользнулась, ударилась головой об острый угол и захлебнулась. А белый евнух пытался скрыться с половиной драгоценностей из шкатулки госпожи Рефет, и его пришлось казнить, чтобы другим неповадно было.
Селим тихо присвистнул:
— Не хотел бы я иметь тебя в числе своих врагов, дорогая.
— Сожалею об этих крутых мерах, но мне кажется, решающий час близок и недалек тот день, когда ты займешь высокий пост, уготованный тебе судьбой. А если мы не сумеем обезопасить себя от влияния Бесмы в своем собственном дворце, то нигде не будем в безопасности. Баязет не вечен, и, когда душа его отлетит в рай, настанет час твоей битвы. У тебя не будет времени, чтобы еще заботиться о нас. Здесь одни женщины и дети, но окрестное население настроено к нам дружески, и, если во дворце не будет шпионов и врагов, мы выдержим и отразим любой удар.
Он с нежностью притянул Сайру к себе. От него пахло потом и лошадьми.
— Как мне жаль Рудольфе ди Сан-Лоренцо! Будь у него такая жена, он подмял бы под себя всю Европу.
— Нет, мой Селим, я была бы обыкновенной герцогиней, только и всего. У Руди не было ни твоего дара предвидения, ни ясного разума. Я рожала бы ему детей, была бы для него вещью, а не человеком. Официально я твоя раба, но ты никогда не обращался со мной как с рабой. Ты любишь меня как женщину и уважаешь как человека. И несмотря на то что ты турок до мозга костей, ты признаешь за мной ум.
Сайра весело подмигнула. Селим был сильным и своевольным человеком, но частенько искал совета у своей бас-кадины.
— Недостойная рабыня! — хохотнул он. — Я восхищаюсь отнюдь не твоим сомнительным умом, а твоим спелым, как персик, телом! С этими словами он запустил руку ей под покрывало. Увернувшись, Сайра воскликнула;
— Мой господин! Что вы делаете? Разве станет благородный мужчина приближаться к женщине, даже не смыв с себя дорожную пыль?! Что подумают рабы?
— А к черту рабов… — прогудел принц и повалил жену на подушки.
В ту же секунду двери отворились, и на пороге появился слуга:
— Твоя ванна готова, мой господин.
— К черту ванну! — рыкнул на него Селим и перевел горящий взгляд на свою любимицу, которая, кусая губы, отчаянно пыталась сдержать смех. — Если ты сейчас будешь смеяться, я задушу тебя!
— Да, мой господин! — воскликнула Сайра и расхохоталась, будучи не в силах сдерживаться.
В следующее мгновение покои наполнил его собственный раскатистый смех.
Слуга стоял в дверях с открытым от изумления ртом, не зная куда ему деваться.
Наконец Селим, вытирая выступившие на глазах слезы, спросил.
— Сегодня вечером?
Сайра кивнула, очаровательно улыбнулась и вышла из комнаты.
Глава 25
Тогда они еще не знали, что следующий год будет последним для них годом, проведенным в безмятежном покое и радости. Но то была воистину счастливая пора, ибо Селим почти всю ее провел дома рядом со своей семьей.
Лишь время от времени он наведывался в Константинополь в сопровождении трех старших сыновей. Возвращались они оттуда, как правило, с восторженными рассказами о том, как быстро перестраивается столица и как радостно их приветствовали горожане.
Но чаще принц уезжал с сыновьями на охоту. Даже самый младший, Нуреддин, приобщался к этой забаве, тащась за остальными на лохматом маленьком пони, неуклюже растопырив толстые ножки.
Не забывал Селим и про своих дочерей, катаясь с ними подолгу на паруснике в бухте. За последнее время он сблизился с ними и каждую узнал получше. Хале, например, оказалась похожей на мать не только внешне, но и по характеру. Ее двойняшка Гузель была более задумчивой и чуткой. Самая младшая дочь росла шустрой и всегда умела добиваться своего. Михри-хан баловали, но, с другой стороны, ведь у Сарины было всего двое детей.
И все же любимицей отца стала Нилюфер. Она не была на него похожа, а от матери унаследовала лишь тонкую внешнюю красоту. Нилюфер была умна, обаятельна, независима и удивительно женственна. Она имела задатки вожака, и даже старшие сестры считались с ее мнением.
