– Да, на самом деле узнал. Суть не только в финансовых трудностях Баррингтонов. Мистер Баррингтон и Джеймс Харкер относились друг к другу весьма неприязненно.
Миссис Роланд упоминала об этом, но я все равно была удивлена.
– Я думала, Баррингтоны его обожают.
– Тетка, пожалуй, действительно его любила, но мистер Баррингтон отнюдь не был в восторге от, скажем так, вклада племянника в денежную ситуацию в семье. К тому же ты, наверно, уже знаешь об очаровательной привычке Джеймса Харкера распускать язык.
– Таково общее мнение. Есть какой-нибудь частный пример?
– Я так понял, что мистер Харкер на одном из званых ужинов упомянул о проблемах с деньгами. Мистер Баррингтон намеревался заключить какую-то сделку с джентльменом, который в тот вечер был у них в гостях. Сделка сорвалась. Сомневаться нечего – мистер Баррингтон решил, что это из-за племянника.
– Тебе все это мистер Гармонд рассказал?
– Не все. Пару раз я не без любопытства побеседовал кое с кем в клубе. Мистер Баррингтон очень дружелюбный джентльмен, у него хорошая репутация, но это не значит, что люди не станут делиться о нем плохими новостями… Люди наслаждаются чужими неудачами куда больше, чем удачными событиями.
Мне было приятно, что Майло взял на себя труд выяснить что-то у членов клуба. Ведь он сделал это, зная, что мне это понравится.
– Как считаешь, кто унаследует деньги мистера Харкера? – спросила я.
Глаза Майло блеснули.
– Было бы интересно узнать, не так ли?
О да. Мистер Харкер не был женат. И возможно, деньги пойдут его ближайшим родственникам. Хорошо было бы знать, цинично подумала я, подходят ли мистер и миссис Баррингтон под эту категорию?
Похоже, что Майло раздумывал над тем же.
– Если миссис Баррингтон планировала убийство, было бы странно с ее стороны привлекать к этому внимание. Если она, конечно, не пытается сбить нас со следа. Но это маловероятно. Не похоже, она не способна все так тщательно обустроить и потом совершить преступление.
– А вот мистер Баррингтон мог бы это сделать, – предположила я. – Раз его не волновала судьба племянника и он знал о кражах, он мог воспользоваться шансом и отомстить. Или же он злился на бестактность Харкера… Ну а с другой стороны, мистер Харкер всю жизнь доставлял неприятности. Так почему мистер Баррингтон решил бы убить его именно сейчас? Удобный случай?
Майло счел это неубедительным.
– На балу лорда Данмора? Он мог запросто убить его где угодно. Это и удобнее, и риск быть пойманным меньше.
Я не могла не согласиться с таким взглядом.
– Это было весьма рискованно, ведь так? – И тут у меня внезапно возникла новая идея: – А почему убийца был уверен, что это сойдет ему с рук? На втором этаже находилось полно людей. Что, если он убил, воспользовавшись возможностью, и заранее ничего не планировал?
– В этом есть смысл, – согласился Майло. – Думаю, мы можем утверждать, что заранее убийство никто не продумывал.
– И вряд ли это сделал Найджел Фостер, – сказала я, желая пройтись по всем подозреваемым. – Как-то они с мистером Харкером были связаны, но мотива я не вижу. К тому же с чего бы ему рисковать своей карьерой ради нескольких драгоценностей?
– К тому же убийство – это неспортивно, – сухо добавил Майло.
– Но вот что странно… – Я рассказала ему о «потерянной сережке» и мистере и миссис Дуглас-Хьюз. – Но если никто никакой сережки не терял, что искал мистер Дуглас-Хьюз?
– Может быть, он спрятал браслет, а позже вернулся за ним.
– Нет, – возразила я. – Дуглас-Хьюзов я подозревать отказываюсь.
Майло снисходительно улыбнулся:
– Значит, Сэнди и его прекрасная супруга вычеркнуты из списка подозреваемых по твоей личной милосердной воле. Я уже говорил тебе, дорогая: нельзя «извинять» людей и не подозревать их лишь потому, что тебе они симпатичны.
– Интуиция, – пояснила я игриво.
– Вот оно что.
– Мистер Дуглас-Хьюз очень респектабельный джентльмен. Не могу представить, чтобы он оказался замешан в такой грязной истории. А Мэйми… Ну, она же так мила и изящна! Нет, – заключила я решительно, – я совершенно уверена: ни один из них убийцей быть не может.
– Признаю, для американки миссис Дуглас-Хьюз очень обаятельна. Но о ее прошлом мы почти ничего не знаем. Все эти ревю – рассадник грязных секретов. И у мистера Дуглас-Хьюза наверняка очень много личных тайн. Джеймс Харкер запросто мог узнать о какой-то из них.
