Уоллес Эдгар
Доносчик
Эдгар Уоллес
Доносчик
Перевод с английского Н.Граббе
Ночь была ужасной. Резкий ветер раскачивал фонари и яростно рвал в клочья пелену дождя. Вокруг - ни души. Да и кто вздумает шататься по улицам в такую погоду?..
Ларри плотнее запахнул свой дождевик. "Незнакомец", как окрестил он его, всегда точен до минуты...
У него и раньше были дела с этим типом. И хотя в прошлый раз он зарекался иметь с ним что-то общее, но сейчас Ларри снова поджидал его. Этот парень старался всегда заплатить поменьше, и это, конечно, не устраивало Ларри. Но зато он был всегда при деньгах. К тому же, обращаясь к нему, никогда не рискуешь. Видимо, у этого парня была надежная "крыша".
Однако на сей раз Ларри Грем твердо решил заставить этого типа заплатить сполна. Бриллианты Ван-Риссик все-таки чего-то стоили! К тому же дело приобрело скандальный характер. Все газеты кричали об этом похищении, как о сенсации. Владельцы страховой компании поместили полную информацию о том, сколько стоит каждый из украденных камней. А это была, в общей сложности, кругленькая сумма!
Дело было серьезным и следовало торопиться. Потому Ларри поместил в одной из газет обычное условное объявление. Оно было кратким, однако содержало массу зашифрованной информации.
"В окрестностях Путни Коммон (по направлению к Уимблдону) в четверг вечером (11 ч. 30 м.) утеряна маленькая желтоватая сумочка. Содержит пять писем, имеющих ценность только для владельца".
"Желтая сумочка" - означало, что предлагаются драгоценные камни.
"Пять писем" - означало - что стоимость предложенного товара выражалась пятизначным числом. Ну, а 11 часов 30 минут - означало время встречи.
Теперь Ларри ждал "Незнакомца" на Ричмонд-стрит. Было ровно половина двенадцатого. "Действительно, точен до минуты", - хмыкнул он, увидев вдали два тусклых огня, которые, приближаясь, становились все ярче...
Он притормозил прямо напротив Ларри. С кузова машины стекла вода. Из приотворенной дверцы сиплый голос спросил:
- Ну? И в чем же дело?
- Добрый вечер...
Ларри хотел получше рассмотреть водителя. Но карманный фонарик едва ли мог помочь. К тому же "Незнакомец" был, кажется, в маске. Внезапно взгляд Ларри упал на руку, что придерживала автомобильную дверцу. Он заметил на среднем пальце расщепленный ноготь, а чуть выше - двойной белый рубец. Руку быстро отдернули, будто почувствовав испытующий взгляд.
- Я хотел бы кое-что продать. Хороший товар... Газету читали? уклончиво начал Ларри.
- Речь идет о камнях Ван-Риссик?
- Угадали. Стоят тридцать две тысячи фунтов или сто тридцать две тысячи долларов. Мадам Риссик все свои деньги вложила в камни, а не во французские украшения, которые блестят, но грош им цена. Лично я хочу получить не меньше пяти тысяч...
- Тысячу двести, - послышался сиплый ответ. - Плачу даже на двести больше, чем думал вначале.
Ларри тяжело вздохнул.
- Я не так много прошу, - начал он.
- Вещи здесь? - перебил "Незнакомец".
- Нет, я не взял их с собой.
Услышав эти слова, человек в автомобиле сразу понял, что эго неправда.
- И я принесу вещи только тогда, - добавил Ларри, когда вы будете разговаривать по-деловому. Еврей-ювелир на Майдн Вэль предлагает мне уже три тысячи, но даст и больше. Но мне хотелось продать именно вам - меньше риска. Вы понимаете?
- Даю вам полторы тысячи. Это мое последнее слово, - заявил "Незнакомец". - Деньги со мной, так что - решайте!
Ларри покачал головой.
