— Слушаюсь, саиб.
Глобин, которого оторвали от молодой наложницы, удивился было, что за необходимость его присутствия на месте предстоящего обмена, но перечить Абдулле не стал, себе дороже выйдет.
Колонна из двух внедорожников, которые знал весь Кандарам, в 9.10 выехала за пределы города.
В 9.15 часовой группы прапорщик Бургин вызвал на связь Скоробогатова:
— Первый! Пост!
— Слушаю!
— На востоке по направлению дороги облако пыли, сносимое ветром на юг. Похоже, к нам едут гости!
— Смотреть за дорогой!
— Принял. Конец связи!
— Конец.
Командир группы объявил подчиненным тревогу. Бойцы быстро рассредоточились по позициям, применили средства маскировки, привели штатное оружие к бою. Сам Скоробогатов смотрел на участок, видимый через пространство бывшей арки, из подземного помещения.
Все видели, как к крепости вышли два внедорожника и остановились как раз напротив центрального пролома. Из машин вышли шесть человек, среди них Мирзади, Глобин и Рани — Рубанко, которых Скоробогатов узнал сразу. В голове молнией мелькнула мысль — это шанс захватить главаря банды, продажного генерала и предателя прапорщика одновременно со штурмом Лашкара, но он не имел права предпринимать какие-либо действия без приказа Володарского. Скоробогатов приказал связисту вызвать начальника управления, но в этот момент сильные помехи забили эфир. Один спутник ушел, другой не подошел для обеспечения устойчивой связи. Майор про себя выругался. Мирзади с компанией не задержались у крепости. Он где-то минуты две внимательно осматривал развалины, словно чутье зверя подсказывало ему, что рядом опасность, затем повернулся на сто восемьдесят градусов, указал рукой на плато, и Рани побежал туда. Метрах в пятидесяти от дороги он остановился, осмотрелся, поднял руку. Абдулла отдал команду и сел в «Хаммер». Вернувшийся Рани что-то сказал боевику из охраны и сел за руль внедорожника, за ним заскочил в машину и Глобин. «Хаммер» развернулся и быстро пошел обратно в Кандарам. Охранники прошли на плато, где осматривался Рани, начали выкладывать камнями окружность.
— Командир, что они делают? — спросил связист Скоробогатова.
— Похоже, обозначают контуры вертолетной площадки, — ответил майор и, подняв бинокль, проговорил: — Ну, точно, обозначают площадку, убирая из центра крупные камни и валуны. И место удачное, верное. Хваткий глаз у Мирзади, мгновенно определил, где может без проблем приземлиться «вертушка».
— Значит, расчет оправдывается?
— Выводы, Сеня, делать рано. Хотя если Мирзади планирует принять «Ми-8» днем, то для экипажа вертолета и обозначения камнями будет достаточно. Это для ночи необходимо выставлять свет, днем же пилот увидит круг из камня.
Поработав около часа, трое боевиков на «Тойоте» уехали следом за «Хаммером».
Скоробогатов объявил отбой тревоге и приказал связисту вызвать генерала Володарского. Генерал на время операции, видимо, решил постоянно находиться в управлении, потому что ответил немедленно:
— Слушаю!
— Минут бы двадцать пораньше.
— Мне доложили, что ты пробивался, но станция не смогла очистить эфир от помех. Так что произошло?
Майор сообщил о визите Мирзади с подельниками и об упущении шанса решить задачу досрочно.
— Да, — согласился генерал, — шанс был хороший, но теперь ничего не поделаешь. Техника облегчает нам работу, а иногда происходит все наоборот.
— Мне надо было лишь иметь разрешение в случае экстренной необходимости действовать по обстановке. Но я вынужденно молчал, глядя на этих подонков, которых парни могли отработать за считаные минуты.
— Достаточно об этом. Значит, Мирзади выбрал место обмена там, где мы и предполагали?
— Скорее всего, да. Если ближе к Кандараму он не подготовит еще с десяток площадок.
— В этом нет смысла. Мирзади запланировал обмен именно у развалин крепости, чтобы складировать ПЗРК через тоннель в пещерах, где их наиболее безопасно хранить до передачи покупателям.
— Либо для того, чтобы начать их активное использование.
— Для этого банде Мирзади необходимо подойти ближе к Кабулу, туда, где авиация западной коалиции осуществляет патрульные и боевые полеты. А это для Мирзади очень сложно, если не сказать — невозможно.
— Значит, ждем понедельника?
— Да. Осталось недолго. Особое внимание заложникам.
— Я тут подумал, что переброска к нам второй группы только осложнит работу.
