- О-о-о... - удивленно пробормотал граф Вэлш. - Еще немного, и ты бы превратился в ледышку. А потом сверзился бы с седла и раскололся на тысячу осколков... И чего же ты молчал?
Говорить о том, что ему было неудобно показать свою слабость тому, кто младше, Ромерс не стал. Хмуро посмотрев на низкие облака, между которыми уже начали появляться первые просветы, он пожал плечами, а потом, пытаясь хоть немного согреться, вдохнул воздух и задержал дыхание.
Спрыгнув на землю, Аурон Утерс перекинул повод через голову своей Злюки, потом снял мокрый насквозь плащ, и, повернувшись к Тому, усмехнулся:
- Как говорит мой учитель, самый лучший способ просушить одежду и согреться - это немного пробежаться...
Как оказалось, 'немного' по меркам учителя графа Вэлша составляло не менее четверти дневного перехода. Пробежка в хауберке с конем на поводу по лужам и грязи действительно оказалось очень неплохим средством согреться: к моменту, когда на горизонте показались стены Заречья, Ромерс чувствовал себя почти превосходно. Ну, если не замечать подгибающихся от усталости ног, сбитого дыхания и отваливающейся подметки на правом сапоге...
- Если... мы... подбежим... к городским... воротам... прямо... так, то стража... умрет от хохота...
- Нет, подрывать обороноспособность этого городка я не собираюсь... - ухмыльнулся Утерс. И, не успев закончить предложение, оказался в седле.
'Ого...' - подумал Том. - 'Судя по легкости исполнения, он совсем не устал...'
- Ну что, согрелся? - дождавшись, пока Ромерс заберется на своего коня, ухмыльнулся граф Вэлш. И поднял кобылку в галоп...
...Часовые, стоящие у городских ворот, пребывали в омерзительном настроении - ветер, дующий со стороны Сыромятной слободы, доносил до них удушающую смесь запахов крови, извести, шамши и дубла . Смешиваясь с 'ароматами' городских нечистот, они превращались в такой смрад, что Томас даже посочувствовал часовым, вынужденным дышать им до самой смены караула.
Однако, услышав тон, которым мрачный, как грозовая туча, стражник потребовал с въезжающих в город крестьян въездную пошлину, а потом увидев его алчный взгляд, Ромерс мгновенно забыл про сочувствие и помрачнел.
- Что случилось? - поинтересовался Утерс, увидев, как изменилось выражение его лица. - Что с твоим настроением?
- Не люблю хамство... - буркнул Ромерс: желания объяснять, что он, скитаясь по королевству, не раз сталкивался с таким же, только в свой адрес, никакого желания не было. - А еще терпеть не могу, когда стража грабит тех, кто пытается въехать в город...
Граф Вэлш посмотрел на крестьян, потом на стражника, копающегося в содержимом одного из тюков, нагруженных на телегу, перевел взгляд на Тома и негромко спросил: - Грабит? Что ты имеешь в виду?
- Только что вот этот доблестный воин достал пару лисьих шкурок из вон того распотрошенного тюка и спрятал к себе под плащ. Как вы думаете, эти шкурки входят в стоимость въездной пошлины, или все-таки нет?
- Если хочешь понять человека, поставь себя на его место... - непонятно пробормотал Утерс, и, повернувшись к воину, рявкнул: - Солдат! Марш ко мне!! Бегом!!!
Удивленно повернув голову, стражник набычился, потянулся к рукояти меча... и вдруг заметил фамильный герб Утерсов, вышитый на сюрко Аурона. Мгновенно переменившись в лице, он забыл про крестьян, разворошенную им телегу, и, сорвавшись с места, в три прыжка оказался рядом с графом.
- Д-да, милорд! Чем могу быть полезен?
