— Ради бога. Телефон в коридоре.
Девушка выпорхнула из кухни, а Зойка головой покачала.
~ Твой Славик ловкий парень, на что попало не зарится. И что за черт, скажи на милость, свел их вместе?
Ответить я не успела, вернулась Лена, пролепетала скороговоркой:
— Там никто не отвечает. — И вроде бы забыла, зачем пожаловала сюда. Если честно, меня это порадовало. Глупее разговоров мне вести не приходилось, если не считать случая двадцатилетней давности, когда Нинка злобно выговаривала мне за то, что я выпросила у родителей велосипед, а ей хотелось новые босоножки. Мама ее пристыдила, и Нинка со слезами на глазах в порыве высочайшей сестринской любви попросила купить мне велик, а я из упрямства трясла головой и твердила: «Не надо». В результате мы остались без велика и обуви — наши родители были практичными людьми, — Это ужасно, правда? — испуганно спросила она.
— Убийство? Конечно. Вам сейчас лучше быть рядом с Владом.
— Да-да, в такой момент необходим близкий человек, — Она шагнула ко мне, взяла мою ладонь и сжала обеими руками. — Я рада, что мы познакомились. Вы такая хорошая. Я уверена, мы подружимся…
— И будем любить его вместе, — закончила Зойка, закрыв за гостьей дверь. — Сколько ж дураков на белом свете. Но эта просто редкий экземпляр. Добрая ты моя, что ж не обнялась с девкой, ей ведь надо было, чтоб ты слезу пролила да все простила.
— Отвяжись, — фыркнула я, — Не о том голова болит.
— Что верно, то верно. Девчонка дурочка. Славка подлец, исковеркает ей жизнь, как тебе когда-то.
— Свою жизнь я сама исковеркала, и Славка здесь ни при чем.
— А девчонка-то права — уж больно ты добрая. Виталия Константиновна.
К вечеру объявился Ванька, и они с подружкой ушли куда-то, дома Зойка не ночевала, предупредив по телефону, чтоб я не беспокоилась. Мы играли с Палычем в шахматы, устроившись на кухне возле окна. Одним из достоинств Палыча было то, что к шахматам он относился серьезно и трепа за столь важным занятием не терпел. Оттого я могла спокойно порассуждать, но не шахматы меня, конечно, занимали. Из головы не шла встреча в подворотне и тот факт, что через несколько минут после нее покойный Вовка заговорил о полезности мало чего видеть. Вполне возможно, что машину покинул он и в ресторан вернулся, а так как я вошла следом, счел за благо предупредить меня. Значит, встреча носила тайный характер, оттого и произошла в таком мало подходящем для серьезных людей месте. Значит. Вовка. Хотя уверенно не скажешь, парня я из-за темноты не разглядела, одно несомненно — в ресторане он свой человек… Кому и за что понадобилось убивать Вовку? Предположим, он занимался темными делишками (неважно, какими) втайне от своих хозяев… и за это ему размозжили череп. Ударили его сзади, с близкого расстояния и чем-то тяжелым. Ссору можно смело исключить, поссорившись с человеком, спиной к нему не повернешься. По крайней мере. Вовка точно не рискнет: воспитание не то. Значит, человек был ему хорошо знаком, и он его не опасался. Еще вопрос: звонил он мне в ту ночь по телефону или Зойка права — некто, совершивший убийство, решил повесить его на меня. Звонил или нет?.. Если Вовка звонил, хотел сообщить что-то важное, иначе и до утра подождать не грех. Что это могло быть?
— Мат, — сказал Палыч, а я, точно очнувшись, посмотрела на доску и засмеялась. Следователь из меня никудышный… Приблизительное время звонка я помню, интересно, что покажет вскрытие. Чижик обещал узнать.
Несколько дней ресторан был закрыт по техническим причинам. В субботу мы с Зойкой вышли на работу, об убийстве писали все местные газеты, и это, видимо, прибавило заведению популярности — уже к семи зал был набит до отказа, оставался только стол в углу с табличкой «Занято». Девчонки из бара работали вдвоем и не успевали подавать выпивку. Девицы с крутым макияжем шепотом интересовались:
— А где его нашли? — И обиженно надували губы, узнав, что в кухню заглянуть им никто не позволит. Рестораном временно заправлял мордастый парень по имени Максим, раньше мне его видеть не приходилось.
Мы пили в подсобке чай. Людка, делая страшные глаза, рассказывала:
— Вскрытие показало, он умер между двумя и двумя тридцатью ночи. Мы ушли в половине второго. Менты решили, когда Серега ресторан на охрану сдал. Вовка уже того… преставился. Серега через кухню прошел, дверь проверил и даже верхний свет не включал, труп не заметил. Ушел себе спокойненько…
— Труп поднялся, открыл дверь из кухни и опять лег, — не выдержала Зойка, — А сигнализация не сработала просто из вежливости, чего ментов по пустякам беспокоить.
