— Ха, ну и кашу ты заварил, босс… Ну-ка вспоминай, как зовут главного конкурента Сивого по криминальному бизнесу? Ну, того чувака, у которого с Сивым вечно стрелки и разборки?
— Ну, Заика его зовут… Заикается он немного, когда нервничает… И что?
— А какая кликуха у Заикиного наемного киллера номер раз? Ну, того киллера, который с пятисот метров мишень поражает в яблочко?
— Блин… И правда… Совсем забыл… Его погоняло — ОТБОЙ)) Мама родная, так что же это?!! Я им, получается, сам того не ведая, такого ежа подпустил?)) Хотя… Трудно поверить, чтобы такой зубр, как сивый, свалил из города из-за одной смс-ки…
— Из-за одной только смс-ки, конечно, не свалил бы. Но представь себя на его месте. Последние несколько лет Заика пытается стричь купоны с его территорий. Из-за этого у Сивого с Заикой вечные стычки. Чем дальше, тем агрессивнее. Заика набирает силу, входит во вкус. Он жадный, ему хочется еще и еще. Он беспринципный: ему ничего не стоит выпить с человеком рюмку, поулыбаться ему, а потом всадить нож в спину. Заика беспредельщик, который растет и набирает вес. Сивый ему — как кость в горле. Как ты думаешь, владея всей этой информацией, поверит ли Сивый, что Заика зарядил на него Отбоя?
— Пожалуй, ты прав… Поверит…
— Номер, с которого ты писал, нигде не засвечен?
— Боже упаси, второй звонок с новой карты по предоплате, без регистрации…
— Теперь они убеждены, что неизвестный друг предупреждает: Отбой взял заказ, вот-вот будет здесь, принимайте меры… А какие меры можно принять против такого киллера, как Отбой? — Только свалить куда подальше и плотно залечь на дно… Других вариантов нет. Он же невидимка, стреляный воробей, его никак не достать на упреждение… Если Отбой взял заказ — он его выполнит. У него осечек не бывает.
— Точно, Стреж… Я вижу, ты в теме… Всё как по нотам… Ну, а нам что делать?
— Дырку сверлить тебе в лацкане под медаль за боевые заслуги! Ты полностью деморализовал руководство самой крупной криминальной группировки в городе, и всё — одной эсэмэской)). Думаю, это надолго. Полгода как минимум. Раньше Сивый не решится голову приподнять, зная, что на мушке у Отбоя…
— Ну, а если Отбой скажет, что не брал никакого заказа? Что всё — туфта?
— Ха, кто ему поверит!)) Гарантию даю: ни сам Отбой, ни Заика, ни Сивый не разберутся в этом узле: что правда, а что нет… Ведь всем известно, что Заика и Сивый конкретно не в ладах… Так что Заика вполне мог бы заказать Сивого… Странно вообще, почему раньше он этого не сделал. Всё сходится, как по писаному!
— А что сказал бы твой сансей по поводу этой ситуации?
— Он сказал бы то, что повторял много раз: если твердо стоишь за правое дело, удача всегда будет на твоей стороне, и помощь будет приходить, откуда не ждёшь. Закон жизни.
— Что-то не часто этот закон срабатывает… У меня так вообще — впервые в жизни…
— Лиха беда — начало, Кречет! Поздравляю! Это — успех!
— Да не с чем поздравлять, нет тут никакой моей заслуги…
— Сколько лет ты охотишься за бандой Сивого? Семь? Восемь? И всё безрезультатно? Должно же было тебе хоть когда-то наконец-то повезти! Ты говоришь — это случайность? Сансей бы сказал: случайностей небывает. Случайности — это непонятые закономерности. То, что ты когда-то обязательно достал бы Сивого — это закономерность. Так чтó ты там говоришь о воле случая? Причем здесь случай? Бегство Сивого из города — результат цепочки событий. И в этой цепочке твоя роль — основная. Кроме тебя, кто ещё за Сивым охотился? Иных уж нет, а те далече…
— Слушай, Стреж, у меня в сейфе бутылочка коньячка с прошлого нового года завалялась… Давай дернем! За город без Сивого… пусть и не надолго.