- Согласно Уложению , человек, уличенный в краже личного имущества в первый раз, наказывается усекновением правой руки. Кроме того, преступление, совершенное во время исполнения служебных обязанностей, является прямым оскорблением Короны и расценивается, как дискредитация королевской власти. Такие преступления не имеют срока давности и... Стоять!!! - зарычал он, заметив, что побледневший стражник старается незаметно избавиться от добычи. - Эй, ты, у ворот! Десятника ко мне! Живо!!!
Солдат тут же бухнулся на колени:
- Простите меня, милорд! Бес попутал, не иначе!!!
- Встань! - в голосе графа зазвенел металл. Второй стражник, подпиравший стену рядом с рычагом, опускающим решетку, выйдя из ступора, сорвался с места, и, придерживая сползающий с головы шлем, унесся внутрь захаба.
- Томас! Факел! - приказал Утерс, и Ромерс, не успев сообразить, что делает, метнулся к городским воротам, рядом с которыми чадило нечто, похожее на факел.
- Что тут происходит?
Услышав возмущенный рев появившегося из захаба десятника, граф Вэлш нахмурился, и, развернув вора лицом к его командиру, негромко произнес:
- Я бы хотел, чтобы вы при мне обыскали вашего подчиненного. У меня есть основания подозревать его в краже.
- Ч-что? - десятник обалдело посмотрел на Утерса и зачем-то сделал шаг назад.
- У вас проблемы со слухом? - негромко спросил граф Вэлш. - Обыщите его! Немедленно!
Десятник, сглотнув подступивший к горлу комок, сделал шаг вперед и остановился:
- Может, не стоит волноваться, милорд? Думаю, что эти крестьяне...
- Сними плащ, солдат... - повернувшись к десятнику спиной, приказал Аурон Утерс.
Глядеть, как воин трясущимися руками стягивает с себя плащ, Томасу было неинтересно: его больше заботило постоянно меняющееся выражение лица десятника. Судя по всему, он как минимум, был в курсе того, что творили его подчиненные!
- Интересные плащи у ваших подчиненных, десятник! Вы когда-нибудь проводите строевые смотры? Проверяете оружие и доспехи своих солдат? Откуда на плаще появились внутренние карманы? Мне кажется, что вы нерадиво относитесь к выполнению своих обязанностей, воин! О, а вот и шкурки... - брезгливо поморщился граф. - Что ж, я уверен, что теперь оспаривать факт кражи этот воин не будет. Поэтому я, Аурон Утерс, граф Вэлш, обвиняю этого стражника в присвоении личного имущества и в оскорблении Короны. Есть здесь лица, которые считают, что мое обвинение несправедливо? Может кто-нибудь озвучить факты, свидетельствующие о невиновности этого человека? Нет? Отлично. Согласно уложению, виновные в преступлении против короны наказываются на месте любым должностным лицом королевства, а так же лицами, приравненными к ним. Господин десятник? Статью о краже помните? Усекновение правой руки. Я жду...
- Я н-не могу... - пробормотал начальник караула. А потом, повернувшись к сгрудившимся рядом с телегой крестьянам, с угрозой в голосе поинтересовался: - Это ведь не ваши шкурки, правда?
- Их. Точно такие же лежат вот в этом тюке... - подал голос Томас. - Я лично видел, как этот солдат вытащил их оттуда...
- Он виноват. И у меня в этом сомнений нет. Вы приведете приговор в исполнение? - юноша сделал небольшую паузу, и, не дождавшись от десятника никакой реакции, выхватил из ножен меч. - Что ж, если вы отказываетесь, придется это сделать мне...
- Нет, милорд!!! - взвыл десятник, но опоздал - свистнувший в воздухе клинок отсек правую руку вора у самого локтя.
- Прижигай... - удерживая культю истошно орущего воина побелевшими от напряжения пальцами, одними губами приказал Тому Утерс. И даже не поморщился, увидев, как Томас ткнул факелом прямо в кровоточащую рану...
