Онъ не далъ мнѣ времени возразить и продолжалъ такъ:
— То, что произошло между нами, съ общаго нашего согласія, будетъ погребено и забыто; я навсегда останусь вашимъ искреннимъ другомъ, я не буду стремиться къ болѣе интимнымъ отношеніямъ, когда вы станете моей сестрой. Я умоляю васъ подумать объ этомъ и не противиться собственному спасенію и благополучію, а чтобы доказать вамъ свою искренность, я предлагаю вамъ пятьсотъ ливровъ, въ видѣ вознагражденія за ту вольность, которую я позволилъ себѣ съ вами и на которую, если хотите, мы будемъ смотрѣть какъ на заблужденіе нашей прошлой жизни, въ чемъ мы еще успѣемъ покаяться.
Послѣднія слова привели меня въ такое смущеніе, что я едва удержалась, чтобы не упасть въ обморокъ, — я сильно любила его; онъ видѣлъ это и просилъ меня серьезно обдумать свое положеніе, помня, что этотъ бракъ представляется единственнымъ средствомъ сохранить нашу взаимную привязанность, и что только при такихъ условіяхъ мы можемъ любить другъ друга чистой любовью, свободные отъ угрызеній совѣсти и чьихъ бы то ни было подозрѣній; что онъ никогда не забудетъ того счастья, которое я дала ему, и останется вѣчнымъ моимъ должникомъ.
Такимъ образомъ онъ вызвалъ во мнѣ какое то нерѣшительное состояніе духа. Мнѣ представлялись тысячи опасностей, которыя усиливало мое воображеніе; я видѣла себя брошенной, потерянной и опозоренной дѣвушкой, безъ друзей и знакомыхъ вездѣ, кромѣ того города, въ которомъ не могла оставаться. Все это устрашало меня, а между тѣмъ онъ пользовался всякимъ случаемъ, чтобы обрисовать мое будущее еще болѣе мрачными красками; съ другой стороны, онъ старался выставить въ самомъ яркомъ и радостномъ свѣтѣ жизнь съ его братомъ.
И такъ, я вынуждена сказать, что онъ разбилъ всѣ мои доводы и я начинала постигать опасность, о которой прежде не думала, опасность быть брошенной обоими братьями и остаться одной въ мірѣ снискивать себѣ самое жалкое существованіе.
Все это, наконецъ, вызвало у меня согласіе, хотя съ такимъ отвращеніемъ, что я не знала, какъ я пойду въ церковь. Кромѣ того я боялась моего будущаго мужа, который могъ послѣ первой нашей брачной ночи потребовать отъ меня отчета; однако, я не знаю, было ли это сдѣлано съ умысломъ, или нѣтъ, но его братъ постарался такъ напоить на свадьбѣ моего мужа, что въ первую ночь онъ былъ совершенно пьянъ. Какъ это случилось, мнѣ неизвѣстно, но я убѣждена, что это было сдѣлано братомъ, съ цѣлью лишить моего мужа возможности найти различіе между дѣвушкой и замужней женщиной, и дѣйствительно у него никогда потомъ не возникало сомнѣнія по этому поводу.
Но необходимо вернуться нѣсколько назадъ и продолжать прерванный разсказъ. Старшій братъ, покончивъ со мной, принялся за мать и не отсталъ отъ нея до тѣхъ поръ, пока не убѣдилъ не только согласиться на бракъ, но и написать по почтѣ объ этомъ отцу, который не замедлилъ дать свое согласіе.
Затѣмъ мой любовникъ обратился къ своему брату, представя дѣло въ такомъ видѣ, что онъ оказалъ ему неоцѣненную услугу, выпросивъ согласіе матери; это было справедливо, — хотя понятно, что онъ ловилъ брата изъ своихъ личныхъ разсчетовъ и, рисуясь его истиннымъ другомъ, желалъ только одного: отдѣлаться отъ любовницы и передать ее въ качествѣ жены брату; такъ всегда поступаютъ мужчины: ради своей безопасности, они готовы пожертвовать честью, справедливостью и даже религіей.
