– Разорви на полоски, я перевяжу тебе бедро.
– А ты сумеешь?
– Раньше я, конечно, перевязками не занималась, но думаю, что смогу. Что-то ведь надо сделать с раной, а то еще истечешь кровью… Кто тогда будет меня спасать?
– Все-таки ты невыносима! Стерва и язва в одном флаконе! Термоядерная смесь! – усмехнулся Никита, но просьбу Лены выполнил и достаточно легко разодрал свою футболку на неровные полоски ткани.
После чего она аккуратно перевязала ему ногу. Затем задумалась.
– А вот со спиной что делать, ума не приложу…
Она огляделась, с трудом еще передвигаясь, сходила в другой конец ангара и принесла кусок старого, рваного брезента.
– Ложись на него спиной кверху, я тебя потащу.
– Лена, не выдумывай! Возьми ключи от машины – они в кармане джинсов – и беги отсюда. Вылезай в окно, я все равно этого сделать не смогу. Мой автомобиль припаркован метрах в двухстах отсюда.
– Я без тебя никуда не пойду, – покачала она головой.
– Что за упрямство? Ты же видишь, что я не транспортабелен! Если выберешься, сообщи куда следует и вызови помощь. Конечно, если захочешь меня спасать.
– Дурак! А вдруг за это время твой психопат-друг вернется и добьет тебя?
– Он скорее вернется, пока мы тут руками разводим, и прибьет нас обоих! Иди! – прикрикнул на нее Никита. – Кроме того, он, скорее всего, вернется не сразу… ты успеешь прибыть с подмогой.
Лена подумала с минуту и начала выполнять его приказ. Передвигаясь на трясущихся ногах, она подволокла к небольшому, расположенному довольно высоко над полом окошку несколько деревянных ящиков, поставила их один на другой и, цепляя под кожу занозы, взгромоздилась наверх.
– Ты великолепна! Вид снизу неповторим! – улыбнулся Никита.
– Позубоскаль мне еще! Я не виновата, что не обладаю грацией и физической подготовкой твоих цирковых подружек, – пробубнила она и, балансируя на ящиках, открыла старое окно с разбитым стеклом.
– Все, я полезла!
– Счастливого тебе пути, будь осторожна! А ведь похоже, что я влюбился в тебя… – сказал ей вслед Никита. И сделал это зря.
Лена дрогнула, и ящики со страшным грохотом поехали из-под ее ног. Она осталась висеть на гнилой фрамуге рамы, болтая ногами и переваривая полученную информацию.
– Лена, осторожней! – вскрикнул Никита и пополз по направлению к ней.
– Раньше надо было думать! Ишь, надумал, что под руку… под ногу… говорить… С ума сошел!
– Да, я действительно не подумал…
Никита, держась за стенку окровавленными руками, приподнялся на ноги и, схватив Лену за ступни, подсадил ее в проем окна.
– Эй, поосторожнее! Я все же не эквилибристка! – запротестовала она.
– Прости, я все время забываю, – отшутился он.
Очутившись на окне, Лена посмотрела вниз и только сейчас сообразила: вот, дожила она до тридцати лет и не знала, что, оказывается, боится высоты.
– Мамочки… – прошептала она, глядя на засохшую от солнца траву и камни от разваливающегося фундамента, щедро рассыпанные внизу на земле.
– Повисни на руках и прыгай! – крикнул ей Никита, беспомощно опускаясь на пол. Ноги его абсолютно не держали.
– Легко тебе говорить. Там острые камни!
– Лена, ты должна попробовать! Другого выхода и пути к спасению нет.
Она неуклюже повисла на руках, затем закрыла глаза и с пронзительным криком «а-а-а!» сорвалась вниз.
– Ты как?! – крикнул изнутри ангара Никита с тревогой в голосе.
– Жива… только поцарапалась…
– Молодчина! Иди к машине!
Лена, кряхтя, поднялась на ноги и, не обращая внимания на порванную одежду и разбитое колено, пошатываясь и держась рукой за стену ангара, пошла к его воротам. Они были закрыты на большой проржавевший засов и подперты широкой доской. Лена, войдя в образ парня-спецназовца, выбила доску ногой, чуть не сломав ее при этом (имеется в виду – ногу), и решила сдвинуть ржавую задвижку с места. Та явно не хотела поддаваться, и Лена, повиснув на ней всем телом, билась в настоящих конвульсиях, слившись с задвижкой в одно целое.
– Ржавая дура! – выругалась она, и задвижка, словно возмутившись от такой наглости, сдвинулась с места, освобождая доступ внутрь ангара. Лена в облаке пыли, с торчащими во все стороны рыжими волосами, в которых застряли колючки репейника, напоминая настоящую ведьму, появилась возле Никиты.
Тот повернул к ней бледное лицо, щурясь от света.
