— Девочки, а вы почему у той могилы были? — спросила она.
— Мы нигде не были, вы ошиблись! — сказала я.
— Нет, я видела, что вы стояли у могилы моего сына, — возразила женщина.
— Так вы его мать! — ахнула Мария. — То-то я вижу, что похожи.
— Вы были знакомы с Максимом?
— Мы? Нет. Ой, то есть да. Совсем чуть-чуть, — затараторили мы.
— Чуть-чуть, а могилу навещаете… — вздохнула женщина.
— А вас как зовут? — спросила Маша.
— Анна Георгиевна.
— Да, точно, Анна Георгиевна. Он же рассказывал нам, помнишь? — подмигнула мне Никитина.
— Угу, — кивнула я.
— А откуда вы его знаете? — оживилась женщина.
— Да мы… Э-э… в общем, — растерялась Маша.
— Он нас подвез как-то, — сказала я первое, что пришло в голову.
— Так вы, значит, почти перед самой его гибелью познакомились. Он на машине всего три месяца проездил, а потом в аварию попал.
— В аварию? Жаль, такой молодой… — Маша обернулась в сторону могилы.
— Максимка мой погиб, а те ведь живы остались. Даром, что пьяные ехали.
— Кто пьяным ехал? — не поняла я.
— Да те люди, которые стройматериалы в грузовике везли и выехали на встречную полосу. — Анна Георгиевна замолчала. — Спасибо вам, девочки, что Максима не забываете, на могилу приходите. Я вас, наверное, задерживаю?
Я посмотрела на часы. Пора было бежать, чтобы успеть на автобус.
— Да, нам надо идти, — сказала я.
— До свидания, Анна Георгиевна, — поспешно сказала Никитина, и мы понеслись к кладбищенским воротам.
Прибыв к Маше домой, мы стали усиленно думать, как провернуть наше ночное дело. И прежде всего как объяснить родителям наше ночное отсутствие. В конце концов решили уйти по-тихому через окно.
А вот как добраться до кладбища? Ответа на этот вопрос так и не было. Мы попробовали вызвать такси, но после сообщения, что ехать предстоит около полуночи на кладбище, милый голос девушки-диспетчера моментально перестал быть милым, и она посоветовала прекратить глупые шутки.
В подавленном настроении мы уже мечтали о том, что неожиданно Даниил подарит нам ковер-самолет, который случайно найдет на какой-нибудь помойке. Маша мечтала, развалившись на своем диване, а я — сидя на подоконнике. По улице проходили люди, проезжали машины, пробегали собаки, вот только Даниил с волшебным ковриком все никак не шел. Люди, машины, дети, собаки…
— Машка, смотри! — крикнула я и ткнула пальцем в окно.
Никитина подлетела ко мне. По улице прогулочным шагом шел Денис, держа за руку какую-то рыжую девчонку.
— Если мне не изменяет память, то Денис встречается с Дианой, которая считает его смыслом своей жизни. А Ромео-то ее гулящий! Нужно Диане рассказать… — пробормотала Маша и двинулась к телефону.
— Погоди! — схватила я ее за руку. — Мне пришла в голову хорошая идея. Позвонить-то мы позвоним… Только не сейчас, а попозже, и не Диане, а Денису. И вежливо попросим его отвезти нас на кладбище на мотоцикле…
— А в противном случае мы Диане все про него расскажем! — продолжила Мария. — Ирка, ты — гений!
— Я знаю, — важно ответила я. — Идея и вправду стоящая, но только в том случае, если Диана с Денисом не разбежались.
— Ой, а вдруг они и правда поругались и Сергеев нашел другую девушку? Ладно, давай собираться. Если этот план провалится, придется двигать на кладбище любым способом, хоть пешком, — вздохнула Машка и полезла в шкаф за своим рюкзачком.