— Я тоже думал об этом. При посадке «Ми-8» там, где определил Мирзади, вторая группа не сможет активно действовать из вертолета, так как попадет под огонь твоих парней. Но вопрос: сам-то справишься?
— Справлюсь!
— Хорошо. Тогда запускаем из Термеза борт с муляжами. Для наблюдателей Мирзади там же показываем, что в вертолете посторонних нет. «Ми-8» отойдет от границы, развернется и уйдет в Кушку. К вам же выйдет Лаприн. Для информации: ему на пилоны подвешены два пусковых контейнера с неуправляемыми ракетами, так что при необходимости он поддержит вас огнем с воздуха. И еще для информации. Служба внешней разведки сообщила, что из селения Рабан вниз начал движение отряд в сорок всадников племени хату во главе с Бани Арданом.
— Очень хорошая информация для размышления. Сколько потребуется хатуитам времени дойти до Шарди?
— Это смотря как они пойдут. Если через Кандарам, то не более трех суток. Если напрямую — двое суток с копейками.
— Прекрасно. Как раз где-то в понедельник, или даже в воскресенье, племя может прибыть в наш район. Как-то направить их по более длинному маршруту невозможно?
— СВР попытается дезинформировать Ардана, но у того своя неплохая разведка. И хатуитам симпатизируют простые местные жители. Но об отряде Ардана знает и Мирзади. Не думаю, что он жаждет встречи с воинами племени хату, поэтому либо перенесет сделку на более раннюю дату, либо оставит все как есть, если будет уверен в том, что хатуиты не смогут помешать ему отработать план по обмену заложников на ПЗРК. Вам же надо будет уходить из района как можно быстрее, естественно, после решения всех поставленных задач.
— Я вас понял.
— Давай, Рома. Все будет как надо.
— Кто бы сомневался. Подыхать здесь никто не собирается.
— До связи!
— До связи.
Вернувшись в Кандарам, Мирзади прошел в свой кабинет. Увидев, что Глобин плетется за ним, Абдулла обернулся:
— Тебе что-то надо, Семен?
— Я хочу поговорить с тобой.
— О чем?
— Мне кажется, ты не собираешься отпускать меня.
— С чего ты так подумал? — изобразил удивление Мирзади.
— У меня предчувствие.
— Да? Хорошо, проходи в кабинет, поговорим начистоту.
Бывший генерал зашел в кабинет, присел на указанный хозяином стул.
— Предчувствие, говоришь? — начал Абдулла. — А знаешь, оно тебя не обманывает.
— Что? — приподнялся Глобин. — Ты действительно…
— Буду краток и откровенен, — перебил его главарь. — Я потратил на тебя слишком много денег, чтобы сейчас отпустить. Будет так. Русские доставят ПЗРК, ты осмотришь их, один подготовишь к работе. Мы отдадим экипажу или представителю российской стороны их медиков, и, когда вертолет начнет отход, ты применишь ПЗРК.
— Я должен буду сбить вертолет?!
— Да! Это будет твой первый шаг к свободе. Затем мы начнем продавать комплексы, покупатели есть, но не у всех у них имеются готовые специалисты, посему придется тебе консультировать покупателей, показывать, как пользоваться тем или иным комплексом, как работать по целям в различных условиях, с учетом всех сопутствующих факторов и особенностей ПЗРК. Это станет вторым твоим шагом к свободе. Часть комплексов я оставлю у себя, и ты возглавишь учебную группу операторов. Подготовишь их, проведешь боевые стрельбы. И это последний твой шаг к свободе. Как только мои люди будут профессионально владеть комплексами, я организую твою переброску в Пакистан и все, что обещал.
— Но… Абдулла… это же…
— Это все, Семен, — усмехнулся Мирзади. — А сейчас ступай к Шаисте, она успокоит тебя. Свободен. У меня много работы.
— Если бы я знал…
— Если бы мы знали, что нас ждет в будущем, то жизнь превратилась бы в кошмар. Ступай и не напивайся до чертиков. Мне нужна твоя голова ясной. Все!
Глобин с ненавистью посмотрел на главаря террористической организации и, резко повернувшись, вышел из кабинета.
— Предавший один раз, предаст и второй, — оставшись один, проговорил Мирзади. — Участь предателя — позорная смерть, независимо от того, кого он предал или ради кого предал. Смерть — плата за сам факт предательства.
Он присел в кресло. Спутниковая станция вдруг сработала сигналом вызова, и Мирзади от неожиданности вздрогнул:
— Шайтан, неужели Самар? Что-то с заложниками?
— Шайтан, неужели Самар? Что-то с заложниками?