– Им и так уже промыли косточки в прессе. Одним секретом больше…
– Люди убивают и за меньшее.
– Майло, сегодня ты ужасно прагматичен.
На его лице появилась улыбка:
– За это меня укоряют в первый раз в жизни, моя дорогая.
Принесли кофе. Пока не ушел официант, мы сидели в уютной тишине.
– Очень приятная комната, – сказала я, попивая кофе и осматриваясь.
Наши глаза встретились: Майло смотрел на меня, не отводя взгляда, и мне пришлось побороть трепет в груди…
– С домом ни один отель не сравнится. Мне не терпится вернуться обратно в мягкую постель, к любящей жене… Как долго я должен здесь оставаться?
Когда он смотрел таким взглядом, было очень сложно сопротивляться чувствам… Как же сильно я его люблю!
– Не знаю, – ответила я, воскрешая в памяти принятое решение. – Мне нужно время, чтобы все обдумать, но если говорить начистоту, возвращаться к этому не хочется. Уверена, ты понимаешь, как все это неприятно.
– Позволишь рассказать тебе, что произошло?
Я посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, насколько искренне он настроен.
– Ты будешь честен?
– Да.
– Лучше горькая правда, чем сладкая ложь, Майло.
– Я дам тебе правду. – Майло поставил бокал на стол и повернулся ко мне. – Один поцелуй. И больше ничего – ни до, ни после.
– Почему ты ее поцеловал? – спросила я мягко.
– Я не целовал. Это она меня поцеловала. Я не думал, что она это сделает.
– И ты, бедняжка, не смог ее остановить, – произнесла я язвительно.
– Позволь закончить.
Я махнула рукой: пожалуйста. Было сразу понятно, что его история курам на смех. Но я позволила ему оправдаться.
– Они сделали снимок в самый удобный для них момент – как только она поцеловала меня, я сразу же отпрянул. Я тут же отвез ее в отель и с тех пор ни разу не видел. Больше ничего не было. Все, что говорили до, – это просто слухи. И она сама начала им верить.
– А как ты вообще оказался с ней рядом? Ты же говорил, что едешь в Бедфордшир.
– Я и поехал в Бедфордшир. Я встретил ее на вокзале, а там она попросила меня составить ей компанию и немного выпить. Мне показалось, что ничего плохого это не сулит.
Я вздохнула:
– Ты же понимаешь, я не поверю в то, что ты не знал ее намерений – она же так явно показывала свой интерес.
– Зато у меня к ней не было никакого интереса. Думаю, именно это имеет первоочередное значение.
– Нет, Майло, – сказала я. – Первоочередное значение имеет то, что ты не видишь в своем поведении ничего дурного. Даже если твое сомнительное описание произошедшего – правда, даже если ты всего один раз поцеловал ее – это не играет роли. Даже если случилось, по твоим словам, дикое недоразумение, это не отменяет того факта, что тебе все равно, как ситуация выглядит со стороны.
– А почему это должно меня волновать? – отозвался Майло. – С чего мне заботиться о том, что кто-то там может подумать?
– Потому что для меня это важно, – объяснила я, стараясь говорить спокойно. – Я уже устала от того, что выгляжу как дурочка. Знаю, что говорят: бедняжка миссис Эймс страдает и молча терпит, пока ее муженек вместе со своими любовницами галопирует от газеты к газете. Но я не стану терпеть молча. Больше не могу.
– Я же говорю: все это ничего не значит.
– Нет смысла повторять это снова и снова, – произнесла я устало. – Раз ты не в состоянии понять, почему мне не нравится, что ты ужинаешь, целуешься и что там еще делаешь с другими женщинами, то нам больше не о чем разговаривать.
Я поставила кофе на столик и поднялась. Майло встал следом.
– Эймори, это смешно.
– Утром я виделась с мистером Ладлоу, – сказала я внезапно. Я не собиралась говорить о том, что одним из неприятных вопросов, которые я решала все утро, был визит к нашему юристу, но сейчас настал подходящий момент. – Решила, что тебе лучше знать об этом: на консультации он подобрал мне… варианты на будущее.
Эта новость застала его врасплох: в его лице я распознала удивление, которое Майло, как всегда, сразу же постарался скрыть.
– Не говори, что ты серьезно об этом думаешь.
– Естественно, я серьезно, – сообщила я, степенно посмотрев ему в глаза. – Я в жизни не была так серьезна.
– То есть ты хочешь развестись? – спросил он с внешней невозмутимостью, но при этом напряженно на меня глядя.
Я отчаянно пожала плечами:
– Наверное, по-другому уже никак нельзя. Наверное, мы не подходим друг другу…
– Абсурд.
Я отчаянно пожала плечами:
– Наверное, по-другому уже никак нельзя. Наверное, мы не подходим друг другу…
– Абсурд.