Теперь мнѣ надо вернуться къ брату Робину, какъ мы всѣ называли его. Получивъ согласіе своей матери, онъ явился ко мнѣ съ радостной новостью и такъ искренно разсказалъ все, что, признаюсь, я была глубоко огорчена, сознавая себя орудіемъ обмана этого честнаго человѣка, но для меня не было выхода, онъ хотѣлъ обладать мною, а я не могла объявить ему, что была любовницей его брата; другого же средства отдалить его отъ себя у меня не было; такимъ образомъ мало по малу я привыкла къ этой мысли и мы обвѣнчались.
Для цѣлей этого разсказа нѣтъ надобности подробно описывать мою жизнь съ мужемъ въ теченіи пяти лѣтъ; достаточно замѣтить, что я имѣла отъ него двухъ дѣтей, но они умерли въ концѣ пятаго года, Робинъ былъ прекраснымъ мужемъ и мы жили очень хорошо, но такъ какъ онъ получилъ отъ родителей небольшія средства, а въ свою короткую жизнь не пріобрѣлъ ничего, то мое положеніе не было особенно хорошо и этотъ бракъ не принесъ мнѣ никакихъ матеріальныхъ выгодъ. Правда, у меня сохранились билеты его старшаго брата цѣнностью въ 500 фунтовъ, данные имъ за мое согласіе выйти замужъ за Робина, которые вмѣстѣ съ тѣмъ, что давалъ онъ раньше и что мнѣ осталось отъ моего мужа, составили сумму въ 1200 фунтовъ.
Мои оба ребенка, къ счастью, были взяты его отцомъ и матерью и это было самое чистое, что они получили отъ миссъ Бетти.
Я должна сознаться, что меня нисколько не огорчила смерть моего мужа; я не могу сказать, чтобы когда нибудь и любила его, какъ должна была любить; я не могла отвѣчать на его нѣжную привязанность ко мнѣ, не смотря на то, что это былъ человѣкъ въ высшей степени деликатный, мягкій и съ такимъ характеромъ, лучше котораго не можетъ желать жена, но его братъ, бывшій всегда у меня на глазахъ, по крайней мѣрѣ во время нашего пребыванія въ деревнѣ, служилъ для меня вѣчной приманкой.
Еще до смерти моего мужа его старшій братъ женился. Въ это время мы жили въ Лондонѣ, старая леди написала намъ и просила пріѣхать на свадьбу; мой мужъ отправился, я же подъ предлогомъ нездоровья осталась дома; я не могла помириться съ мыслью, что онъ будетъ принадлежать другой женщинѣ, хотя хорошо знала, что онъ уже никогда не будетъ моимъ.
VI
Я остаюсь вдовой. Я выхожу снова замужъ. Банкротство моего новаго мужа и его бѣгство. Мой взглядъ на положеніе женщины
И такъ, я осталась вдовой, я была еще молода и по мнѣнію всѣхъ красива. У меня было порядочное состояніе и за мной ухаживали многіе богатые купцы, особенно одинъ торговецъ полотнами, который, повидимому, былъ сильно въ меня влюбленъ. Послѣ смерти мужа я поселилась у него, такъ какъ была дружна съ его сестрой; здѣсь я могла вполнѣ свободно и всегда проводить время, вращаясь въ обществѣ по своему вкусу, потому что я никогда въ жизни не встрѣчала болѣе веселой и болѣе безразсудной дѣвушки, какъ сестра квартирнаго хозяина, хотя въ тоже время она была такъ добродѣтельна, какъ я не ожидала сначала; она ввела меня въ самое сумасбродное общество и принимала у себя самыхъ разнообразныхъ людей, охотно знакомя ихъ съ своей хорошенькой вдовушкой. А такъ какъ всякая извѣстность привлекаетъ глупцовъ, то возлѣ меня образовался кружокъ обожателей, которые льстили и ухаживали за мной, хотя никто изъ нихъ не сдѣлалъ мнѣ честнаго предложенія; я очень хорошо понимала ихъ общія намѣренія по отношенію ко мнѣ, чтобы не попасть въ западню этого рода. Мои обстоятельства измѣнились. У меня были деньги и я не нуждалась ни въ комъ. Я пошла разъ на приманку, называемую любовью, но игра была кончена; теперь я рѣшила или хорошо выйти замужъ, или совсѣмъ не выходить.