В результате сборов в рюкзачок были положены: земля в мокром полотенце, фонарик, два складных ножа, веревка, три чистых носовых платка, пачка печенья, несколько головок чеснока, икона, пистолет с пластмассовыми пульками, мой недочитанный «Призрак оперы», солнечные очки и Машкина записная книжка. Не знаю, зачем нам нужны были некоторые предметы из вышеперечисленных, но почему-то казалось, что с ними будет гораздо спокойнее.
Несколько раз мы звонили Сергееву, но его не было дома, а трубку снимала его мать. Машка попросила ее передать Денису, чтобы он сразу перезвонил ей, а затем мы набрали номер Красновой и услышали от Дианки, что Сергеев куда-то подевался.
— А вы, случайно, не поругались? — робко спросила Никитина.
— Мы? Поругались? Да мы никогда не ругаемся!
— Это хорошо. Это очень-очень хорошо!
— А почему ты спрашиваешь?
— Да просто так. Ладно, пока.
Поскольку делать нам уже было нечего, мы пошли смотреть по видику комедию и почти досмотрели ее, когда зазвонил телефон. Мы тут же бросились в прихожую.
— Привет, Маш, это Денис. Ты мне звонила? — раздалось в трубке.
— Дени-ис! — радостно протянула Маша. — Слушай, а мотоцикл еще в твоем распоряжении?
— Да, а что? — ответил тот.
— Ой, как хорошо! Ты не мог бы нас с Ирой сегодня ночью отвезти на кладбище?
— Куда? Нет, не мог бы.
— Но придется. Если ты этого не сделаешь, то мы расскажем Дианке, как ты гулял с другой девчонкой!
— С какой еще другой девчонкой? Ни с кем я не гулял!
— Не ври, мы с Иркой тебя из окна видели. С рыжей девчонкой.
— Да это… это… моя сестра!
— Хватит врать. Я с тобой учусь в одном классе и прекрасно знаю, что сестры у тебя нет. Есть старший брат, на мотоцикле которого ты нас и повезешь.
— Она двоюродная сестра!
— В общем, про сестру ты будешь объяснять Красновой. Думаю, она устроит тебе допрос по полной программе, и на этом ваши отношения закончатся. Диана вряд ли тебе поверит, особенно если мы скажем, как ты нежно держал за руку эту якобы сестру.
— По-обычному я ее держал! Может, еще скажешь, что я ее нежно целовал?
— О, хорошая мысль!
— Да вы что, обалдели обе?
— Нет, нам просто очень надо на кладбище, — честно ответила Никитина.
— Езжайте днем на автобусе!
— Но нам нужно ночью и именно сегодня.
— Зачем вам ночью в такое милое местечко?
— Объяснять долго, к тому же ты все равно не поверишь. Так что приезжай к одиннадцати к моему подъезду, мы тебя будем ждать.
— Но… но…
— А то сейчас позвоним Диане и все расскажем!
— Я протестую, это шантаж!
— Протест отклоняется.
— Никитина, Ирка где?
— Здесь, рядом со мной.
— Дай ей трубку.
— На, — протянула мне Маша трубку, — он хочет поговорить с тобой.
— Я слушаю.
— Ира, Машка белены объелась, она уверяет, что вам…
— Да, нам надо этой ночью на кладбище.
— И ты туда же!
— Денис, тебе трудно помочь своим одноклассникам? Мы-то всегда тебе помогали на контрольных. И… ты ведь не хочешь испортить отношения с Красновой?
— Достали! Ладно, отвезу вас на кладбище, — сдался Сергеев.
— Отвезешь и привезешь, — выхватила трубку Никитина.
— Так вас еще обратно везти?
— Конечно! Как же мы оттуда выберемся ночью?
— Вы с Чернышевой к психиатру с этой просьбой не обращались?
— Я сейчас к Диане обращусь, — снова пригрозила Мария.
— Ладно, я вас закину туда вечером, а после двенадцати, то есть под утро, заберу. Согласны? — предложил попавший в нашу ловушку Денис.
