— Да как вы смеете угрожать британскому офицеру! — от возмущения мальчишка побагровел, словно старый матрос от кварты рома. — Я доложу его высокопревосходительству о вас, но не раньше, чем он соизволит проснуться! А сейчас, если вы не удалитесь, я буду вынужден вызвать караул, который препроводит вас прямиком на гауптвахту!
— А я все же встречусь с лордом Робертсом сейчас. С вашего позволения…. — Бёрнхем, неожиданного для юнца шагнул вперед, неуловимым движением уложил его на пол и быстро стянул руки шнуром от портьеры, срезанным тут же. — Или без такового. — Мне не хотелось бы проделывать такую же шутку с караульными, а посему… — Фрэнк достал из нагрудного кармана носовой платок и ловко сунул его в раскрытый рот, онемевшего от удивления адъютанта, — приношу вам свои извинения и пожелания приятного отдыха.
Паренёк что-то невнятно промычал, и вдруг, перекатившись в сторону, словно заправский футболист, пнул фаянсовую вазу. Осколки еще звонко сыпались на пол, когда створки дверей и в холл вбежали двое караульных.
— Стоять! — заорал один из солдат, направив ствол винтовки на Бёрнхема, поднимавшегося по лестнице. — Стоять ублюдок! Еще один шаг и ты покойник! Святой Патрик свидетель, дёрнешься, и я тебе башку прострелю!
— Что здесь происходит?! — пожилой, заспанный мужчина, запахнув бархатный халат, раздраженно обвел холл властным взором. — Адамс, чёрт вас подери, я дождусь ответа или нет?! А ты в кого целишься, болван?! Хочешь расшибить какую-нибудь вазу, которая в тысячу раз ценней твоей безмозглой тыквы?! — человек перевел взгляд на Бёрнхема, застывшего посреди лестничного пролёта:
— А вы, сто чертей вам в глотку, кто ещё такой!
— Доброе утро, сэр Робертс, — весело улыбнулся Бёрнхем, сдвигая широкополый стетсон на затылок. — Прошу великодушно меня простить за столь ранний и неприятный для вас подъём, но вряд ли бы вы стали вызывать меня из Америки, если бы располагали временем на соблюдение политеса.
— Фредерик! — обрадовано всплеснул руки Робертс. — Вы уже здесь, друг мой! Поднимайтесь же ко мне скорей, вы как никогда вовремя! — И вот еще что мне интересно, мистер… — генерал развернулся в сторону часового, застывшего при появлении командующего, словно ледяная фигура на Рождественской площади.
— О'Брайен, сэр! Рядовой второго батальона легкой пехоты герцога Корнуоллского, О'Брайен, сэр!
— Вот и скажите мне, О'Брайен, — Робертс скривил губы в ехидной усмешке, — вы и впрямь собирались стрелять в резиденции главнокомандующего? Или только хотели напугать нарушителя спокойствия?
— Так точно, сэр! Собирался открыть огонь на поражение, сэр! — солдат, хоть и ощутимо напрягся от ненужного ему внимания руководства, но отвечал четко, — Полевой Устав, сэр, недвусмысленно гласит…
— Достаточно, мистер О'Брайен. Полевой Устав, смею надеяться, я знаю не хуже вас. Коли так, то спасибо за службу, джентльмены. Как приведете Адамса в нормальное положение, возвращайтесь на пост и вечером передайте ротному командиру, что я высказал вам благодарность. Адамс! Мальчик мой! — сэр Робертс почти по-отечески взглянул на помятого адъютанта, понурившего голову. — Вы воистину достойный сын Альбиона и своих родителей и с честью выполнили свой долг. В том, что вы не устояли на ногах, вашей вины нет. Попытка оказать сопротивление нашему гостю изначально была обречена на провал, здесь не справился бы и более крепкий и опытный воин. Так что, примите мою благодарность и… — видя, что входная дверь за часовыми захлопнулась, несколько изменил тон, — хотел бы заметить, юноша, что вы сами спровоцировали сей никому не нужный конфликт. Занимая должность моего адъютанта почти полгода, вы могли бы уже научиться различать, кого я хотел бы видеть в любое время суток и при любых обстоятельствах, а в чьём присутствии нет необходимости. Обдумайте мои слова на досуге, а пока распорядитесь насчёт завтрака, наш гость наверняка ещё не успел перекусить, а уж я и подавно.