Надо сказать правду, я любила общество веселыхъ и умныхъ мужчинъ, хотя и не чуждалась другихъ; но изъ моихъ тонкихъ наблюденій я увидѣла, что самые блестящіе мужчины всегда бываютъ самыми плохими вѣстниками, въ смыслѣ намѣченной мною цѣли; съ другой стороны, самыя блестящія предложенія исходятъ отъ самыхъ скучныхъ и непріятныхъ людей въ мірѣ.
Я не особенно гнушалась купцами, но въ то время я желала, имѣть мужемъ купца джентльмена, который, когда захотѣлъ, могъ бы повести свою жену ко двору или въ театръ, умѣлъ бы носить шпагу, имѣлъ бы видъ настоящаго джентльмена, а не какого нибудь бѣдняка, у котораго на кафтанѣ всегда видны слѣды его передника, а на парикѣ слѣды его шапки и который, такъ сказать, какъ-бы виситъ на шпагѣ, а не шпага на немъ.
Итакъ, наконецъ, я нашла такую амфибію, такое земноводное созданіе, какъ называютъ купцовъ-джентльменовъ; и, какъ бы въ наказаніе за свою глупость, я попала въ западню, которую, такъ сказать, разставила сама себѣ.
Это былъ тоже торговецъ полотнами. Хотя моя подруга сильно желала сосватать меня своему брату, тѣмъ не менѣе, когда мы объяснились, то я увидѣла, что онъ разсчитываетъ сдѣлать меня своей любовницей, и потому отказала ему, вѣря въ правило, что женщина не должна никогда быть любовницей, если у нея есть средства выйти замужъ.
Такимъ образомъ мое тщеславіе, но не мои принципы, мои деньги, но не моя добродѣтель сохранили мою честность; тѣмъ не менѣе исходъ этого брака показалъ мнѣ, что я сдѣлала бы лучше, если бы позволила своей подругѣ продать меня ея брату, чѣмъ я сама продала себя купцу, который былъ въ одно и тоже время бродяга, джентльменъ, лавочникъ и нищій.
Такимъ образомъ мое тщеславіе, но не мои принципы, мои деньги, но не моя добродѣтель сохранили мою честность; тѣмъ не менѣе исходъ этого брака показалъ мнѣ, что я сдѣлала бы лучше, если бы позволила своей подругѣ продать меня ея брату, чѣмъ я сама продала себя купцу, который былъ въ одно и тоже время бродяга, джентльменъ, лавочникъ и нищій.
Но благодаря капризу выйти замужъ за джентльмена, я разорилась, потому что мой новый мужъ, найдя у меня много денегъ, началъ самыя безразсудныя траты; такимъ образомъ въ теченіи года онъ спустилъ почти все, что мы оба имѣли.
Въ первые три мѣсяца нашего замужества я ему очень нравилась и мнѣ оставалось одно удовольствіе видѣть, что большую часть моихъ денегъ онъ прожилъ на меня.
— Крошка моя, — сказалъ онъ мнѣ однажды, — не хотите-ли вы сдѣлать маленькое путешествіе дней на восемь въ деревню?
— Куда же вы думаете ѣхать, мой другъ? — спросила я.
— Все равно, куда-нибудь; мнѣ хочется съ недѣлю потолкаться между учеными, и потому мы поѣдемъ въ Оксфордъ, — отвѣчалъ онъ.
— Но какъ же мы поѣдемъ? вѣдь я не умѣю ѣздить верхомъ, а для кареты это слишкомъ далеко.
— Слишкомъ далеко, — сказалъ онъ. — Нѣтъ такого мѣста, которое было бы далеко для кареты въ шесть лошадей. Если я васъ приглашаю, то хочу, чтобы вы путешествовали, какъ герцогиня.
— Гмъ, мой другъ, вѣдь это глупо, — сказалъ я, — но такъ какъ вы желаете этого, то я не стану возражать вамъ.