- Я вас, кажется, задерживаю, - с язвительной учтивостью заметил он.
- Значит, не хотите продавать?
- Мы напрасно теряем время, - твердо повторил Ларри.
Не успел он договорить, как автомобиль тронулся и вскоре растаял в кромешной тьме дождливой ночи.
Ларри снова зажег потухшую сигару и зашагал к своей машине, оставленной за углом.
"Шейлок перевернется сегодня ночью в гробу", - пробормотал он себе под нос.
...Спустя неделю, когда Ларри Грем выходил из ресторана "Фиезоле" на Оксфорд-стрит, всякий принял бы его за добропорядочного джентльмена средних лет, что любит жизненные удобства и не прочь хорошо поесть. Цветок в петлице свидетельствовал о его отличном настроении. Да, он имел все основания быть довольным - драгоценности миссис Ван-Риссик были неплохо проданы и никто в Лондоне не знал об этом дельце, так как работал он в одиночку.
Когда Ларри уже стоял на улице, поджидая автомобиль, к нему неожиданно подошел высокий плотный мужчина и решительно взял его за локоть.
- Хелло, Ларри!
Длинный столбик серого пепла с сигареты Ларри упал на тротуар. То было единственным признаком его внезапного замешательства.
- А, это вы, инспектор! - произнес он, улыбаясь, - Рад снова с вами встретиться!
Ларри сказал это так естественно, что слова прозвучали почти убедительно. Чуть повернув голову, он заметил еще троих помощников полицейского инспектора Эльфорда. Поэтому с философским спокойствием он покорился своей участи и сел с детективами в авто, небрежно попыхивая и болтая с величайшим хладнокровием о всяких пустяках. Авто обогнуло здание Скотленд-Ярда и остановилось перед полицейским участком Канон Роуд.
Допрос продолжался недолго. На смуглом лице Ларри Грема время от времени вспыхивала легкая улыбка. Но обвинение он выслушал молча.
- Я живу на Клайбурн-Мэншонз, - сказал он. - Не будете ли вы любезны доставить мне оттуда другой костюм? Мне не хотелось бы явиться к следователю одетым, как какой-нибудь метрдотель. Инспектор, - добавил он, - нельзя ли мне поговорить с Баррабалем, о котором я много слышал. Говорят, он очень проницателен.
Эльфорд считал эту затею пустой, но все же, заперев Ларри, отправился в центральное здание к главному инспектору Баррабалю, которого нашел в своем бюро. Тот сидел с трубкой во рту за письменным столом и просматривал какие-то бумаги, доставленные ему тайной регистратурой.
- Мы задержали Ларри, мистер Баррабаль, - доложил Эльфорд. - Он хочет с вами поговорить. Я сказал, что, по всей вероятности, это невозможно. Но вы ведь знаете, что это за публика...
Главный инспектор откинулся на спинку стула и наморщил лоб.
- Неужели он заинтересовался мной? - иронично заметил он. - Это значит, что я знаменит!
Эльфорд не мог сдержать улыбки.
В Скотленд-Ярде частенько говорили о том, что Баррабаль, немало поработавший на ниве искоренения преступности, стремится всегда оставаться в тени. Даже газетных репортеров он старательно избегал. Уже восемь лет сидел он в длинной комнате на третьем этаже, среди груды бумаг, исследуя и сравнивая мелкие документы, что выводили на чистую воду злодеяния многих мошенников.
Он открыл в свое время систему, по которой работал голландец Гум, двоеженец и убийца. А вместе с тем, он никогда с Гумом не встречался. Простое объявление о пропаже в одной лондонской газете он сопоставил с другим объявлением в провинциальной немецкой газетке, и это привело братьев Ланед к пожизненному заключению в исправительном доме, хотя те были истинные асы-грабители, самые ловкие из когда-либо существовавших...
