– Нам пришлось вернуться, Сергей Николаевич, – поспешно заговорил Борис. – На шоссе обвал, не проехать.
– Сочувствую, – кивнул директор, и выражение его лица стало мягче. – Но эта небольшая беда. За сутки обязательно расчистят, а вы погостите здесь у нас. Не было бы счастья, да несчастье помогло.
Мостовой открыл было рот, чтобы рассказать о страшной находке спасателей, но в дверях неожиданно появилась девушка-администратор, к которой Мостовой обращался только что внизу. Она вежливо улыбнулась спасателю и обратилась к Куракину:
– Простите, Сергей Николаевич, у меня все готово. Вы спуститесь?
– Да, Оксана, сейчас я спущусь. Ты пока размести ребят в служебном номере на сутки, – директор кивнул на Мостового. – А то они у нас здесь застряли по погодным условиям.
– Подождите меня, пожалуйста, в холле, – вежливо предложила администратор. – Я сейчас к вам подойду и все устрою.
Судя по тому, как она обошла Бориса и решительно заняла позицию рядом с директором, следовало понимать, что гостю придется удалиться, отложив разговор с Куракиным на более удобный момент. Без лишних ушей. Мостовой кивнул, поблагодарил директора и вышел из кабинета.
В холле первого этажа Борис уселся в кресло рядом со стойкой администратора и вытянул ноги. С улицы, громко топая и отряхиваясь, с шумом и смехом ввалилась небольшая, основательно подвыпившая компания. Слышались шуточки о том, что еще кто-то где-то застрял, и чьи-то уверенные пояснения, что в такую непогоду спасатели всегда дежурят. Мостовой проводил компанию суровым взглядом. Отдыхающие! Придется отправить ребят располагаться в номер, а самому снова дождаться Куракина и поговорить наконец о главном происшествии.
Черт! А что же я не позвонил от директора, вспомнил Мостовой. Вот что значит излишняя воспитанность и преклонение перед чинами. Самокритика Бориса была со значительной степенью иронии. На самом деле он совсем не страдал от излишней скромности. Наоборот, ради пользы дела мог наговорить и потребовать «по полной программе». Спасатель посмотрел на стойку администратора, где стоял телефон. Самое время звякнуть своему дежурному, пока в холле никого нет.
– Наконец-то, пропащие! – обрадовался дежурный, но Мостовой не дал ему договорить.
– Два «ЧП», – быстро проговорил Борис в телефонную трубку. – Обвал на серпантине. Дорога к лыжной базе перекрыта, не доезжая двадцати километров до площадки. Это произошло после того, как мы проскочили вверх. Так что мы теперь заперты здесь, как в мышеловке.
– Я в курсе. Нам сообщили автомобилисты, которые не смогли проехать в «Джаловчат». Но раньше утра мы туда технику не забросим. Второе что?
Мостовой открыл уже рот, чтобы сообщить об убийстве, но сверху по лестнице спускались администратор и Куракин, одетый в куртку и шапку. Знать, кому бы то ни было, кроме директора, о трупе и убийце, находившемся сейчас на базе, не следовало.
– Я перезвоню, – быстро проговорил в трубку Мостовой и положил ее на рычаги.
– Ребята, – вежливо защебетала девушка-администратор и показала рукой в сторону второго коридора, который вел в противоположную сторону от мест веселья отдыхающих, – идемте, я покажу ваш номер.
– Располагайтесь, как у себя дома, – без улыбки вставил директор. – Там две комнаты, так что и вашему врачу будет удобно. На кухню я сообщу, трехразовым питанием вас обеспечим. Отдыхайте.
– Сергей Николаевич, – Мостовой приблизился к директору вплотную, обойдя администратора. – Мне нужно с вами поговорить еще об одной очень важной вещи.
Администратор замерла с вежливой выжидающей улыбкой, а Куракин удивленно и как-то устало посмотрел на спасателя.
– Это срочно?
– Да, – кивнул Мостовой. – Вы куда-то шли? Я провожу вас пару шагов и изложу по пути суть дела.
«Очень даже хорошо, – подумал Борис, – что директор собрался выходить на улицу. Лучше не только рассказать, но и показать. Так он быстрее оценит ситуацию. Не при администраторе же об этом говорить». Спасатель шагнул в сторону выхода на улицу и, обернувшись, выжидательно посмотрел на Куракина. Директор поморщился и двинулся следом. Наверняка ему не очень нравилась бесцеремонность спасателей. Хотя они и выручили из беды его клиентов, но что-то уж много с ними хлопот. Обвал обвалом, но какие еще вопросы могут быть? Спать он их уложит, накормит. Отдыхай на халяву!
