– Что, падла, не нравится? – загоготал браток, когда один из камней угодил Иннокентию в руку.
«Если так будет дальше продолжаться, – подумал Иннокентий, – он действительно меня обтрясет. Еще одно такое попадание, да еще в голову…»
К счастью, до следующего окна оставалось совсем немного. Он сделал эти несколько шагов под градом камней, обрушенных на него Сальмоном.
Камни ударялись в деревянную стену рядом с Иннокентием и отскакивали вниз. Сальмон, промахиваясь, злился еще больше. Он снова подбирал камни и опять метал их вверх. Браток настолько увлекся этим занятием, что не думал о том, что происходит в доме, куда делся Малыш и что за шум доносится изнутри.
Деревянные жалюзийки на окне открывались наружу. Убедившись в том, что они не заперты, Иннокентий открыл одну створку и, едва не свалившись на землю, протиснулся в соседнюю комнату. Перевалившись через подоконник, он рухнул на кровать, стоявшую под окном. Увидев, что его обидчик исчезает, Сальмон завыл, как раненый зверь.
– Все равно не уйдешь, – завопил он. – Малыш, Малыш! – принялся орать он. – Держи его!
Браток озирался по сторонам, ища поддержки. Сальмон оказался в сложной ситуации: если он побежит в дом, этот ныряльщик снова вылезет в окно и скроется, если же останется здесь, тот может пробраться через входную дверь. Сальмон рванул к углу дома, потом снова вернулся назад.
– А-а, сволочь… – Пометавшись так с полминуты, он все же решил бежать в дом.
* * *
Валентин, преследуемый Ником и Лехой, выбравшись из подвала, где проводился спиритический сеанс, сперва метнулся к выходу. Помедлив какое-то мгновение, он решил, что с голыми руками ему от братков не уйти, тем более что Галина осталась в заложницах, а на улице еще два охранника. Конечно, сколько их точно – он знать не мог, так как перед прибытием Хазара уже прятался в дальней комнате в полуподвале. Но обычно авторитет приезжал на двух машинах, так что прикинуть было не сложно.
В спальне на втором этаже под кроватью лежала старая двустволка, поэтому он и ринулся наверх. Ник стремительно несся за ним. Он хоть и был тяжеловат для бега, но на коротких дистанциях вполне мог составить конкуренцию Валентину. Тот все же достиг двери спальни первым.
Прошмыгнув внутрь, он захлопнул дверь, задвинул щеколду и бросился под кровать.
– Открывай, пидор, – в дверь посыпался град ударов.
Ник и подоспевший Леха барабанили в нее кулаками и ногами. В это время открылось окно и в комнату кто-то ввалился.
Иннокентий закрыл окно. В дверь ломились.
– Открывай! – орали из-за двери.
Иннокентий приблизился к двери – она была заперта. На секунду он перевел дыхание. Когда же обернулся, в грудь ему уперся ствол ружья.
Лицо человека, который держал руку на курке, было белым, как мел.
Иннокентию сперва показалось, что это привидение. Но ружье-то было настоящим. Наконец он понял, что это Валентин, только лицо его было вымазано белой краской. Валентин тоже узнал его.
– А, это ты, – он опустил ружье и сел на кровать.
– Это ты меня запер? – уставился на него Иннокентий.
– Да, – кивнул тот.
– Зачем?
– Потом расскажу, – Валентин показал на дверь, – сейчас нужно решать, что делать будем.
– Что это у тебя с лицом?
– Это? – он провел ладонью по щеке.
На руке остался слой грима. Дверь уже трещала под натиском двух здоровенных тел. Щеколда ходила ходуном. Еще немного – и дверь слетит с петель. Валентин взвел курки и направил стволы на дверь.
– Отойди-ка в сторонку, – кивнул он Иннокентию.
Это было интересно. Значит, Валентин на его стороне. А Галина?
– Где сестра? – Иннокентий шагнул в сторону.