— Что значит «под утро»? Под утро нас не устраивает!
— Тогда ищите себе на обратный путь другого шофера!
— А в чем дело? Неужели так сложно пробыть э-э… часик с нами на кладбище?
— Слушай, Никитина, я не знаю, что вам с Чернышевой нужно на кладбище ночью, ритуальные танцы вы там собрались устраивать или кого-то в жертву приносить, но знаю точно: если в полночь мои предки не увидят мотоцикл в гараже, а меня дома, то на кладбище рискую отправиться я и уже в гробике. Поэтому если вам так приспичило, то я закину вас туда между десятью и одиннадцатью, а заберу после трех.
— Ясно. Ждем тебя в десять. Только лучше подъезжай не к подъезду, а к аптеке. И… позвони Красновой, она тебя весь день прождала.
Итак, самый главный вопрос был решен, теперь оставались мелочи: сделать так, чтобы родители не заметили нашего отсутствия в десять вечера, и позаботиться о безопасности Машкиной квартиры в ночное время, ведь открытое окно на первом этаже — слишком большой соблазн для воров.
С первой проблемой мы поступили так: как только Машины родители пришли домой с работы, мы обе начали жаловаться на головную боль и слабость, стали зевать и уверять, что перегрелись днем, ужасно устали. Демонстративно выпив глюконат кальция под видом анальгина, Маша заявила, что мы просто валимся с ног и, наверное, уже сейчас (в полдевятого!) ляжем спать. Ее мама вытаращила на нас глаза, ощупала наши лбы и немного успокоилась оттого, что они холодные. В итоге мы с Манюней залегли на ее диване.
Вопрос с окном пока оставался открытым.
В девять часов домой вернулся Даниил. На его коленке красовалась ссадина.
— Эй, поди сюда, дело есть! — позвала братца к себе в комнату Маша, когда тот уже прослушал все то, что ему хотели сказать родители, и был свободен.
— Чего? — с недоверием косясь на сестру, спросил юный искатель приключений, остановившись в коридоре.
— Ну, иди же быстрее, — шепотом поторопила его Никитина.
Даниил зашел к нам и, увидев разобранный диван, тут же спросил:
— А че случилось-то? Вы заболели? Заразны?
— Нет, не заболели и не заразны. Меня интересует вот какой вопрос…
— Если ты хочешь знать про свои колготки, то я сейчас все объясню.
— А что с моими колготками? — удивилась Маша.
— А ты еще не в курсе?
— Нет.
— Ладно, когда обнаружишь — зови, я тогда и объясню, — заявил Даниил и хотел было уйти.
— Э-э, стой, — удержала его я, — мы тебя не из-за колготок позвали.
— А к поломанной расческе я вообще никакого отношения не имею.
— Ты сломал мою расческу? — закричала Никитина. — Да я тебе сейчас шею сломаю, разгильдяй охламоновый!
Даниил схватился за ручку двери, намереваясь выскочить в коридор, но я опять удержала его.
— Позвали мы тебя совсем для другого. У нас с Машей есть к тебе просьба в виде делового предложения.
— Для чего вы меня позвали? — насторожился Данилка. — Если насчет…
— Стоп, свои признания отложи на потом, — перебила его я, — а то Маша в ярости покалечит тебя, и ты не сможешь нам посодействовать.
— Да, Ирка, ты права, я его действительно скоро покалечу.
— А какое у вас ко мне предложение? — заинтересовался Никитин-младший.
— А такое: побудь хоть раз в жизни настоящим братом, а не тем вредителем, которого я вижу изо дня в день!
— Ну, это неинтересно… — протянул мальчишка и снова хотел выйти.
— Стой! — вцепились мы обе в него.
— Ты должен нам помочь, — сказала Маша.
— А что мне за это будет? — крайне довольный таким вниманием к своей персоне, спросил Даниил.