— Тридцать грамм можно, но не больше. Давай, майор, наливай!
5
— Стреж, знаешь, честно говоря, мне жаль, что мы с тобой тогда не зашли в бар «Сладкий перец». Дорого бы дал за то, чтобы посмотреть, как ты раскладываешь по полочкам перцев Сивого!) Уж ты бы их там отметелил! Представляю это шоу! Я-то теперь знаю твои возможности. Ни у кого в этом городе против тебя нет никаких шансов, сколько бы их ни было…
— Спасибо за комплимент, Кречет, но ты преувеличиваешь. Для того, чтобы уложить самого опытного и продвинутого мастера единоборств, у врагов всегда есть один инструмент, против которого у того нет шансов: пуля. Я не спешу подставляться под пулю. Не вижу смысла. Это не трусость: огнстрельная рана сейчас мне была бы вовсе ни к чему, простой расчет. Не сейчас, еще не время. Я ещё не исполнил свою миссию. Немного позже. Мой сансей говорил: избежать поединка — означает победить в поединке. Мы правильно сделали, что ушли.
— Сорри, Стреж, я шучу, я и не думал подставлять или испытывать тебя. Так, представил картинку: все бойцы Сивого против тебя одного… У них бы не было шансов, если бы они дрались по-честному, без огнестрела.
— По-честному? Забудь, Кречет. По-честному в наше время не воюет никто. Ни страны, ни банды, ни группировки. Слава победителя списывает всё. Когда ты победил — никто не вспомнит, через что тебе пришлось для этого переступить, сколько моральных и нравственных законов нарушить, скольких людей обмануть, использовать, обречь на нищету и смерть. Победителей не судят, помнишь? Самые великие преступники мира — Александр Македонский, Наполеон, Чингиз-Хан, Батый, Гитлер, Сталин… А ведь до сих пор находятся люди, которые ими восхищаются и мечтают об их блестящей славе и карьере.
— Стреж, я вообще не понял, ты мне телохранитель или душеприказчик? Все мои разговоры с тобой сводятся к тому, что ты начинаешь мне открывать на что-то глаза, просвещать, объяснять, учить… Блин, рядом с тобой я всё время чуствую себя нерадивым студентом на лекции… Или глупым учеником мудрого сансея…
— Тебя это устраивает? Ок, больше не буду. Я принес тебе подарок.
— Что это за хрень? Здоровенная какая… Клетка? С птицей? Это что за образина? На попугая не похожа…
— Кречет, разреши представить, это — кречет. Настоящий боевой охотничий кречет. Я купил его в охотхозяйстве, у егеря, который всю жизнь тренирует ловчих соколов. Его отец и дед тоже этим занимались. Его сапсаны и кречеты — самые лучшие в стране. Я решил, что у Кречета обязательно должен быть кречет.
— Блин, но я ведь не охотник совсем! Не люблю охоту. Принципиально. Потому что предпочитаю, чтобы у того, против кого я выхожу с оружием в руках, тоже в руках было оружие. Иначе нечестно.
— Вот за это я тебя и уважаю, Кречет. Полностью согласен с тобой. Если раньше два бойца сходились выяснять между собой отношения на честную дуэль, и у одного был в руках меч — он выбрасывал свой меч, чтобы сравнять шансы. Так было во все века: двести, триста, тысячу лет назад. Только в наше время такого нет…
— Виновато время?
— Нет, виноваты люди. Плохих времен не бывает — только плохие люди. Так же, как и хороших времен.
— Опять восток — дело тонкое?
