13
Этим утром, выходя из дома, Фокусник внимательнее, чем обычно, слушает своих демонов. Он очень старается войти в образ маленького, незначительного человека, дабы стать невидимым в глазах прохожих на улице. Он направляется в свой любимый бар завтракать. Ему не терпится ознакомиться с первой страницей газеты, вывешенной на двери книжного магазина. К его глубокому разочарованию, там ничего не говорится об убийстве. Остается утешаться лишь тем, что журналисты, вероятно, проведали о случившемся слишком поздно. Постоянные клиенты за стойкой смотрят утренние новости по телевизору, висящему над стойкой. Война и спорт. Он почти час ждет, сидя перед телевизором, чтобы не пропустить волнующее известие. Выходя из бара, снова замечает женщину, сидящую на мешке и разговаривающую сама с собой. Он уже забыл о ней. Услышав, как дверь бара открывается, она поворачивает к нему голову и снова начинает кричать своим голосом, осипшим от алкоголя и табака:
— Дьявол вернулся!
Фокусник еще глубже прячется под панцирь маленького, незначительного человека, переходит на противоположную сторону улицы, опасаясь, что своими криками юродивая может привлечь к нему внимание. И тут он видит торговца газетами: тот, выйдя на порог магазина, провожает его взглядом. Не останавливаясь, Лекюийе размышляет о том, как бы половчее воткнуть в старуху отвертку.
Мистраль поднимается по лестнице здания на набережной Орфевр, перепрыгивая через две ступеньки. По пути торопливо пожимая руки коллегам, он входит в свой кабинет. На корзине с почтой лежит папка — так чтобы он непременно обратил на нее внимание. Это дело об убийстве в шестнадцатом округе. Дюмон оставил ее здесь для ознакомления. Мистраль профессиональным взглядом просматривает акты, составленные вспомогательной бригадой. Ничего не скажешь, хорошая работа. Дюмон оставил ему записку в три строчки, сообщая, что он отправляется со своей группой на место преступления, чтобы продолжить расследование. Закончив изучение дела, Мистраль поспешно спускается к Франсуазе Геран. Та, судя по всему, как раз собиралась его вызывать в связи с тем, что звонили из кабинета префекта — им обоим надлежит явиться к одиннадцати часам.
— Этого следовало ожидать, — сухо заметил Мистраль.
Геран кивает, показывая, что ожидала того же. Более часа они обсуждали оба новых дела.
Франсуаза Геран спрашивает Мистраля о Дюмоне.
— Ему очень не нравится, что его как бы отстранили от расследования преступлений, совершенных Фокусником, но он вполне грамотно разбирается с убийством в шестнадцатом округе, — отвечает Мистраль.
Затем Геран и Мистраль отправляются в префектуру. Минут двадцать им приходится прождать в приемной. Гораздо больше, чем обычно.
Мистраль лаконично замечает:
— Это не предвещает ничего хорошего.
Геран возражает, пытаясь внушить немного оптимизма своему коллеге:
— Не вижу никакой связи.
К ним подходит секретарь и, открыв дверь, приглашает войти в кабинет. Геран и Мистраль пристально разглядывают бесстрастное лицо префекта, пытаясь догадаться, какой характер примет беседа. Их вывод очевиден: «Он крайне раздражен». После обмена несколькими формальными фразами они садятся.
Не переставая рассматривать пришедших к нему полицейских, префект приступил к делу.
— Ночка выдалась трудная.
Свою речь он начал с констатации очевидного факта, и теперь остается готовиться к худшему.
— Два убийства за одну ночь, и, кажется, никаких зацепок. Это ведь так?
Геран начинает мягко:
— Действительно, господин префект, в условиях ночи вести расследование всегда затруднительно, потому что не приходится рассчитывать на помощь всех тех, кто днем мог бы оказаться полезен нам в работе.
— Вы правы, мадам директор. Ночь, все всегда, очень осложняет. Пожилая дама и маленький ребенок. Есть ли у вас причины полагать, что мальчика убил тот, кого вы называете Фокусником?
Он по-прежнему говорит очень спокойно, и это заставляет насторожиться в ожидании решительного удара. Геран смотрит на Людовика, как бы приглашая его высказываться. Префект тоже обернулся к нему в надежде услышать хоть какие-нибудь разъяснения. Мистраль осторожно начинает свой доклад.
— Еще слишком рано для более или менее определенного ответа на этот вопрос, господин префект. Но у нас есть веские основания считать именно так, хотя тактика преступника в этом, последнем, случае несколько иная. Вскрытие покажет, можем ли мы проводить параллели с другими преступлениями, вменяемыми ему в вину.
