– Но я же простила тебя.
– Сначала наказала, потом простила, – вспомнил он.
Аврора могла остановить Мотыхина, когда он стрелял в Ролана, но не стала этого делать – так глубоко сидела в ней обида на него.
– Я не в претензии, – покачал головой Ролан. – За что боролся, на то и напоролся.
– Ты убил моего мужа. Ты сделал меня вдовой… После Миши у меня были мужчины. Я перестала быть порядочной матерью. Женщиной… Ты поступил очень плохо. Но лучше тогда с тобой, чем с кем-то потом… И я не хочу больше ни с кем…
После смерти мужа она действительно ударилась в разгульную жизнь. Не сказать, что пошла по рукам, но красивые молодые люди в ее постели отметились. И сейчас она думала об этом если не с отвращением, то близко к тому.
– А помнишь, как я приходила к тебе в изолятор…
Она была еще совсем юной, Ролан тогда только-только должен был получить свой первый срок. Им устроили свидание в камере напротив дежурной части. Вместо стены там была решетка, через коридор напротив – менты, которым все было видно. Свет, правда, они выключили, но все равно подсматривали за ними. Аврора спиной чувствовала чьи-то липкие взгляды. Но Ролана отправляли в тюрьму, его ждали долгие годы неволи… Он тоже понимал, что за ними подглядывают, поэтому особо не настаивал. И все-таки она не посмела отказать ему в последнем удовольствии – забралась к нему на колени, обняла за шею, и они сделали это в темноте, тихо, не раздеваясь…
– Тогда ты очень этого хотел.
Она почувствовала, как ноющей тяжестью наливается низ живота, как открываются внутри горячие пустоты, которые срочно нужно было заполнить. Или заполнить, или умереть – одно из двух… Давно с ней не было ничего такого. Хотя, собственно, что удивляться: записные мачо из клубов – жалкая пародия на Ролана. Да и покойный муж не мог с ним сравниться.
– Я и сейчас хочу…
Он подошел к ней, обдал жаром своего желания. И ее мысли знойным водопадом хлынули из глубины сознания. В ушах зашумело, тело запылало изнутри, и только Ролан мог сейчас… Нет, он просто обязан был погасить ее пожар своим огнем. Ведь тушат же огненные факелы в нефтяных скважинах направленными взрывами…
– Ты даже не представляешь, какая ты красивая, – прошептал Ролан.
Он прижал ее к себе, но в какой-то момент Авроре показалось, что их отталкивает друг от друга какая-то центробежная сила, в чьем мощном поле они оказались. На какие-то мгновения она потеряла ориентацию в пространстве и растерялась, не зная, то ли стоит она, то ли лежит, то ли подвешена к потолку вниз головой…
В конце концов она поняла, что сидит на Ролане, конвульсивными, лишь частично осознанными движениями стягивая с него свитер. Ей нужно обладать его сильным и желанным телом, всей своей сутью ощущать обнаженное тепло его плоти. И он ощущал такую же потребность в отношении ее, и он срывал с нее одежды…
Потом она вдруг оказалась на животе, перегнувшись через подлокотник дивана, а Ролан навалился сзади всей своей мощью, целиком и полностью заполнив ее. И если она сейчас могла бояться киллера, то лишь только потому, что его пуля могла оборвать этот праздник животного восторга…
Глава третья
Говорят, что проточная вода снимает плохую энергетику, но сейчас тугие струи душа выбивали из Ролана последние сомнения. Может, они с Авророй и не пара, но выбор уже сделан, и он остается с ней. И даже если она вдруг захочет его прогнать, он не уйдет, пока ей будет угрожать опасность.