— Да нет, на этот раз восток здесь ни при чём. Это мой личный вывод. Хотя допускаю, что кто-то до меня уже такое говорил. Важна суть, а не авторство. Правильно сказал, неважно, кто — фразе свободная лицензия на все времена, чтобы каждый мог взять на вооружение. На общечеловеческой мудрости не зарабатывают. Думаешь, Диоген, Сократ и Аристотель работали, чтобы получить пару копеек на жизнь?
— Нужно же было им как-то существовать!
— Диоген существовал в бочке, Сократ был рабом, Аристотель… Впрочем, ты вполне способен сам всё сопоставить, проанализировать и сделать вывод, я не нанимался тебе в учителя. Школа закрыта! Пора кормить кречета.
— А чем его кормить? Кормом для попугаев?
— Вот кожаная охотничья крага: не простая рукавица, а аэродром твоего кречета. Видишь, на ней пришит засохший кусок вяленого мяса? — Этот кусок — сигнал твоему кречету возвращаться к тебе, куда бы он ни улетел. Просто подними руку в рукавице над головой, так, чтобы кречет её видел, и он вернется.
— Потому что дрессированный?
— Не дрессированный — сломленный. Его воля сломлена и привязана к этому куску вяленого мяса. Тебе лучше не знать, как тренируют кречетов для охоты. Это садистки жёсткая тренировка. Многие кречеты у неопытных тренеров просто погибают, не выдерживая тренировку.
— А как он увидит крошечный кусок засохшего мяса из-под облаков?
— Прекрасно увидит. Так устроено его зрение: он видит на многие километры. Говоришь, корм для попугаев? Выйдем на улицу, посмотришь на корм для попугаев своими глазами.
— Стой, Стреж! Я не хочу видеть, как он будет убивать беззащитных птиц! Мне это совершенно не доставит никакого удовольствия.
— Майор, возьми себя в руки. Ты что, вида крови не переносишь?
— Блин, Стреж… Ты сволочь… Ты всё время выворачиваешь меня наизнанку… За два дня ты узнал обо мне в сто раз больше, чем мои коллеги за пятнадцать лет службы… Убил бы тебя, если бы смог.
— Хорошо, сегодня я сам покормлю твоего кречета, но потом ты должен научиться делать это самостоятельно. Алгоритм очень прост: берешь клетку и выпускаешь кречета. Только рукавицу ему при этом не показываешь. После того, как он срежет добычу, унесет её в спокойное место, поест и опять взлетит — покажи ему рукавицу, он вернётся на крагу, и ты сможешь посадить его обратно в клетку. Только не показывай рукавицу кречету сразу, как он схватит птицу, иначе он принесет убитую птицу тебе. Собственно, именно так уже тысячи лет люди охотятся с кречетами.
— Опять что-то новенькое… Я и близко ничего об этом не знал. Только слышал о соколиной охоте, но как именно она происходит…
— Расслабься, Кречет. Никто не может знать всё. Не хочешь — не смотри на убийство птиц. Но твоему кречету обязательно нужна свежая кровь. Иначе он умрет. Он ведь природная машина для убийств, идеально заточенная для этой цели. Корм для попугаев ему не подходит. Потому что он — кречет. Сокол-охотник. А ты, кто ты, майор Кречет?
— Мнил себя надеждой, что человек. Хомо Сапиенс. Но рядом с тобой уже начинаю сомневаться. Похоже, из нас двоих человек — ты… А я ощущаю себя неандертальцем недоразвитым. Паразит ты, Стреж… Уж не хочешь ли ты сломать мою волю, как сокола? Ты самим своим присутствием опускаешь меня в моих же глазах ниже плинтуса.
— Никогда не суди поспешно и не делай классической логической ошибки: вывода по недостаточному основанию. Суди не действия, а мотивы. Наоборот, Кречет. С точностью до наоборот. Я делаю всё, чтобы ты рос. Не бери в голову, всё будет ок. Мы с тобой знакомы только два дня. Всё у тебя еще впереди.