Итакъ, въ назначенный день предъ нашей квартирой стояла богатая карета, запряженная прекрасными лошадьми, съ кучеромъ, почтальономъ, двумя лакеями въ очень красивыхъ ливреяхъ, верховымъ джентльменомъ и пажомъ въ шляпѣ съ перомъ; вся прислуга называла его ваше сіятельство, а меня графиней; такимъ образомъ мы отправились въ Оксфордъ и это путешествіе было очаровательнымъ; надо отдать справедливость моему мужу въ томъ, что ни одинъ нищій въ мірѣ не могъ такъ искусно выдать себя за знатную особу, какъ онъ. Мы посѣтили всѣ достопримѣчательности Оксфорда и, между прочимъ, сообщили двумъ или тремъ профессорамъ, что имѣемъ намѣреніе отдать своего племянника въ университетъ; увѣривъ ихъ, что они будутъ назначены его туторами, мы забавлялись, обѣщая нѣсколькимъ бѣднымъ студентамъ сдѣлать ихъ капелланами въ церкви графини; проживъ тамъ въ качествѣ знатныхъ особъ нѣсколько дней, мы поѣхали въ Нортемптонъ; вообще мы проѣздили двѣнадцать дней и это удовольствіе стоило намъ 93 фунта стерлинговъ.
Тщеславіе есть самое лучшее качество каждаго фата; мой мужъ отличался этимъ качествомъ и потому не зналъ цѣны деньгамъ, Легко представить, что его исторія не имѣетъ особеннаго интереса, и потому достаточно будетъ сказать, что черезъ два года и три мѣсяца онъ сдѣлался банкротомъ и былъ арестованъ судебнымъ приставомъ по такому большому процессу, что нельзя было найти за него поручительства; тогда онъ позвалъ меня къ себѣ.
Это вовсе не было для меня неожиданностью; съ нѣкоторыхъ поръ я замѣчала, что все идетъ къ вашему разоренью, и я по возможности сохраняла кое-что для себя; наше свиданіе показало мнѣ, что онъ поступилъ со мною такъ хорошо, какъ я не ожидала; онъ откровенно объявилъ, что дѣйствовалъ глупо, позволивъ себя арестовать въ то время, когда еще могъ выпутаться изъ дѣла; ясно, что теперь все для него потеряно, и потому онъ проситъ меня вынести изъ дому ночью цѣнныя вещи, спрятавъ ихъ въ безопасномъ мѣстѣ; кромѣ того, онъ поручилъ мнѣ, если я смогу, взять изъ магазина товаровъ на 100 или на 200 фунтовъ.
— Только я не долженъ ничего знать объ этомъ, — прибавилъ онъ, — вы не говорите мнѣ, что возьмете, я намѣренъ въ эту же ночь бѣжать, и если вы, сердце мое, никогда больше обо мнѣ не услышите, то позвольте пожелать вамъ вѣчнаго благополучія; мнѣ обидно, что я причинилъ вамъ столько горя.
Прежде, чѣмъ я ушла, онъ наговорилъ много еще другихъ любезностей; вообще, какъ я уже сказала, онъ былъ джентльменъ, который обходился со мной всегда нѣжно и привѣтливо. Это и было единственнымъ моимъ утѣшеніемъ, такъ какъ онъ промоталъ все мое состояніе и теперь заставилъ меня скрывать отъ его кредиторовъ остатки своего имущества.
Тѣмъ не менѣе, я сдѣлала все, какъ онъ сказалъ; съ этихъ поръ, я не видѣла его больше, онъ нашелъ возможность бѣжать въ туже ночь или на другой день, не знаю, потому что мнѣ стала извѣстно только одно: что въ три часа утра онъ перевезъ остальные товары и, захвативъ сколько могъ денегъ, оправился во Францію, откуда я получила отъ него не болѣе двухъ или трехъ писемъ. Я не видѣла дома, такъ какъ, исполнивъ въ точности его инструкцію, я не возвращалась туда, зная, что меня могутъ арестовать его кредиторы, потому что судъ назначилъ конкурсъ надъ его несостоятельностью, такъ что констебль имѣлъ право арестовать и меня. Мой мужъ бѣжалъ самымъ отчаяннымъ образомъ изъ дома ареста: онъ перепрыгнулъ съ крыши одного дома на другой, рискуя сломать себѣ шею; затѣмъ онъ забралъ всѣ свои товары прежде, чѣмъ его кредиторы успѣли описать ихъ, и съ этими товарами скрылся.
Повторяю, мой мужъ честно поступилъ со мной; въ первомъ же своемъ письмѣ онъ сообщилъ мнѣ адресъ той кассы, гдѣ онъ заложилъ двадцать штукъ тонкаго голландскаго полотна, стоившаго болѣе 90 фунтовъ, за 30 фунтовъ, приложивъ квитанцію, по которой я могла его выкупить, что я и сдѣлала; въ свое время я выручила за этотъ холстъ больше 100 фунтовъ, продавая по частямъ своимъ знакомымъ.