— В свою очередь, я еще раз прошу у вас прощения за доставленные неприятные минуты и выражаю своё восхищение вашей отвагой, — Бёрнхем, желая несколько смягчить впечатление от разноса, вежливо поклонился адъютанту. — Если вас не затруднит, распорядитесь, что бы кто-нибудь отнес мои вещи в какую-нибудь приличную гостиницу.
— В общем, неважные здесь у нас дела, Фредерик, — хмуро обронил Робертс, дождавшись пока прислуга расставит на столе приборы и покинет кабинет. — Инициатива сейчас у них в руках. Про «черную неделю» ты, наверняка из газет уже знаешь: десятого декабря они всыпали по первое число Гетекру под Стормбергом, на следующий день под Магесфонтейном Жубер надрал задницу Метуэну, но этого им оказалось мало, и уже пятнадцатого Бота разнес Буллера в пух и прах под Коленсо.
Генерал огорченно махнул рукой и, резко поднявшись с кресла, прошелся по комнате, остановился, зачем-то выглянул в окно и продолжил движение:
— Буры держат в осаде Кимберли, Ледисмит, Мафекинг. Их Жубер чувствует себя в Натале, так же вольготно, как в своей спальне. И если за Кимберли и Мафекинг я относительно спокоен, ни сэр Родс, ни полковник Баден-Пауэл, не сдадут города и продержатся до нашей помощи, то Джордж Стюарт Уайт, командующий войсками и гарнизоном Ледисмита, вызывает у меня опасения. Слишком много ошибок он уже успел наделать. А вокруг него, как вороны над падалью, вьются Де Ветт и Де Ла Рей, хотя право слово, сэру Уайту и кого-либо одного из них хватило бы за глаза. Да что тут говорить! — Сэр Робертс с опытом, присущим кавалерийским офицерам, ловко наполнил два бокала коньяком. Видимо вспомнив о нелюбви Бёрнхема к спиртному, он несколько смущенно улыбнулся, отсалютовал собеседнику бокалом, и продолжил свою речь, — Да что тут говорить, друг мой! Не далее как в ноябре прошлого года, бурские агенты умудрились убить Перси Скотта — дурбанского коменданта и не где-нибудь на фронте, а в посреди его же города! А чуть позже буры угнали бронепоезд… Да-да! Ты не ослышался. Если ранее эти дикари с большим или меньшим успехом пытались взорвать наши сухопутные броненосцы, то в этот раз они его просто уг-на-ли! Словно цыгане заблудшую кобылу… И теперь этот бронепоезд курсирует вокруг Ледисмита, чем доставляет немало хлопот гарнизону. Поэтому, Фредерик, хоть вы и нужны, просто необходимы здесь… — Робертс сел в кресло, но тут же встал снова, — ведь мы здесь — как котята! Как слепые котята! Разведка поставлена из рук вон плохо, а офицерский корпус…. - старый генерал скрипнул зубами и замолчал. Минутой позже он встряхнул седой головой. — Но пока мы об этом не будем. Фредерик! Мистер Бёрнхем! Мне и Империи нужен ваш талант скаута, но в данный момент есть более важные дела. Я поручаю вам собрать отряд из тех людей, коих сочтете пригодными для ваших целей, наделяя вас правом ставить под свои знамена любого, да-да! Именно лю-бо-го, верноподданного Британской империи и отправляю в Ледисмит. Основная цель — уничтожить этот злосчастный бронепоезд. После того, как миссия увенчается успехом, а я в этом уверен, можете вернуться назад, в Кейптаун. Нам предстоит встреча с Кронье, и вряд ли вы откажете себе в удовольствии встретиться с мистером Родсом. Если же во время выполнения моего поручения вы сможете причинить дополнительный вред проклятым бурам, я… да что я, Её Величество и вся Империя будут вам признательны. Но основная цель — бронепоезд. Сэр Уайт регулярно шлёт мне телеграммы с рассказами о том, насколько этот чадящий утюг портит ему жизнь и что он уповает только на чудо Господне. Еще немного и я поверю, что это может стать основной причиной потери Ледисмита. Но теперь вы здесь и в чудесах Всевышнего нет нужды. Теперь о деле. Сколько времени вам потребуется на подготовку отряда?