Сутки он добирался до Черноземска, вечер и ночь убил на киллеров, все утро допрашивал их помощника, весь день выслеживал Аврору, вчера вечером приехал в супермаркет, спрятался там, пока магазин не закрылся на ночь, затем проник в кабинет, где прождал ее до утра. Пропыленный с дороги, невыспавшийся и несвежий… Но у Авроры даже и мысли не возникло загнать его в душ. Она приняла его таким, каким он был. Как тогда, в изоляторе временного содержания, в камере под окнами дежурной части. Прошлое снова ворвалось в их жизнь, но теперь у них есть будущее. Его не повезут в тюрьму, не отправят на этап. Во всяком случае, сейчас. А что будет дальше, зависит от него. И от них обоих…
Ролан вышел из душа. Аврора оставалась на диване все в той же расслабленной позе, в которой он ее оставил. Полностью нагая, она лежала на боку спиной к нему, предплечьем одной руки накрыв лоб. Ладонь другой покоилась на крутом верхнем изгибе согнутой в колене ноги. Ролан достал из шкафа две простыни, одной накрыл свою женщину, из другой соорудил для себя тунику. Ему тоже не хотелось облачаться в тесные одежды.
– Спасибо, а то я уже начала остывать, – не меняя позы, расслабленно пробормотала она.
– Типун тебе на язык.
– Знаешь, после такой свистопляски и умереть не страшно.
– Мне тоже. Но у меня детей нет.
Аврора встрепенулась, села на диван, подобрав под себя ноги и накрывшись простыней.
– Что ты со мной делаешь? – Она недоуменно смотрела на него.
– А что я с тобой делаю? – не понял он.
– Ты задурил мне голову. Я совершенно забыла о детях!
– Значит, они в безопасности…
– В безопасности?.. Да, в безопасности.
– Я так понимаю, они учатся дома.
– Разве я тебе это говорила?
– Вчера я наблюдал за твоим домом. И видел, как их выводят на прогулку. Няня, охранник – все как положено…
– Ты наблюдал за моим домом?
– Скорее я наблюдал за теми, кто мог наблюдать за твоим домом. Но вчера поблизости никого не было. Позавчера были, а вчера нет…
– Может, ты и за мной следил?
– А как я, по-твоему, оказался здесь? Откуда я мог знать, где твой офис… У тебя никудышная охрана, меня поражает беспечность твоих людей…
– Но мне уже давно всерьез никто не угрожал. Я перестала бояться…
– А тебе и не нужно бояться. Это их дело бояться. И охранять. И если начальник твоей охраны расслабился, то его в три шеи гнать надо…
– Может, ты станешь начальником моей охраны? – озорно посмотрела на него Аврора.
– Нет, я стану твоим личным телохранителем, – совершенно серьезно сказал Ролан. – Теперь я буду твоей тенью, хочешь ты этого или нет.
– Хочу.
– А начальник охраны должен работать с людьми, контактировать с мент… с милицией. А ты знаешь, какие у меня отношения с этим… хм… органом.
– Но ты теперь Лиманов, а не Тихонов…
– А насколько надежные у меня документы?
– Надежные. Настоящие бланки, проведены через базу… Это я точно знаю. И эта мушкетерская бородка тебе очень идет, д’Артаньян ты мой… Черт, если ты д’Артаньян, то я тогда Констанция, а ее, как известно, отравили… Да, неудачное сравнение.
– Какой-то серый кардинал в нашей жизни, похоже, существует… Я так понял, что кто-то уже проверил на прочность окно в твоем кабинете.
– Это у Мотыхина в одном месте играло. Знал, что я к тебе не ровно дышу, поэтому покушение на меня разыграл. От твоего имени…
– Так это я на тебя покушался? – возмутился Ролан.
– Что-то в этом роде, – кивнула она. – И еще Алик шумовую гранату в мусорный бак бросил. В общем, добился, чтобы я в Новомухино уехала, от греха подальше. Он же не знал, что мы там встретимся. А мы встретились. Потому что судьба. А ему не судьба со мной. К счастью, он это понял. Сейчас у него женщина, которую он любит.
– Да, но меня к тебе все равно ревнует.