— Да, конечно, я понимаю. Но вы продвинулись вперед с момента нашего последнего разговора?
«Ну вот оно, — тут же думают оба полицейских, — вот тут мы сейчас и погорим».
Геран решает выступить в качестве директора подразделения, отвечающего за ход расследования.
— Отдел криминалистов сконцентрировал свои усилия исключительно на Фокуснике, и комиссар Мистраль держит это дело под своим непосредственным контролем. Мы раздали фоторобот этого человека десяти тысячам городских полицейских. Теперь мы собираемся поработать с психологами, чтобы попытаться разгадать мотивацию и особенности личности преступника.
— В самом деле, интересный подход. Напоминаю вам: я жду от вас конкретных результатов по этому делу.
Им по-прежнему кажется, что вот-вот должны прозвучать резкие слова ничем не завуалированной угрозы. Префект продолжает, глядя на Геран:
— Однако бросить все ваши силы на это дело не кажется мне очень уж удачным решением.
Геран и Мистраль совершенно ошеломлены этой фразой, в определенном смысле отменяющей инструкции, полученные ими во время предыдущей встречи. Они замерли, не представляя, в каком направлении пойдет дальше разговор. Префект говорит вкрадчиво, как всегда четко выговаривая слова:
— Я так понимаю, в следственном отделе дело об убийстве мадам Детьен положили в долгий ящик. Эта дама принадлежала к семье влиятельного члена правительства. Мне сегодня утром звонили. — Он кивает на покрытый рукописным текстом листок, лежащий перед ним. — Есть такая вероятность — я подчеркиваю: вероятность, — что эта дама держала в своем сейфе, помимо значительных материальных ценностей, секретные документы, полученные ею на хранение, а также кое-какие фотографии. Обращаю ваше внимание на то, что эта информация строго конфиденциальна.
— Разумеется, господин префект, — тут же подхватывает Франсуаза Геран с облегчением. — На данный момент этим расследованием занимается особая группа, я выделю им еще одну в подкрепление.
— Действительно, хорошее решение. Буду вам признателен, если вы станете ежедневно сообщать мне о своих успехах в этом расследовании… точнее говоря, в этих расследованиях.
Последней фразой префект объявил о завершении аудиенции. Рукопожатия, полуулыбки, пожелания удачи. Геран и Мистраль, верные своим привычкам, выходят из кабинета, не глядя друг на друга. Оказавшись на улице, они возобновляют разговор. Мистраль открывает свой большой зонт, предлагая его как укрытие от дождя.
— Ну вот, пока что пронесло, — начинает Геран. — В отношении Фокусника у нас появилась небольшая отсрочка. Но это означает также, что нужно постараться изо всех сил, если, конечно, в этом отношении можно сделать больше, чем мы уже делаем…
— Что за история! Какая-то мадам, взявшая на хранение взрывоопасные документы, — и вот всех вокруг уже трясет.
— Нужно срочно проинформировать Дюмона. Он должен приложить максимум усилий на своем участке. Ограбление совершили либо из-за ценностей, либо из-за фотографий. И во втором случае все меняется. Действия злоумышленников, польстившихся на богатство, превращается в заказную операцию по изъятию важных фотографий. А это совсем другое дело.
— Именно. А как же быть с Фокусником? Чтобы обыграть этого типа, нам потребуется привлечение дополнительных ресурсов.
— Я позвоню Эвелин Жирар, начальнику подразделения, занимающегося делами несовершеннолетних, чтобы она выделила под твое начало человек десять. Она мне уже предлагала это на днях. Ее команда показывает хорошие результаты, они умеют работать с такими мерзавцами.
— Отлично.
Возвращаясь в свой кабинет, Мистраль встречает Кальдрона. Выражение лица у того крайне озабоченное.
— Как все прошло у префекта?
Мистраль подробно рассказывает о совещании.
— Меня это не удивляет. Полагаю, когда Дюмон узнает, он будет ходить, гордо выпятив грудь, и говорить, что расследуемое им дело — самое важное, а через два дня его фотография появится во всех газетах.
— Может, и нет. Геран не хочет придавать слишком большое значение этой истории с фотографиями. Возможно, это все-таки просто грабеж. Если главной целью преступников были документы, а операцию лишь замаскировали под простую кражу, префект вскоре узнает об этом, и мы соответственно.
