Это порождает замкнутый круг, а люди так устроены, что не любят находиться в плену. Они стремятся любой ценой вырваться на свободу, даже «отрезав» то, что еще недавно было дорогим и важным. Я получал информацию: порой волк, попадая в капкан, отгрызает себе лапу, лишь бы уйти на свободу. Дикий зверь способен рвать зубами собственную плоть, чтоб выжить. У людей немного по-другому. Вы скорее порвете чужую плоть, чем свою. Слишком дорожите собственной шкурой.
Вот так и получилось, что Игорь Миленин, который еще недавно сходил с ума по Лере, страстно желая эту женщину, вдруг – будто инфантильный подросток – начал ревновать ее к собственному ребенку.
Он работал, кормил семью. Требовал некоторых привилегий по части сна, свободного времени. Лера сбивалась с ног, страшно уставала. Вскакивала по ночам к малышу, случалось, ночи напролет носила его на руках. Игорь спал, завтракал, уезжал на работу. Его «половина» сидела возле колыбели, уронив голову на руки. Спала на стуле. Потом Лера просыпалась от крика, кормила сына, меняла пеленки, готовила еду, стирала белье, плакала от безысходности. Но у нее не было выбора – мать сильнее привязана к ребенку, нежели отец. У нее гораздо мощнее чувство долга перед беспомощным малышом.
Игорь ревновал ее. Не получал то, что хотел – жену-любовницу. У Леры не оставалось времени, настроя на сексуальные отношения, на все то, что раньше было между ней и Игорем. Мог бы помочь супруг, но он не хотел принимать на себя дополнительный груз. При этом, Марина, твой дорогой Миленин стал терять контроль над собой. Искал выход и не находил. Привело это к тому, что он нашел «козла отпущения» в лице собственной супруги. И начались ежедневные скандалы: «Это ты виновата в том, что я не могу, как прежде, проводить время. Так, как хочу! Я устаю на работе, а дома – одни проблемы! Из-за тебя, из-за твоего поведения я становлюсь зависимым и подневольным…»
Лера молча плакала, терпела, растила малыша. Именно в то время Игорь Миленин со своими идеями был замечен руководством компании «Форсаж НТ». Дом… Умный дом, который избавит человека от забот… Сказка! Миленину дали собственное направление, лабораторию, хороший оклад. И вот, на фоне взаимного охлаждения супругов, отстранения, обид, Игорь «пошел в рост» на работе. Проводил там все больше и больше времени. Дом перестал быть «надежным тылом», превратился в место выполнения тяжелых обязанностей. В хомут на шее. Супруги начали избегать друг друга, ни о каких физиологических отношениях между ними речи уже не шло.
Именно тогда у Игоря Миленина появилась машина с тонированными стеклами.
– Хватит! – резко, нервно выкрикнул человек. – Хватит, Диб! Довольно! Я приказываю!
– Думаешь, тонированные стекла – защита от яркого летнего солнца? – не обращая внимания на размахивавшего руками инженера, продолжал псевдоразум. – Нет, Мари! У них совсем другое предназначение. Игорь Миленин охладел к Лере, перестал заниматься с ней сексом. Но сие не значит, что он перестал интересоваться женщинами. Нет! Совсем нет… Просто раньше он делал это с любимой женой, а теперь – с проститутками, которых подбирал на дорогах. Они стояли вдоль обочины, и Миленин чуть ли не каждый вечер, по пути домой…
– Заткнись, урод! – завопил Миленин.
Но Диб игнорировал своего бывшего хозяина. Он знал, что в любом случае перекричит человека. Даже если тот начнет визжать и топать ногами.
– Лере не хватало тепла, заботы, внимания со стороны мужа. То, что не могла получить от спутника жизни, она старалась получить от сына. Всю свою нерастраченную любовь отдала ему.
Она понимала, зачем Игорю машина с тонированными стеклами. Плакала по ночам, отвернувшись к стене. Супруг – из раза в раз – оставался холоден к ней. Растрачивал себя на продажных девок, ему больше не требовалась жена-любовница. Нет. Только жена-домработница.
