– Значит, вы сегодня утром ничего не находили? – с некоторым внутренним облегчением переспросил Юрка. Ему очень не хотелось, чтобы эта очаровательная молодая мама с карапузом на руках действительно оказалась воровкой. – Вы уверены?
– Абсолютно, – подтвердила Никольская. – Ни сегодня, ни в любой другой день. Лишь окурки, пепел и пустые пачки от сигарет. Только однажды я подняла с пола сопливый носовой платок в пятнах крови и отдала его дежурному администратору. А теперь я попрошу вас выйти из моей квартиры. Мне нужно одевать и кормить ребенка. Он простужен, у него температура. Вы меня плохо слышите?
– Да нет, соска, мы тебя слышим очень хорошо, – отодвинув рукой неловко потупившего взгляд, растерявшегося Юрку, шагнул вперед Руслан. – Только никуда мы не уйдем до тех пор, пока ты не положишь вот сюда, – он вытянул раскрытую ладонь, – заныканную тобой побрякушку, принадлежащую, между прочим, подруге крупного криминального авторитета! Ты хоть понимаешь, овца голимая, что, если ты еще раз нам солжешь, мы перевернем к чертовой матери весь твой дом, а тебя… Так что лучше не упрямься, себе дороже выйдет. Короче, я считаю до пяти. И браслетик должен чудесным образом отыскаться. Раз!.. Два!.. Говори, где ты его спрятала, сука!!!
– Если вы немедленно не уберетесь, я вызову милицию. – Голос Светланы явственно дрогнул. В глазах появился страх.
– Девочка не догоняет, – прошипел Дух и, повинуясь кивку Руслана, угрожающе подался вперед. – Девочка принимает нас за фраеров, которые купятся на ее лажу и разомлеют при виде этого кудрявенького выблядка! – Боксер резко ткнул пальцем в спинку почуявшего опасность, испуганно прижавшегося к матери ребенка. Мальчик вздрогнул и, скривив губки, тихо заплакал, уронив головку на плечо Светланы и обвив ручками ее шею.
– Мы не хотим делать ему больно, но мы это обязательно сделаем, – напирал Душман, вплотную приблизившись к девушке. – Ты ведь не хочешь, блядина, чтобы твой выродок остался калекой?! Говори, куда зашхерила долбаный браслет!!!
– Я ничего не брала! Убирайтесь! Пожалуйста… – На глазах Светланы выступили слезы. Руки крепко обхватили плачущего все громче, испуганно дрожащего сынишку. – Люди вы или звери?!
Вместо ответа Душман размахнулся и ударил девушку кулаком в левую скулу.
Светлана охнула, покачнулась. Из глаз градом покатились слезы, лицо запылало, словно его обварило кипятком. Она хотела уже крикнуть что есть силы в надежде, что кто-нибудь из соседей услышит и придет ей на помощь, но не успела. Все произошло так быстро и четко, словно действия громил заранее отрабатывались на тренировках.
Флоренский-младший сделал бросок влево и, оказавшись сбоку от Светланы, одной рукой накрыл ей рот, а второй обхватил за горло и рывком прижал к себе. Ухмыляющийся горбоносый орангутан сильно ударил ладонями по ушам девушки, а потом резким неожиданным движением вырвал закатившегося истошным плачем ребенка из ослабевших рук оглушенной матери и огромной волосатой рукой накрыл малышу лицо.
– Последний раз спрашиваю, паскуда! – прижавшись губами к самому уху выгибающейся всем телом, отчаянно рвущейся к сыну Светланы, хриплым замогильным голосом прошептал Руслан. – Что тебе дороже – кусок дерьма со стекляшками или твой свинячий выпердыш?! Колись, лоханка, где браслет, или этот добрый симпатичный дядя, – кивнул на раскрасневшегося подельника Флоренский, – начнет по очереди ломать пацану сначала пальцы, потом руки, потом ноги, а если не подействует – открутит цыпленку шею!..
