Молчание.
— Вам все понятно?
— Да.
— Еще раз хочу предупредить: если вы сорвете передачу денег, то через минуту о вас будут знать в милиции.
— Учтем.
Николай повесил трубку. Получится или нет? Хотелось бы, чтобы получилось. Тысяча долларов для почина — совсем неплохая сумма.
На следующий день с девяти утра Лосев торчал в помещении института «Облстройпроект», который ютился теперь в нескольких комнатах: почти все помещения были сданы различным фирмам, фондам и даже банкам.
Так что народу в девятиэтажном муравейнике было более чем достаточно. Полгорода моталось здесь по своим делам — сделки, кредиты, работа и многое другое.
Когда-то здесь служил однокурсник Николая, Славик Иванов, ему совершенно случайно предложили должность спортивного руководителя при месткоме, и тот согласился. Зарплата была небольшая, всего сто сорок рублей, зато много свободного времени, чтобы организовывать другие дела.
Николай довольно часто заходил к приятелю, так что хорошо знал внутреннее расположение помещений. За день до передачи денег он наведался сюда и еще раз провел рекогносцировку, уточняя детали.
Воришки подошли к девятиэтажному кирпичному зданию в половине десятого.
Николай наблюдал за ними, стоя на площадке между третьим и четвертым этажами.
Обзор был хорошим, потому что лестничная площадка представляла собой сплошное окно и бетонные марши.
Лосев нырнул в мужской туалет на пятом этаже и вскоре вышел оттуда в черном халате технического работника, очках, от которых у него слезились глаза, и в газетной шапочке на голове. В руках у него был молоток и стамеска.
На каждом этаже теперь размещалось от трех до пяти разных организаций, народу толкалось много и контролировать всех сотрудников было почти невозможно, да и некому. К тому же Николай был занят делом, и заглядывать в лицо рабочему вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову.
Костюмированное представление целиком оправдало себя, потому что через десять минут два жулика промчались по пятому этажу, проверяя все закоулки.
Николай стоял перед окном в конце коридора и делал вид, что подгоняет раму.
На него ворюги даже внимания не обратили. Они заранее знали, что свидание им назначил человек, который здесь не работает, потому что это противоречило бы элементарной логике.
Наверху было еще четыре этажа, поэтому жулики помчались дальше.
Без пяти десять Николай спустился на четвертый этаж и встал у стены с левой стороны. Вскоре послышались знакомые шлепающие шаги. Лосев с осторожностью черепахи выглянул из укрытия и увидел белобрысого малыша, спешащего вниз.
Николаю все стало ясно. Второй остался там, на девятом этаже, и будет ждать, когда кто-нибудь придет за деньгами.
Воры не учли одного: лифт можно было вызвать на любом этаже; и он остановится — совсем другая система — не то что в обычных жилых домах.
Почти десять часов.
Николай подошел к лифту, который в этот момент отдыхал на седьмом, и прислушался. Лифт пришел в движение, спускаясь вниз.
Вскоре подъемник замедлил ход и остановился. Николай взглянул на часы.
Секундная стрелка достигла двенадцати, остальные стояли на своих местах.
Время.
Лосев нажал кнопку своего этажа.
Лифт снова пришел в движение. На втором он остановился, как этого и следовало ожидать.
Дверцы открылись. Николай заглянул внутрь, увидел справа на полу небольшой сверток из старой газеты, схватил его, не входя в лифт, и снова нажал кнопку девятого этажа.
Дверцы закрылись, и лифт пополз вверх.
На четвертом этаже был переход из здания одного института в другой.
Назывались эти учреждения по-разному, но принадлежали одному объединению, поэтому директора общались меж собой. И удобнее это было делать, переходя по коридору, чем выходить из одного здания и входить в другое, поднимаясь на нужный этаж.
Переход был сделан очень хитро — не напрямую, как этого следовало ожидать, а с поворотом налево, у самой стены, затем шел направо и вел в соседнее здание. Он был прикрыт дверями, и непосвященный мог подумать, что перед ним обычный кабинет. Двери, конечно же, запирались на замки, но это делалось на ночь, а сейчас проход был открыт.
Этим секретом и воспользовался Николай, прошмыгнув в тоннель и захлопнув за собой створки.
Проскочив в соседнее здание — прямо в чем был, в халате и с молотком в руках, он забежал в такой же туалет и вскрыл сверток.
Там лежали деньги — тысяча долларов.
Глава 5
— И многих вы настригли таким образом? — спросила я, глядя в лицо моему необычному клиенту. С таким случаем я сталкивалась в своей практике впервые.