– Ну, есть чуть-чуть…
– Хотел, чтобы я за границу уехал.
Это Мотыхин «нарисовал» Ролану новую внешность – стильная прическа а-ля мачо, волосы с мокрым эффектом, модная мушкетерская бородка… Честно говоря, последняя ему совсем не нравилась, но на фотографии в паспорте он изображен с ней, и пока от нее не избавишься.
– Даже заграничный паспорт предлагал.
– Да, но ты поехал к Марине, – расстроилась Аврора.
В этот момент она была совсем не той женщиной, что утром вошла в свой кабинет. Спортивная осанка, великолепная грация, умело наложенный макияж, строгое каре с прямой челкой, изысканно-деловой стиль в одежде… А сейчас ее юбка и жакет валялись где-то за диваном, блузка расползлась по спинке кресла, волосы растрепаны, и она даже не думала их поправлять. И на Ролана она смотрела как та шестнадцатилетняя несмышленая и наивная девчонка, которая до смерти боялась остаться без него.
Они действительно вернулись в прошлое. Отсюда посыпались и претензии.
– Ну, она как бы моя жена, – смущенно пожал плечами Ролан.
Ему не хотелось начинать этот разговор.
– Бывшая как бы жена!
– Согласен.
– И она знает, что ты меня любишь.
– Знает, – улыбнулся он.
– И Венера это знает!
Ну вот, уже и до первой его жены добралась, до своей родной сестры.
– А ты знаешь?
– Нет… Нет, не знаю! – Глаза у нее возмущенно округлились. – Ты мне об этом не говорил.
– Я говорил. Давно. И на всю жизнь.
– Да, но потом в твоей жизни снова появилась Венера. А потом и Марина.
– Я уже забыл об этом… Да и не о том разговор… Ты говоришь, что Алик успокоился. А так ли это на самом деле? Ты ему доверяешь?
– Да.
– Чем он у тебя занимается? Твоей безопасностью?
– Бери выше… После Волока бизнес остался – клубы, рестораны, все такое прочее. Этим всем Алик и заправляет. А я своим бизнесом занимаюсь, который сама взрастила. Сначала супермаркеты, потом снабжение… Про мой агрокомплекс в Новомухине ты знаешь…
У Марины было свое фермерское хозяйство. Ролан взял эту ношу на себя – пахал, сеял. Надо сказать, ему это нравилось. Как нравилось и то дело, которым занималась Аврора. Кто-то же должен был поднимать сельское хозяйство, кормить людей не заморскими, а своими продуктами.
– В общем, я тут без дела не скучаю.
– Но, может, кому-то твое дело приглянулось?
– Кому?
– Может, Мотыхину?
– Вообще-то была у меня мысль, что Алик метит на мое место, – призналась Аврора. – Может, правда он?
– Все может быть, – кивнул Ролан. – Хотя… Дело в том, что я разговаривал с киллером, точнее, с их помощником. Пацану семнадцать лет, и его уже в это дело впрягли. Беспредел… Так вот, он точно не знает, кого нужно убить. Но знает место, где живет жертва. Это твой дом. И заказчика он не знает, но говорит, что заказ не из Черноземска пришел. Откуда-то из Москвы заказ. И сами киллеры не наши, а из Подмосковья. Если очень захотеть, их можно найти, пробить связи, адреса. Но это время, силы и средства, у меня этого всего нет. Поэтому вся надежда на Мотыхина. Если, конечно, он сам за всем этим не стоит. Но я не думаю…
– Может, он из Москвы меня заказал? Он там часто бывает.
– Нет, дело не только в этом. Если бы он тебя заказал, то помог бы с подходами к тебе. Киллерам не пришлось бы окучивать твой дом, выслеживать тебя. Они бы точно знали верное место, время… Впрочем, если Алик не хотел светиться, он не стал бы их информировать. А он светиться не хочет…
– Значит, все-таки Алик? – раскисла Аврора.
– Ты можешь обходиться без него?