– Не может быть… Я тебе что велел делать? Уезжай немедленно!
– Я тебе не прислуга, чтобы ты мне что-то велел! Сейчас я подъеду сюда на машине, будь готов. Без тебя я отсюда не уеду, так и знай!
Лена повернулась и побрела по разбитой дороге – она была вся в ямах и колдобинах – в ту сторону, куда указал Никита. Его черный «Мицубиси» выглядел очень одиноко и нелепо, брошенный на обочине в такой глуши. Элегантная машина словно смотрела своими фарами на окружающую унылую местность и спрашивала себя: «Что я тут делаю?» Лена сняла машину с сигнализации и опустилась на мягкое кожаное сиденье.
«Какая благодать! Наконец-таки мое измученное тело отдохнет в этом удобном кресле! Сейчас бы вздремнуть часок…» – мелькнула неожиданная мысль. И она завела мотор, и машина тронулась с места – плавно и почти бесшумно поплыла по колдобинам, словно корабль по волнам. Бедный «Мицубиси» стукался бампером о камни, но Лена не обращая на это внимания, ехала намеченным курсом к железным дверям ангара. Усмехнулась еще от одной неожиданной мысли: «Если Магомед не идет к горе, то гора придет к Магомеду». Тащить тяжелого Никиту на себе двести метров она не смогла бы. Подъехав на машине к ангару так близко, насколько это было возможно, Лена вышла из машины и, озираясь по сторонам, вошла внутрь.
– Давай цепляйся за меня, опирайся на меня, и пошли к машине, – обратилась она к Никите.
– Ты не сможешь мне помочь… а сам я и шагу не сделаю… уезжай, пока он не вернулся, – не то проговорил, не то простонал тот.
– Разговорчики в строю! Мне решать, что я смогу, а что нет! Перекатывайся на брезент! – скомандовала Лена, расстилая перед ним найденный несколько ранее кусок технической ткани.
Никита, скрипя зубами, выполнил ее просьбу, хотя заранее был уверен в провале задуманной девушкой операции по его спасению. Он весил килограммов девяносто, а Лена была хрупка, к тому же чувствовала себя после всего перенесенного тоже не лучшим образом. Но она, по-видимому, была уверена в обратном. Обеими руками вцепилась в край брезента, уперлась ногами в пол и потянула брезент с Никитой на себя. Он подался и сдвинулся сантиметров на пять. Так, по чуть-чуть, Лена выполнила свою миссию, дотащив Никиту сантиметр за сантиметром до машины. На то, что она сломала два ногтя, напрочь сбила дыхание, что руки у нее теперь тряслись так, как будто она кур воровала, Лена старалась внимания не обращать.
– А теперь ты сам… Забирайся на заднее сиденье – хоть на четвереньках, хоть задом, хоть передом, мне все равно.
– А ты – молодец! Сильная… а главное упрямая… – уважительно протянул Никита.
– Зато ты… все нагнетал обстановку: не получится… не получится… Всегда надо верить в лучшее! – заявила она, открывая дверцу. – Залезай!
Никита на одних руках, вцепившись в сиденье, вполз, втянул свое тело в салон автомобиля. Лена попросила его поджать ноги и захлопнула дверцу. Затем быстро обежала вокруг и уселась на место водителя.
– Ну, прости, если что, вожу я неважно.
– Поезжай хоть как-нибудь… – подал голос Никита и отключился.
Лена тронулась в путь, пытаясь унять слезы, полившиеся из глаз. Она прокручивала в голове картины одну страшней другой и думала, в какую больницу поскорее доставить Никиту. Вопрос еще состоял в том, что она понятия не имела, где находилась, так как доставили ее сюда в багажнике, а спросить дорогу у своего попутчика-похитителя она не догадалась. А Никита сейчас подсказать ничего не мог, поскольку находился без сознания. Лена, вцепившись в руль, пыталась для начала выехать с ужасной дороги, и ей это удалось. Неширокая, но асфальтированная дорога привела к покосившемуся дорожному знаку, оповещающему, что населенный пункт Болотово закончился, а до Москвы пятьдесят километров. Она почувствовала себя уверенней, получив хоть какой-то ориентир. Никита застонал и открыл глаза.
– Ты как? – покосилась на него Лена.
– Нормально.
– Держись, шеф, я вывезу тебя! – Она прибавила скорость и выехала к разветвлению дороги.
К несчастью, указателей здесь не было. Но тут Лена увидела, что навстречу движется темно-зеленая подержанная иномарка.
– Так, так, сейчас узнаем дорогу… – произнесла Лена и остановила машину. Затем высунулась в окошко, сигналя фарами и делая водителю встречного автомобиля знаки рукой.
Темно-зеленая машина остановилась, но водитель выходить не спешил. Стекла в машине были плотно затонированы.