Вечера Селим проводил в обществе своей тетушки и кадин, забавляя их разными представлениями и разговорами. Порой во дворец приезжали гости из столицы или из отдаленных провинций. Селим иногда запирался с ними на несколько дней, никого к себе не допуская, И все было бы хорошо, если бы не одна неприятность. Принц Селим всегда слыл крепким, здоровым мужчиной, но с некоторых пор стал страдать от колик. А началось все с обычных расстройств пищеварения. Сайра посадила мужа на щадящую диету, и боли исчезли, но через несколько недель вернулись вновь. Не на шутку встревожившись, бас-кадина послала записку Хаджи-бею.
Спустя несколько дней во дворец Лунного света приехал Аладдин Сердет, придворный лекарь султана. Селим поначалу возражал, но потом все же дал себя тщательно осмотреть.
— Язва, — изрек Аладдин без всяких предисловий по окончании осмотра.
— Вздор! — рявкнул Селим. — Это болезнь слабых, а у меня за всю жизнь даже простуды не было!
— И тем не менее, ваше высочество, у вас язва. Между прочим, меня, человека, который знает вас с детства, не удивляет этот диагноз. Язва возникает вовсе не от физической немощности пациента, а, как правило, от длительного нервного напряжения. Вспомните, в какой обстановке вы росли и воспитывались. Просто у слабого человека язва открылась бы лет на пятнадцать раньше. Ну что ж… теперь нам остается только делать все, чтобы она у вас не обострялась. Посему я предписываю вам жидкую диету и постельный режим.
— Жидкую диету?! — взревел Селим. — Постельный режим?! По-твоему, я кто, дряхлый старик, чтобы лежать в постели, укутавшись шалью, с теплыми кирпичами в ногах и хлебать постный бульон?! Я осман!
Аладдин Сердет наклонился к самому лицу принца и тихо проговорил:
— Вы сын османа, ваше высочество, и если не захотите следовать моим советам, возможно, так никогда и не сможете стать османом. Селим поражение уставился на него.
— Будет вам, мой господин, — с упреком в голосе проговорил лекарь. — Доверьтесь мне и послушайтесь того, что вам говорят. Жидкая пища и постель — это только временные меры, чтобы успокоить язву. Уверяю вас, лежать долго не придется.
Селим, стиснув зубы, лег в постель и стал пить бульон. Боли действительно утихли. Со временем пища его стала более разнообразной, но все же оставалась диетической. Опыт показал, что следование советам врача и вправду снимает колики. К сожалению, во дворец Лунного света часто наведывались гости, и тогда принц не мог придерживаться строгого режима. По правилам гостеприимства гостей нужно было потчевать острым пловом, люля-кебабом, медовыми и ореховыми лепешками и поить горячим и сладким турецким кофе. Не мог же Селим при них есть свою постную похлебку!.. Он знал, что, если в народе распространится слух о его хвори, надежды, связанные с ним как с будущим султаном, заметно поубавятся. Поэтому он ел за одним столом с дорогими гостями, а потом мучился страшными приступами. В таких случаях облегчение приносили только опиумные пилюли, прописанные Аладдином Сердетом. К несчастью, гостей становилось все больше, и приступы случались все чаще. Это наложило свой отпечаток на характер принца. По временам он становился непривычно мрачным и раздражительным.
Лето закончилось, и пришла осень. Несмотря на стихийное бедствие в прошлом мае, урожай сняли хороший и до отказа забили амбары. Начались дожди, которые длились недели две, а потом неожиданно прекратились. После них наступили удивительно солнечные и теплые погожие дни. Не успели люди порадоваться, как вдруг пришла зима.
Она пришла из-за гор, обрушившись на дворец мощным снегопадом, пронизывающим ветром и лютыми морозами. Такой зимы в здешних местах не помнили. Скот пришлось угнать с низменных пастбищ, дабы он не замерз, а сами крестьяне день и ночь таились в своих хижинах, скармливая прожорливым печам быстро тающие запасы дров.
Она пришла из-за гор, обрушившись на дворец мощным снегопадом, пронизывающим ветром и лютыми морозами. Такой зимы в здешних местах не помнили. Скот пришлось угнать с низменных пастбищ, дабы он не замерз, а сами крестьяне день и ночь таились в своих хижинах, скармливая прожорливым печам быстро тающие запасы дров.
И когда всем уже стало казаться, что зима пришла в Крым надолго, наступила весна. За одну ночь зацвели тюльпаны, гиацинты, нарциссы, распустился миндаль, и его цветки, похожие на бледно-розовые облачка, наполнили округу сладким ароматом.
Всю зиму семейство Селима провело в четырех стенах и теперь радовалось, что природа наконец смилостивилась над ними. Женщины сидели в саду, любуясь распустившимися цветами, молодые принцы пропадали на конюшне, а юные принцессы играли на свежей весенней травке.