6
— Ты слишком добрый, Кречет. Мягкий и расслабленный. В тебе нет гнева. Не злости, а именно справедливого гнева. Потому что только умом ты понимаешь, что твои мерзавцы, воры, бандиты, убийцы и грабители есть зло, а серцем этого не чувствуешь. Для того, чтобы ты почувствовал это сердцем нужно, чтобы ты понес какую-то личную утрату. Нужно, чтобы борьба со злом стала твоим кровным делом, кровной местью.
— Вот тут ты и попал в молоко, Стреж! Наконец-то, а то я уже было подумал, что ты вообще никогда не делаешь промахов. Промахнулся, брат: им меня не зацепить! Нет у меня ни жены, ни семьи, ни родственников, ни друзей… НИКОГО НЕТ. Я специально держал всех на расстоянии, чтобы никто не пострадал из-за меня. Специально ни с кем не сближался и обрывал сближение, если оно начиналось.
— Но со мной-то ты сблизился.
— Да просто ты наехал, как катерпиллер… Я даже ойкнуть не успел. Одни сутки — и лучший друг, человек, без которого и жизнь невозможно себе представить… Такого вообще не бывает. В принципе. Только не начинай опять свою восточную песню про телохранителя. Я не восточный человек. Ты мне друг, а не телохранитель, что бы там ни говорил твой супермудрый сансей. Мы делаем общее дело: противостоим тем, кому противостоять необходимо. Значит, мы соратники, напарники и друзья. И никак иначе. Вот тебе моя славянская философия в противовес твоей восточной.
— Послушай меня, Кречет, слушай внимательно и запоминай. Это важно. Если со мной что-нибудь случится, прежде всего посмотри на результаты вскрытия.
— Брось, Стреж, что ты там лепечешь! Во-первых, мы с тобой — бессмертные, ибо боремся против зла и с нами крестная сила… Ну, это если перевести твоего сансея на славянский… Во-вторых, ты что, в самом деле решил, что меня нужно учить процедуре расследования? Что я сам не знаю о том, что необходимо делать вскрытие?
— Кречет, ты, как всегда, тупишь, дружище. Я не об этом. Просто пообещай — сразу же сделай вскрытие. Это расставит все точки над i. Обещаешь?
— Обещаю, обещаю, отцепись… Что ты как старуха накаркиваешь… «Если со мной что-то случится…» С какой стати с тобой что-то случится?
— Ок, договорились. Я собираюсь в книжную лавку, посмотреть новые книги. Хочешь со мной?
— А тебе что, нужно сопровождение? Выделить тебе охрану? Ладно, шучу, шучу… Да нет, спасибо. Не ходец я по книжным лавкам, уж извини. Я — мент, а не институтка.
— Тогда пока, Кречет!
— Пока, Стреж!
7
— Чего тебе, Грець?
— Майор, у меня для вас плохие новости. Тренер Стрежень убит.
— Что?! Когда?! Я с ним час назад разговаривал… Он собирался в книжную лавку, посмотреть новые книги.
— Именно там он и убит. В книжной лавке. Правда, теперь от неё мало что осталось…
— Как это произошло?
— Мутная история. Точно неизвестно, но, похоже, тренер вступился за молодую девушку-продавщицу книжной лавки. Уж не знаю, чего от неё хотели люди Заики, но Стрежень явно им очень сильно помешал. Расстроил их планы. Разумеется, им это очень не понравилось.
— Подробности знаешь?
— Знаю, что восемь раз подъезжали хаммеры Заики, подвозили всё новые и новые подкрепления для его боевиков… Знаю, что лавку разнесли вдребезги. Знаю, что потом пять медицинских бригад скорой помощи увозили оттуда избитых до полусмерти бойцов Заики… В несколько ходок… Знаю, что тело Стреженя избивали ещё долго после того, как лично Заика всадил ему пулю в спину.
— Девушка, продавщица, жива?