На улице было тихо, дул ветерок и ничто не напоминало об обильном снегопаде, который обрушился днем на горы. Луна выглядывала и пряталась среди лохматых клочьев облаков, ползущих по темному небу. Ощутимо подмораживало. Ночью температура должна была значительно опуститься, и Мостовой сразу же подумал о серпантине, который станет очень скользким.
Подвыпившая компания, вывернувшая из-за угла, направилась в бар или бильярдную. Увидев директора, группа отдыхающих разразилась бурным восторгом и приветственными возгласами. Куракин вежливо покивал, приветственно помахал рукой и тут же потащил Мостового в сторону. Борис ухмыльнулся, он понял, что директор не настроен на общение со своими разгулявшимися клиентами.
– Ну, что вы еще хотели мне сказать? – нетерпеливо спросил Куракин.
– Не столько сказать, сколько показать, Сергей Николаевич, – ответил спасатель, постаравшись, чтобы голос его звучал внушительно и убедительно. – Загляните, пожалуйста, к нам в машину.
– Вы что, парашют диверсанта нашли? – недовольно спросил Куракин. – Или бивень мамонта?
– Все гораздо хуже, Сергей Николаевич, – покачал головой спасатель и двинулся в сторону своей «Газели».
Куракин неохотно и с чувством собственного достоинства, которое очень бесило Мостового, двинулся следом в сторону «Газели». Чистяков и Синицкая, топтавшиеся около машины, замерли и примолкли при приближении Бориса с директором базы.
Игорь молча докурил сигарету, а затем откатил в сторону дверку заднего отсека машины. Борис, при всей своей казавшейся грузности, ловко вскочил внутрь и сел на боковое сиденье, приглашая взглядом Куракина последовать за ним. Увидев, что директор не собирается забираться в машину, Боря протянул руку к черному пластиковому мешку, застегнутому на «молнию», который лежал на полу машины. Только теперь Сергей Николаевич осознал, что это мешок, в который обычно упаковывают трупы. И, раз спасатели потащили его к машине и не стали говорить о покойнике при посторонних, значит, все очень и очень серьезно. В темноте хорошо было видно, что директор побледнел. Он не стал больше ничего говорить, а быстро вскочил на подножку и взобрался в салон «Газели». Ольга поднялась следом, а Чистяков, закрыв за ними дверь, остался снаружи и полез в карман за новой сигаретой. «Пусть они сами рассказывают, а я покараулю снаружи», – решил он.
«Молния» скользнула вниз, края мешка разошлись, и Куракин увидел тело мужчины лет сорока, невысокого, плотного телосложения. Из-под коричневой старенькой дубленки выглядывал свитер домашней вязки. Лицо убитого уже расправилось. Гримаса боли и страдания, которая была на нем два часа назад, разгладилась. Появилось выражение спокойствия и умиротворенности.
Мостовой все это время смотрел не на труп, а на директора. Реакция Сергея Николаевича спасателю очень не понравилась. Бледное и недовольное до этого лицо Куракина как-то сразу сжалось и напряглось. По щекам разлился нездоровый румянец, на скулах зашевелились желваки, а глаза очень странно забегали. Борису показалось, что директор сильно растерялся. Куракин бросил беглый взгляд на Мостового, потом на Ольгу. Его пальцы стали судорожно сплетаться, но Сергей Николаевич быстро взял себя в руки. Засунув руки в карманы куртки, он спросил каким-то сиплым голосом, как будто у него пересохло во рту:
– Где вы его нашли?
– Вы не волнуйтесь так, Сергей Николаевич, – вложил в свой голос максимум теплоты Мостовой, – это далеко за пределами вашей базы. Вам, во всяком случае, это ничем не грозит. Пока. Просто нам нужна ваша помощь, как первого здесь лица.
– Что значит «пока»? – не понял Куракин.
Глаза директора сделались темными и колючими, а верхняя губа стала чуть подергиваться. «Неосторожно я брякнул, – подумал с сожалением Мостовой, – неаккуратно. Он ведь это «пока» воспринял как угрозу».
– «Пока» – потому что это теперь наша общая проблема, – пояснил Мостовой. – Этот человек убит. Убит он на серпантине уже после того, как произошел обвал. Это значит, что убийцы здесь, на вашей базе. И деться им отсюда пока абсолютно некуда, мы здесь все сейчас в каменном мешке.
Куракин с шумом выдохнул, как будто собрался с силами для прыжка в холодную воду. «Как мы тебя перепугали!», – подумал Мостовой с некоторой неприязнью к человеку, который держался очень солидно, а на поверку оказался слабаком и слюнтяем. Сергей Николаевич действительно как будто собрался с мыслями и стал мыслить конструктивно. Ольга до сих пор не проронила ни слова, но ерзала от нетерпения, желая вставить свое слово в разговор. Мостовой положил ей руку на локоть, успокаивая. Не хватало еще, чтобы она со своим скепсисом начала опять разговор о том, что никто ничего не должен предпринимать.