Но на связь вышел не главарь банды, охранявшей российских медиков, а высокопоставленный человек из Кабула:
— Салам, Абдулла.
— Салам, Али, признаюсь, не ожидал.
— У меня для тебя неприятная новость.
— Говори.
— Бани Ардан вывел отряд из Рабана. Он горит желанием наказать тебя за то, что ты подставил его племя при нападении на госпиталь Красного Креста в Малияре.
— Шайтан, мне только этого не хватало!
— Угроза серьезная, Абдулла. Ты знаешь Ардана.
— Его нельзя остановить?
— А сам как думаешь?
— Когда хатуиты могут выйти в район Кандарама?
— В воскресенье или в понедельник.
— У-у, — простонал Мирзади.
— Тебе надо уходить из Кандарама.
— Ты же в курсе, у меня дела.
— Но жизнь дороже.
— Я понял тебя, Али, спасибо.
— Надеюсь, ты по достоинству оценишь мою услугу.
— Да, конечно. Об этом не волнуйся.
— Мне нечего волноваться, а вот тебе следует поторопиться. Удачи, да хранит тебя Всевышний.
— До связи!
Мирзади бросил трубку и трижды воскликнул, сбрасывая со стола бумаги:
— Шайтан, шайтан, шайтан!
Встал, прошелся по кабинету, заставляя взять себя в руки. Подумав, вернулся к столу, сел в кресло, поднял трубку спутниковой станции и набрал номер. Ждать пришлось недолго.
— Слушаю, Володарский! — раздался уже знакомый голос генерала.
— Слушайте, генерал, и запоминайте, обмен переносится на субботу, послезавтра.
— Но…
— Никаких «но». ПЗРК должны быть доставлены в район развалин крепости Шарди, что в квадрате… в субботу от полудня до 16.00. Тогда же я передам вам ваших людей. Не выполните требование, я отправлю отрезанные головы медиков в российское посольство в Кабуле. В Интернете будет размещена картинка казни. Все! С полудня до 16.00 субботы, 24 мая.
Мирзади бросил трубку на стол.
Отключил станцию и генерал Володарский, после чего взглянул на находившегося в кабинете помощника:
— Абдулла перенес обмен на субботу. Видимо, получил информацию по выходу отряда хатуитов. Встречаться с ними Мирзади особым желанием не горит.
— И что будем делать?
— Работать. Вылетай в Термез, готовь вылет «Ми-8» по плану имитации. В субботу утром он должен пересечь границу. Дальше ты в курсе.
— Понял. Разрешите идти?
— Давай, Василий Павлович. Смотри, чтобы в Термезе все прошло как по маслу.
— Конечно, товарищ генерал-лейтенант.
Проводив помощника, начальник террористического управления вызвал на связь майора Скоробогатова.
— Вьюн! — тут же ответил командир группы.
— Добрый вечер, Рома.
— Добрый, товарищ генерал.
— Видимо, Мирзади получил информацию по выходу племени хату, он только что связывался со мной и в ультимативной форме передал, что обмен переносится на субботу.
— Так нам даже проще, быстрее начнем, быстрее закончим. Одного я опасаюсь, как бы Мирзади не кинул нас с заложниками. Выставит требование сначала ПЗРК, затем медики, а у нас «вертушка» пустая!
— Мы не дадим ему сделать это.
— Каким образом?
— Я выставлю свои требования. Заложники будут у крепости на момент обмена. Вот только отбивать их придется очень аккуратно.
— У меня два снайпера, два ликвидатора, да и вообще все офицеры стреляют превосходно. Кроме того, я думаю ошарашить Мирзади гранатометным обстрелом и подрывом пары мин, что в наличии у сапера. Также мы вполне можем применить из подствольников газовые заряды.
— Ладно, все это ты решишь в ходе операции. Ты услышал меня?
— Так точно, работа в субботу, 24 мая. Время неизвестно?
— А разве я не назвал его?
— Нет.
— Устал и старею. Мирзади будет ждать «вертушку» с ПЗРК с полудня до 16.00.
— А что после 16.00?
— После он обещал отправить в наше посольство отрезанные головы медиков.
— Ну да. Посмотрим, кто кого и куда отправит. Целиком или по частям. Я все понял, Александр Михайлович.
— Вопросы?
— Имитационный вертолет?
— Будет. Тарасенко сегодня вылетает в Термез. Туда же подойдет экипаж со спецвагоном, в котором будут находиться муляжи ПЗРК. Люди Абдуллы увидят то, что должны увидеть.
— До связи, Александр Михайлович.
— До связи, майор.