– Какой смысл притворяться, что мы счастливы? Это не так. Среди наших знакомых уже были пары, которые… не смогли через это пройти.
– Я помню, как ты говорила «пока смерть не разлучит нас».
В другой обстановке я бы рассмеялась над тем, что он решил процитировать супружескую клятву.
– Мы с тобой много чего говорили, Майло. Нельзя исполнять клятву выборочно.
– Но ты же не хочешь развода. Во-первых, потому что за этим последует…
– Что? – бросила я с вызовом. – Скандал? Будет стыдно? Пусть мне будет стыдно пару месяцев, но не всю оставшуюся жизнь.
Мы посмотрели друг на друга, но в его светло-голубым глазах я уже ничего не могла прочитать.
– Значит, ты приняла решение? – спросил Майло холодно, и я поняла, что страстной мольбы за его словами не последует. Не то чтобы мне этого хотелось, но он так быстро сдался, что это меня сломило.
– Нет, – ответила я, стараясь не выдать волнение. – Этого я не говорила. Просто я так больше не могу, вот в чем дело.
Он не ответил. Я взяла свой плащ.
– Поговорим позже, Майло. Спокойной ночи.
Я спустилась в вестибюль в одиночестве и подождала Маркхема: он вернется и отвезет меня домой.
Глава 21
Для моего брака этот вечер обернулся катастрофой, и я вернулась домой выжатой как лимон. За этот день произошло слишком много, и голова от этого шла кругом.
Не хотелось, чтобы с Майло все вот так сразу пошло наперекосяк – но и ходить вокруг да около тоже было ни к чему. Теперь он знает, как обстоят дела, и что делать дальше, решать ему. Я постаралась справиться с надоедливой мыслью, что он выберет путь наименьшего сопротивления и позволит мне подать на развод.
Несмотря на возбуждение после всего случившегося, я с трудом добралась до постели и совершенно забылась во сне.
Проснулась я гораздо позже обычного, и прежде чем успела встать, Винельда с шумом вошла в комнату, неся поднос с тостами и кофе.
– Я подумала, что вам будет приятно позавтракать в постели, мадам, – сказала она приветливо.
– Очень мило с твоей стороны, Винельда.
Я все еще чувствовала себя усталой после вчерашнего вечера и действительно хотела полежать в постели лишний час.
Винельда поправила тарелку на подносе, а затем поставила его и шагнула назад, и я наконец смогла взять кофе.
– Спасибо.
Она стояла рядом и ждала. Я взглянула на нее и узнала то самое выражение едва скрываемого энтузиазма.
– Хочешь поговорить о чем-то?
– Вы так проницательны, мадам, – улыбнулась Винельда. – Всегда догадываетесь, что у меня на уме. Я хочу кое-чем с вами поделиться. Утром Лилли рассказала довольно странную историю, и я подумала, что вы захотите это узнать.
– Правда? – заинтересовалась я. – О чем ты?
– Это скандальная новость, – предупредила она.
– Уверена, мои нервы выдержат, – заверила я, добавляя в кофе сахар и молоко.
– В общем, когда миссис Гармонд вернулась из шляпного магазина, то вела себя очень странно – это Глэдис рассказала.
– Правда?
– Глэдис говорит, обычно она очень спокойна, но вчера ее что-то очень расстроило.
Я поднесла чашку к губам, обдумывая эту новость. Мы ведь столкнулись в магазине. Уж не это ли заставило ее понервничать?
– Миссис Гармонд заказала ужин, но ушла, так и не поев. – Здесь Винельда сделала эффектную паузу, а затем со значением продолжила: – И не вернулась до самого утра.
Мои брови поползли вверх.
– Ясно.
Конечно, для ее ночного отсутствия наверняка могло найтись какое-то благовидное объяснение, но я подумала, что миссис Гармонд, вполне возможно, решила увидеться с лордом Данмором, а он склонил ее провести ночь вместе. Если это так, то что ее расстроило? И почему ей понадобилось увидеться с ним, если по слухам отношения у них далеки от идеальных?
– Прислуга волновалась по поводу ее отсутствия? – спросила я.
– Боюсь, это уже не в первый раз, мадам. Глэдис даже говорит, что раньше так было постоянно.
– Спасибо, что рассказала, Винельда, – поблагодарила я и отпила из чашки, обдумывая новую информацию. – Это и вправду очень интересно.
После завтрака я уже не могла оставаться в постели: я была на нервах и чувствовала приток сил, так что хотелось заняться чем-то полезным.
Я решила, что лучше всего будет снова поговорить с миссис Баррингтон. Учитывая все, что я узнала за последнее время, у меня накопились к ней кое-какие вопросы. К тому же следовало рассказать ей, что лорд Данмор может согласиться показать Бриллиант Данморов для поимки вора.