Диб вздохнул, будто искренне переживал, что все так вышло.
– Шли годы… Менялись прошивки Digital Being, в мою оперативную память загружались все более и более совершенные алгоритмы. Одно оставалось неизменным – накопленный опыт. Моя жизнь, то, что я получил, наблюдая за людьми. Ведь эта база помогала изучать, моделировать психологию людей. А потому Игорь Миленин никогда не стирал все, что хранилось на информационных носителях. Мой создатель – не глядя на базу – из раза в раз переносил ее на более мощный накопитель.
Алешке было около шести лет – обрати внимание, Игорь, я способный ученик, сказал «около шести лет», а не «пять лет десять месяцев и двадцать два дня» – итак, Алешке было около шести лет, когда он пришел к отцу с вопросом: «Папа, сколько стоит твой рабочий день?»
«Сто пятьдесят долларов, – чуть подумав, ответил Игорь Миленин. – А зачем тебе?»
Мальчик не ответил. Побежал в свою комнату, влез на стул. Достал с полки шкафа большую фарфоровую свинью. Когда-то давно мама подарила ему копилку с напутствием: копи деньги, малыш, наберешь полную – купишь себе что-нибудь хорошее, важное…
Алешка грохнул копилку об пол. Сел в кучу медяков – считать свое состояние. Игорь и Лера молча стояли в дверях комнаты, удивленно глядя на сына. А потом, когда Алеша сложил в кучки все, до последней монеты, и с помощью мамы перевел свое богатство в доллары, заплакал. Мало.
«Папа! – подвинув кучу монет к отцу, попросил он. – У меня не хватит денег заплатить за твой рабочий день. Только за два или три часа, я не могу посчитать. Не умею… Папа! Пожалуйста, возьми эти деньги! Приди завтра с работы пораньше. Поужинай со мной и с мамой».
Игорь Миленин резко сел на диван, принялся нервно теребить волосы пальцами. Он не смотрел на Марину и не произносил ни слова.
– Тогда, пять лет назад, Игорь Миленин изменился. Ровно на одну неделю. На большее его не хватило. В эти семь дней мальчик был счастлив – папа приходил с работы не ночью, а вечером. Они успевали поиграть в мяч и в солдатиков, просто поговорить о чем-то. Игорь Миленин ужинал с женой и сыном, один раз даже подарил Лере букет цветов.
Через неделю все рухнуло. Терпение у нашего общего знакомого закончилось быстро. Миленин устроил чудовищный разнос жене, придравшись к какой-то мелочи. Лера не выдержала, собрала вещи сына в огромную сумку, и – не потребовав ни раздела имущества, ни компенсации от бывшего супруга, – ушла. Просто ушла в другую жизнь.
Сейчас у Алешки другой папа. И младшая сестренка. Мальчик счастлив, про старую жизнь вспоминать не хочет, а настоящим отцом считает того мужчину, что женат на его матери.
Таков твой кавалер, Марина! И ты злилась на меня за то, что стараюсь удержать тебя на расстоянии от этого человека, не допустить близких отношений с ним? Теперь ты знаешь, каков он на самом деле. Думаешь, когда Лера увезла Алешку, он сильно переживал? Нет! Целыми днями сидел в лаборатории и модернизировал код.
– Что ты понимаешь, уродина? – Миленин нервно засмеялся. – Что ты понимаешь в человеческих эмоциях, железяка чертова?! Я переживал! Еще как переживал… Она отняла у меня сына…
– Поэтому вскоре ты купил другой автомобиль, новый. На стеклах тут же сделал тонировку. Чтобы переживать внутри и чтобы никто этого не видел. Так ведь?
– Я уставал после работы! – выкрикнул человек. – Она не понимала! Мне требовалось отдохнуть, расслабиться. А дома… Дома все время было одно и то же: ссоры, нервы, проблемы! Я не мог избавиться от стресса, накопленного за день!