— Говорю, как мне сказали, — обиделась Людка и замолчала. Что решили менты, еще вопрос, но одно несомненно — Серега от своих слов не отступит, а пел он, вне всякого сомнения, с чужого голоса. В ресторане его, кстати, не видно, хотя мы работали в одной смене.
— А где Серега? — спросила я, будто только что о нем вспомнила, стараясь не выдать голосом своей особой заинтересованности.
— Мать у него, что ли, приболела, — нахмурилась Людка и на Зинку посмотрела. — Максим говорил…
— Не Максим, а Ворона. Юрка Воронин, дружок его, что у Влада охранником… Отпросился на неделю, к матери уехал…
— А мать где живет? — поинтересовалась Зойка.
— Не знаю. В районе где-то.
— Мать его на Разина живет, рядом со мной, — поправила ее Ирина. Она работала в баре и к нам заглянула выпить чаю, ну и само собой, узнать новости. — Болезнь у нее за ворот залить, уж лет пятнадцать как очень хворая.
— Что ты имеешь в виду? — не удержалась Зинка, а Ирина выпучила глаза:
— Пьяница она запойная.
— Так что, соврал Серега?
— А мне откуда знать? Ладно, девки, нам не разобраться. — И подозрительно посмотрела на меня. Все разом примолкли и начали расходиться.
— Интересное кино, — заметила Зойка, когда мы остались вдвоем.
— Куда уж интересней. По-моему, у заведения возникли проблемы, оттого и мамка приболела.
— Парень — единственный свидетель. Свидетель чего?
— А это вопрос интересный. Знать бы, что здесь произошло… — Я прикусила губу, а Зойка внимательно ко мне приглядывалась.
— Мне эти тайны по фигу, у меня другой интерес: что за подлюга решила тебя подставить?
— Думаю, все проще — укокошили Вовку сгоряча и тут вспомнили обо мне. В умную голову пришла идея позвонить мне, чтоб потом менты меня рядом с трупом застали.
Зойка от такой перспективы даже поежилась.
— Да-а. И кто его сгоряча кончил, как думаешь?
Я усмехнулась и пожала плечами.
— Меня Серега беспокоит, он сдавал ресторан на сигнализацию. Предположим, весь этот бред, что он ментам поведал, святая правда, и труп не заметил, и двери запер…
— Сигнализация не сработала, а дверь кто-то открыл. Выходит, вместе с трупом и Серегой в тот момент в здании был еще один человек. Ума большого не надо, чтоб понять это убийца, трупы не ходят и дверей не открывают. Но почему сигнализация не сработала?
— Чепуху болтать Сереге кто-то присоветовал.
— Не пойму, куда ты клонишь.
— Я просто прикидываю и так и эдак. Серега, очень возможно, здание проверил и в самом деле решил, что Вовка уже ушел. А тот задержался…
— И увидел то, что видеть не должен, оттого и получил по черепу.
Меня очень занимал тот факт, что по черепу он получил в кухне, как раз в том самом месте, в направлении которого исчезло таинственное привидение из переулка.
— А Сереге посоветовали рассказать сказку ментам и временно заняться маменькиным здоровьем. Если я ничего не путаю, парень верный кандидат в покойники.
— Может, стоит встретиться с ним и потолковать? Есть шанс выйти на подлюгу, что с тобой по телефону шутки шутил.
— Тогда верными кандидатами в покойники станем мы. — Я некоторое время пялилась в потолок, потом сказала:
— Вот что. Зоя Федоровна, следствие прекращаем. Как бы оно не завело нас ближе к кладбищу. Менты к нам не цепляются, и слава богу.
— Но подыскивать новую работу мы уже не спешим? — невинно спросила она.
— В ближайший выходной как раз этим и займемся.
Мы вернулись в зал. Где-то минут через пятнадцать там появилась очень примечательная компания. Первым возник молодой человек, устроился за пустующим столом, мрачно оглядел отдыхающих граждан и уткнулся в меню. Выждав некоторое время, я подошла и осведомилась, чего он желает.
— Чуть позже, — исключительно вежливо ответил он и мне улыбнулся, окликнул, когда я уже отошла на несколько шагов, и попросил минералки.
Ставя бутылку на стол, я обратила внимание на пиджак парня, в ресторане было душно, и он его расстегнул. Наплечную кобуру я видела вполне отчетливо, и парня это ничуть не смутило. Я мысленно чертыхнулась: типы с оружием не числились в реестре моих любимых клиентов. Прошлая смена закончилась весьма неприятным для меня образом, и как бы сегодняшняя не оказалась хуже.
Возле буфета мы встретились с Зойкой.
