— Почему я вдруг должен так считать?
— Или что они плохо сказываются на моей работе?
— Нимало, Пол.
— Или что они плохо сказываются на ее работе?
— Нимало.
Сэр Джек был доволен. Приобняв Пола, проводив своего протеже до двери, он почувствовал под рукой желанную скованность мускулов.
— Счастливый вы человек, Пол. Прямо завидки берут. Молодость. Любовь достойной женщины. Вся жизнь впереди. — Сэр Джек потянулся к дверной ручке. — Благословляю вас. Вас обоих.
Пол понял лишь одно: сэр Джек ломает комедию. Но что за этим стоит?
Шериф приказал обыскать Ноттингем и вдоль, и поперек, а Робин бродил по веселым лесам — веселей, чем на липе листок. Грабил богатых и оделял бедных. Первичный миф; нет, лучше — английский первичный миф. Миф о свободе и мятеже — праведном мятеже, естественно. Мудрая при всей своей стихийности концепция — зародыш системы налогообложения и перераспределения доходов. Индивидуальная инициатива, призванная сглаживать крайности свободного рынка. Людское братство. Вполне христианский миф, кстати, несмотря на легкую антиклерикальную направленность. Шервудский лес как пасторальный монастырь. Триумф хорошо вооруженных праведников-разбойников над бароном — подлинным бароном-разбойником. А главное — номер семь в Джеффовом перечне Пятидесяти Вечных Квинтэссенций Самого Наианглийского, отредактированном сэром Джеком Питменом.
«Миф о Робине» с самого начала получил статус наибольшего благоприятствования. Паркхерстский лес легко преобразился в Шервудский, а окрестности Пещеры приобрели новую живописность благодаря репатриации нескольких сотен зрелых дубов, ранее окаймлявших бассейн в имении саудовского принца. Камни, которыми Пещера была облицована снаружи, как раз сейчас обрабатывали отбойными молотками, придавая им аутентичную щербатость; общую спальню уже оштукатурили вторым слоем копоти. К очагу, где будут ежедневно жарить целого быка, подвели газ, конкурс на вакансии разбойников находился на стадии финальных прослушиваний. И Марта Кокрейн, по сути, даже не хотела быть циничной, когда на четверговом заседании с ее языка сорвался вопрос:
— Кстати, а почему в шайке одни мужчины?
— А папа римский — католик? — возразил Марк.
— Бросьте вы свой феминизм, Марта, — вмешался Джефф. — Вечнозеленым долларам и длинным иенам он абсолютно до фени.
— Я просто…
Но доктор Макс скороговоркой пришел ей на выручку — если и невпопад, то благородно.
— Конечно, вопрос о католическом вероисповедании Папы Римского как в исторической перспективе, так и в применении к современности… невзирая на тот факт, что в пивных этот тезис используется в качестве решающего аргумента… — тут доктор Макс смерил Марка испепеляющим взглядом, — остается для историков серьезной проблемой. С одной стороны — популярное при всей его непродуманности мнение, что любой поступок понтифика ipsofacto является католическим деянием, иначе говоря, папство по определению равносильно католичеству. С другой стороны — более зрелое суждение моих коллег, состоящее в следующем: на протяжении веков самой фундаментальной проблемой католической церкви, из-за которой она слишком часто попадала, аки кур, в исторический либо клерикальный ощип, был именно дефицит подлинно католических свойств у пап, ибо, будь они истинными…
— Заткните фонтан, доктор Макс, — произнес сэр Джек не без одобрения. — Поделитесь с нами своей мыслью, Марта.
— Я не уверена, что слово «мысль» тут не будет преувеличением, — начала Марта. — Мне просто…
— Ну, знаете ли, — прервал ее Джефф. — Переигрывать поздно. Такие вещи финансируют только меньшинства. О Робин Гуде знают все. И не смейте Робин Гуда трогать. Вот так-то, — раздраженно закатил глаза Джефф.
Нападки Джеффа захватили Марту врасплох, ведь обычно Разработчик Концепций вел себя крайне благопристойно, слушал развесив уши, а терпеливо дождавшись, пока остальные примут решение, выполнял их волю.
— Мне просто пришло в голову, — произнесла Марта кротко, — что в наши задачи, в задачи разработчиков Проекта, входит и репозиционирование мифов в современном ключе. Не вижу, что такого особенного в мифе о Робине. Более того, раз уж он идет под седьмым номером, тем внимательнее следует его проанализировать.