Я позвонила ей, и миссис Баррингтон сообщила, что зайдет сама. И по своему обыкновению прибыла почти сразу – буквально через час. Я еле успела принять душ и переодеться, прежде чем Винельда провела ее в гостиную.
Миссис Баррингтон уселась на стул, отмахнулась от моего предложения кофе или чая и спросила:
– Вы говорили с лордом Данмором?
– Да, он обещал подумать.
– Лучше, чем прямое «нет», – произнесла она задумчиво. – Миссис Эймс, наверное, вы хотели видеть меня и по другому поводу?
Я решила, что лучше всего действовать напрямую. Миссис Баррингтон была не из тех женщин, которые хотели – или нуждались – в том, чтобы их подводили к делу деликатно.
– Миссис Баррингтон, мне рассказали, что на званом ужине несколько недель назад мистер Харкер говорил о ваших драгоценностях и в том числе заметил, что подобные украшения гораздо более сошли бы в качестве подарка любовнице.
Глаза ее округлились.
– Кто это рассказал?
– Миссис Дуглас-Хьюз упомянула об этом, – ответила я, не придумав, как скрыть источник информации. – Я пыталась добыть полезную информацию, и она вспомнила о том случае.
Миссис Баррингтон нахмурилась:
– Джеймс ничего такого не имел в виду. Просто дразнил меня. Всегда говорил странные вещи… Такой уж он был. И никогда не понимал, что говорит что-то не то.
– У мистера Харкера имелась любовница? – спросила я.
– Нет, – без раздумий ответила миссис Баррингтон. – Он был очень застенчивым мальчиком. Он с удовольствием проводил время с сестрами Эклз – они такие живые… Однако ни во что серьезное это не вылилось. Если вы думаете, что он хотел отдать мои украшения им, то это не так. Смекалки Джеймсу не хватало, но все-таки он не был дураком. Девочки Эклз никогда не появлялись на людях в моих украшениях – уж я бы точно заметила. К тому же Джеймс знал, что на балу я носила поддельный браслет. Красть его не было никакого смысла.
– А о каком конкретно украшении мистер Харкер говорил за ужином, не вспомните?
Моя гостья явно засомневалась.
– Это был бриллиантовый браслет, вторая пропажа. Но я уверяю вас, к убийству он не имеет никакого отношения.
Внезапно я поняла, что миссис Баррингтон слишком усердно это отрицает. Я не знала, правильную ли тактику изберу, если начну на нее давить, но она явно не договаривает.
– Миссис Баррингтон, вам известно что-то, чего вы не хотите говорить?
– Конечно нет, миссис Эймс! – воскликнула она чересчур энергично. – Если бы я знала что-то, что поможет поймать убийцу Джеймса, я бы определенно вам рассказала.
– Очень хорошо. Будем надеяться, что вскоре удастся выяснить гораздо больше.
На тот момент сказать было больше нечего.
Миссис Баррингтон ушла, и Винельда принесла мне в гостиную еще кофе. Я медленно пила его и думала о произошедшем. История миссис Баррингтон не клеилась. Сегодня она явно что-то утаивала – уж слишком странно себя вела.
Или это я несправедливо ее подозревала? Возможно, на меня повлиял рассказ Майло о финансовых трудностях Баррингтонов. Просто из-за того, что им приходилось немного затянуть пояса, желать смерти племяннику они бы не стали. Да, тут почти не может быть сомнений. Почти.
Сама того не желая, я снова вернулась к мыслям о Майло. Интересно, чем он сейчас занимается? Все-таки я бы удивилась, узнав, что он отправился, скажем, в Ниццу, и ничего мне об этом не сообщил. На него это похоже: мотаться с места на место в самое неподходящее время.
В любом случае, я надеялась, его тронули мои слова прошлой ночью. Было очень трудно сказать ему это в лицо, ведь я привыкла прятаться от семейных проблем. Однако настал тот момент, когда я уже не могу это тихо сносить. Пять лет – слишком большой срок. Да, я прекрасно понимаю, что мой ультиматум может стать последним гвоздем в гроб нашего брака. Трудно принять это с легкостью. Развод разбил бы мне сердце и вдобавок стал бы ужасным скандалом: все бы принялись перемывать мои косточки. Но если этому суждено случиться, так и быть. Я сказала то, что хотела сказать, и смогу пережить последствия.
Я поднялась. На душе было неспокойно, и просто сидеть я не могла. Думать обо всем этом не было сил. Пора что-то делать. Но что?..
Я снова вернулась мыслями к убийству: каким мог быть очевидный мотив? Все вращалось вокруг пропавших драгоценностей, но куда они все-таки подевались? И речь не об одном браслете, который миссис Баррингтон носила на балу, но и об остальных украшениях. Где-то же они должны быть. И откуда взялся настоящий сапфир? Словно из воздуха – чтобы позлить меня лишний раз.