Скоробогатов тут же объявил сбор офицеров и прапорщиков, довел до них изменение в обстановке. Связался командир группы и с Самойловым, капитан спросил разрешения оставить у Лашкара полковника Олейника и лейтенанта Брагера, а самому с Топаловым и Васиным пойти к крепости.
— Это лишнее, — сказал майор. — Оставайся на месте. До субботы наблюдение, в субботу контроль. Абдулла мечется, неизвестно, как быстро будут продвигаться хатуиты, вполне может стать так, что и суббота окажется неприемлемой датой. Переносить обмен больше не получится, и тогда Абдулла может дать приказ на уничтожение заложников. Находясь непосредственно у Лашкара, ты должен будешь всеми имеющимися силами воспрепятствовать этому, другими словами, атаковать кишлак. Внезапное нападение сыграет на тебя. Вы справитесь с девятью «духами». А мы у крепости как-нибудь разберемся, я даже снимать заслон у входа в тоннель пещеры не буду.
— Да, оголять тыл нельзя.
— Ты все понял, Саша?
— Так точно.
— До связи.
Приказ оставаться в пещере получили и старший лейтенант Зубров, и прапорщик Шмуро. У офицера Скоробогатов, также используя открытый текст, спросил:
— Вы имеете возможность удерживать тоннель в течение получаса?
— Продержимся, если надо, и дольше, — ответил Зубров. — Если только на нас не попрет банда штыков в сто с гранатометами и огнеметами.
— Таких сил у Мирзади никогда не было, нет и сейчас. Но он может выслать к пещерам человек десять-пятнадцать.
— С этими, командир, разберемся.
— Я вышлю к вам сапера, он заминирует вход и передаст пункт дистанционного подрыва тебе. Как начнете отход, удалившись на безопасное расстояние, завалишь подземный тоннель.
— Понял. Когда ждать сапера?
— Не будем тянуть, я пошлю его к вам немедленно.
— Понял, ждем!
— Давай, Саша.
Скоробогатов, отключив станцию, вызвал старшего лейтенанта Мурова и поставил задачу по минированию тоннеля. Забрав рюкзак с гранатами, минами, пачками пластида и взрывателями, старший лейтенант ушел в подземелье.
В 21.50 он доложил о выполнении приказа и попросил разрешения выйти в крепость ранним утром. В фонаре села батарейка, по серпантинам же подземного хода без риска что-либо повредить идти ночью было нежелательно. Командир группы разрешил старшему лейтенанту вернуться на основную базу в 6 утра.
Ночь с 22 на 23 мая прошла спокойно.
Утром Скоробогатов получил доклады от Самойлова и Зуброва. Старший лейтенант Муров вернулся в крепость ровно в 6 утра. Командир группы составил ему план минирования участка между вертолетной площадкой и остатками стен крепости. Муров с сержантом Омелиным, что служил помощником гранатометчика, приступил к установке боевых, звукошумовых, газовых и нескольких дымовых мин и зарядов. Все они приводились в действие дистанционно.
В Лашкаре ничего особенного не происходило. Было тихо и в районе пещер. Все самое главное и кровавое должно было разыграться на следующий день, в субботу. Единственно, что отметили наблюдатели за Лашкаром, из девяти боевиков провели пятничную молитву только семеро. Впрочем это было объяснимо. В банде головорезов Мирзади кроме местных отморозков служили и иностранцы, один из которых по национальности являлся украинцем, но принял ислам, двое наемников из Европы, француз Гуарин Форе и штатный палач англичанин Клиф Роклер. Впрочем, палачом, «должность», прижившаяся в бандах моджахедов и террористов недавно, являлся как раз бывший сержант Советской армии Виктор Петрович Назаренко, ныне кровавый Вели Худайназар.
Наступила звездная, теплая, безветренная ночь. Ночь перед активным этапом боевой операции.
Мирзади же, получивший тревожное сообщение о передвижении хатуитов к Кандараму, убедился, что раньше воскресенья Бани Ардан никак не выведет свое малочисленное, но оттого не менее грозное войско в район города, поэтому принял окончательное решение на проведение акции против русских в субботу. Оставалось всего ничего, получить от генерала Володарского подтверждение о том, что русские успеют в субботу перебросить переносные зенитно-ракетные комплексы в Афганистан. Следовало также предупредить людей в Термезе и на приграничной территории со стороны Афганистана о переносе акции, но это после разговора с российским генералом.
Мирзади включил спутниковую станцию, набрал номер нужного абонента. Несмотря на вечернее время, начальник управления был на месте:
— Володарский!
— Мирзади!
— Не скажу, что очень приятно.