— Чего такая кислая? — спросила она, выглядывая в зал. Беспокоилась она из-за Ваньки, который день он носа не показывал и сегодня, скорее всего, в ресторане тоже не появится.
— Тип в одиночестве, — кивнула я.
— А чем не люб?
— Пушка у него.
— Чертов притон… Очень прошу, ни с кем не задирайся. Народ здесь нервный.
Я хмыкнула, мысленно передразнила: «Не задирайся!» — и увидела, как в зал входят «гости». Направлялись они к тому самому столу, где сидел «одинокий тип», и я мгновенно узнала всех троих. Впрочем, это было нетрудно. Шли они тем же порядком, что и тогда на перроне — впереди тип со шрамом на щеке, похожим на букву Т, на полшага сзади два паренька с суровыми лицами.
— Охрана президента, — прокомментировала Зойка.
— Точно. Вот только что он за президент?..
— По повадке вижу из наших. А взгляд какой… да, вечерок явно удался. Вот что, пожалуй, я этот стол на себя возьму.
— Не пойдет. Максиму объяснять придется, чем мне клиенты несимпатичны… Авось пронесет.
Зойка посмотрела внимательно и нахмурилась, а я пошла принимать заказ.
Ребята узнали меня сразу, а я надеялась… Тот, что со шрамом, взглянул без удивления и усмехнулся:
— Привет, сестренка.
— Добрый вечер, — дежурно улыбнулась я.
— Благополучно добралась до родного города?
— Да. Спасибо.
— Видишь, как жизнь людей сводит.
— Вижу. Мне всегда не везло.
Он хохотнул и взял меню, но смотрел на меня. Я уткнулась в свой блокнот, терпеливо выжидая. Он никуда не торопился, поглазел, передал меню парню напротив и продолжил созерцание моей физиономии. Не могу сказать, что я пришла от этого в восторг, но Зойка была права, задираться не стоило, и я изо всех сил продолжала демонстрировать свои лучшие качества, например, благожелательность и стремление всеми силами угодить клиенту.
— Николай Михайлович, — обратился к нему парень, и он наконец-то отвел глаза. Не скрою, это вызвало вздох облегчения.
Я приняла заказ и удалилась, чувствуя, как мне настойчиво смотрят в спину. Пнула ногой ни в чем не повинную дверь и матерно выругалась, правда мысленно, за моей спиной туг же возникла Зойка.
— Вы никак знакомы?
~ Век бы этого знакомца не видеть.
— Откуда дровишки?
— В поезде вместе ехали. Пришлось сойти.
— Ага. А он был против? Я не из любопытства спрашиваю, а чтоб знать, чего следует ждать от жизни.
— Простились вполне интеллигентно.
— То есть ты не задвинула ему по яйцам, не сказала: «В гробу я тебя видела, падла» — и вообще серьезного урона его чести и достоинству не причинила?
— Нет. Все было вполне пристойно. Он согласился с тем, что был не прав, а я с тем, что не вижу своего счастья по причине застарелой близорукости.
— Отлично. И все равно обидно, что из всех ресторанов города он завалился в этот — и именно в нашу смену.
— Думаешь, не случайно? — насторожилась я. Зойка протяжно свистнула.
— Это ты думаешь или я?
Я хотела ответить подоходчивее, но рядом возникла Людка, пришлось ограничиться дружеской улыбкой.
Опасения мои не оправдались, гости вели себя вполне респектабельно, точно у них не пистолеты под мышкой, а раздутый банковский счет, пили в меру, говорили тихо и окружающими вовсе не интересовались.
Несколько раз мне пришлось подойти к столу, и каждый раз Николай Михайлович поглядывал на меня с легкой насмешкой в глазах. Только я начала успокаиваться, как нелегкая принесла Кувалду. Он явился с приятелем, таким же рослым и мордастым, и подсел к дружкам, которые весело отдыхали за столом на шесть человек возле самой эстрады. Стол был мой. Конечно. Зойка здорово занервничала. Я, кстати, тоже, но при этом надеялась, что после недавней потасовки парень не рискнет выступать с любимыми номерами. Ничуть не бывало. Кувалду, должно быть, оттого так и прозвали, что лоб он имел чугунный и больше одной мысли в его голове не помещалось, а мысль читалась в глазах такая: «Ты у меня попляшешь» — или что-то в этом роде. Я поставила приборы для вновь прибывших. Кувалда легонько двинул локтем, и рюмка, упав на пол, разбилась.
— Ворон не лови, — хмуро посоветовал он, я извинилась и принесла другую рюмку, прикидывая, повторит ли Кувалда целиком прошлый номер или расстарается и внесет в него ряд изменений. Меня ждал сюрприз. Подойдя к столу, я обнаружила парня сидящим без видимых признаков большого желания продлить со мной общение. Он вообще был чем-то здорово занят, я имею в виду мыслями, потому что выглядел задумчивым и даже грустным, но, заметив меня, вдруг сделал попытку улыбнуться, что меня насторожило гораздо больше метания бокалов и вилок. Я терялась в догадках, что такого с ним стряслось за время моего пятиминутного отсутствия. Просветила меня Людка:
— Видала, как Кувалду припечатали?