— Вы мне позво-олите процитировать пару самодовольных, не обессудьте за эпитет, высказываний Джеффа? — Доктор Макс откинулся на спинку стула, вальяжно сцепив пальцы на затылке, грозя скептикам острыми локтями, — словом, окончательно переключившись в режим «семинар». Марта покосилась на сэра Джека, но Председатель был сегодня настроен терпимо — или злокозненно. — «О Робин Гуде знают все» — крайне близорукая формулировка. От таких заявлений у историков шерсть дыбом встает. Все знают, увы, только то, что знают все, как, к моему глубокому сожалению, показали мои исследования в рамках Проекта. Но еще ярче другой перл: «И не смейте Робин Гуда трогать». Мой дорогой Джефф, что такое, по-вашему, История? Четкая, полиокулярная видеозапись действительности? О-хо-хо. Исторические материалы о второй половине XIII века — это не прозрачный поток, в который мы могли бы войти, посвистывая. Что до мифологии, в ней всегда доминировали и доселе доминируют мужчины. История — это, грубо говоря, мачо. Практически вылитый вы, Джефф.
Перехожу к первому, что пришло мне в голову в связи с нашей темой. Мисс Кокрейн очень к месту подняла вопрос о том, состояла ли шайка из одних мужчин и если да, то почему. Мы знаем, что среди них, бесспорно, была одна женщина — дева Мэриан. Значит, мотив исключительно мужского братства изначально отпадает. Более того, имя вожака — Робин — двусмысленно, поскольку это сокращенная форма и от Роберта, и от Роберты. Его двусмысленность находит свой отзвук в традиции английской пантомимы, где разбойника играет молодая особа женского пола. Фамилия «Гуд» — пишется «Hood» — означает «капюшон», «плащ с капюшоном» — то есть унисексуальный предмет одежды. Итак, ваш покорный слуга мог бы, если бы пожелал немножко попроказничать и подразнить Джеффа, предложить репозиционирование мифа о Робине путем восстановления подлинного исторического контекста — образа женщины-разбойницы. Многим, если не всем, тут вспомнятся Молль Срежь-Кошель, Мэри Рид и Грейс О'Мэлли.
Сэр Джек упивался смятением Джеффа.
— Ну-с, Джефф, хотите парировать удар?
— Послушайте, я всего лишь Разработчик Концепций. Я разрабатываю концепции. Если Комитет решит превратить
Робин Гуда и его товарищей в банду… гомиков, дайте мне знать, вот и все. Но я вам одно скажу: вечнозеленые доллары не пойдут в дверь, через которую ходят голубые фунты.
— А может, им понравится тесниться у входа, — заметил доктор Макс.
— Джентльмены. Сказано уже достаточно. Все задумки излагайте доктору Максу, а он пусть сделает доклад на чрезвычайном заседании Комитета в понедельник. Да, и вот еще что: Джефф, приостановите пока работы в спальне. Вдруг понадобится расширить дамскую комнату.
Утром в понедельник доктор Макс вынес на суд коллег свой доклад. Марта отметила про себя, что официальный Историк был, как обычно, щеголеват и суетлив, — но в его манерах прорезалась новая решимость. Она побилась сама с собой об заклад, что заикание у него сегодня пройдет, и задумалась, заметит ли это Пол. Доктор Макс откашлялся с таким видом, точно главный здесь он, а не сэр Джек.
— Из уважения к мнению нашего Председателя об осадочных породах и каменных топорах, — начал он, — я опускаю, хотя она весьма занимательна, историю зарождения легенды о Робин Гуде, ее параллели с артуровским мифом и аргументы в пользу ее происхождения от великого арийского солярного мифа. Точно так же обойдемся с Петром-пахарем, Эндрю Винтаунским и Шекспиром. Все это осадочные породы. Также я не буду докучать вам результатами проведенного мною при помощи электроники исследования — скажу лишь, что на его основе я составил портрет Джо-Представителя-Масс, или, лучше выразиться, Джеффа-Представителя-Масс. Да, это верно, что «о Робин Гуде знают» все и знают они то, что и следовало ожидать. Жаргонно выражаясь, «ни фига».
Оставляя в стороне все вышеизложенное, задумаемся, что собой представляли Гуд и его Веселые Стрелки. Джефф-
Представитель-Масс, полагаю, приветствовал бы легенду о предвечном борце за свободу — ему импонировали бы не только героические акции Робина со товарищи, не только его экономическая политика перераспределения богатств, но и демократичный подход мистера Гуда к отбору соратников. Брат Тук, Маленький Джон, Билль Скарлет, он же Билль Алая Рожа, и Мук-Мельников-Сын. Кто перед нами? Священник-расстрига, хронический обжора; лицо, страдающее либо задержкой роста, либо гигантизмом — смотря по тому, склонно ли было к иронии сознание человека средневековья; больной pityriasis rosea — либо алкоголик; и работник мукомольной промышленности, чей личностный статус обусловлен социальным положением его отца. Есть еще Аллан-Э-Дейл, чье «сердце воробышком бьется в груди» — явный аллегорический намек на нарушения сердечной деятельности.