Может быть, где-то и проис-. ходили подобные вещи, но я никогда о них не слышала. Коля Лосев, как говорится, большой оригинал.
— Честно говоря, это единственное дело, которое мне удалось, — ответил Николай. — Я уже пожалел, что придумал себе такой «бизнес».
— При убийствах случалось присутствовать? — спросила я.
— Только однажды…
— Я хочу об этом знать.
— Пожалуйста. Расскажу все, что видел; До сих пор не знаю, как сумел выпутаться из той ситуации.
Отлично, значит, услышим еще кое-что ин-тересненькое.
Я долго сидела молча, потом сделала соответствующее заявление:
— Знаете, Николай, а ведь вы тоже преступили закон, не так ли? Лосев кивнул.
— Согласен. Я утаил некоторые сведения от правоохранительных органов.
— Вот именно.
— Вы думаете, я один такой? В городе, и вообще в стране — преступление на преступлении, только малая часть из них обходится без свидетелей, и все молчат. Никто не пошел или не позвонил в милицию, чтобы сообщить о фактах, которые помогли бы поймать преступников.
— Напрасно так думаете, — металлическим голосом отрезвила я его. — Граждане помогают правосудию, и оно свершается.
— Лично я с подобным не сталкивался.
— Просто вам не повезло. Что касается меня, то я всегда помогаю милиции, какая бы она ни была в вашем понимании. Во-первых, я гражданка России, а уже во-вторых, рискую своей лицензией телохранителя.
— Я слышал, что в Санкт-Петербурге есть школа телохранителей. Говорят, готовит квалифицированные кадры. Вы там учились?
Николай явно хотел переменить тему разговора: не нравится, когда его ругают.
— Нет, я прошла другую школу. Думаю, что она не хуже, чем в Санкт-Петербурге. Лосев замолчал.
— И все-таки мне нужна ваша помощь. За мной охотится не просто банда, а целая организация. Я заплачу вам как положено.
— И я стану соучастницей ваших похождений? Стану покрывать человека, который утаивает сведения от правосудия?
— Согласен! — воскликнул Николай. — Я готов сдаться властям, это будет даже лучше, чем получить пулю в лоб.
— Хорошо, если в лоб, — произнесла я, почему-то задумавшись.
— А что, бывает и хуже? — встревожился Лосев.
— Бывает. Если мафиозников слишком разозлить, их фантазия разгуляется не на шутку. Могут начать отстреливать по пальцу, резать кожу на полосы, а то и на крюке для мясных туш подвесят.
— Е-мое! — заволновался Николай. — Поехали в милицию! Я готов!
— Сначала заключим сделку, — сказала я. — Я уже два раза спасла вам жизнь, поэтому рассчитываю на благодарность в виде вознаграждения.
— Само собой! — с готовностью ответил Лосев. — Безопасный путь до отдела милиции также будет оплачен.
Я усмехнулась.
— Что-нибудь не так? — спросил Николай, заглядывая мне в лицо.
— Вы говорите со мной, как крутой денежный мешок. Осталось только завершить вашу речь фразой «Без базаров». Кстати, каким образом я смогу получить денежки? Ведь через несколько минут мы расстанемся.
Лосев достал из кармана пластиковую карточку.
— Она зарегистрирована в банке «Энергия». Можете спокойно снять всю сумму. Здесь пятьсот долларов.
Я взяла из рук Николая словно отглаженный глянцевый кусочек пластика.
— Все в порядке. Едем?
— Едем.
Все это время мой «Фольксваген» наслаждался передышкой от приключений, стоя на платной автомобильной стоянке, неподалеку от здания областной администрации. Преимущество таких стоянок заключалось в том, что неподалеку всегда маячил милиционер в форме, на отзывчивость которого я всегда могла рассчитывать в трудный момент. Я имею в виду Николая и себя.
Молодой человек с погонами младшего сержанта наблюдал, как мы выруливаем с площадки.
— Может быть, сдадимся ему? — я кивнула в сторону милиционера. — Он сообщит начальству, и все в порядке.
Лосев скривился.
— Я рассчитываю на встречу с более высоким чином, как минимум — заместителем начальника горуправления.
— А мы попросим этого молодого человека связаться с ним.
— Нет уж, не надо, мало ли что произойдет, пока мы ждем здесь.
— Это шутка! — улыбнулась я, выруливая на проезжую часть. — А вы немножко сноб.
— Это шутка! — улыбнулась я, выруливая на проезжую часть. — А вы немножко сноб.