– Внизу, у Хазара.
– А это кто? – Иннокентий показал на трещавшую дверь.
– Это его шавки – Леха и Ник.
– Ты их знаешь?
– А кто их здесь не знает?
– Ты хочешь в них стрелять?
– Нам отступать некуда, – решительно покачал головой Валентин, – все равно нам крышка.
– Сколько их?
– Внизу было трое, не считая профессора.
– Двоих я видел во дворе, значит, минимум шестеро, – подвел неутешительный итог Иннокентий. – Будем вместе отбиваться. Если они меня поймают, мне тоже крышка. Погоди-ка. – Он быстро огляделся по сторонам и увидел два крепких деревянных табурета.
Поднял один и поставил его рядом с дверью. Второй взял в руки и забрался на первый.
– Я беру на себя второго, – кивнул он Валентину.
– Ладно, – только успел согласиться тот.
Щеколда не выдержала напора. Дверь распахнулась, и в спальню ввалился Ник. Не удержав равновесия, он рухнул на пол. Его голова оказалась прямо перед ногами Валентина. Тот ловко крутанул в руках ружье и опустил на нее приклад. Ник дернулся и остался лежать. Перед его глазами поплыли радужные концентрические окружности, тело обмякло, двигаться не хотелось.
Несмотря на боль в затылке, ему стало вдруг так хорошо, что расхотелось шевелиться.
Леха, стоявший за дверью, совсем озверел, видя, как издеваются над его товарищем.
– Ну все, сынок, – зашипел он сквозь зубы, – щас я из тебя дух вышибу.
Он засучил рукава льняного пиджака и, набычившись, шагнул в спальню.
Шел он не торопясь, сверля глазами Валентина, который застыл под его взглядом, как кролик перед удавом. Он даже забыл про ружье. Держа его в руках стволом вверх, Валентин прижимал его к груди, словно хотел защититься от надвигавшегося на него монстра.
Иннокентий хорошенько прицелился и, подняв табурет повыше, грохнул им Леху по башке. Кадр из «Республики Шкид»! Леха застыл на какое-то мгновение, потом обернулся и удивленно взглянул на Иннокентия.
– Ку-ку, – Иннокентий повторил удар, которого Леха уже не выдержал.
Табурет остался цел, а Леха, продержавшись на ногах еще целую секунду, плавно стек на пол.
– Давай веревку, быстро, – Иннокентий спрыгнул с табурета.
Его слова оживили Валентина. Тот вскочил на ноги и тут же извлек на божий свет несколько кусков крепкого шпагата. Они связали бесчувственных братков, чтобы те никуда не ушли без их разрешения, и сели на кровать.
ГЛАВА 9
Сальмон сильно нервничал. Обежав дом и беспрепятственно достигнув входной двери, он заглянул внутрь. Сверху кто-то тарабанил в дверь, но сейчас его беспокоило другое. Кроме этого шума сверху, никого не было видно и слышно. Куда все подевались? Он оглянулся и увидел профессора, стоявшего рядом с джипом. Тот как-то странно себя вел. Он безмолвно шевелил губами и жестикулировал, словно разговаривал с кем-то невидимым.
– Где все? – Сальмон подошел к профессору.
– Казну спрятал Архелай, Архелай, – шептал Арсений Адольфович, – потом его убили. Только он знал, где спрятана казна Митридата Эвпатора.
– У тебя что, Адольф, крышу снесло? – Сальмон покрутил пальцем у виска и, поняв, что от профессора ничего не добьешься, вернулся к дому.
Шум сверху прекратился. В доме стояла такая тишина, что Сальмону стало не по себе. Он метнулся в подвал, где обычно проходили сеансы, и нос к носу столкнулся с Галиной.
– Где шеф?
– Там, – Галина машинально показала вниз.
Сальмон посмотрел на полутемную лестницу, ведущую в полуподвал.
– Где все остальные? – Ему показалось подозрительным поведение Галины.