- Действительно, нужно посетить нашего друга Ларри, - сказал наконец Баррабаль и направился к выходу, чтобы поговорить с Гремом, который в своем элегантном смокинге и увядшей гортензией в петлице имел очень странный вид.
Ларри, знавший очень многих полицейских чиновников в Англии и Америке, поздоровался с Баррабалем, непринужденно улыбаясь.
- Рад познакомиться с вами, господин главный инспектор, - произнес он. - Я попался с крадеными вещами, в моем чемодане в отеле "Шелтон" вы найдете достаточно, чтобы изобличить меня десять раз. Доверчивость всегда была моей слабостью...
Баррабаль не сказал ни слова. Он ждал вопроса Ларри, который неизбежно должен был прозвучать. И он прозвучал.
- Кто меня заложил, инспектор? Меня интересует только это.
Баррабаль продолжал молча смотреть на него.
- Я знаю только трех людей, которые могли на меня донести, - Ларри загнул на руке пальцы, - хотя имен я не назову. Первый - тот, что купил вещи. Он отпадает. Номер два - плохого обо мне мнения, но он сейчас во Франции. Есть еще третий - парень с расщепленным ногтем. Он давал мне полторы тысячи за вещи, которые стоят двенадцать тысяч, по крайней мере... Но он меня не может знать.
- Кто же этот парень с расщепленным ногтем? - спросил главный инспектор.
Ларри улыбнулся, оскалив свои великолепные зубы:
- Пусть предают другие, если им это нравится, но я слишком порядочен для этого. Я задал вам странный вопрос, понимаю. Еще не было полицейского чиновника, который бросил бы предателя на произвол судьбы... - Он взглянул на инспектора, и Баррабаль утвердительно кивнул.
- Итак, вы думаете, что один из трех вас предал? Скажите мне их имена, и я даю слово, что укажу вам того, кто это действительно сделал.
Ларри пристально взглянул на него и покачал головой:
- Я не могу предать двоих, чтобы поймать третьего. Никто лучше вас не знает этого, Баррабаль.
Главный инспектор в раздумьи поглаживал свои небольшие темные усы.
- Я дарю вам удобный случай, - произнес он наконец. - Может завтра я зайду к вам еще - прежде, чем вас отведут в следственную тюрьму. Вы правильно сделаете, если сообщите мне имена...
- Я подумаю об этом ночью, - угрюмо буркнул Ларри.
Баррабаль неторопливо вернулся в бюро, отпер стальной шкаф и вынул оттуда железный ящик. В нем лежало множество бумажных карточек. Каждая из них была анонимным доносом. Где-то в Лондоне жил босс преступного мира, который занимался укрывательством краденых вещей. У него были свои агенты в каждом участке города. Во всяком грязном деле он принимал активное участие, и эти маленькие листочки бумаги были местью за то, что воры продавали добычу не ему, а кому-то другому...
Он вынул верхний листочек и еще раз перечитал.
"Ларри Грем похитил драгоценные камни миссис Ван-Риссик. Он попал в дом как вспомогательный лакей во время званого вечера. Он продал камни Морополосу, греку-банкиру из Брюсселя. Только бриллиантовую брошь, в виде звезды, Морополос не захотел купить, так как она состоит из красноватых бриллиантов, которые легко узнать. Она лежит в чемодане Грема в отеле "Шелтон".
Р.S. Брошь находится в потайном отделении чемодана".
Без подписи. Это был обычный анонимный донос, что приходил в Скотленд-Ярд.
Баррабаль погладил свои черные усы, еще раз всмотрелся в листок.
"Доносчик", я тебя поймаю!" - пробормотал он.
* * *
...Минуло два года и шесть месяцев. Листья в парке выглядели уже по-осеннему. Он и она медленно прогуливались по тропинке, окаймлявшей широкую дорогу между Марбл-Арч и Гайд-парк-Корнер. Солнце сияло, но дул резкий восточный ветер.