Другими словами, это группировка маргиналов, а ее лидер — активный противник какой бы то ни было дискриминации — был, сознавал он это или нет, одним из пионеров движения за мультикультурализм и социальное равноправие.
Марта уставилась на доктора Макса с совершенно непрофессиональным недоумением. Не может быть, чтобы он говорил серьезно; Джеффа подкалывает, ясное дело. Но обтекаемая самопародийность была скорее характерна для нормальной манеры доктора Макса. Вопросительный взгляд Марты отскочил рикошетом от его блестящего забрала.
— Все это неизбежно заставляет нас задуматься о сексуальной ориентации Шайки. Могла ли она быть гомосексуальным сообществом, что усугубляло бы и оправдывало изгойский статус ее членов? Правда, с изгойством по принципу ориентации в истории все не так просто, достаточно вспомнить некоторых английских королей… но все же… На наших последних посиделках мы отметили половую двусмысленность имен — как-то, прежде всего, «Робин» и «Мэриан». Тут следует добавить случай Мельникова-Сына, который в одних текстах именуется «Мук» — что может ассоциироваться с дюжей маскулинностью или Джеффоподобностью, — а в других «Мидж», то есть известным ласкательным прозвищем невысоких женщин.
Вообще говоря, мы должны иметь в виду, что в пасторальных сообществах с значительным численным превосходством мужчин над женщинами однополые интимные связи, дополняемые либеральной этикой, являются исторической нормой. Подобное поведение сопровождается элементами трансвестизма, порой ритуального, порой, э-э-э, не ритуального. Также мне хотелось бы отметить — хотя я вполне пойму, если эту концепцию Комитет развивать откажется, — что пасторальные сообщества этого вымышленного мира наверняка ублажали бы себя и скотоложством. В данной ситуации наиболее подходящими объектами для сближения были бы олени и гуси; с лебедями сложнее, а кабаны, по очевидным причинам, не подходят вообще.
Что же касается исторических данных, подтверждающих гипотезу о гомосексуальной ориентации шайки, ключевым тут является случай Девы Мэриан. Согласно дошедшим до нас обрывочным сведениям, Мэриан, урожденная Матильда Фицуотер, формально вступила в брак с Робин Гудом, причем церемонию венчания проводил брат Тук — так что с церковной точки зрения законность союза выглядела весьма сомнительно. Однако консумировать брак она отказалась, пока ее супруг не будет восстановлен в социально-имущественных правах, то есть перестанет быть изгоем. Соответственно она именовала себя Дева Мэриан, хранила целомудрие, носила мужскую одежду и ходила на охоту наравне с соратниками-мужчинами. Какие будут гипотезы, джентльмены и мисс Кокрейн?
Но все молчали, завороженные то ли рассказом доктора Макса, то ли живописными подробностями, то ли его дерзостью, если не сказать «наглостью», по отношению к владельцу семейных газет. Сам сэр Джек хранил глубокомысленное молчание.
— По этому поводу в голову — по крайней мере в мой несовершенный череп — тут же приходят три версии, — продолжал без запинки доктор Макс. — Первая — нейтрально-объективистская (хотя любой настоящий историк скажет вам, что нейтральный объективизм, в сущности, невозможен): Дева Мэриан следовала рыцарскому кодексу тех времен в своем его понимании. Версия вторая: то была уловка с целью избежать дефлорации. Из исторических источников остается неясным, предполагал ли обет целомудрия отказ от нон-пенетративных видов секса, к примеру, орального. Возможно, Мэриан стремилась угнаться за двумя зайцами. И версия третья: Матильда Фицуотер, являясь в глазах закона и церкви особой женского пола, в биологическом плане являлась мужчиной; формальную лазейку в рыцарском кодексе она использовала, дабы избежать разоблачения.
Несомненно, вы, затаив дух, ждете моего мнения о всех этих гипотезах. Мое заключение таково: мне лично глубоко все равно; работа над этим докладом оскорбила мою профессиональную гордость, как никогда еще в жизни, а мое прошение об отставке вы получите по почте. Благодарю вас, джентльмены, мисс Кокрейн и господин Председатель.
После этого доктор Макс встал и изящной прыгучей походкой покинул комнату. Все ждали вердикта сэра Джека. Но Председатель, вопреки своим правилам, абстрагировался от происходящего. Наконец Джефф произнес:
— Самострел, я бы сказал. Дезертир.
Сэр Джек, встрепенувшись, пожал плечами.
— Значит, вы бы так сказали, Джефф?
Разработчик Концепций сообразил, что ухватился за слишком легкое объяснение.