– В каком смысле обходиться без него? – недоуменно повела она бровью.
– Есть место, куда бы ты могла уехать, и чтобы он об этом не знал?
– Нет, он все знает…
– А за границей?
– Ну, за границей можно найти. Дом снять. Или купить… А ты сможешь поехать со мной?
– А загранпаспорт? А виза?
– Да, без Алика этого не сделать. Вернее, можно, но он узнает… Да, наверное, без Алика я обходиться не могу, – сокрушенно вздохнула она. – Без него у меня руки коротки…
– У него есть возможность завладеть твоим бизнесом? Ну, если вдруг что…
– Возможность, конечно, есть, – чуть поразмыслив, произнесла она. – Может, например, взять опекунство над моими детьми, стать генеральным директором и постепенно прибрать их наследство к рукам.
– Было бы неплохо, если бы ты уехала за границу. Вместе с детьми. Но так, чтобы Алик об этом ничего не знал.
– Ну, я не совсем беспомощная, могу организовать такую эвакуацию, – с язвительной иронией в свой собственный адрес произнесла Аврора. – Но я не хочу без тебя уезжать…
– Ничего, вернешься, когда все уляжется…
– Как оно само собой уляжется? Если Алик возьмется за мою фирму, его уже ничто не остановит.
– Ну, это как сказать…
Ролан больше не хотел убивать, но слова, что этого больше не будет, он себе не давал. И если он задастся целью покончить с Мотыхиным, то доведет это дело до победного конца. Тогда Авроре ничего не будет угрожать.
– Что ты задумал? – всполошилась она, угадав ход его мыслей. – Я не хочу, чтобы ты «мокрухой» занимался!
– А если у нас не останется другого выбора?.. Я для себя все решил. Буду с тобой до конца. Или без тебя, но за тебя. Тот, кто хочет тебя убить, будет иметь дело со мной. Тут одно из двух: или я его, или он меня…
– Хорошо, тогда будь за меня. И со мной… У меня есть деньги, мы могли бы снять дом где-нибудь в России. И снимем. Алик ничего не узнает… Да, так мы и поступим. И прямо сейчас…
Это решение Ролан приветствовал медленным кивком головы. Он давно уже хотел сбежать с Авророй из города куда-нибудь подальше и жить с ней вдали от всей этой суеты. Ему не нужен ее особняк и бизнес, ему нужна только она. Но жаль, что ему придется вернуться в Черноземск. Оставить ее вдали от города, а самому вернуться сюда, чтобы устранить угрожающую ей опасность. Он доберется до Мотыхина, выведает его планы и, если сможет, уличит его в крамоле, твердой рукой вычеркнет из списка угроз. А потом снова вернется к Авроре…
– Отвернись! – потребовала она.
Он повиновался, встал к ней спиной, но увидел ее отражение в зеркале шкафа. Фигура у нее отменная, кожа нежная, плоть упругая, волнующие изгибы, выпуклости… И чего она вдруг застеснялась своего тела?
В том же зеркале он мог видеть и себя. Вот уж кто постарел, так это он сам. Да еще эти татуировки…
Он размотал на себе простыню, бросил ее на кресло, натянул джинсы.
– Что это у тебя такое? – спросила она, расчесывая волосы.
Ее палец показывал на голую чернильную Еву в объятиях дьявола-искусителя.
– Любовь и ненависть всегда рядом, – прокомментировал он значение этой наколки.
– У этой любви нет головы.
Ева действительно была без головы, вместо нее розовел шрам. Нет чтобы пуля отбила дьяволу-искусителю рога, так она в Еву попала.
– Успокойся, это не моя любовь. Чья-то другая…
– Я знаю, ты меня ненавидел.
– Да, но эта наколка появилась раньше.
– И еще ты собирался отомстить мне за измену…
Ролан повернулся к ней левым плечом, чтобы она не видела женщину, розу и кинжал. Эта наколка действительно символизировала месть за измену.