Однако же, подсчитавъ все, что я имѣла, я увидѣла, что мои дѣла измѣнились и мое состояніе сильно уменьшилось, беря въ разсчетъ присланную имъ квитанцію, вмѣстѣ съ тѣми тюками полотна и кисеи, которые, по его указанію, я взяла раньше, а также разное серебро и другія вещи, я могла насчитать у себя 500 фунтовъ стерлинговъ. Итакъ, мое положеніе стало исключительнымъ; положимъ, у меня не было дѣтей (единственный мой ребенокъ отъ этого мужа умеръ), но я осталась, такъ сказать, соломенной вдовой, у меня былъ мужъ и не было его, и я не могла разсчитывать снова выйти замужъ, хотя навѣрное знала, что мой мужъ не возвратится въ Англію, даже въ томъ случаѣ, если бы онъ прожилъ еще пятьдесятъ лѣтъ. Такимъ образомъ, говорю я, какое бы предложеніе мнѣ ни сдѣлали, я не могла принять его; у меня не было друга, съ которымъ бы я могла посовѣтоваться и которому я могла бы повѣрить тайну своихъ дѣлъ, потому что, если бы было открыто мѣсто моего пребыванія, то меня бы схватили и отобрали все мое имущество.
Первое, что я должна была сдѣлать въ своемъ опасномъ положеніи, это совершенно оставить всѣхъ своихъ знакомыхъ и перемѣнить фамилію. Такъ я и поступила: я переѣхала въ Минтъ, наняла квартиру въ глухомъ мѣстѣ, одѣлась вдовой и назвалась миссъ Флендэрсъ.
Здѣсь я познакомилась съ одной доброй и скромной женщиной, тоже вдовой, но она находилась въ лучшихъ условіяхъ, чѣмъ я, — она была вдова напитана корабля, который имѣлъ несчастье потерпѣть кораблекрушеніе при возвращеніи изъ Весть-Индіи; онъ былъ такъ огорченъ потерей этого корабля, что, несмотря на свое спасеніе, умеръ съ горя; его вдову начали преслѣдовать кредиторы и она была вынуждена искать убѣжища въ Минтѣ. Однако, скоро, благодаря своимъ друзьямъ, она устроила свои дѣла и была совершенно свободна. Увидя, что я пріѣхала сюда не съ цѣлью избѣжать преслѣдованій, а просто изъ желанія вести уединенную жизнь, онъ пригласила меня поселиться вмѣстѣ, пока мнѣ представится случай устроиться; къ тому же, говорила она, мы живемъ въ такой части города, гдѣ вы легко можете встрѣтить какого-нибудь капитана корабля, который станетъ ухаживать за вами и можетъ сдѣлать вамъ предложеніе.
Я согласилась и прожила у нея полгода; я бы осталась тамъ жить дальше, если бы съ ней не случилось того, что она предсказывала мнѣ, то есть, если бы она не вышла очень выгодно замужъ. Но, въ то время, когда счастливо рѣшалась судьба другихъ, мое положеніе ухудшалось и я не встрѣтила ни одного порядочнаго поклонника, кромѣ двухъ-трехъ боцмановъ и другихъ людей подобнаго же сорта. Что касается капитановъ, то въ этомъ отношеніи ихъ можно было раздѣлить на двѣ категоріи: къ первой принадлежали люди съ хорошимъ состояніемъ, т. е. хозяева кораблей, они искали выгоднаго брака; ко второй относились всѣ тѣ, кто былъ безъ мѣста и кто искалъ жену, которая принесла бы въ приданое корабль, т. е. иначе говоря, принесла бы деньги, при помощи которыхъ можно было купить долю участія въ морскомъ предпріятіи и вступить въ товарищество; или жену, у которой если и нѣтъ денегъ, но есть друзья, занимающіеся мореплаваніемъ, они могли бы дать ея мужу хорошее мѣсто на кораблѣ. Я не подходила ни къ одной изъ этихъ двухъ категорій и потому должна была, такъ сказать, лежать въ дрейфѣ.