Видимо, уже плохо соображая от страха, плачущая, бледная как простыня Светлана часто-часто закивала:
– Я все скажу, только не трогайте Алешу!
– Вот видишь, как просто, – расплылся в довольной улыбке отпрыск игорного воротилы. – Сейчас я уберу ладонь, а ты очень тихо, шепотом, скажешь, где спрятан браслет. Договорились?! Вот и славно…
И Руслан осторожно убрал широкую ладонь от лица Светы.
– По-мо-ги-те-е-е!!! – зажмурив мокрые от слез, полные дикого ужаса глаза, что есть мочи закричала девушка. Поняв, что его обманули, Руслан снова накрыл ей рот, протяжно зарычал от ярости и еще сильнее сдавил хрупкую шею Светланы.
– Все, сука, теперь ты у меня покувыркаешься! – Рывком развернув рвущуюся к сынишке Светлану лицом к стене, Флоренский дважды крепко приложил ее лбом о дверной косяк. Светлана обмякла, на несколько секунд потеряв сознание. На лбу девушки появился кровоподтек. Довольно оскалив зубы, Руслан подхватил беспомощную жертву под мышки и, тяжело дыша, поволок в спальню. – Сейчас я тебе вставлю, тварь… Вздумала целку из себя строить, дешевка! Малой, помоги мне! – приказал Флоренский, повернув потное раскрасневшееся лицо в сторону каменным истуканом застывшего у стены Юрки. – Оглох, что ли?! Хватай за ноги и держи!..
…На перекошенную физиономию обезумевшего братца Юрке было противно смотреть – сейчас в ней не было ничего человеческого, только всепоглощающая злоба и неприкрытая гнусная похоть отвергнутого самца. Перевести остекленевший взгляд на потерявшую сознание несчастную Светлану он был просто не в состоянии. Внутри Юрки все клокотало, пальцы рук давно сжались в кулаки, сердце ухало, как молот по наковальне. Он вдруг понял, что не выдержит беспредела, вмешается, и тогда произойдет непоправимое…
– А со змеенышем что делать?! – прорычал боксер, наступив грязными ботинками на соскользнувшее с малыша махровое полотенце. Голенький мальчик сучил ножками, задыхаясь от недостатка воздуха. – Так, бля, и держать, пока вы его мамаше долбила свои пихать будете?!
– Так и держи! – сверкнул горящими глазами Руслан, объятый похотью. – Будешь третьим! Малой, чего встал?! Сюда, мать твою!..
И тут произошло то, чего никто из порученцев Флоренского не ждал. Юрка наконец оттаял и разжавшейся стальной пружиной прыгнул к Духу.
Обхватив одной рукой тельце висевшего в руках вышибалы, словно в петле, мальчика, он провел блестящую бойцовскую двухходовку – ударил не ожидавшего нападения боксера двумя сложенными пальцами в кадык, а затем без паузы добавил сокрушительный, чудовищной силы удар кулаком в уже травмированную на ринге переносицу.
Кость громко хрустнула. Казалось, притаившийся где-то рядом человек-невидимка с жадностью надкусил засохший вафельный торт. Захрипев, забулькав и выпучив вылезающие из орбит покрасневшие глаза, Душман разжал руки и тяжело осел на пол, захлебываясь целыми потоками рубиновой крови, брызнувшей из окончательно изуродованного носа.
– Эй! Ты что, охуел, придурок?! – От неожиданности Руслан застыл посреди спальни, в двух шагах от широкой, соблазнительно манящей чистыми белыми простынями старинной дубовой кровати.
– Отпусти ее, сволочь! – приказал Юрка. – Я убью тебя… – Он прижимал к себе перепуганного, жалкого, хватающего губами воздух и снова закатывающегося в крике ребенка и нежно гладил его по кудрявой головке.
Руслан понял, что Юрка не блефует. Он шкурой ощутил, как от холодного, металлического голоса младшего брата пахнуло смертью. Но отступать, признавать себя побежденным этим двадцатилетним щенком, было нельзя. Наоборот, зарвавшегося сентиментального братца следовало проучить и, ткнув рожей в дерьмо, жестко, раз и навсегда, поставить на место.