— Я так думаю, что не меньше десяти дней, — Бёрнхем, о чём-то задумавшись, потер пальцем висок. — Костяк отряда, о котором вы вели речь, я сформировал еще на Аляске и, по моим расчетам, они должны прибыть в Кейптаун не позднее чем через неделю. Все время до прибытия основной группы, я намереваюсь, — Фрэнк осекся, — с вашего позволения, сэр, посвятить поиску новых волонтеров.
— Простите, мистер Бёрнхем, — в свою очередь задумался Робертс. — Волонтёры прибудут через неделю, а уже через три дня после их прибытия вы планируете выдвинуться в путь? А когда вы думаете получать снаряжение?
— Всё, что нам может потребоваться, мои люди привезут с собой, — уверенно произнес Фрэнк. — Ну, может быть, за исключением пары-тройки мелочей, которые несложно раздобыть здесь. Они поэтому и задержались.
— Позвольте поинтересоваться, Фредерик, — озадаченно проворчал Робертс. — Откуда у вас такая уверенность, что ваши люди приобретут именно то, что нужно? Не лучше бы было лично проконтролировать сей процесс?
— Смею заверить вас, сэр, те, кто прибудут — люди, бывалые. У них не только шкура дубленая, но и… как бы вам попонятней разъяснить, — Бёрнхем поднял правую руку на уровень глаз генерала и сжал её в кулак.
— Смею заверить вас, сэр, те, кто прибудут — люди, бывалые. У них не только шкура дубленая, но и… как бы вам попонятней разъяснить, — Бёрнхем поднял правую руку на уровень глаз генерала и сжал её в кулак.
Некоторое время Робертс непонимающе смотрел на Бёрнхема, после чего, озаренный некоей мыслью, хмыкнул:
— Можете убрать руку, ваша аллегория о единстве мне вполне понятна. Объяснение было весьма убедительным и…наглядным. Единственная просьба, на будущее, впредь, особенно при посторонних, постарайтесь подбирать более…э-э-э…тактичные аргументы.
— Я рад, что мы поняли друг друга, господин генерал, сэр, — улыбнулся Бёрнхем. — Каждый из них своего рода уникум, и нянька им не нужна.
— Очень на это надеюсь, мистер Бёрнхем, — с неким сомнением в голосе произнес Робертс. — Потому как уповать только на милость Божию меня отучили еще в детстве и, учитывая, что мистер Родс характеризовал вас только в превосходной степени, будет излишне указывать, от кого я жду нынче чудес.
— Не хотел бы вас разочаровывать, — развел руками Бёрнхем, — но все же мне кажется, что мистер Родс излишне перехвалил меня. Вот так, с ходу, обещать каких-либо чудес я не могу. Для начала нужно выйти на место и ознакомиться с ситуацией воочию, прежде чем говорить не то, что об обещании чуда, а вообще о возможности что-то предпринять.
— Мне этого, конечно недостаточно, но требовать чего-либо иного в настоящий момент означало бы вынуждать вас давать ничем не обеспеченные обещания, так что действуйте, как сочтете нужным.
6 февраля 1900 года. Кейптаун. Причал № 16.Пароход «Принцесса Александра» по прихоти владельца компании классифицированный как атлантический лайнер, на таковой не походил вовсе, являясь по сути своей банальным трампом, неторопливо бредущим из Нью-Йорка в Индию. Обыкновенный морской трудяга: сорокаметровое железное суденышко, местами покрытое пятнами ржавчины, две изрядно закопченные трубы, две понурые мачты, стеснительно раскинувшие в стороны обнаженные стеньги, уныло взиравшие на тонкую струйку людской очереди, неторопливо сползающей по сходням на берег.