— Именно. А как же быть с Фокусником? Чтобы обыграть этого типа, нам потребуется привлечение дополнительных ресурсов.
— Я позвоню Эвелин Жирар, начальнику подразделения, занимающегося делами несовершеннолетних, чтобы она выделила под твое начало человек десять. Она мне уже предлагала это на днях. Ее команда показывает хорошие результаты, они умеют работать с такими мерзавцами.
— Отлично.
Возвращаясь в свой кабинет, Мистраль встречает Кальдрона. Выражение лица у того крайне озабоченное.
— Как все прошло у префекта?
Мистраль подробно рассказывает о совещании.
— Меня это не удивляет. Полагаю, когда Дюмон узнает, он будет ходить, гордо выпятив грудь, и говорить, что расследуемое им дело — самое важное, а через два дня его фотография появится во всех газетах.
— Может, и нет. Геран не хочет придавать слишком большое значение этой истории с фотографиями. Возможно, это все-таки просто грабеж. Если главной целью преступников были документы, а операцию лишь замаскировали под простую кражу, префект вскоре узнает об этом, и мы соответственно.
— Конечно. Так, я уведомил обо всем Перрека. Рассказал ему о ночном происшествии.
— Что он говорит?
— Как ни странно, ничего особенного. Он даже не разозлился. Просто сказал: «Надеюсь, это в последний раз». Еще он передал, что не потерял ваш номер мобильного телефона. И ничего не забыл.
— Ладно, подождем. Ваши ребята работают на улице Ватт?
— Да, они вернулись туда в поисках свидетелей. Звонили из Института судебной медицины. Вскрытие мальчика назначено на шестнадцать часов, а старухи — на восемнадцать. Думаю, нет смысла вам говорить, что у меня нет ни малейшего желания присутствовать на вскрытии ребенка.
— Венсан, вы же сами знаете, как следует поступить. Это болезненно, но очень важно. Ваше преимущество в том, что вы в курсе других дел, можете все обсудить с судмедэкспертом. А что касается второго вскрытия — уведомите Дюмона, пусть пришлет кого-нибудь.
У себя в кабинете Мистраль занялся разбором почты. К часу дождь постепенно стихает. Он пользуется этим обстоятельством, чтобы заскочить в книжный магазин на бульваре Сен-Мишель и купить детям книгу. Возвращаясь на службу, он перекусывает по дороге сандвичем. Потом звонит домой, чтобы узнать, как няня справляется с его мальчишками. Та отвечает, что все хорошо, и он успокаивается. Днем ему звонит Эвелин Жирар и сообщает, что со следующего дня высылает ему в помощь двенадцать сотрудников. Эта маленькая энергичная брюнетка очень рада, что ее служба теперь будет еще теснее сотрудничать со следственным отделом. Мистраль горячо благодарит ее. Под вечер начинают звонить журналисты. Он сбрасывает им достаточное для написания дежурных статей количество информации, но о деталях умалчивает. К убийству дамы из шестнадцатого они проявляют весьма умеренный интерес, а вот в происшествии на улице Ватт все чуют след Фокусника. Мистраль назначает на завтра несколько встреч.
Позднее к Мистралю заглядывает Дюмон, вид у него спокойный.
— Похоже, в этом расследовании затрагиваются интересы высшего общества. Обитатели дома говорят, что к ней в гости приходили представители бомонда. Постоянно мелькали черные лимузины, шоферы и телохранители. Но никто нам не сообщил каких-либо полезных сведений в отношении убийства.
— Что это была за женщина?
— Отнюдь не маразматичка. Эдакая властная старая дама. В доме у нее на постоянной основе работали трое слуг, и жилось им несладко. Еще у нее был секретарь — пока его не видел: он сейчас в отпуске. Я ему оставил сообщение на автоответчике.
— Ты уже составил себе представление о том, что именно похитили?
— По словам мажордома — да-да, у нее был мажордом, как в Англии, полный чувства собственного достоинства и очень чопорный, — она хранила в сейфе все свои драгоценности, а их у нее было огромное количество. Страховой полис оценивает их в сто тысяч евро. Дело серьезное.
— Префект проявляет очень большой интерес к этой истории. Он сообщил нам, что у нее хранились документы.
— Какие документы?
— Фотографии. Больше я ничего не знаю.
— Так или иначе, но сейф пуст. Я попросил одного из своих ребят навести справки в банке. Она посещала его дня за три-четыре до того, как ее убили. Шофер сказал, что возил ее туда, но сам ждал ее возвращения в машине. Было бы интересно выяснить, что она там делала. Сегодня утром мы, вероятно, получим ответ.