— Что? — не поняла я.
— Парнишка к нему подошел, вон от того мужика со шрамом на морде, и Васю точно подменили. Был да весь вышел.
— Да, боевого задора в нем поубавилось. А что за тип со шрамом, раньше видела?
— Не-а.
— Но, думаю, кто-то большой и светлый, — пропела Зойка, подошедшая следом, наш разговор она слышала. — Охрана наша подобралась, все жутко деятельные и серьезные. С дядей Мишей гость поздоровался за руку, тот старался выглядеть солидно, хоть и пьян часов с восьми… А вот и сам хозяин, — шепотом закончила Зойка.
И в самом деле, в зале появился Славка, подошел к столу, где сидел интересующий меня тип, и поздоровался с ним. Славка, как и дядя Миша, держался солидно, то есть старался, но получалось у него много хуже. На героические роли Славка никогда не тянул, ему бы Буратино играть, улыбка подходящая…
— Большие люди, — прокомментировала Зойка. — У твоего бывшего поджилки заметно трясутся. Ишь как его распирает.
— Я даже не знала, что он в ресторане.
— Я тоже не знала. Выходит, был здесь. А может, примчался специально засвидетельствовать почтение, поди разберись.
Славку к столу не пригласили, он обменялся с Николаем Михайловичем несколькими фразами и поспешно удалился. Из зала выходил с таким лицом, точно его заморозили. Я хорошо знала Славку и догадывалась, что он едва сдерживает бешенство. Сейчас влетит в кабинет, начнет швырять стулья, и столу достанется, «Уважения не оказали», — мысленно прокомментировала я. И правильно, между прочим, сделали — не тот Славик человек.
Друзья Кувалды выглядели слегка пришибленными и удалились рано. Когда я в очередной раз проходила мимо. Николай Михайлович подозвал меня.
— Посиди, — кивнул на свободный стул. — Выпей.
— Не положено.
— Ерунда.
— Я вообще-то того, в завязках. Знаете, сегодня рюмку, завтра другую, до добра такая жизнь не доводит.
Парни взирали на меня настороженно, а Николай Михайлович засмеялся.
— Ловко у тебя выходит, — сказал он весело.
— Что? — удивилась я.
— Косить под дурочку.
— Зря вы так.
— Извини, если обидел, — хмыкнул он.
— Что вы… если потребуется чего, позовите…
— Чего ему надо? — улучив момент, поинтересовалась Зойка.
— В поезде — любви, сейчас не знаю.
— Хорошо хоть Кувалда свалил. Кувалда с возу, бабам легче.
Один из парней, сидевших за столом вместе с Николаем Михайловичем, вышел из зала, закурил и поглядывал в сторону буфета. Лишь только я попала в поле его зрения, кивнул, приглашая подойти. Тяжело вздохнув, я предстала перед ним с застенчивой улыбкой.
— Зря ты так, — понизив голос, по-братски доверительно сказал он. — Николай Михайлович мужик золотой. И не обидит.
— Да я это… замуж собралась. Жених мой в зале сидит. Сам подумай.
— Дура ты, — покачал головой доброхот-любитель, а я слезу смахнула, так и есть тычут меня мордой в счастье, а я его в упор не вижу, хоть ты меня режь. — Где там твой парень, я с ним сам поговорю.
— Какой умный, — обиделась я.. — Он меня замуж берет, сам подумай, кому я еще нужна?
Он посмотрел на меня в крайнем недоумении, покачал головой и зашагал в зал, при этом дважды обернулся и вроде бы всерьез расстроился. Где-то через полчаса меня вновь подозвали к столу.
— Спасибо, — сказал Николай Михайлович, расплатился по счету и оставил мне такие чаевые, что их хватило бы на всех официанток за неделю работы.
— Я столько взять не могу, — заволновалась я.
— Бери, я не бедный, — в тон мне ответил он, поднялся, парни тоже поднялись и прежним манером покинули ресторан. Правда, один из парней, тот, что разговаривал со мной в холле, задержался, сунул мне в руку листок бумаги и сказал:
— Надумаешь, позвони…
Я отвесила что-то вроде поясного поклона и, выскользнув в холл, посмотрела в окно. Поотставший парень уже пристроился за спиной хозяина, чуть пропустив вперед боевых друзей.
— Хорошо идут, — заметила вездесущая Зойка. — Клином.
— Свиньей, — усмехнулась я. — Но впечатляет.
— Дядя Миша малость задремал, через часик очнется, не худо бы его о гостях выспросить.