— За это тебе ничего не будет, а будет, если не поможешь! — пообещала Никитина.
— А что будет? — вновь забеспокоился Машин брат.
— Очень больно будет! Короче, ты должен ночевать сегодня в этой комнате.
— Зачем?
— Затем, что нам нужно уйти, а ты должен закрыть за нами окно, а потом открыть его нам, когда мы вернемся. Так что лежи на диване и не спи, жди нас!
— А куда вы ночью намылились?
Мы переглянулись.
— Не твое дело! — ответила Маша.
— Так я что, должен целую ночь не спать?
— Ну, почти.
— Не-ет. Я не согласен. Не буду я вас тут ждать как швейцар!
— Даниил, ты должен помочь нам, а то, — начала шантаж Мария, — родителям будет интересно узнать некоторые вещи. Что, например, скажет папа, когда выяснится, почему не работает его любимая бритва? Или как отреагирует мама, узнав, благодаря кому вымерли все наши кактусы? А вымерли предварительно побритые папиной бритвой растения потому, что Даниил поливал их растворителем для краски. Наверное, и соседи обрадуются, когда объяснится, почему у их кота хвост стал синим.
— Ну, ладно, ладно. Одну ночь ради своей любимой сестры я могу и не поспать, — согласился наконец Машкин брат.
И тогда мы разъяснили Даниилу детали: что отбудем в десять часов и он должен закрыть за нами окно, а затем заниматься чем угодно, пока родители уснут, после чего обязан переместиться сюда и верно ждать у окна свою любимую, единственную сестру и ее замечательную подругу.
Глава 10
Где находится Египет, или Каждому гробу — свое место
Без десяти десять мы вылезли через окно на улицу. Народу, к сожалению, еще было предостаточно, и несколько прохожих с удивлением или неодобрением наблюдали за нашими с Машкой действиями. Проигнорировав их реакцию, мы побежали на соседнюю улицу, к аптеке. Сергеев уже был на месте. Он тоже одарил нас недоуменным взглядом и поинтересовался, не передумали ли мы ехать туда, куда собирались.
— Ты что! Нет, конечно, — поспешно ответила Маша и взгромоздилась на мотоцикл. — Поехали.
Без происшествий мы добрались до места. Мои часы показывали без четверти одиннадцать, когда Денис высадил нас у кладбищенских ворот.
— Раньше двух меня даже и не ждите, — предупредил он и понесся прочь, а мы остались с Никитиной вдвоем в вечерних сумерках рядом с… В общем, исключительно «романтичная ситуация»!
Ворота кладбища были заперты, что и неудивительно: кто приходит навещать умерших незадолго до полуночи? Отойдя подальше от места, где располагалась сторожка, мы аккуратно перелезли через забор.
— Надо где-нибудь посидеть, чтобы сторож нас не заметил, — прошептала я.
— Вон у той могилки есть скамеечка, смотри, — указала Маша в сторону. — Как ты думаешь, нас не примут за привидения? А то вдруг еще откроют по нам пальбу серебряными пулями…
— Серебряными пулями стреляют не то по оборотням, не то по вампирам, — пробормотала я.
— Да все равно! Главное, чтоб нас не увидели, а то примут за вурдалаков, оборотней, мародеров, вандалов, покойников, восставших из гроба, и не дадут возможности совершить свое колдовство, — переживала Маша, пока мы крались к скамеечке.
— Так, может быть, мы тихонько посидим у забора?
— До полуночи почти час, стоять или сидеть на корточках столько времени ноги устанут, к тому же…
Но тут под моей ногой неожиданно громко хрустнула ветка, и я вскрикнула.
— Что? — вцепилась в мою руку Машка. — Максим идет?
— Надеюсь, что нет. Машунь, я не знаю, как тебе, а мне страшно!
— Ой, удивила!