Бёрнхем наблюдал эту картину уже полчаса и понемногу начинал сожалеть, что отказался от боя с опахалом и раскладного стула, предложенных ему услужливым хозяином гостиницы. Если бы не свежий южный ветерок, изредка приносящий облегчающую прохладу, жизнь была бы совсем невыносимой.
— Чиф! Хэй! Чиф! — С борта судна раздался радостный вопль и, над планширем осенним пожаром мелькнула рыжеволосая шевелюра Картрайта. — Вот и мы чиф! Зови толпу носильщиков, мы сами всю эту груду не перекидаем. Мне Паркера надо на берег нести, Хосту — Митчелла…
— Нажрались?! — рявкнул донельзя раздраженный Бёрнхем. — Ну, с Паркером-то понятно, хотя и он обещал спиртного в рот не брать, а Митчелл-то, Митчелл?
— Да нет, чиф, не пили они ни хрена — укачало…
— Рад отметить, что в вашем воинстве есть люди достойные внимания, — раздался из-за спины голос Робертса, чье приближение, за портовым шумом и суетой, осталось незамеченным. — Если этих здоровяков облачить в красные мундиры, они стали бы украшением любого полка, вплоть до королевской гвардии, — генерал одарил благосклонным взглядом Картрайта и Хоста. — Жаль, что не все такие красавцы.
Ог мазнул равнодушным взором по нескладной фигуре Митчелла, тяжело дышавшего сидя на досках причального настила и презрительно скривился, глядя на помятую физиономию Паркера, даже трезвым вызывавшим впечатление глубокого похмелья.
— Прошу прощения, генерал, сэр, — развернулся в сторону Робертса Бёрнхем, — я не ожидал, что вы прибудете лично.
— Любопытство сгубило не только кошку, — хрипло рассмеялся англичанин. — Да к тому же мне все равно было нужно встречать бригаду Каррингтона и его самого, черт бы его побрал, старого задаваку, вот и решил, двух зайцев за раз пришибить.
— Фрэнк, — еле ворочая языком, пробормотал Митчелл, — это что еще за царь горы и какого хрена он тут выступает?
— Ря-до-во-й! — гаркнул Робертс, вмиг растеряв все радушные ноты в голосе. — Как вы обращаетесь к старшим офицерам и почему полулежа?!
— Сэр Робертс! Хочу представить моего друга и соратника, — моментально вмешался Бёрнхем. — Майлз Митчелл, отличный боец и надежный товарищ. Майлз — это генерал лорд Робертс-Кабульский, главнокомандующий британскими силами в Африке. И еще, хотел бы заметить, сэр, что ни Митчелл, ни остальные мои друзья не вступали в армию Великобритании и присоединились ко мне на добровольных началах.
— У-у-у, сотня чертей и дохлая ведьма в придачу. Вот теперь точно видно, что мы в армии… — скривился Митчелл после реплики Фрэнка. — Прощеньица, стало быть, просим, не знал я, что передо мной цельный генерал стоит. Хотя в Штатах мы и с президентом без всяких политесов поручкаться можем… Это, так сказать, к слову.
— Э-э-э! Обезьяна криворукая! — Паркер, до того момента тихонько наблюдавший за разгрузкой, вдруг взвился словно сигнальная ракета, разом позабыв про плохое самочувствие. — Какого черта ты ящик кидаешь, словно тушу баранью?! — Пекос, Уилл! А вы, куда на хрен, смотрите?! Эти черномазые мою машинку угробят до берега не донеся! Пошлите этих безмозглых уродов к дьяволу и принесите ящики сами!