– Мне это не нравится… – вдруг прошептала Лена и поставила ногу на педаль газа.
Наконец дверь в зеленой машине открылась, и оттуда появился… Гоша с пистолетом в руке. Лена ощутила себя дешевой актрисой в фильме ужасов или человеком, которого преследует дурной сон. Лицо Гоши было удивленным и злым одновременно, он явно недоумевал, как его пленники смогли выбраться из ангара и ехать сейчас в красивой, дорогой машине, да еще махать ему рукой, приветливо сигналя фарами. Лену из оцепенения вывел голос Никиты.
– Вперед поехали! – крикнул он.
Лена нажала на педаль газа, и машина рванула с места. Гоша выстрелил им вслед.
– Пригнись! – крикнул Никита, и почти одновременно с его словами лопнуло и разлетелось на мелкие осколки заднее стекло, посыпая стеклянными брызгами голову Никиты и салон автомобиля.
– Гони! – снова выкрикнул он, и Лена, буквально на автопилоте, понеслась по дороге, вжав голову в плечи.
Какие-то звуки раздавались ей вслед, но она старалась не думать, что это могут быть звуки выстрелов. Зная, что Гоша стреляет метко, Никита мог только предположить, почему он не попал в колеса – или из-за того, что машину то подбрасывало на колдобинах вверх, то она как бы проваливалась вниз, или из-за того, что машина виляла из стороны в сторону, так как неумелый водитель не мог ее удержать на дороге. Лена своими худенькими руками вцепилась в руль изо всех сил, до того, что кожа на суставах побелела, и смотрела в одну точку на линии горизонта впереди.
– Черт! – выругался Никита. – За нами погоня! Езжай быстрее!
– Быстрее не могу, я не гонщица! И так еле машиной управляю, еще вынесет с дороги, к чертовой бабушке! – выругалась и она. Усилием воли оторвав застекленевший взгляд от дороги перед собой, Лена посмотрела в зеркало заднего вида. Действительно, позади маячила темно-зеленая машина.
– Боже мой… А если он нас догонит и опять начнет стрелять? – выдохнула Лена и покосилась на еле живого Никиту. – Эх, жаль, что у тебя нет пулемета, ты бы сейчас начал отстреливаться от него, как на тачанке.
– Да вот как-то не прихватил… И правда жаль, – согласился Никита, глядя назад в разбитое окно и понимая, что расстояние между машинами катастрофически сокращается.
– Лена, сейчас же быстро перебирайся на место рядом с водительским! Только руль придерживай.
– И что? – не поняла она.
– Я переползу на место водителя и поведу сам.
– Ты же ранен! Ты только что был без сознания! – возразила она.
– Я знаю свою машину, и я умею быстро ездить! Делай, что сказал, иначе нам крышка! Я уже пришел в себя, будь уверена!
Лена с трудом покинула водительское место, чуть не свернув машину в кювет. Никита с небывалой для его состояния ловкостью перебрался за руль и поставил ноги на педали. Машина пошла значительно быстрее и легче.
– Пристегнись! – приказал он Лене.
Она оглянулась назад со страхом в глазах, но заметила, что расстояние между машинами больше не сокращается, а после того как Никита ловко ушел на разворот и вырулил на основную трассу, расстояние даже увеличилось. Лена облегченно вздохнула, когда вокруг появились другие машины, словно они обеспечивали им какую-то защиту. Обычные дачники с детьми и овощами-фруктами возвращались в Москву и не подозревали, что на шоссе среди них разыгрывается драматическое действие – погоня вооруженного, психически больного человека за людьми, которых он считал своими врагами.
Ближе к городу преследователь вообще пропал из виду – то ли он сам отстал по доброй воле, то ли Никита мастерски ушел от него, виляя между чужими машинами с мастерством профессионального водителя. Лена назвала ему адрес, по которому он должен был ехать.
– А что там? – спросил он.
– Там в травматологическом пункте работает мой знакомый врач. Когда мой первый муж Станислав Каримович сломал шейку бедра, то Миша, можно сказать, поставил его на ноги. Надеюсь, нам повезет, и мы попадем туда как раз в его дежурство.
– Знаешь, а ведь все-таки надо сообщить в милицию об этом психе… – сказал Никита, останавливаясь у тротуара.
Лена заметила, что у него сильно дрожат руки и выступили крупные капли пота на бледном лбу.
– Тебе плохо?
– Да уж не очень хорошо… Сядь, пожалуйста, снова за руль, – попросил он.
– Конечно! – Лена выскочила из машины и обежала вокруг нее, открыв дверь Никите. Выглядел он в одежде, перепачканной кровью, ужасно. Но нашел в себе силы, переполз, держась за капот машины, на место рядом с водителем.
– Ох, и неважно же ты выглядишь! Лучше бы мы сразу «Скорую» вызвали!