Куракин распахнул куртку, похлопал по карманам пиджака и достал сигареты.
– Так, – начал директор, прикурив и глубоко затянувшись, – как вы обнаружили тело?
– Случайно, Сергей Николаевич, – стал рассказывать Мостовой. – Мы спустились по дороге до завала и только оттуда увидели, что под обрывом того места, которое мы уже проехали, лежит машина. Когда мы проезжали это место, то даже не обратили внимания, что там сбиты два бетонных столбика ограждения вдоль дороги. Вернулись, спустились. Машина в результате падения была сильно изуродована. Человек находился на водительском сиденье и был еще жив. Мы очень долго возились, пока удалось его все-таки извлечь. И только когда извлекли, увидели на его спине рану от ножа. Скончался он на наших руках.
– Вы уверены, что это ножевое ранение, а не повреждение какими-то частями кузова машины?
– Абсолютно, – наконец вставила Ольга. – Поверьте врачу. Не могу сказать, было ли ранение смертельным, но крови он потерял достаточно, чтобы от этого умереть. По крайней мере, машину он вел, уже будучи раненным.
– А какая машина?
– «Шестерка», с местными номерами.
– Документы-то у него были? – спросил Куракин и поглядел в глаза Мостовому.
Борис полез в боковой карман и достал водительское удостоверение убитого и регистрационную карточку на машину.
– Вот, Шаронов Олег Владимирович. И машина принадлежит ему.
Куракин сделал движение рукой, как будто хотел посмотреть документы, но потом передумал. Он продолжал курить, покусывая нижнюю губу.
– Может, на него напали и он, раненный, удирал? – задумчиво проговорил директор. – Решил скрыться от своих преследователей в тихом местечке и не справился с управлением. Не факт, что убийца здесь, в «Джаловчате».
– Увы, Сергей Николаевич, – развел руками Мостовой, – факт. Дело в том, что мы видели эту машину, когда мчались к вам спасать людей, застрявших на «канатке». Она стояла на обочине чуть выше того места, где сбиты столбики. Рядом стоял «Рено-Логан», а с убитым разговаривали двое молодых мужчин в спортивных лыжных куртках. И было это после того, как мы услышали звук обвала сзади на дороге. Вот так-то.
– Вы запомнили номер «Логана», а этих двоих видели в лицо? – быстро спросил Куракин.
– К сожалению, не обратили внимания. Мы очень спешили, да и погода уже портилась. По крайней мере, нам не бросилось в глаза, что номера на «Логане» не местные. А внешность у этих двоих самая обычная и ничем не примечательная. Им лет около тридцати, наверное. Может, и больше, а может, и меньше. Куртки для этих мест типичные. В таких у вас ходят почти все. У одного, кажется, светло-красная, а у другого – светло-голубая.
– Значит, вы никому не говорили об этом? – задумчиво проговорил Куракин, затягиваясь дымом сигареты.
– Естественно, – ответил Мостовой. – Я позвонил от вашего администратора к себе на базу и доложил, что мы здесь застряли из-за обвала на дороге. О трупе я ничего сказать не успел, потому что рядом были посторонние. Нужно срочно со всеми подробностями сообщить о происшествии в милицию.
– Да-да, конечно, – рассеянно согласился Куракин, напряженно думая о чем-то. – Обязательно нужно сообщить. А тело нужно спрятать.
– Чего его прятать? – нетерпеливо шевельнул своим мощным плечом Борис. – Пусть лежит здесь. Поставим машину на вашу стоянку, запрем. Откуда кому-то знать, что здесь труп. Другое нужно срочно сделать – переписать все номера черных или других темных цветов «Логанов». Будем звонить в милицию, сразу сообщим номера машин. Пусть они определяют круг подозреваемых по фамилиям тех, на кого зарегистрированы машины.
– Ни в коем случае! – воскликнул Куракин и даже подпрыгнул на сиденье. – А если убийцы увидят, что мы тремся около машин, да еще и номера переписываем? Это их сразу же насторожит.
– Боря, я согласна с Сергеем Николаевичем! – строго сказала Ольга. – Они ведь тоже поняли, что мы их видели. Значит, посчитают нас опасными свидетелями. А если мы начнем переписывать номера, то точно вспугнем их.
– Ну, можно же это сделать и незаметно, осторожно, – заявил Мостовой.
– Вот именно, незаметно и осторожно, – согласился директор. – Но только это должны делать не вы.
– А кто же?
– Например, я поручу это дворнику, который убирает территорию. Он пройдет по парковке, собирая, как обычно, мусор. Заодно и перепишет номера.