— Я же, — продолжал сэр Джек, — сказал бы, что доклад доктора Макса был более чем конструктивным. Скандальным — оно, конечно, порой на грани гнусности. Но я стал тем, чем стал, не потому, будто брал на работу подхалимов, да, Марко?
— Нет.
— Или в данном случае ваше «нет» означает «да»? Ну да ладно.
Заседание продолжалось. Сэр Джек задал курс. Джефф надулся. Марту мучила совесть из-за доктора Макса. Марк, будучи прирожденным флюгером, поддержал идею широкого набора служащих из числа геев и представителей нацменьшинств. Также он согласился с тем, что следует более детально исследовать предположение, что профессия разбойника давала людям с ограниченными возможностями шанс на полноценную жизнь — в противоположность нынешнему социуму, где такие люди, как правило, остаются невостребованными. Ибо у кого лучше всего развит нюх, если не у людей с ослабленным зрением? Кто лучше всех выдержит пытки, если не глухонемой?
В журнал было внесено и финальное предложение. Не учредить ли в Шервудском лесу две разные шайки, связанные общей идеологией, но автономные: традиционную чисто мужскую, ориентированную на меньшинства организацию во главе с Робин Гудом; и сепаратистскую женскую группировку под началом Девы Мэриан? Этот вопрос предстояло обдумать.
Когда все начали расходиться, сэр Джек поманил пальцем Разработчика Концепций.
— Джефф, кстати, вы сознаете, что я возлагаю на вас всю ответственность?
— Спасибо, сэр Джек.
— Хорошо. — Сэр Джек обернулся к новейшей Сюзи.
— Э-э… Извините, сэр Джек. А за что?
— Что «за что»?
— За что, собственно, на меня возложена вся ответственность?
— За то, чтобы доктор Макс продолжал вносить свой посильный вклад в наш банк идей. Догоните его, дубина.
— Виктор, — проговорила тетушка Мэй. — Какой приятный сюрприз!
И пошире распахнула перед ним дверь «Ардоха». Некоторые племянники предпочитали, чтобы им открывала горничная — и не просто горничная, а именно та, которую они заказывали. Но племянник Виктор любил, чтобы все было как полагается — раз это дом тетушки Мэй, то пусть она сама и открывает.
— Я тебе бутылочку шерри принес, — объявил сэр Джек.
— Какой же у меня внимательный племянник, таких просто не бывает. — Сегодня она была элегантной дамой в твидовом костюме с серебристыми, слегка подсиненными волосами; а завтра Тетушка, оставшись Тетушкой, изменится неузнаваемо. — Попозже откроем. — Она знала, что в бумажном пакете также лежит нужное количество бумажек по тысяче евро. — Когда ты приходишь, у меня сразу на сердце легче становится.
Это была правда. Некоторые девушки хныкали, что дело не стоит надбавки — почему это Виктору позволено то, чего нельзя другим? Что ж, недолго еще он будет им докучать; да и у нее хлопот поубавится, а то не больно-то легко каждые два-три месяца подыскивать новую Хайди.
— Тетенька, можно я пойду поиграю? — Среди племянников Виктор выделялся тем, что быстрее всех приступал к делу. Он знал, что ему нужно, когда и под каким соусом. В этом смысле она будет по нему скучать. Иногда с новым племянником целый век промучаешься, пока выдавишь из него его пожелания. Пытаешься им помочь, угадать и иногда ошибаешься. А они ноют: «Ну во-от, вы все испортили…»
— Да, Виктор, иди поиграй, милый. А я ненадолго прилягу. У меня был очень утомительный день.
Сэр Джек направился к лестнице — уже совсем другой походкой. Ягодицы потяжелели, коленки подгибались, ноги выворачивались носками наружу. Он спустился по ступеням бочком, вперевалочку, чуть ли не падая. Но он удерживал равновесие; он теперь большой мальчик, а большие мальчики знают, куда идти. В первый раз тетушка Мэй пыталась его проводить, но он это пресек.
Детская — двенадцать на семь метров, ярко освещенная, с прелестными картинками на желтых стенах. В ней царили два предмета: деревянный манеж полутораметровой высоты, площадью три квадратных метра, и коляска — два с половиной метра в длину, на колесах с толстыми спицами и прочными осями. Кузов коляски окаймляли фестоны в виде «Юнион-Джеков» — государственных флагов Великобритании. Крошка Виктор отрегулировал выключателями, размещенными над гигантским плинтусом на высоте колена, яркость света и громкость шипения газового рожка. Повесил костюм на вешалку, а рубашку и белье швырнул на лошадку-качалку. Когда он подрастет, будет качаться на лошадке, но пока он еще маленький.