Обычно шеф выходил первым, за ним двигались телохранители. Гадалка же оставалась внизу еще некоторое время. Теперь шеф, как она говорит, остался внизу, а она почему-то здесь. И какая-то растрепанная.
– Иди покажи, – он направил на нее ствол пистолета.
– Не могу, – Галина умоляюще улыбнулась и схватилась руками за живот, – мне нужно пи-пи.
– А ка-ка тебе не нужно? – Сальмон ядовито усмехнулся, отстранил Галину и решительно направился вниз.
Он успел сделать только несколько шагов, как дверь позади него захлопнулась.
– Ты что делаешь, сука?! – заорал он и бросился наверх.
Сальмон понял, что лопухнулся, но было уже поздно. Тяжелая дверь была закрыта на засов. Он подергал за ручку, но дверь даже не шевельнулась.
На Сальмона вдруг накатила такая злоба, что он перестал отдавать себе отчет в своих действиях. Он направил ствол пистолета на дверь и нажимал на курок до тех пор, пока в магазине не кончились патроны и затвор не застыл в заднем крайнем положении.
– Урою, падла! – заорал он. – Лучше открой, хуже будет!
Он изо всех сил принялся барабанить в дверь рукояткой «тэтэшника».
– Эй, Сальмон, братан, – услышал он вдруг снизу слабый голос Малыша, – открой, братан!
* * *
Галина пробежалась по первому этажу и, никого не обнаружив, взлетела на второй. Дверь в спальню Валентина была распахнута, из нее доносились знакомые голоса. Все еще тревожась, она на цыпочках подошла к косяку и осторожно заглянула внутрь.
Иннокентий с Валентином возбужденно переговаривались. Они говорили о ней, о необходимости ее спасти. Валентин хотел бежать с ружьем вниз и во что бы то ни стало отбивать сестру, Иннокентий просил его не торопиться и прикинуть, как лучше это сделать.
Галина пробежалась по первому этажу и, никого не обнаружив, взлетела на второй. Дверь в спальню Валентина была распахнута, из нее доносились знакомые голоса. Все еще тревожась, она на цыпочках подошла к косяку и осторожно заглянула внутрь.
Иннокентий с Валентином возбужденно переговаривались. Они говорили о ней, о необходимости ее спасти. Валентин хотел бежать с ружьем вниз и во что бы то ни стало отбивать сестру, Иннокентий просил его не торопиться и прикинуть, как лучше это сделать.
На полу, связанные по рукам и ногам, валялись Ник и Леха.
Галина перешагнула порог. Ее душил нервический смех.
– Галька! – обалдело воскликнул увидевший ее Валентин.
Иннокентий тоже просиял.
– Чем вы тут занимаетесь? – усмехнулась она, подавив в себе судорожную икоту.
– Думаем, как тебя вызволять, – сказал Иннокентий.
– Где Хазар?
– В подвале, – хитро улыбнулась Галина, – а с ним еще парочка его ребят.
– Это ты их укатала? – восторженно спросил ее брат, зная о ее нраве сорвиголовы.
– А кто же еще?! – с ироничным вызовом воскликнула Галина. – Ты-то смотался, бросил меня наедине с этим похотливым монголом!
– И как ты отбилась? – с восхищением смотрел на нее Иннокентий.
Валентин чуть прикусил губу, его мучил стыд.
– Хазара толкнула, и он грохнулся затылком о стол, другому дала семисвечником по башке, третьего заперла, – весело доложила Галина, гордая собой.
– И что же теперь нам делать? – испуганно завращал глазами Валентин. – Хазар с нас живых не слезет.
– Надо вызвать милицию, – простодушно предложил Иннокентий.
– Ага, – насмешливо закивала Галина, – у Хазара тут все схвачено, за все заплачено. Милицию! Ну ты и умник!
– Говорил тебе, это когда-нибудь плохо кончится! – с досадой произнес Валентин. – На хрен было с этими братками связываться?