- Одес!!! - десятник, оказавшийся рядом с графом, подхватил на руки потерявшего сознание подчиненного, и, аккуратно положив его на землю, с ненавистью прошипел: - Это мой брат!!!
- Значит, часть его вины лежит на вас... - холодно ответил Утерс. - Кстати, я остановлюсь в 'Четырех комнатах'. Передайте капитану городской стражи, что граф Утерс хочет его видеть. И чем скорее - тем лучше... Да, еще: держите пошлину - мы не успели ее заплатить...
...Дождавшись ухода хозяина постоялого двора, Аурон Утерс стянул с себя сюрко, кольчугу, поддоспешник, потом уселся на кровать, и, не глядя на Ромерса, негромко поинтересовался:
- Если я правильно понял, все эти годы ты, мотаясь по Элирее, изображал простолюдина. Скажи, ситуация, подобная этой - редкость или норма?
- Ну... редкостью я бы ее не назвал... - вытаскивая из чересседельной сумки чистое белье, отозвался Томас. - Но и нормой - тоже. Насколько я успел понять, в принципе, красть стражникам особой необходимости нет: достаточно намекнуть, что с въездом в город возможны проблемы, как хозяин товара сделает все, чтобы его задобрить...
- Кузнечик был прав: в королевстве не все ладно... - угрюмо пробормотал граф. - Слушай, но ведь Уложение и статьи про наказание за воровство, мздоимство или вымогательство стражники знают лучше всех! Почему они не боятся?
- Трудно сказать, милорд... - Ромерс пожал плечами. - Наверное, наказывают их слишком редко. Ворье и разбойников еще казнят, а этих - почти нет. Поэтому последние года два такое творится все чаще и чаще. При этом десятники покрывают рядовых, сотники - десятников... Быть может, кто-то покрывает и сотников, так как эти вообще никого не боятся... Такое ощущение, что мир медленно сходит с ума...
- Вот и мне показалось, что у этого десятника тоже рыльце в пуху... - поморщился граф Вэлш. - Потому я и вызвал к себе капитана: хочу, чтобы он провел расследование и примерно наказал всех виновных...
- Если он сам не в доле, то, может, и проведет... - криво усмехнулся Томас. - Но ведь вполне возможно, что часть денег, собранных у ворот, заканчивает свой путь не где-нибудь, а в его собственных карманах... Тогда он и пальцем не шевельнет...
- Значит, придется пообщаться с начальником тайной полиции. Но уже в Арнорде. Мне не нравится эта ситуация! С ней надо что-то делать! Судя по рассказам отца, при предшественнике барона Велсера все было значительно лучше...
- Пожалуй, да... - припомнив рассказы купцов, Ромерс утвердительно кивнул. - Говорят, что и разбоя на дорогах раньше почти не было. А сейчас ужас что творится! Представьте себе, милорд - за один прошлый год только на караваны мессира Вайно Лорца нападали раз двадцать. А его товары всегда идут с хорошей охраной, и об этом знает любой дурак...
- Вы просили воду для омовений? - выбив дверь бедром и не дожидаясь разрешения, в комнату вломилась дюжая тетка с огромным тазом в руках. И, хмуро оглядев ошеломленных постояльцев, со всего размаху шваркнула его на стол. - Постирать что надо? Ну, что уставились, как неродные?
- Простите, не ожидал от вас такого эффектного появления... - ухмыльнулся граф Вэлш. - Да, пожалуй, моя нижняя рубаха требует стирки...
- Ваша милость! Ужин начали готовить! - возникнув в дверном проеме, подал голос хозяин постоялого двора. - Как только накроют на стол, я приду, чтобы вас проводить...
- В-ваша м-милость?! А я-то думала... Ой!!! Простите дуреху!!! - тетка рухнула на колени, и, зажмурившись, принялась биться головой об пол.
- А у вас юбка лопнула... - стараясь не улыбаться при виде оказавшихся выставленными на всеобщее обозрение обнаженных женских ягодиц, пробормотал Ромерс. - Видимо, нитки были гнилые...