Капитан Лесли был сильным, подтянутым сорокалетним мужчиной выше среднего роста. В его черных волосах светилась легкая седина, но лицо было еще молодым.
- Нужно только видеть, как люди бьются... - говорил он своей спутнице. - Место теперь получить гораздо труднее, чем до войны и, кроме того, это действительно хорошая должность...
Берил Стендман покачала головой...
- Это не то, что вам нужно, капитан Лесли, - произнесла она и, помедлив, продолжала: - Но есть еще кое-что, совершенно непонятное для меня... Я только боюсь вас обидеть...
- Я не обидчив, - заявил он. - Говорите!
- Фрэнк говорит, что вы не особенно любите свое дело, и я этого не могу понять. Только, прошу вас, не говорите ему о нашей беседе...
Лесли кивнул.
- В некоторых отношениях я - полная противоположность вашему жениху, мисс Стендман, - заметил он. - Фрэнк Суттон умеет завоевывать расположение своего персонала. Меня забавляет смотреть, как его люди здороваются с ним! Они чуть ли не на колени падают, когда он появляется в бюро утром, - бросил он насмешливо.
- Ну, это не совсем красиво с вашей стороны, - заметила Берил недовольно.
- Я вовсе не хотел сплетничать, - возразил Лесли живо. - Это только забавно, или лучше сказать - поучительно. Если бы Фрэнк Суттон попросил своих людей работать для него целую неделю ночами, уверен: они сочли бы это за величайшую милость! А если бы я вздумал задержать их на пять минут после работы - случился бы настоящий бунт. - Он тихо засмеялся и добавил:
- Только один из всего персонала расположен ко мне вполне искренне. И, кроме того, есть еще...
- Ну, кого вы еще покорили? - спросила Берил с иронией.
Он усмехнулся.
- Секретарша Суттона очень мила со мной. Я хочу сказать - она всегда предупреждает мои желания. А, может быть, она так давно на службе у Френка Суттона, что доброта и приветливость стали ее второй сущностью...
- Сейчас вы действительно ужасны!
- Я это знаю. - Он произнес это так мягко, что она рассмеялась.
...Когда Джон Лесли увидел в первый раз невесту своего шефа, у него появилось счастливое чувство легкости и свободы. Так, будто он нашел то, к чему всегда подсознательно стремился и о чем всегда тосковал.
Берил была очень хороша, и ему доставляло наслаждение смотреть на ее прекрасное лицо. Оно заключало в себе скорее тихую красоту фиалки, чем яркое великолепие нарцисса.
Серые глаза оживляли это лицо, восхищавшее своей нежной розовой свежестью. У Берил был веселый и легкий нрав, счастливая улыбка почти никогда не покидала ее нежного рта. Лесли был ошеломлен, узнав, что она обручена и скоро выйдет замуж.
Фрэнк Суттон был видный молодой человек в расцвете лет. Он обладал несокрушимой энергией и пользовался славой неутомимого работника и к тому же, был приятен в общении. На его складах на Кальфорд-Чамберс работа кипела: он был экспортером, не пренебрегающим никаким делом, как бы ничтожно оно ни было.
Энергичных и пользующихся успехом людей редко любят собственные служащие, но Фрэнка Суттона все обожали. Его открытая улыбка ободряла его коллег во всех испытаниях и неудачах, привязывала к нему сердца. Когда он проходил через торговые помещения, то этим переносил частицу своей энергии на персонал, а если подавал кому-то руку, это служило как бы поощрением и подарком...
- Да... он интересный человек, - сказал Джон Лесли.
- Хотела бы, чтобы он не был таким совершенством... - тихо вздохнула в ответ Берил. - Кстати, не знаете ли вы человека по имени Баррабаль, главного инспектора Скотленд-Ярда? - неожиданно спросила она.
Джон Лесли кивнул.
- Лично я с ним не знаком, но слышал много. Его имя еще недавно часто упоминалось в газетах. Но почему вы спросили об этом человеке?