– Говорил, говорил, – беззлобно передразнила его Галина.
– Что теперь об этом думать? И потом, дорогой мой братец, если бы ты был пошустрее и сам бы зарабатывал на жизнь, а не жил эпизодическими подачками Хазара, мне не пришлось бы устраивать этот спектакль!
– Ты работал на Хазара? – изумленно посмотрел на Валентина Иннокентий.
– Присматривал за такими одинокими ныряльщиками, как ты, – откровенно сказала Галина, обиженная на брата за его трусливый демарш.
– Так это ты меня заложил этим скотам? – вспыхнул Иннокентий, кивнув на лежавших без движения Леху и Ника.
– Не время болтать, – решительно заявила Галина, – нужно драпать. Пойду переоденусь и соберу кое-какую мелочовку. А ты иди умойся, страшно на тебя смотреть, – сказала она брату. – Только не подеритесь.
Она лукаво улыбнулась и отправилась на первый этаж.
– Скотина! – Иннокентий налетел на Валентина, повалив его на пол.
Валентин выронил при падении ружье. Иннокентий уселся на парня, зажав коленями его узкое тело. Грим с лица Валентина точно сошел, обнажив злобный румянец.
– Пошел ты, – физиономия Валентина дергалась от бессильного бешенства. – Хочешь бить – бей!
– Тебя не бить, а придушить надо! – процедил Иннокентий.
Его рука машинально сдавила Валентину горло. В дверях появилась смеющаяся Галина. Она, конечно, дико переживала из-за случившегося, но старалась выскользнуть из оков парализующего страха и переключиться на активное действие.
– Ну-ка слезь с него! – приказала она Иннокентию. – А ты, Валька, успокойся!
Иннокентий был в растерянности.
– Слезай, тебе говорят! – закричала Галина. – Надо удирать, а не разборки устраивать. Тем более мы теперь в одной лодке!
Эта реплика отрезвляюще подействовала на Иннокентия. Он выпустил шею Валентина и поднялся. Валентин сел, злобно косясь на своего обидчика.
– Вставай, хва дуться, – Галина с досадой и нежностью смотрела на брата. – Получил – так тебе поделом.
– Какого хрена ты ляпнула?! – дрожа от гнева, взглянул на сестру Валентин.
– Чтоб не зазнавался и не обвинял во всем меня, – хихикнула Галина. – От денег, которые Хазар платил за наш цирк, ты ведь не отказывался…
Она переоделась в джинсовые шорты, грудь ее прикрывал легкий белый топик. На ногах – парусиновые туфли, в руках – пустой рюкзак.
– Не мешайте мне складывать вещи. Скоро уже эти козлы очухаются, а мы все еще здесь! – Валентина снова исчезла.
– Ладно, забыто, – вытравляя из себя обиду, сказал Иннокентий.
Но Валентин все еще бычился. Он уже поднялся с пола и, подобрав ружье, крутил его в руках.
– Что вы решили? – деловито спросил Иннокентий. – По-моему, нужно делать ноги.
Сердитый Валентин равнодушно пожал плечами, говорить он не желал.
Вскоре в комнату с собранным рюкзаком вошла Галина.
– Куда мы? – поднял на нее глаза Иннокентий.
– Можно было бы через виноградники, в шести километрах отсюда село, где живет наша бабка, но…
– На лодке надо, – перебил ее обретший дар речи Валентин.
– Я и хотела сказать, – насупилась Галина, – но ты вечно меня перебиваешь.
– Пусть он идет куда хочет, – кивнул на Иннокентия Валентин.
– Тебя никто не спрашивает, – возразила Галина, – нам сейчас лучше держаться вместе.
– Это вам лучше держаться вместе, – с язвительной усмешкой взглянул на сестру Валентин.
– А ты пойдешь один? – недоверчиво усмехнулась Галина. – Что ж, так нам будет даже лучше – остаться наедине, правда, Кеш? – Она провоцирующе улыбнулась немного смущенному Иннокентию.