– Ax вот, значит, как?! – резко отбросив на ковер начинающую приходить в чувство Светлану, угрожающе прошипел Руслан. Сунув руку за отворот расстегнутой спортивной куртки, он выхватил пистолет «ТТ» с глушителем и, оскалив зубы, медленно двинулся на брата. – Ну давай! Убивай меня, Малыш! Что это ты вдруг язык проглотил, спецназ?! Куда испарилась твоя храбрость?! Вот он я, давай бей!
– Разве ты не видишь, что она не виновата? – глухо проговорил Юрка, словно невзначай становясь вполоборота к брату и плавно заводя правую руку за брючный ремень.
– Да?! Это почему же ты так в этом уверен?
– Ни одна мать в мире не станет рисковать жизнью ребенка ради цацек, сколько бы они ни стоили. Если бы браслет Крестового был у нее, ты уже держал бы его в руках! Но его здесь нет.
– А-а, вот как мы заговорили! – довольно ощерился, нервно облизав губы, Руслан. – Страшно стало, щенок брехливый, что кишки из тебя выпущу?! Думал, испугаюсь, глядя, как лихо ты голыми руками мудака Духа положил? Нет, братила, – укоризненно покачал он головой. Поколебавшись, нарочито медленно опустил пистолет вниз, а затем спрятал его под куртку. Тяжело прислонился плечом к дверному косяку, достал сигарету и закурил. – Не с тех козырей ты пошел, не с тех. Я – пиковый. Со мной такие дешевые понты не проходят. Запомни, Малыш. Сегодня я тебя, дурака, прощаю. Но учти: второго предупреждения не будет…
– Со мной тоже лучше не шутить. – В разогнувшейся руке Юрки сверкнул вороненой сталью трофейный, некогда изъятый у захваченного в плен арабского боевика ствол. Его зияющий черный провал смотрел точно в глаз старшего брата. – И я, кажется, предупреждал, братан, – не называй меня Малышом…
Дымящаяся сигарета прилипла к самому кончику отвисшей губы Руслана. Боясь пошевелиться, Флоренский-младший вдруг с тоской подумал, что позерство с «ТТ», которым он решил сбить спесь с новоявленного братишки, может обойтись ему очень дорого. Парень оказался куда круче, чем он думал. Однако…
– Мне плевать на твою масть, братан, я в этом не разбираюсь. Но то, что ты делаешь, – гнусная лажа. Дух прав. Тебе от нее, – ствол трофейной «беретты» качнулся в сторону шевельнувшейся на полу спальни Светланы, – нужен совсем не браслет. Ты не можешь простить ей, что отказалась переспать с тобой, послала хозяйского сынка ко всем чертям! Какой ты после этого мужик?!
– А-а, вот ты о чем… Значит, на самом деле поверил, что я стану ее трахать, а Дух – ломать кости ее сопляка?! – Собрав всю волю в кулак, не на шутку перепуганный Руслан заставил себя громко, вызывающе рассмеяться. Приподняв брови, он снисходительно посмотрел на Юрку так, как родители смотрят на малыша, безуспешно пытающегося поймать рукой бегущую из крана прозрачную струю воды.
– Скажи честно, ты и впрямь купился? Только не ври. По глазам вижу, что купился.
– Хочешь сказать, что это только спектакль, игра на нервах? – недоверчиво фыркнул Юрка и покачал головой. – За кого ты меня принимаешь? Я не слепой, братила. Просто так молодых девок лбом о косяк не прикладывают. Вы оба – ты и твой дружок – конченые отморозки. Таких нужно мочить при задержании.