— Нашли ли какие-нибудь следы криминалисты?
— Полное зеро. Похитители работали в перчатках, на них, несомненно, были маски, а на обуви — пластиковые пакеты. Никаких следов. Замок вскрыт профессионально. Они проникли в дом около девяти вечера. Убитую обнаружила горничная, она живет этажом выше, когда в половине десятого спустилась выпить стакан молока ну или что-то в этом роде. Ничего не слышала. Сегодня ночью туда выезжала «скорая помощь», потому что у этой женщины был нервный срыв. Вот и все новости.
— Что ты намерен делать?
— Снять со всех показания, на всякий случай установить прослушивание телефонов персонала и встретиться с коллегами из отдела по борьбе с организованной преступностью, чтобы заняться скупщиками краденого. Драгоценности скоро всплывут где-нибудь.
Мистраль одобрительно кивает.
— А что насчет мальчика?
— Абсолютно ничего. Кальдрон поехал на вскрытие, я жду его возвращения, слабо надеясь на то, что там откроется какой-нибудь реальный след. А затем состоится вскрытие твоей подопечной.
— Да, я знаю. Я отправил туда нашего лейтенанта. Это его первое вскрытие. Молодым нужно привыкать к таким вещам. Смотреть, как препарируют, а потом снова придают ему исходную целостность, — это часть нашей работы!
— Вижу, ты все такой же практикующий романтик.
Дюмон встает, застегивает куртку и пожимает руку Мистралю.
— Я пошел, завтра у меня куча работы. Счастливо, пока!
Большую часть дня Лекюийе посвящает выполнению заказов, при этом практически не разговаривая с клиентами. Между вызовами он внимательно слушает «Франс инфо», но пока что журналисты хранят молчание по поводу убийства мальчика. Все начинается с шестичасовой вечерней газеты. Статья криминальной хроники открывается сообщением о произошедших минувшей ночью убийствах старухи — Фокуснику на нее абсолютно наплевать — и ребенка. Газетчик, сработавший очень даже неплохой репортажик, завершает его следующим заявлением: «Пока что у полиции нет никакой зацепки, но некоторые обстоятельства произошедшего заставляют сопоставить его с серией убийств детей, повергших всю Францию в ужас более двенадцати лет назад». Когда Лекюийе дочитывает статью, демоны тут же берут слово: «Ну вот, реакция пошла, как и много лет назад, но только более сильная. Флики будут работать остервенело. Тебе нужно быть еще осторожнее, чем всегда. Можешь продолжать совершать свои подвиги, но не провоцируй фликов. Действуй с умом. И будешь хозяином положения». Фокусник слушает их очень внимательно. Он знает, что демоны правы. Именно поэтому он воздерживается от посещения улицы д’Аврон. Пока что он не испытывает потребности в адреналине. Напряжение спало, он может размышлять хладнокровно. Несмотря на свою одержимость этим мальчишкой. Он знает, что еще вернется туда, рано или поздно, чтобы свыкнуться мыслями о случившемся. А пока что ему надлежит готовиться к предстоящей в скором времени встрече с психиатром и с инспектором по делам условно-досрочно освобожденных, сменившему судью по исполнению наказаний. Еще один персонаж, к коему предстоит являться неуверенной походкой, с низко опущенной головой и с потухшим взором, так и сяк теребя руки. Однако Лекюийе верит в свои актерские способности. «И все-таки будь осторожен», — предостерегают его демоны.
Кальдрон возвращается из Института судебной медицины около семи вечера и сразу же отправляется к Мистралю. Тот, видя смятение на лице своего подчиненного, открывает две бутылки свежего пива. Кальдрон с удовольствием делает несколько глотков и приступает к отчету.
— Я так понял, что у вас серьезный разговор с Дюмоном, и решил подождать окончания.
— Правильно сделали. Ну так что?
— Ничего хорошего. Я понимаю, почему никто добровольно не соглашается присутствовать на вскрытии детских трупов.
— Да, я знаю, это не для слабонервных.
Кальдрон вынимает из кармана блокнот, в котором он делал записи на месте происшествия. И начинает спокойно листать страницы.
— Мальчика сначала оглушили, потом убили посредством удушения, после чего изнасиловали. На лице гематома, словно его ударили прежде, чем оглушить. Теперь уже нет никаких сомнений, все это указывает на Фокусника, хотя в данном случае применена и несколько иная тактика. Однако убивает он тем же способом, что и тринадцать лет назад.