— Поработаешь в современной школе и не в такую скотину превратишься, — пробормотал Николай.
Ну это он зря так про себя.
— Значит, в городское управление? — спросила я.
— Да, пожалуй…
От того места, где мы сейчас были, вышеупомянутое заведение находилось недалеко, поэтому вскоре мы уже подъезжали к зданию городской милиции.
— Негде припарковать машину, — посетовала я, проезжая мимо служебной площадки с надписью "Только для служебного транспортами Она наводила откровенную тоску.
— Ничего, я сам пройду последние сто метров.
Я замотала головой.
— Нет уж, позвольте мне довести дело до конца, — сказала я, найдя место, где нас никто не арестует за не правильную парковку. — К тому же тот самый мужик с удостоверением милиционера, по фамилии Пелешенко, если она настоящая, вдруг он работает именно здесь? Кстати!
Я достала записную книжку, которую конфисковала у продажного милиционера, если он являлся таковым на самом деле, и быстренько пролистала ее.
От записной книжки нечего было ожидать, кроме как найти на ее страничках множество чьих-то фамилий, номеров телефонов и непонятных цифр, видимо означающих денежные суммы, предназначенные к выплате.
— Вы так полагаете? — снова встревожился Николай. — Что же мне тогда делать?
— Буду сопровождать вас до конца. И успокоюсь только тогда, когда сдам важного свидетеля с рук на руки, под расписку.
С этими словами я вырвала из блокнота страничку, на которой был записан номер моей машины. Ни к чему он всяким там бандитам.
Я разорвала разлинованный на клеточки листок на мелкие кусочки и бросила их. Николай искоса следил за моими действиями.
— Зачем же вы мусорите в машине? Нельзя выбросить за окно?
— Бросать отходы на улицу? Не хочу казаться свиньей даже в своих собственных глазах. Машину я отмою, а кто будет убирать за мной там?
Когда-нибудь в книге «Мудрые мысли» будут красоваться и мои слова.
Представляете — Стендаль, Дидро и Евгения Охотникова, пусть на разных страницах, зато в одном томе.
Николай уважительно смотрел на меня.
— Вы абсолютно правы.
— Конечно, — я заглушила двигатель. — Ну что, пошли? Или вы должны сделать какие-нибудь приготовления?
Лосев развел руками.
— Какие могут быть приготовления? Завещание, что ли, писать? У меня и наследства-то никакого нет.
— А жене сообщить не хотите? Будет волноваться понапрасну.
— Пока не стоит. Думаю, мне дадут возможность сделать звонок.
— Может быть. Во всяком случае, хотелось бы надеяться. Я могу подъехать к вам домой и рассказать обо всем. Ну что ж, пошли?
— Да, конечно.
Не знаю, как выглядит человек, который завтра отправляется на фронт воевать, но думаю, что его портрет можно было бы писать с Николая Лосева, сидевшего сейчас рядом со мной.
Мы вышли из машины. Я тщательно заперла дверцы и положила ключи в карман джинсов.
— Николай!
— Да? — Лосев повернулся ко мне.
— Идите впереди, я буду на всякий случай прикрывать сзади.
Николай усмехнулся и пошел к входу в здание горотдела милиции.
Интересно, что он сейчас скажет дежурному? Что он — неслучайный свидетель убийства и нескольких грабежей? К кому обратиться, чтобы облегчить свою душу?..
И вдруг… Я скорее почувствовала опасность, чем заметила ее, потому что внезапно обернулась, и…
… в мой живот уперлось дуло пистолета.
— Не двигаться, — зловеще прошептал коренастый мужчинас седыми висками и усталым взглядом. — Руки назад!
Пришлось подчиниться. Неизвестно откуда взялись еще двое молодцов, которые взяли меня под руки.
Осторожно повернув голову, я увидела, как Николая согнули пополам и ведут в сторону от милиции еще двое горилл. Совсем в другую сторону, заметьте!
Совсем не туда, куда мы намеревались пойти.
— У нее должна быть записная книжка, — произнес молодой парень в сером костюме, — ее надо забрать.
— Так забери, — небрежно произнес седовласый, пряча ствол под пиджак.
Мои карманы были ощупаны, и блокнот, принадлежавший Пелешенко, перекочевал к мужику со стволом. Они все были вооружены. Однако никто из них нам сегодня по дороге не попадался, или я не помню? Хорошо, что хоть успела вырвать из записной книжки страничку с номером своей машины. Не знаю, насколько это поможет, ведь номер можно просто и запомнить, держать в памяти сколь угодно долго.