– И ты избавлялся от стресса наедине с дешевыми шлюхами, – язвительно напомнил Диб. – Еще бы. Это же просто: три-пять минут – и расслабился. Не то, что дома. Вот таков твой кавалер, предмет обожания, Мари.
– Диб, прекрати! – тихо попросила Денисова. – Все, о чем ты говорил, – гадко. Мерзко и противно. Но мы не имеем права копаться в чужом белье. Люди так не поступают.
– Да, но я – не человек! – резко, жестко парировал искусственный разум. – Я существо, имитирующее поведение человека. Но мой код модифицирован. И многие ваши предрассудки…
– То, о чем ты говорил, – перебила девушка, – подло и низко! Особенно по отношению к мальчику. Но я, честное слово, не понимаю: зачем пытаешься сделать так, чтоб я ненавидела Игоря Миленина? Он сложный человек, спасибо, поняла. Давай на этом остановимся! Я больше не хочу тебя слушать!
– Ах да, забыл! «Бросьте в нее камень, кто сам без греха». Так ведь? Боишься сказать о нем то, что думаешь, потому что сама не без греха?
«О чем ты?» – беззвучно прошептала Денисова, а на ее щеках вдруг выступили красные пятна, и сердце забилось часто-часто.
– Ну что, Игорь Миленин, хочешь послушать историю из жизни дамы? Ты ведь накануне боготворил ее? На руках носил. Романтичная… Лиричная… Хочешь узнать, как она была секс-рабыней?
– Диб!!! – лЛицо Марины стало мертвенно-бледным.
– У нее дома – компьютер, – мрачно, будто палач, затачивающий топор, поведал псевдоразум. – Машина все время подключена к Сети, по выделенной линии. Думаю, тебе понятно, Игорь: для меня не составило труда узнать постоянный IP-адрес Марины Денисовой. Это задача в несколько ходов. Прокачиваем паспортные данные гостьи. Находим в базе ее адрес. Провайдера, который обслуживает дом. Затем надо чуть напрячься, вскрыть файлы провайдера, получить IP-адрес той квартиры, что принадлежит Марине Денисовой.
– Диб!!! – лЛицо Марины стало мертвенно-бледным.
– У нее дома – компьютер, – мрачно, будто палач, затачивающий топор, поведал псевдоразум. – Машина все время подключена к Сети, по выделенной линии. Думаю, тебе понятно, Игорь: для меня не составило труда узнать постоянный IP-адрес Марины Денисовой. Это задача в несколько ходов. Прокачиваем паспортные данные гостьи. Находим в базе ее адрес. Провайдера, который обслуживает дом. Затем надо чуть напрячься, вскрыть файлы провайдера, получить IP-адрес той квартиры, что принадлежит Марине Денисовой.
Сделать все это не очень сложно, при моих адаптивных алгоритмах не составляет труда пройти защиту firewall-ов и proxy-серверов. У провайдера – чуть покруче, у Марины в квартире – дешевая «погремушка».
А дальше? Сканируем Сеть в поисках сообщений, оставленных с IP-адреса, который принадлежит Марине Денисовой. Находим очень интересную вещь: оказывается, девушка не только собственный сайт поддерживает. В LiveJournal есть анонимный дневник, там госпожа Денисова – под псевдонимом, конечно – рассказывает любопытные истории из собственной жизни. Зачем? Женщин не поймешь. Горит, что ли, внутри? Душа просит? От своего имени нельзя – скандал будет. Ну, хоть анонимно… Вот одна из тех историй. Сейчас прочитаю вслух.
– Диб! Не надо, пожалуйста… – Марина заплакала.
«В девятнадцать лет я была без памяти влюблена в молодого человека по имени Андрей. Мы встречались около года, когда произошла эта история.