– Ну так как? – спросил тот, поднимаясь с табурета.
– Я с вами, – мрачно процедил Валентин.
– В этом я не сомневалась, – обворожительно улыбнулась брату и Иннокентию Галина.
Ее трясло от нервного возбуждения, но она старалась держать себя в руках. Несмотря на свое мужество, она нуждалась сейчас и в Иннокентии, и в Валентине. Иннокентий почувствовал это и, чтобы приободрить смелую, но хрупкую девушку, обнял ее за плечи. Но Галина, не желая раздражать брата, мягко высвободилась из объятий. Валентин только ехидно усмехнулся, чуть склонив голову набок.
Они спустились во двор. Валентин задержался перед этим на кухне – смыл грим. Он нес рюкзак и ружье, Иннокентий – мешочек со своими находками.
– Спички не забыла? – через губу спрашивал Валентин. – А нож, а паспорта, а деньги?
Галина отрицательно качала головой, искоса поглядывая на своего угрюмого брата.
– И книжку прихватила? – криво усмехнулся Валентин.
– А что, я ее должна бросить? – огрызнулась Галина.
– Я и смотрю, рюкзак тяжелый! – пробормотал Валентин.
– Книжка весит не больше трехсот граммов, так что не ври…
– А «сидюшники» мои взяла?
– Зачем они тебе? – хихикнула Галина.
Из дома доносился утробный рев и грохот. Иннокентий рассмеялся.
– Все-таки здорово мы их!
– Нам еще это ох как аукнется, – вздохнула Галина.
За калиткой в жидких сумерках тускло мерцали бесхозные джип и «шестисотый» «Мерседес». Вид у них был покинутый. Рядом с ними топтался что-то бормотавший себе под нос профессор.
– Неплохая тачка, – кивнул на джип Иннокентий.
– Угнать хочешь? – язвительно откликнулся Валентин.
– Почему сразу угнать?
– Потому что у Вальки плохое настроение, – лукаво улыбнулась Галина.
– Арсений Адольфович? – Иннокентий пригляделся и узнал в профессоре своего научного руководителя.
– Ты его знаешь? – удивилась Галина.
– Ну и что с ним делать? – хмыкнул Валентин, оборачиваясь к своим товарищам. – Он же нас сдаст с потрохами.
Профессор был не в себе, он беззвучно шевелил губами, таращась на вышедших из калитки.
– Здравствуйте, Арсений Адольфович, – улыбнулся Иннокентий, – приятная встреча. Какими судьбами?
Тот непонимающе хлопал глазами.
– Вы меня не помните? – Иннокентий подошел ближе.
Арсений Адольфович щурил глаза, пристально вглядываясь в его лицо.
– Кеша? – изумленно пробормотал он.
– Он самый, – рассмеялся Иннокентий. – Неужели я так изменился? Хм… Не ожидал вас здесь увидеть.
– А вы куда? – по-дурацки спросил профессор Галину и Валентина.
– Прогуляться вышли, – ответил за них Иннокентий. – А вы какими судьбами?
– Я работаю в Анапе, – Арсений Адольфович растерянно смотрел на своего бывшего ученика.
– И я тут работаю, – подхватил Иннокентий.
– А где Эдуард Василич? – снова заморгал глазами Арсений Адольфович.
– Он отдыхает, просил его не беспокоить, – иронично улыбнулся Иннокентий.
– Отдыхает? – Профессор был не только растерян, но и подавлен.
– Именно, – шутливо кивнул Иннокентий, – а вам лучше сесть в машину и подождать его.
Валентин направил на опешившего от такого издевательского тона Арсения Адольфовича ружье.
– Идите, – сказал Иннокентий.
Профессор попятился к джипу.
– Чего ты с ним носишься, как с писаной торбой, он работает на Хазара, ворует и продает, – воскликнул Валентин.
– Заткнись, – одернул его Иннокентий.