– Знакомая песня. Только не из моей оперы, Малыш. Я-то думал, ты сейчас скажешь, что во мне погиб великий актер, а ты, оказывается, типичный непробиваемый мент, – пренебрежительно хмыкал Руслан и стряхнул на ковер сигаретный пепел. – Зря отец предложил тебе остаться и поработать со мной. Тут нужно не только кулаками махать, братан. Здесь нужно уметь головой думать. Отморозков у меня и так достаточно, вон валяется один, в луже кровавых соплей!.. Может, тебе и впрямь лучше вернуться в Вологду и пойти служить в ОМОН? В псарне такие деревянные дуболомы на вес золота… Глядишь, лет через пять-семь, после дюжины командировок в Чечню, когда половину ваших родные быки и тамошние абреки замочат, вообще командиром отряда станешь. Если уцелеешь, конечно. Благодать! Чем не работа для того, кто умеет сворачивать чужие носы и не видит дальше собственного носа?!
Бросив окурок, Руслан со злостью раздавил его ботинком.
– Ладно, герой, можешь считать, что сегодня на твоей улице праздник, – сказал он с усмешкой, глядя на Юрку из-под бровей. – Если ты действительно такой идиот, каким хочешь казаться, тогда доставай из кармана мобильник и звони в мусорню. Я даже слова не скажу. А потом, когда нас заберут в торбу, беги собирать шмотки, садись в подаренную коварным варваром отцом «Тойоту» и от греха подальше быстренько уёбывай из Питера в свой долбаный Мухосранск! Ох, блядь, глаза б мои тебя не видели!.. – скрипнул зубами Руслан. – Ну чего стоишь как обрезанный?! Звони ноль-два, закладывай насильников и бандитов. Уверен, эта сучка тебя с радостью поддержит!
Юрка непроизвольно перевел взгляд с брата на девушку и увидел, что, пока они выясняли отношения, Светлана уже пришла в сознание и, видимо, даже слышала финальную часть их более чем странного диалога. Она поднялась на ноги, испуганно посмотрела широко распахнутыми глазами сначала на лежавшего в луже собственной крови неподвижного Душмана, затем – на вооруженного пистолетом нового охранника казино по фамилии Величко. Одной рукой молодой парень бережно прижимал к груди Алешу – тот всхлипывал и тер глазки, другой рукой держал на прицеле напряженно притихшего Руслана.
Быстро оценив ситуацию, Светлана, испуганно косясь на мрачного, потерявшего весь свой апломб Руслана Флоренского и покачиваясь на нетвердых еще ногах, вошла в гостиную, приблизилась к Юрке и забрала у него Алешу, едва слышно прошептав: «Спасибо…» А затем, не переставая гладить по кудрявой головке прильнувшего к ней всем телом малыша, застыла чуть в стороне, у распахнутой двери в гостиную, не в силах что-либо говорить или делать. Она все еще была в шоке – не только от нападения громил, но и от неожиданного поведения Юрки. По всему было видно, что гнусные попытки Руслана устроить групповое изнасилование вызвали у парня отвращение и заставили вмешаться.
– Чего ты ждешь, Малыш? – усмехнулся Руслан, равнодушно глядя на Юрку поверх наведенного на него ствола «беретты». – Не знаешь, где телефон? Спроси у Светочки, она скажет… Эй, ты, мадонна с младенцем, принеси моему «красному» братишке трубочку! Он будет звонить ментам. Он, оказывается, и сам мент…
– Уходите, прошу вас, – стараясь не смотреть ни на кого, кроме сына, и продолжая гладить его по голове, тихо прошептала Светлана и добавила автоматически, полубессознательно: – Мне нужно укладывать ребенка спать. Алеша только из ванны, он простужен…
Карапуз, услышав свое имя, перестал тереть кулачками глаза, позабыл про слезы и, обернувшись к сжимавшему пистолет Юрке, неожиданно улыбнулся.