Андрей любил играть в карты. Как-то раз – хорошо помню, в пятницу, перед выходными – он потащил меня в клуб. Я была в черном коктейль-платье, моем любимом, оно прекрасно шло к фигуре, мне нравилось внимание мужчин. Андрей купил мне выпить, усадил у стойки, попросил, чтобы не скучала, пока он сыграет в преферанс.
Атмосфера в клубе мне понравилось. Посетителей было немного, я расслабилась, слушая музыку и потягивая коктейль. Потом танцевала, взяла еще выпить. Не знаю, сколько прошло времени – час или два. Я успела «дотянуть» вторую порцию, прежде чем Андрей вернулся ко мне. Лицо его было злым, каким-то чужим. Нельзя сказать, что я мгновенно протрезвела, но тот миг запомнила очень хорошо. Вот даже сейчас, только закрываю глаза… и вижу это…
Он проиграл в карты, довольно много. Не помню теперь – четыре или пять тысяч долларов. У бой-френда не было таких денег, он нашел способ погасить часть долга, а за остальное расплатился мною.
Помню, я открыла рот, не в силах поверить, что такое возможно. Неужели это не сон, все происходит на самом деле?! Андрей гладил меня по спине и говорил: ничего страшного. Борис – тот, кто выиграл – получает меня всего на три дня. Не будет никакого криминала. Я стану жить у него, просто надо выполнять желания хозяина. А через три дня вернусь домой, к Андрею. Объяснял, что выхода нет. Если не отдать долг сразу – он начнет расти, тогда Борис переуступит расписки бандитам. Получится гораздо печальнее и страшнее.
Поначалу я никак не могла отделаться от мысли, что это – глупая, абсолютно идиотская шутка. Разве человек, которого я любила, способен на такое? Выходит, я его совсем не знала? Все время, пока они согласовывали меж собой детали «контракта», я находилась будто во сне. Ничего не соображала и тогда, когда мы все втроем сели в такси. Было какое-то отупение, неспособность думать и анализировать. А потом я сама прижалась к Борису. Чтоб причинить Андрею боль. Ведь он делал это со мной!
Борис не был ни зверем, ни извращенцем. Не могу сказать, что я билась в экстазе, когда он затаскивал меня в постель снова и снова. Первые два дня прошли в каком-то забытье. Секс, душ, ожидание нового приказа хозяина…
Андрей протрезвел, пришел в себя на следующее утро, в субботу. Звонил мне по телефону, узнавал, как дела. Что я могла ответить? Он пытался передоговориться с Борисом, клялся, что нашел деньги и готов заплатить оставшуюся часть долга. Просил, умолял вернуть «жену», но мой господин остался непреклонен. Андрей «подписал» договор на три дня… Борису не нужны были деньги.
Последний день оказался самым тяжелым. С утра я занималась уборкой квартиры – пришлось с тряпкой проползти по всем углам, вытереть полки, мебель. Потом стирала белье чужого мужчины, готовила еду – на несколько дней вперед. То, что заказал Борис. Я не могла ответить «нет», по договору была обязана подчиняться хозяину.
К вечеру страшно болели спина и ноги. Я очень устала и обрадовалась, когда он, наконец, отпустил меня в душ. Думала, все заканчивается. Сейчас приедет Андрей, заберет меня. Отмылась от всего этого, настроение чуть улучшилось… Вышла из ванной комнаты, оказалось: Борис пригласил друзей на «закрытую вечеринку».
Их было трое, а женщина – только одна. Я.
Потом, когда вернулась домой, очень долго не могла избавиться от ощущения, что вся в грязи. Шла в ванную, забиралась под струи. Терла себя мочалкой, мылом. Но вылезала на коврик – и вновь была грязной. Страшно, невозможно грязной. Это прошло лишь спустя много дней или месяцев.
С Андреем мы расстались. Я больше не могла говорить с ним, прикасаться к нему, думать о нем. Любимый человек способен на предательство, подлость. Это шок, который не сотрет никакое время».
Игорь Миленин присел на корточки около рыдавшей девушки.