Селим решил воспользоваться хорошей погодой и перед весенними ливнями съездить в Константинополь. Дождавшись первого же ясного утра, он уехал вместе со своими татарами. Молодые принцы разочарованно провожали его взглядами, досадуя, что отец не взял их с собой.
Как-то, сбежав от своих учителей, двое сыновей Сайры, тринадцатилетний Казим и одиннадцатилетний Мурад, захватив сына Зулейки двенадцатилетнего Абдулу, уехали в горы на охоту. День стоял чудесный, с моря дул легкий соленый ветерок. Дичи на поросших лесами холмах было вдоволь, но юноши ограничились лишь несколькими кроликами. Они скакали наперегонки, искупались в маленьком и студеном горном озере, полежали на зеленой траве, мечтательно уставившись в небо и описывая друг другу причудливые формы проплывавших мимо облаков Увидев, что солнце начало клониться на запад, и почувствовав, что с каждым часом становится все прохладнее, они решили возвращаться домой. Абдула, ехавший первым, вдруг резко остановил свою лошадь. Они как раз были на гребне холма, откуда открывался прекрасный вид на их дом, стоявший у самого берега моря, и на дорогу, ведущую к нему. Абдула остановился, заметив большую группу всадников, прятавшихся в небольшой рощице около дороги. Вскоре подъехали братья. Казим предложил тихо подобраться к незнакомым людям и лучше рассмотреть их.
Привязав лошадей к дереву и таясь в тени, юноши подобрались почти вплотную к рощице. Люди — никак не меньше сотни — сгрудились на небольшой поляне. Все были одеты в черное, и ничто не указывало на их принадлежность.
— Сколько нам еще ждать, командир? — нетерпеливо спросил кто-то из толпы, всадников.
— Тронемся через два часа после заката, — ответил громила со свирепым лицом. — Времени хватит. Луна взойдет только после полуночи, а к тому моменту дворец Лунного света превратится а тлеющие руины.
— А его обитатели?
— Разрешаю вам попользоваться женщинами, но когда наиграетесь, убейте их. Что же до волчат Селима и его рабов, они должны умереть сразу. Таков приказ Бесмы-кадины. Все должно выглядеть так, будто резню устроили местные татары.
Трое юных принцев в ужасе переглянулись. Немного придя в себя, они тихо выбрались из рощи и бегом поднялись обратно на холм, где оставили лошадей.
— Абдула, бери Мурада и предупредите семью. Спускайтесь к пляжу, там вас эти не заметят. И именем Аллаха заклинаю вас — торопитесь! Солнце уже клонится к закату, — проговорил Казим, вскочив на своего коня.
— А ты? — дрожащим голосом спросил Абдула. — Куда ты?
— В Константинополь. К отцу. Если скакать не останавливаясь, завтра утром я уже буду в столице. Ступайте!
Развернув коня, Казим галопом ускакал. Абдула и Мурад торопливо вскочили в седла и пустили лошадей вниз по узкой горной тропинке к пляжу. Багровое солнце тяжелой каплей висело над самой водой. Мальчики гнали во весь дух, не жалея несчастных животных. Вскоре впереди показался дом. Дабы срезать путь, они пустили лошадей прямо в сад.
Сайра сидела в беседке и любовалась красивым закатом. Увидев лошадей, взбиравшихся по тропинке ко дворцу, она бросилась из своего сада в покои.
— О Аллах, что нашло на вас?! — крикнула она мальчикам. — Днем вы сбегаете с занятий, а теперь топчете копытами лошадей цветочные клумбы! Достанется же вам на орехи, когда об этом прознает тетя Сарина!
— Капитана Ризу! — задыхаясь после быстрой скачки, крикнул Абдула, спрыгивая на землю. — Зови сюда капитана Ризу, тетя Сайра! Скорее!
По лицу юноши Сайра поняла, что случилось что-то серьезное, и немедленно отправила служанку за начальником дворцовой охраны. Спустя пару минут тот явился. Абдула сбивчиво рассказал ему обо всем, что они только что видели и слышали в рощице у дороги. Сайра побледнела, а капитан Риза, напротив, побагровел от ярости и разразился целым потоком проклятий.
— Грязная, презренная сука! — ревел он. — Долго же она ждала удобного случая, чтобы совершить подлую измену!
— Может, отобьемся? — тихо спросила Сайра.
— Нечего и думать, моя госпожа. У меня здесь только двадцать пять человек. Еще столько же я отпустил но домам на посевную, да принц забрал с собой сотню. Вам нужно бежать, что же до прислуги, то да поможет ей Аллах!