– Кто тебе такое сказал?
– Красавчик.
Ролан скривился так, будто выпил стакан полынного сока. С Красавчиком он мотал свой последний срок. Этот пройдоха освободился, нашел Аврору, втерся к ней в доверие…
– Он про тебя много рассказывал. Ты для него большой авторитет, – сказала она. – И про твою розу на плече он рассказал. Ты изменял мне, я – тебе. Но мы же друг другу отомстили?
– Я тебе не мстил.
– Да, но с Мариной жил. И у меня было много чего…
– Хватит! – жестким повелительным тоном отрезал Ролан.
Аврора вздрогнула, смиренно и даже преданно посмотрела на него:
– Больше не буду.
– Надо ехать, – более мягко, но так же настойчиво сказал он.
Она покорно кивнула, немного постояла в раздумье, передернула плечами, будто набираясь решимости, и вышла в кабинет. Ролан последовал за ней, увидел, как она открыла сейф, вынула оттуда несколько денежных упаковок с оранжевыми купюрами, уложила их в сумку. Затем вскрыла тайник, встроенный в рабочий стол, достала оттуда пистолет и протянула Ролану «вальтер-99» – отличное оружие, но наверняка незаконное.
– А если конкуренты ОМОН вдруг натравят? – спросил Ролан, сунув пистолет за пояс брюк.
– До этого тайника еще добраться надо.
– Ну, а вдруг?
– Скажу, что ничего не знала.
– А конкуренты есть?
– Ну, есть. Покупательская способность населения растет, новые магазины строятся, торговые комплексы открываются… Да, есть конкуренты, но я бы не назвала их опасными.
– Когда-то Волок мелким бандитом был, его всерьез никто не воспринимал. А потом он весь город под себя подмял. Депутатом стал…
– Да, и бизнес помогал мне делать, – в раздумье приложив палец к подбородку, сказала Аврора. – Мой бизнес…
– Это ты о чем?
– Да был тут один товарищ… Пошли, в машине расскажу.
В приемной навстречу ей поднялся крепкий парень с бессмысленно-застывшим выражением лица. Он собрался увязаться за ними, но Аврора осадила его властным движением руки.
– У тебя дома есть машина? – спросил Тихонов.
– И дома есть, и здесь…
– Эту не трогай.
За долгую ночь у него была возможность изучить и супермаркет, и офисную надстройку. Через ворота склада он безошибочно вывел Аврору во двор соседнего дома. Но незаметно уйти не удалось. Перед ней восклицательным знаком вытянулся тощий парень в униформе охранника, в глазах – вопрос.
– Я в салон красоты, – на ходу бросила она. – Скоро буду.
Салон, о котором она говорила, находился на первом этаже жилого дома, но, разумеется, они прошли мимо. На улице Ролан остановил машину – старенькую «тридцать первую» «Волгу», – назвал адрес, объяснил, как ехать. Правда, водитель не хотел их везти, пока Аврора не сунула ему под нос тысячную купюру.
– Так что там за товарищ, о котором ты говорила? – спросил Ролан, обняв ее за плечи.
– Директор Центрального универмага, – прильнув к нему, ответила она.
– Центральный универмаг знаю, а директора нет.
– Вредный мужик, скажу тебе. И напыщенный, как индюк. Но дело свое знал. Воровал безбожно. И универмаг приватизировал, и еще несколько магазинов хапнул…
– Ну, если хапалка была, чего ж не хапнуть?
– Мне, в общем-то, все равно, что там да как. А вот магазины его мне понравились… Вернее, два из них. И место бойкое, и залы просторные… Не надо было Мише об этом говорить, – с запоздалым сожалением вспомнила она.
– Но ты сказала.
– Увы… Этот Корчаков хоть и сволочь, но я больше виновата перед ним, чем он передо мной. Он всего лишь на меня наорал, а я у него все забрала… Вернее, не я, а Миша.