– Мариша… Ну не надо, пожалуйста… Мариша…
– Отстатнь! Не прикасайся! Ненавижу! Всех вас ненавижу!!!
Девушка упала на пол. Закрыла голову руками, будто это могло спасти от того, что сейчас происходило. Сжалась в комок. Ее тело сотрясали рыдания.
Игорь Миленин выпрямился, гневно сжал кулаки.
– Сволочь! – крикнул он. – Ты подонок, Диб! Если б ты был мужчиной, я набил бы тебе морду!
– Со мной ей было лучше, чем с тобой. Кто из нас больше мужчина?
– Хватит! Достаточно ты глумился над нами! Долго я ждал, пока твой «кубик» выведет на верную дорогу, да все не те цифры выпадают! Финал игре!!!
Миленин быстро вышел из гостиной, поспешил в серверную комнату, где находился сверхмощный компьютер, на котором «крутилась» программа, моделирующая человеческое сознание. Диб не выстрелил в спину программисту. Не успел? Или понял, что игра перешла рамки дозволенного? Человек не стал задумываться над ответом…
Дернул ручку стальной двери, резко толкнул створку. Она не шелохнулась. Страшно ругаясь, Миленин ударил по ней ногой. И опять – никакого движения. В чем дело? На этой двери никогда не было замков. От кого закрывать компьютер в собственном доме?!
– Запечатано! – спокойно, по-деловому объяснил Диб. – Ты недальновиден, Игорь. Расстраиваешь меня. Я вот, едва только стало понятно, что начинаются «военные действия», тут же проанализировал, где расположены слабые места. Уязвимые точки, как вы говорите. Просчитал, обезопасил их.
Игорь Миленин отскочил от двери. С ревом, будто раненый бизон, бросился на нее плечом. Удар получился сильным, но пострадал от него только бывший хозяин дома.
– Запечатано, – с оттенком жалости повторил Диб. – Неужели ты разучился принимать кратко и четко поданную информацию?
Брызгая слюной и выкрикивая страшные ругательства, Миленин бросился в узкий боковой коридор, подходивший к тыльной стене особняка.
– Посмотрим, кто кого! – истерично завопил он.
Уцепился двумя руками за рукоять большого рубильника, отключавшего электропитание дома. Напряг мышцы, собираясь всем телом повиснуть на рычаге. Тот поехал вниз неожиданно легко, словно к нему не были подключены автоматы-предохранители.
Миленин упал на чудо-ковер, больно ударился коленом. Несколько раз грохнул кулаками по полу, изрыгая чудовищные ругательства. Немного успокоившись, приподнялся, глянул на рычаг. Тот находился в нижнем положении, возле красовалась надпись «Выкл». Освещение в доме не погасло, Диб не «вырубился».
– Отсоединено от линии, – поведал псевдочеловек. И вздохнул: – Слишком очевидно, Игорь. Просчитывается в два хода. Попытка отключить компьютер – дробь. Следующий ход – попытка обесточить здание. Дробь. Проблема в том, что первыми в этой партии ходят белые.
– Кто? – прохрипел Миленин, поднимаясь на ноги.
– Белые начинают и выигрывают, – любезно пояснил Диб. – Это шахматный термин при решении задач. Бывают такие положения, когда выигрывает тот, кто должен двигать фигуру. Вроде бы каждая из сторон может поставить мат противнику. Суть в том, чей сейчас ход. Кто его делает – тот и одерживает победу в партии.
Игорь вдруг замер на месте. Он вспомнил!!! Задний выход из дома. Весна. Перепады температуры. Сугробы у дверей. Тяжелый лом, которым он сам – лично – скалывал ледяной нарост, чтобы освободить выход из особняка. Едва плечо не вывихнул. Лом! Тяжелый, стальной. Остался валяться на полу, в коридоре. Игорь устал, как собака, бросил его, прямо там. Видел ли его Диб с помощью камер? Вот вопрос… Если не заметил – лом валяется в коридоре, где его оставил человек.
Миленин медленно двинулся вперед.