Однако тетке было не до одежды: перепуганная до икоты, она продолжала кланяться и бубнить себе под нос:
- Простите, милорд, простите!
- На первый раз прощаю... - 'угрюмо' буркнул Аурон Утерс. - Встаньте, забирайте белье и займитесь делом: завтра на рассвете мы уедем, а оно к этому времени должно быть чистым и сухим...
- Высушу! Над очагом, милорд!! Сама в руках держать буду!!! Всю ночь!!! - вскочив на ноги и кое-как придерживая сползающую на пол юбку, запричитала слуЖакка. - Спасибо! Спасибо! Спасибо...
- Сефия плохо видит, ваша светлость! - склонившись в поклоне, раздраженно буркнул хозяин постоялого двора. - А так она женщина исполнительная. С вашими вещами все будет в порядке...
- Не сомневаюсь... - ухмыльнулся граф Вэлш. - Насчет ужина я понял. Кстати, особенно не торопитесь: мне все равно сначала надо ополоснуться...
Глава 10.
Модар Ялгон.
- И все-таки я не понимаю, зачем было так торопиться... - очередной раз потерев тыльной стороной ладони воспаленные глаза, пробормотал принц Ротиз. - Срываться в путь в полдень, в дождь, оставив на постоялом дворе почти всю поклажу... Ради чего, Ялгон?
- Я просто пытаюсь добросовестно выполнять свои обязанности, ваша милость... - склонив голову в поклоне, вздохнул сотник. - Во время утреннего обхода один из моих людей заметил на лице одной из поварих зеленоватые пятна. И я решил не рисковать...
- Изумрудная лихорадка? - принц отшатнулся назад так, что чуть не разбил голову о стенку кареты. - Какого они были размера?
- Чуть меньше ногтя большого пальца, ваша милость... Даже если это и она, уехали мы вовремя...
- Да... - неуверенно пробормотал принц, однако дергаться не перестал: - А ее руки и грудь он осматривать не стал? И... где он сам?
- Нет. Увидев ее лицо, он сразу же выбежал из кухни и отправился докладывать десятнику. Тот, естественно, немедленно нашел меня. Насчет воина не беспокойтесь - и его, и весь десяток я оставил на постоялом дворе, приказав сопровождать кареты с поклажей...
- Молодец... - слегка успокоившись, его высочество отодвинул в сторону занавеску, подставив лицо под легкий ветерок, а потом, ощупав свой лоб и щеки, испуганно спросил: - А других работников, заразившихся чуть раньше, он там не видел? Вдруг она была там не одна такая? Кстати, посмотри внимательно - на мне нет никаких пятен? А то мне отчего-то стало очень жарко. И... такое чувство, что лицо горит огнем...
- Нет, ваша милость! Лицо чуть розовее, чем обычно, но беспокоиться вам не с чего. Так и должно быть: дождь, сыро, и вы всю дорогу пьете вино... Заразиться вы не могли: мы уехали как минимум дня за три до того, как пятна на лице этой несчастной превратились бы в язвы, и ее надо было бы изолировать...
- А-а-а!!! Теперь я понял, почему ты убедил меня не брать с собой ни Мариссу, ни Геону! Мало ли что, правда?
- Угу... - Модар кивнул. - Найдем в Заречье. Других. Еще более симпатичных...
- Только ты поторопись, ладно? А то я уже изнемогаю от желания... - вздохнул принц Ротиз. - Не понимаю, что со мной творится! Ведь только что из постели!
- Вам можно позавидовать, ваша милость... - 'восхищенно' посмотрев на него, сотник постарался, чтобы в его голосе зазвучали нотки плохо скрываемой зависти. - В наше время немногие могут похвастаться такой мужской силой, как у вас. Нет, похвастаться могут все, но действительно сводить с ума женщин способны единицы...