– Ничего… вези к своему эскулапу!
Если до этого момента судьба явно отвернулась от Никиты с Леной, то теперь наконец удача им все-таки улыбнулась. В травматологическом отделении больницы работал именно Михаил Назаренко, и он первым осмотрел доставленного пациента.
– Ссадины на спине… нужен рентген… кое-где придется шить и клеить. Не смотри на меня так – специальным клеем. Огнестрельное ранение… придется сообщить в милицию, – посмотрел он на Лену.
– Мы не против.
– Кровопотеря… возможно загрязнение раны… Я забираю его в операционную. Думаю, все будет хорошо, не переживай! Молодой, крепкий, выдюжит!
– Буду очень благодарна, Михаил! – с чувством сказала Лена.
– Ладно, Лена, все это условности! Свои люди, сочтемся! Рад, что после смерти мужа у вдовы нашлись силы, чтобы снова начала жить в полную силу, – подмигнул ей Михаил.
Никита, несмотря на свое плачевное состояние, рассмеялся.
– Это мой шеф, – смутилась Лена, – мы даже не друзья.
– Прошу прощения, – шутливо шаркнул ножкой доктор, – просто не думал, что можно так переживать за какого-то шефа.
– А кто мне зарплату выдаст, если не он? – пояснила Лена свой корыстный интерес.
Никиту погрузили на носилки, покрыли белой простыней до пояса и покатили в операционную. Белая простыня сразу же пропиталась кровью в районе огнестрельного ранения.
Лена осталась в холле, погрузившись в изучение медицинского вестника по проблемам контрацепции, которые, правда, ее никак не касались. В голову ничего не лезло, она поняла, что тревожится за Никиту. Поэтому, когда в больницу приехал молодой следователь, она с охотой стала рассказывать ему, что с ними произошло, пребывая в нервном возбуждении.
– Просто цирк какой-то… – пробубнил следователь, представившийся странным именем – Лазарь Олегович Марков. Имя, отчество и фамилия прозвучали как странный набор слов, не связанных друг с другом.
– А вы проверьте! Этот Гоша точно должен лежать в психушке! – посоветовала Лена. – Он абсолютно неадекватен! – повторила она слова Никиты.
– Поговорю с пострадавшим и, будьте уверены, приму соответствующие меры.
В операционной Никита провел около двух часов, а после был отвезен в реанимацию.
– Допущу вас к больному максимум на пятнадцать минут, – строго обратилась к следователю медсестра, – а вы, девушка, шли бы лучше домой. Завтра, если все будет хорошо, сможете навестить больного, когда его уже перевезут в палату.
– Я вас тоже больше не задерживаю, – кивнул головой Лазарь Олегович. – Если мне что-то понадобится, я знаю, где вас найти.
– Как это романтически звучит! – закатила глаза Лена. – Я буду ждать, товарищ следователь.
Домой она приехала опустошенная, смертельно уставшая, оставив «Мицубиси» Никиты с измазанными кровью Никиты сиденьями на стоянке рядом с больницей. Она приняла душ и легла спать, не имея даже сил зайти на кухню.
Глава 12
Утром Лена обнаружила свое бренное тело в банном халате и пушистых тапочках на диване в своей новой маленькой, однокомнатной и все еще захламленной квартирке. Грива ее рыжих волос превратилась в сплошной колтун.
– Черт! – выругалась Лена, посмотрев на часы и обнаружив, что по времени вот уже полчаса, как она должна была быть на работе. – Опять проспала! Да, я совсем не создана для работы!
Она судорожно нацепила одежду, туфли и, наспех расчесав волосы, без макияжа понеслась в офис «Эйфории». Секретарь Галина встретила ее недовольным взглядом и сухим «добрый день».
«Подчеркнула, что не утро», – заметила Лена и улыбнулась самой располагающей улыбкой, на какую была способна.
– Надеюсь, мы не будем портить отношения, и ты не донесешь шефу, что я опоздала? – спросила она. – Тем более что Никиты Георгиевича нет, он в больнице.
– Как только у тебя язык поворачивается говорить такое! – с чувством воскликнула Галя. – Мы тут все с ума сходим, переживая за шефа!
– А я тоже переживаю! По-своему! – тряхнула Лена рыжими волосами.
– Вот именно, по-своему. А по-моему, ты вообще ни за кого переживать не можешь, – надулась Галя.
– Почему ты так думаешь? И вообще, с чего вдруг воспринимаешь меня в штыки? Не даешь ни одного шанса, чтобы сработаться в новом коллективе!
– Ты плохо влияешь на Никиту Георгиевича. Он стал раздражителен, и сейчас именно ты привела его в то плачевное состояние, в котором он оказался, – пояснила Галина, нервно перебирая на своем столе канцелярские принадлежности.