— Жива и невредима, только перепугана очень, плачет всё время, слова путного от неё не добьёшься… С ней психолог сейчас работает. Но она все же успела описать человека, который застрелил Стрежня в спину. По её описанию мы поняли, что это был лично Заика.
— Трындец Заике… Немедленно: девушке-свидетельнице тройную охрану, Заику — в розыск…
Где тело Стрежня?
— На вскрытии.
— Грець, дуй в морг, скажи патологоанатому, чтобы немедленно доложил мне результаты… Стой, кто-то звонит… Кто? Это вы, доктор? О Стрежне? Что????
— Майор, что он вам сказал?
— У Стрежня был рак. Последняя стадия. Метастазы всюду. Непонятно, как он вообще жил, сказал доктор. В любом случае жить ему оставалось не больше недели… Даже представить себе невозможно, какую боль он испытывал ежесекундно… Почему он ничего не сказал? А впрочем, что бы это изменило? Эх, Стреж, Стреж, скотина, сволочь, паразит, негодяй, не сказал ничего, даже попрощаться не дал по-человечески…
…Прошла неделя. Заика сидел в КПЗ и ждал суда. Кречет уже успел послать на хрен десяток самых уважаемых граждан города, чиновников и приближённых к мэру людей, которые приходили просить за Заику — хотя бы просто выпустить его из КПЗ под любой залог. Но Кречет твердо решил посадить Заику, и всех в органах предупредил, что будут иметь дело лично с ним, если попытаются выпустить бандита. Чтобы сохранить жизнь своему единственному свидетелю, юную симпатичную девушку-продавца из книжной лавки Кречет поселил жить в своей собственной холостяцкой квартире, в ментовской общаге. Девушка уже оправилась от потрясения и смотрела на красавца Кречета влюблёнными обожающими глазами, что его весьма пугало и раздражало, но он терпел. Сокола, подарок Стрежня, Кречет регулярно выпускал на охоту, давал ему утолить свою жажду горячей крови, а затем водворял обратно в клетку.
В городе всё было спокойно. В эти дни этот город был самым спокойным городом в стране, а может быть, и на всём земном шаре.
Миссия Стрежня была блестяще завершена.
8
Несколько недель спустя.
— Что с тобой, Коля? Ты спорил и кричал во сне… Тебе снился он?
— Да… Чёртов Стреж… Он продолжает управлять моей жизнью даже после смерти…
— Если это был кошмар — надо рассказать его текущей воде… Пойдем на кухню, я открою кран.
— Брось, что за глупости? Какой кран? Какой кошмар? Да нет, не кошмар вовсе. Тебе понравится. Он благословил меня на брак с тобой. Он сказал, чтоб я не тянул кота за хвост, а брал тебя за руку и топал в ЗАГС подавать заявление.
— Боже мой… Неужели… А ты? Что решил ты?
— Я? А что я? Я долго сомневался, но понял, что люблю тебя. Рано или поздно всё равно бы этим закончилось.
— То есть, в переводе на нормальный человеческий язык это означает, что ты объяснился мне в любви и сделал предложение?
— Ну да!
— Боже мой, Коля, наконец-то! А я как люблю тебя… Я самая счастливая девушка в мире! И наверное первая девушка в мире, которой решили сделать предложение во сне… Расскажи подробно, что он говорил? Как всё это было?
— Он сказал, что теперь я — победитель. И что победа над Сивым и Заикой — не главное. Главное — что я победил свой страх, свой собственный страх. Не перед бандюганами, нет — я и раньше их не боялся. Я победил свой страх перед своими сомнениями, перед собственной миссией, перед осознанием и принятием своего Пути…
— Что-то очень сложно, я не понимаю…
— Не важно, любимая, я понял, что он имел в виду… И ещё он сказал, что теперь, избавившись от страха, я приобрел силу. И теперь Его Величество Случай будет всегда на моей стороне. И что теперь я не должен бояться подпускать к себе людей — друзей, женщину… Что я должен создать семью и стать отцом.