- О да, ты прав! Знаешь, обе красотки были в диком восторге... - мгновенно переключившись на любимую тему, самодовольно ухмыльнулся принц Ротиз. И начал обстоятельный рассказ о своих последних 'подвигах'...
'Нашел, чем гордиться...' - подумал Модар. - 'Полгода на Радужной Пыли, и любой дурак превратится в такое же животное. Лучше бы ты задумался о том, что без женщин, вина и еды уже не в состоянии выдержать и двух часов. Даже мысль о возможности заболеть изумрудной лихорадкой удержалась в твоей голове всего пару минут! А ведь еще год назад один намек о возможности заболеть заставил бы тебя сломя голову бежать до самого Арнорда!'
- Кстати, а скоро мы доберемся до Заречья? - внезапно прервав свой рассказ, поинтересовался принц.
- Да, ваша милость... Вон, уже городские стены показались...
- Как поселимся, сразу распорядись насчет ужина: у меня уже сводит желудок от голода... А... перед ним... пришли ко мне в покои какую-нибудь красотку, ладно? А еще лучше - двух: одной мне обычно бывает мало. Кстати, почему мы сорвались с постоялого двора, не взяв с собой хотя бы какую-нибудь прохожую? Ведь не могла же вся деревня заразиться?
...Как только кортеж въехал на постоялый двор, принц, пребывающий в омерзительнейшем настроении, мгновенно выскочил из кареты и принялся озираться. Увы, за получасовую поездку по ночному городу он не смог увидеть в окно ни одной представительницы женского пола, и, обезумев от желания, искал хоть кого-нибудь, кто мог бы потушить огонь, пылающий в его чреслах. В общем, для того, чтобы дотащить его до комнаты и заставить отказаться от мысли отправиться на поиски лично, Ялгону пришлось проявить чудеса красноречия.
- Я хочу найти ее сам! Веди меня на кухню! Немедленно! Там наверняка есть хотя бы одна молодуха... - шипел его высочество, мешая сотнику снимать с него одежду. - Ялгон!!! Ты меня вообще слышишь?
- Да, ваша милость! - отозвался Модар, 'помогая' принцу улечься. - Бегать по кухне вам не положено по статусу. Для этого есть я. Пока вы переоденетесь и выпьете вина, я кого-нибудь обязательно найду...
- Только быстро! - раздраженно бросил Ротиз, и, выхватив из рук Ялгона кувшин с вином, щедро сдобренным Радужной Пылью, поднес его к своим губам.
Утвердительно кивнув, сотник вышел из комнаты, и, затворив за собой дверь, вопросительно посмотрел на стоящего у стены мессира Джеро.
- Сидит в своей комнате. Вместе со своим оруженосцем. Ждет, пока я накрою им на стол... - шепотом доложил мужчина.
- А баронесса с дочерью?
- Тоже. Леди Олиона слегка раздражена - они уже нарядились к ужину и ждут уже час, пока я их приглашу...
- Отлично... Кто-нибудь посторонний в зале есть?
- Как вы и приказывали, только пара безземельных дворян. Желающих поселиться предостаточно, но у нас вдруг 'завелись' крысы. Правда, из-за этого последние четыре дня 'Четыре комнаты' практически не получает дохода, и я...
- Тебе-то какая разница? - фыркнул Ялгон. - Что, так вжился в роль хозяина этого сарая?
- Да, ваша милость... - ехидно ухмыльнувшись, мессир Джеро утвердительно кивнул. - Помнится, вы обещали, что если все сложится нормально, постоялый двор так и останется моим...
- Угу... Обещал, значит, останется... Ладно, давай к делу. Итак, сейчас я отведу принца в таверну. Как только он примется за горячее, в зале должны появиться обе Церин. Кстати, подавальщицы готовы?
- Подавальщики! Вы же говорили, что в зале должны работать только мужчины, чтобы он ненароком не отвлекся не на ту... Вот они уже и работают...