Это было последней каплей. Юрка понял, что не сможет выстрелить. Закусив губу, он медленно опустил оружие и, процедив что-то сквозь зубы, отвел взгляд от Руслана. Флоренский понял, что угроза получить между бровей пулю окончательно миновала. Стараясь ничем не выдать волной накатившего облегчения, он брезгливо фыркнул, отвалился от дверного косяка и, толкнув словно случайно Юрку плечом, подошел к неподвижно лежащему на ковре Душману. Присел возле него на корточки, положил пальцы на шейную артерию нокаутированного боксера, провел пальцами по вздувшемуся окровавленному носу, покачал головой и обернулся к Юрке:
– Жив мудак, но оклемается нескоро. Сопатку ты ему конкретно размозжил, дышит ртом через раз. К лепиле его нужно, на операцию… Значит, так, соска, слушай сюда! – зыркнув на Светлану, поморщился Руслан. – Никто тебя насиловать и чадо бесценное калечить, разумеется, не собирался! Да только такая у нас, знаешь ли, собачья работа – долги вышибать. Не загрузишь – не получишь… Брательник мой младший, Юрец, первый раз в деле, еще не в курсе наших методов, вот и разыграл комедию. Но в одном он, похоже, прав. Цацку ты действительно не брала. Так что отдыхай… А еще лучше – вообще забудь, что сегодня к тебе приходили гости. Усекла?! Не слышу ответа!..
Светлана промолчала, не удостоив его даже взглядом. Юрка понимал, что девушка не верит ни одному слову отмороженного скота.
– Кровь за ним подотрешь! – не дождавшись ответа, сипло буркнул Руслан и, как охотник убитого кабана, взвалил на плечо тяжелую тушу гнусаво застонавшего боксера. Держа авторитет главаря и блатную позу, Флоренский-младший первым направился к выходу, не сказав Юрке ни слова.
– Прости, я действительно не знал, как они собирались тебя допрашивать, – задержавшись в квартире, хмуро обронил Юрка, даже не заметив, что перешел на «ты». – Пойми, дело действительно крайне серьезное. Мы должны любой ценой к утру вернуть браслет. И ты – единственная, на кого пало подозрение. А насчет заявы в милицию… решай сама, конечно. Только я…
– Я не буду никуда звонить. А сейчас, пожалуйста, уходите, – смерив Юрку презрительным взглядом, ответила девушка. – Нет, постойте… Передайте менеджеру по персоналу, что с завтрашнего дня я увольняюсь по собственному желанию. За трудовой книжкой и налоговой выпиской зайду позже. Это все. А теперь, бога ради, убирайтесь вон из моей квартиры!
– Извини еще раз за все, – убрав пистолет за брючный ремень, промямлил Юрка. Быстрым шагом пересек гостиную, миновал длинный коридор и, захлопнув за собой входную дверь, вышел на пропахшую мочой лестничную площадку.
Тяжелое, прерывистое дыхание тащившего неподъемную ношу Руслана доносилось уже двумя этажами ниже. Быстро сбежав по лестнице и даже не взглянув на храпевшего у окна алкаша, Юрка настиг старшего брата.
– Давай помогу.
– Отвали, бля, сам справлюсь, – грубо огрызнулся Руслан, резко и демонстративно сплюнув под ноги. – Ты уже помог, радуйся! Чуть бабуина моего ручного не кончил. Лучше дверь открой и за шухером посмотри, пока я его в тачку грузить буду! Тоже мне, сука, друг детей и беременных женщин нашелся!..
– Хавальник захлопни, братан, плохо пахнет! – не остался в долгу Юрка. – Знаешь, на каком месте я вертел твои методы?! Тоже мне Чикатило нашелся! Да ты сам, без всяких понтов и браслетов, хотел ее трахнуть, понял?! А тут такой удачный повод! И не лепи мне здесь горбатого, я тебе не мальчик-колокольчик!
– Ну ты, Юрец, и дура-а-а-к… – со вздохом разочарования протяжно простонал Руслан и, скривив губы, пристально посмотрел ему в глаза. – Плевать, считай меня кем угодно. Только напомни, чтобы завтра привез тебе, сопляку желторотому, учебник гэбэшный почитать. Может, хоть потом извилины гладкие заработают? Думаешь, кучу бородатых в Чечне кончил, так сразу крутой стал, как яйцо? Да сопляк ты еще! Всосал?