— Нет. Я не брошу на произвол судьбы тех, кто был верен мне все эти годы. Их надо защитить.
— Госпожа кадина, — проговорил капитан Риза, беспомощно разведя руками, — положение наше безнадежно. Подумай лучше о детях.
— Мам, — воскликнул Мурад дрожащим голосом, — а почему мы не можем спрятаться в Пещере джиннов? Отец же специально устроил в ней убежище на крайний случай!
— Правильно! — воскликнула Сайра. — Вот и выход! Страх на мгновение затмил мой разум. В пещеру! Убийцы, подосланные Бесмой, ни за что не отыщут нас там!
Капитан Риза недоуменно нахмурился:
— Пещера джиннов?
— Да, капитан. В утесе у самого пляжа есть несколько естественных пещер. Селим считает, что в прежние времена пираты устраивали в них свои тайники. Вход в пещеры закрыт густым кустарником и потайной дверью. Изнутри ее можно запереть так, что даже если кто-нибудь случайно надавит на рычаг механизма снаружи, дверь не сдвинется с места. Внутри пещеры есть источник пресной воды, а под потолком Селим устроил удобный наблюдательный пункт, откуда открывается хороший вид на море и берег. Там мы будем в безопасности и спокойно дождемся возвращения нашего господина.
— Что ж, считайте, что нам крупно повезло, — проговорил капитан Риза и приказал рабу:
— Зови старшего евнуха. — Затем вновь повернулся к Сайре. — Подождем, пока не стемнеет, а потом все незаметно перейдем в пещеры. Я вышлю к дороге дозор из двух человек, которые предупредят нас, если головорезы, нанятые Бесмой, вдруг начнут движение. Думаю, у пас хватит времени спрятаться.
Через некоторое время солнце в последний раз блеснуло над морем и погрузилось в искрящиеся воды.
— Поторопимся, госпожа кадина, — сказал капитан Риза. — Теперь каждая минута дорога.
Темнота быстро окутывала все вокруг, а во дворце Лунного света велась тихая и торопливая работа, туда-сюда бегали рабы и слуги. Анбер рассказал им, как убийцы решили поступить с прислугой, и их не нужно было подгонять. Было страшно, но они знали, что семья принца Селима не даст их в обиду.
Рабы на кухне спешно набрали в корзины провизии, а в комнатах паковали ценные вещи. Няни детей принца запасались теплыми одеялами и одеждой для своих воспитанников.
Наконец спустя час после заката солнца из дворца Лунного света начался безмолвный исход его обитателей. Каждый нес с собой смену белья, ибо Сайра опасалась, что убийцы, не найдя своих жертв, в бессильной ярости подвергнут дворец разорению и предадут огню. Младшие дети несли своих щенят и котят. Так приказала Сайра. «Пусть заботятся о своих любимцах, тогда и самим будет не так страшно», — рассудила она. Кадины и госпожа Рефет захватили свои драгоценности.
Пещера джиннов, в сущности, представляла собой группу смежных пещер. Огромный центральный грот с двумя пещерами поменьше, которые выстроились в ряд прямо напротив входа, и еще одно помещение слева от входа.
Вход в пещеры закрывала массивная каменная плита. Когда она была закрыта, то совершенно сливалась с утесом, и снаружи пещеру отыскать было невозможно. Чтобы открыть вход. нужно было несильно нажать на каменный выступ в углу плиты. Впрочем, изнутри плиту можно было замкнуть железным засовом.
Помимо своих больших размеров, пещера обладала еще двумя важными достоинствами. Во-первых, в ней имелся свой источник пресной воды. Ручеек сбегал сверху по стене в естественный каменный бассейн, дно которого было выдолблено и отполировано водой за долгие столетия существования этих пещер. Кроме того, в углу наверх вели каменные ступени, по которым можно было забраться под самый потолок грота, где принц Селим устроил удобный наблюдательный пункт. Оттуда открывался вид на море и на всю прилегающую территорию.
Пещеру обнаружили, конечно же, сыновья Селима, а их отцу оставалось только смазать поворотный механизм каменной плиты и вбить в стены пещеры во всех ее помещениях железные подставки для факелов. Принц часто говорил, что в случае чего пещера сослужит добрую службу в качестве укромного места, где враги никого не найдут. Он также предположил, что в прошлые времена она, видимо, использовалась пиратами. Они укрывали там награбленные сокровища и прятались сами, когда на них устраивали облавы.