Мы уселись на скамеечку, но спокойствия это не прибавило. То и дело мы озирались по сторонам, вглядываясь, не идет ли к нам сквозь вечерний сумрак какая-нибудь нечисть. Никитина сжимала во влажной от волнения ладони талисман, через каждые полминуты посматривала на часы и повторяла шепотом магические слова, которые следовало произнести для отворота. Время, как назло, тянулось очень медленно.
— Хватит тебе уже зубрить, ты и так все знаешь, — попробовала я ее отвлечь.
— Ирка, а вдруг забуду? А вдруг талисман не поможет? А вдруг…
— Не говори ерунды!
— Ох, — вздохнула Маша и опять что-то забубнила.
Не знаю, как себя ощущала подруга, а по мне не то от ночной прохлады, не то от страха бегали стада мурашек. Еще меня страшно бесили комары, которые искусали мне все руки, ноги, шею и лицо. Эх, почему мы не положили при сборах какой-нибудь репеллент. Впрочем, хорошо, что мою кровушку пока пили только жужжащие насекомые, а не некие другие существа, которые, судя по поверьям, вполне могут обитать на кладбище и в его окрестностях.
— Мы хоть у чьей могилки сидим? — снова заговорила я, присматриваясь к надписи на надгробной плите.
— А тебе не все ли равно? — буркнула в ответ Машка.
Я вынула из рюкзачка фонарик и хотела посветить им на надгробную плиту, чтобы прочесть имя похороненного.
— Ты что? Не привлекай внимание сторожа! — зашикала на меня Никитина. — И вообще, батарейка может сесть, а мне ведь до нужных могил в темноте идти придется.
— Ой, да сторож давно дрыхнет, а фонарик я включу на две секундочки! — запротестовала я.
— Все равно не трогай фонарь! Чернышева, тебе что, больше заняться нечем?
— Представь себе — нечем, — совершенно честно ответила я и, решив настоять на своем, включила фонарик, направила свет на плиту. — Максим…
— А-а! — вскрикнула Мария. — Где? Уже идет?
— Не ори. Я имя с плиты читаю. Мы сидим у могилы Иванова Максима Степановича, — сообщила я. — Жаль, что мы ее в тот день не нашли, тогда бы и не было всего этого кошмара.
— Ну, Чернышева! — разохалась Машка. — Ты меня так перепугала!
— Извини.
Я выключила фонарь. Никитина посмотрела на часы.
— Включай снова, мне идти пора.
— Уже?
— Да, достань мне пакетики. — Машкин голос дрожал от волнения. — Так, это — Марии земля, это — Максима. Ну, я пошла.
— Иди, — кивнула я. Я хотела еще что-то сказать, но не знала что. Боялась ляпнуть какую-нибудь глупость и окончательно расстроить Машу, которая и так тряслась от страха. Я провожала ее взглядом до тех пор, пока она не растворилась в темноте.
Честно говоря, сидеть здесь без нее и смотреть на очертания крестов и могильных плит было еще страшнее. К тому же на кладбище вдруг воцарилась удивительная тишина, такая, что я ясно слышала, как учащенно постукивает мое сердце. Да, теперь я понимаю, какую именно тишину называют мертвой. А что, если сейчас из могил повылезают всякие упыри, между надгробий начнут гулять вурдалаки или вообще явится смерть с косой? Ой-ой-ой, как бы Машуня, вернувшись, не нашла здесь мой хладный труп…
Чтобы хоть как-то отвлечься от жутких мыслей, я попыталась вспомнить что-нибудь из школьной программы. Кажется, был какой-то текст про Египет.
Кругом стояла прежняя тишина. Ну, хоть бы ветер подул и деревья качались, или хоть бы ворона каркнула! Тут же позади меня раздалось карканье. Я обернулась и увидела, как в темноте поблескивают два темных глаза вороны, сидевшей на одном из крестов. Ох, нет, лучше бы эта птица тут не присутствовала.