– Это значит, что его придется посвятить в наше дело, – покачал головой Мостовой. – А если в этом замешан кто-то из персонала?
– С чего вы взяли? – удивился директор. – Ну, встретил кто-то кого-то в укромном месте на дороге, ну убил. А при чем здесь мой персонал?
– А вы исключаете возможность того, что этот Шаронов ехал именно на базу, когда его убили. Или встретили и убили его люди, которые ехали с базы. Зачем всем забираться в эту глушь, если ни у кого здесь нет никаких дел?
– Ну-у, мало ли, – пожал плечами Куракин. Он уже докурил сигарету до самого фильтра, повертел ее в руках, не зная, стоит ли затоптать окурок в машине или все-таки выбросить на улице. – Вот что, ребята. Машину на парковку лучше не ставьте. Вдруг убийцы ее захотят ночью проверить? Здесь около административного здания она будет постоянно на глазах. Вы сейчас все отправляйтесь в свой номер, а я дам указание переключить туда городской телефон. Потом я приду к вам, и мы позвоним в милицию. Хорошо?
Не дожидаясь ответа, Куракин откатил дверь и выскочил на снег. В дверях мелькнуло лицо Игоря, который уже начал замерзать на улице. Проводив Куракина взглядом, он подошел к машине.
– Ну, до чего договорились?
Глава 5
Чистяков блаженно растянулся на диване в холле служебного номера, который отвели спасателям в административном здании. Он заложил руки за голову и следил взглядом за Ольгой, осматривающей с недовольным видом помещения.
– Шла бы ты в душ, подруга, – предложил Игорь. – Сейчас придет Куракин, позвоним в милицию, а потом с Борькой прогуляемся в бар и притащим чего-нибудь покушать.
– Нет уж! – прищурившись, заявила Синицкая. – Знаю я вас. Я хочу сама услышать, что милиция по этому поводу скажет. Если не я, то и никто вас не удержит от необдуманных дурацких поступков.
– Куракин удержит, – убежденно сказал Игорь. – Ты же видела, какой он осторожный и боязливый.
– В самом деле, Оля, – пробасил Мостовой, – шла бы, приняла душ. Мы тебе спальню уступим с Игорем, а сами здесь.
– Сказала – не пойду! Авантюристы!
Дверь без стука открылась, и в номер вошел Куракин. Лицо его хотя и было озабоченным, но он казался спокойным. Как будто принял трудное решение, а теперь осталось его только выполнять.
– Очень неприятное у меня для вас известие, ребята, – сказал директор, усаживаясь в кресло. – На линии что-то случилось, и мы остались без связи.
– Как это? – удивился Мостовой. – Я же вот только недавно звонил в город из холла?
Директор неопределенно пожал плечами и побарабанил пальцами по журнальному столику.
– Может, обрыв из-за налипания мокрого снега, а может, наша мини-АТС накрылась. Все телефоны мертвые.
– Та-ак! – протянул Мостовой, переводя взгляд с Куракина на Чистякова и обратно. – Это что же за день такой невезучий? Как с самого утра начались неприятности, так и не заканчиваются. Убитые наркокурьеры, застрявшие лыжники, зарезанные водители…
– Голодные спасатели, – поддакнул Игорь.
Лицо директора вдруг вытянулось, брови взлетели вверх.
– А с чего вы взяли, что он наркокурьер?! – воскликнул он.
– Кто? – не понял Мостовой.
– Вы, – теперь уже Куракин не понял спасателя.
– Нет, наркокурьер кто? – снова спросил Мостовой.
– Вы сейчас сказали, что убит наркокурьер, – повторил Куракин и кивнул в сторону окна, за которым стояла «Газель» спасателей.
– А! Так это я не про него, – махнул рукой Борис, – это еще раньше, в городе.
– Слушайте! – вскочил с дивана Чистяков с лицом человека, озаренного идеей. – Так у вас же, Сергей Николаевич, наверняка есть еще и аварийная радиостанция. Обязана быть на такой вот случай.
– Конечно, – согласился Куракин с оживлением. – Как это я забыл. Спасибо, что напомнили, а то я от всех этих неожиданностей как-то растерялся немного. Пойдемте в радиоузел.
Спасатели гурьбой двинулись к дверям и стали снимать с вешалки свои куртки. Куракин остановился и повернулся лицом к Чистякову и Ольге.
– Только я думаю, что идти нужно одному из вас, старшему. Слишком все подозрительно будет выглядеть, если вы всей бригадой за мной ходить станете.
– Да, ребята, – согласился Мостовой, – вы лучше останьтесь здесь, а я схожу с Сергеем Николаевичем в радиоузел.
Чистяков пожал плечами и повесил куртку на место. Синицкая поджала губы, но ничего не сказала и тоже повесила куртку на вешалку.