- Фрэнк говорил о нем. Он спрашивал у моего дяди, не знает ли тот его. Фрэнк подозревает... - она запнулась на мгновение, и та интонация, которой она окончила фразу, подсказала ему, что она снова коснулась запрещенной темы.
- Пропало несколько пакетов из магазина, вы, верно, знаете, продолжала она, - ... и Фрэнк известил мистера Баррабаля. Вы разве ничего об этом не слышали?
- Я ничего не знал, - ответил небрежно Лесли. - Но не думаю, что Баррабаль возьмется за это дело. Он не из тех людей, что теряют время из-за таких пустяков... А вот посмотрите - идет тот, кто на меня зол!
Навстречу шли два джентльмена, оба - высокого роста, хотя Лоу Фридман из-за своей сутулости казался чуть ниже спутника. Это был человек с резкими чертами лица, орлиным носом, большим ртом и сильным упрямым подбородком. Его спутник, молодой красивый блондин с голубыми глазами, улыбнулся, увидев Берил и Джона Лесли, обнажив свои безукоризненно белые зубы.
Но мистер Фридман вовсе не разделял его веселости. Он нахмурился, сурово посмотрев на молодую девушку и на ее спутника.
- Я думал, ты на обеде у миссис Морден, Берил, - заметил он резко.
- Я встретила капитана Лесли на Оксфорд-стрит, - как бы извиняясь, ответила девушка.
- Конечно, случайно? - иронично осведомился Лоу и добавил: - Кажется, у вас не слишком много работы, Лесли?
- Да, не очень, - ответил тот холодно.
- На моем предприятии никто не переутомляется, - рассмеялся Фрэнк Суттон.
Он, казалось, вовсе не удивился, встретив свою невесту в обществе старшего делопроизводителя.
- Тот, кто гуляет, имеет на это время, не правда ли, Лесли? - Фрэнк с улыбкой посмотрел на Берил. - Не позволяй старику Лоу запугивать тебя. Берегись! У него иногда бывают странные фантазии, и он воображает, будто все хотят похитить его маленькою любимицу! - Он шутливо толкнул спутника локтем.
Но мистеру Фридману было вовсе не до смеха. Он сохранял мрачный вид.
Зависла неловкая пауза.
Суттон взял Лесли под руку.
- Кажется, нам пора вас покинуть, - весело заявил он. - Я увожу с собой мистера Лесли.
Лесли старался поймать взгляд Берил, но та казалась растерянной, и он счел за лучшее уйти со своим шефом.
Мистер Суттон был очень разговорчив и чрезвычайно любезен. Он пространно рассуждал о том, какими темными предрассудками отличаются люди.
- Мне кажется, - говорил он, - что Фридман расположен к вам, но считает вас чем-то вроде Дон-Жуана. Я не раз просил его не делать замечаний Берил. Но Фридман упрям, как все старики...
Лесли вынул из серебряного портсигара папиросу и закурил. Слабая улыбка тронула его выразительные губы.
- А вы сами ничего не имеете против того, что я иногда случайно встречаюсь с мисс Стендман? - поинтересовался он.
Фрэнк Суттон пожал плечами.
- Великий Боже! Ну, конечно же, ничего не имею против! Я именно так и смотрю на вещи: последние десять лет вы из-за несчастного стечения обстоятельств были лишены общества красивых женщин и, думаю, что Берил оказывает на вас благотворное влияние. Вы ничего не имеете против того, что я говорю начистоту?
Лесли кивнул, и Фрэнк продолжал:
- Вы - объект моего эксперимента. Я постоянно делаю опыты, и большая их часть кончается неудачей. Я хотел бы вас исцелить. Не говорю - исправить, это звучит как-то по-менторски...
Самое чувствительное ухо не заметило бы в его тоне и тени покровительства. Фрэнк говорил спокойным и самым естественным голосом.