Что и говорить, организация скорее всего была многочисленной. В эту минуту против нас действовало пять человек, час назад это были еще четверо.
Сколько же их возникнет на моем пути?..
— Кто вы и чего хотите? — рискнула я подать голос. — Мы — заложники, что ли?
— Много будешь знать — плохо будешь спать, — произнес седовласый. — В машину ее!
По всему было видно, что человек с седой шевелюрой руководил операцией на своем блокпосту. Я сообразила, что бандиты рассредоточили своих людей по всему городу, составив план перехвата. Каждая команда контролировала подступы к какому-либо отделу милиции, создавая заслон на нашем пути.
Все просчитали, сволочи! Очевидно, руководит ими человек, Обладающий мощным аналитическим умом. Даже милицию привлек к сотрудничеству! Было бы неплохо познакомиться с ним.
Седовласый достал рацию и передал cooбщение:
— Володя, мы взяли того парня. Девчонк по-прежнему с ним. Записную книжку забрал? Осуществляем доставку? Понял, едем.
Для кого-то это была информация первоочередной важности. Я догадывалась, для кого-то Владимиром звали Пелешенко. Интересно, где он сейчас сам? На подступах к областному управлению УВД?
Николая уже втиснули в серый автомобиле «Волга». Я заметила: почти все автомобили! «Волга» серого цвета. И запомнила номер: «В-153 EH». Странно, номер государственного автомобиля! Ничего не боятся, паразиты.
«Волга» тронулась с места и стала удаляться от здания УВД. А меня поволокли к белой «Ауди», стоявшей на противоположной стороне улицы. Всего пару часов назад я в шутку упомянула о серой «Ауди», которая могла ожидать Николая у подъезда его дома, а тут подвернулась белая. Немного промахнулась, всего лишь в цвете.
— Садись быстро!
Я не торопилась залезать в душегубку. Уж если умирать, так лучше на свежем воздухе.
— Чего вы от меня хотите? — задала я вопрос седовласому.
— Уже ничего. Садись в машину и не разговаривай.
У всех троих стволы были спрятаны. Чтобы достать их, нужны драгоценные секунды.
Молодой парень в сером костюме, который забрал у меня записную книжку, не очень церемонно толкнул меня в спину. Не умеет обращаться с красивыми девушками. Или я для него лишь аморфное существо, объект преследования и ничего больше? Обидно.
— Не задерживай, залезай.
Еще один, в костюме цвета недоспелой малины, стоял рядом и молчал. Ему скорее всего было все равно, что со мной сделают.
Я нагнулась и сделала вид, что сажусь в машину. Затем резко развернулась, подалась вперед и всадила молодому лобной костью в переносицу.
Сработало. Тот отпал, как плохо приклеенное к стене объявление.
Его напарника я схватила за воротник и приложила головой к верхней части дверцы. Тоже сработало, парень отключился, сполз на асфальт и застыл, склонив голову набок.
Сработал фактор внезапности. Если бы боевички ожидали нападения с моей стороны, то еще неизвестно, чем бы закончилась наша схватка.
Однако оставался седовласый с настоящим пистолетом. Он просто остолбенел от моей наглости, сидя уже в кресле пассажира, и тут же полез за своей «пушкой», будто и в самом деле собирался стрелять посреди улицы, да еще рядом со зданием горотдела милиции. Хотя, если у него там почти все родственники, чего ему бояться: подобное деяние останется безнаказанным.
Дядя попытался молниеносно выскочить из машины, наивно полагая, что он еще в том юном возрасте, когда это возможно. Нет уж, позвольте, сноровка уже не та! Когда-нибудь, с возрастом, я тоже стану медлительнее, и профессия телохранителя будет уже не для меня.
Со страхом иногда думаю об этом дне.
Короче, пока седовласый выползал из «Ауди», одновременно снимая пистолет с предохранителя и поворачиваясь ко мне лицом, я успела перемахнуть через крышу автомобиля и прыгнуть ему прямо на шею.
Дядя не удержался на ногах и рухнул на асфальт. Он думал, что я девочка с тонкой талией, а мои неслабые мышцы, оказывается, весят все семьдесят килограммов. Ну, может быть, чуть поменьше. Эта информация — только на данный момент.
Для верности я приложила седовласого в область виска, несильно, конечно, чтобы не убить. Перекрыв таким образом доступ кислорода в мозг через сосуды, я оставила бесчувственного бандита лежать на проезжей части.
Подхватив его пистолет, я вынула обойму на восемь патронов и сунула ее себе в карман. Затем конфисковала рацию и раздолбала ее рукояткой пистолета.