— Да ну, напрягаться еще… — лениво зевнул Хост, — нужна она кому, кроме тебя…
— А сколько монет за неё уплочено! — не смолкал Паркер. — Ежли тебе железо не жалко, вспомни, сколько крови ты мне выпил, пока я вас уговаривал это чудо купить?!
Не желая больше спорить, Хост направился к пароходу, потянув следом за собой Картрайта и меньше чем через десяток минут осторожно, словно хрустальную вазу опустил перед Паркером массивный деревянный ящик с армейской маркировкой. Картрайт же церемонится не стал и, металлический треножник непонятного назначения бухнул на пристань, что говорится, с плеча.
— Фредерик, — Робертс отвлек Бёрнхема, увлеченно наблюдавшего за Паркером, вынимавшим из ящика различные предметы в заводской смазке, — поясните мне, что за машину собирает ваш товарищ?
— Прошу прощения, сэр, но я и сам пока не понимаю, что за хре… непонятные железяки Рой перетащил через океан. Но думаю, через несколько минут наше любопытство будет удовлетворено.
— Щас-щас, Фрэнк, — не прекращая лязгать железом, проворчал Паркер. — Еще чуть-чуть и я покажу тебе и твоему приятелю, — Рой, видя, что генерала явственно передернуло от подобной фамильярности, довольно улыбнулся себе под нос, — что это такое. Даю руку на отсечение, тебе понравится.
Минут через десять он, закончив привинчивать прямоугольного вида железяку к треноге, развернулся к зрителям, светясь довольнейшей улыбкой.
— Это что еще за уродец? — скривился Робертс, разглядывая собранный Паркером механизм.
— Н-не знаю, сэр, — озадаченным тоном протянул Бёрнхем. — Но сдается мне, это — он ткнул пальцем в непривычного вида механизм, — стреляет.
— Джентльмены, — Паркер жестом завзятого коммивояжера, указал на объект своего труда, — прошу знакомиться! Это не уродец и не хреновина, как может показаться на первый взгляд, а пулемет Кольта-Браунинга, модель девяносто пятого года!
— Пу-ле-е-мё-ёт? — недоверчиво протянул Робертс. — Позвольте усомниться! На вооружении нашей армии имеются пулемёты системы Максима, но они абсолютно не похожи на это, — генерал, покривившись, ткнул пальцем в неуклюжий на вид агрегат.
Пулемет, пулемет, — подтверждая слова Паркера, проворчал Хост. — Рой как увидал его на складе у Аркхэма, ну ты его по делу у ранчо Хаддока помнить должен, так уперся, словно мул бестолковый. Пока мы эту дуру купить не согласились, уходить не хотел. Сходили за припасами, называется… Я всегда говорил: дай дураку верёвку — он и удавится…
— Правильно, что уходить не хотел. Эти ваши максимы, поди, раза в три тяжелее будут, — презрительно фыркнул Паркер, оскорбившись, словно пулемет был его личным изобретением. — И неуклюжей раз в пять. У них же лафет, что у твоей пушки! А этот пулемет — воистину чудо. Пару лет назад, когда меня черти в Техас занесли, я своими глазами видел, как десяток рейнджеров с кольтовской машинкой полсотни мексиканских бандидос за пять минут в кровавый фарш перемололи. Коль мы по лесам таскаться будем, эта игрушка, — он ласково, словно гладя верную собаку, провел рукой по стволу, — нам как раз впору придётся.
— Так он, наверное, патроны жрет почище, чем дети конфеты на День Благодарения, — озабочено бросил Бёрнхем, нарезая вокруг пулемета круги, словно кот вокруг блюдца со сметаной. — А их к такому пулемету тут черта с два найдешь…
— Ты не боись, чиф, — осклабился Паркер. — Старина Рой, он только с виду на дурня похож, а ежли присмотреться, то и за умника, навроде пастора Корна сойдет. Я тех патронов пять тыщ с лихом прикупил, благо они кроме нас никому не надобны были, да лент холщовых десяток и коробов три штуки… А чего? Картрайт с Митчеллом вон по пять сотен патронов на ружье взяли, а они куда как реже палят.