В прихожую выскочили в одних трусах и майках еще двое мужиков, молодой и постарше, один русый, другой черноволосый, но оба с заросшими щетиной лицами и потому похожие друг на друга как братья.
– Стоп, мужики! – поднял руки перед собой Потапов. – Я не драться пришел, а ради справедливости. Вы не у себя дома, насколько я знаю, и шум вам ни к чему. Пообещайте жить тихо, как и все, не гадить в подъезде и на лестничной площадке, не кидать вниз бутылки и прочий мусор, и я мирно уйду.
– Мы сичас тэбэ морду набием, – пообещал усатый, с беспокойством поглядывая на бугая, который все еще не мог отдышаться. – Или зарэжэм.
– Это, конечно, печальный вариант, но, боюсь, неосуществимый. Я законопослушный гражданин, а вы тут, судя по запаху, квартиранты. Стоит мне позвонить куда следует, и через два часа вас здесь не будет. Ну так как, граждане хорошие, устраивает вас такой расклад?
Мужики переглянулись, явно не зная, что делать дальше. Видимо, главарем у них был млеющий на полу бугай.
– Харашо, – мрачно сказал усатый, – иды к сэбэ, мы нэ будэм.
Потапов усмехнулся, оценив детский лепет кавказца.
– Спасибо на добром слове, орлы. Будьте здоровы. Надеюсь, мы больше не встретимся.
Он повернулся, чтобы спуститься к себе на второй этаж, и в это время бугай с криком: убью, курва! – бросился на него.
Потапов, не оборачиваясь, выставил назад локоть, дождался вопля: здоровяк нарвался на выпад, – крутанулся вокруг оси и ребром ладони нашел толстую шею противника, так что тот отлетел назад в прихожую, упал и успокоился.
– Извините, я нечаянно, – сказал Потапов хладнокровно, кинув взгляд на остальных членов компании. – Руки иногда, знаете ли, чешутся, вот и приходится их... чесать.
Притихшая компания молча смотрела то на своего командира, то на Потапова, почувствовав его уверенность и силу.
Дома Михаила ждал сюрприз: звонок шефа.
Через полчаса он был в управлении, где уже собрались следопыты и охотники группы антитеррора «Антей», и полковник Щербатов хмуро сообщил всем о возникшей проблеме, связанной со взрывом в ресторане «Терпсихора» и убийством генерал-майора милиции Зимятова.
Проблема оказалась сложней, чем полагало руководство управления. За три дня расследования не удалось выйти ни на исполнителей терактов, ни тем более на заказчиков. Мало того, в связи с тем, что на местах взрывов не нашлось ни малейших следов взрывчатки, проблема неожиданно сдвинулась в другую область – научно-техническую, и ею занялись научные консультанты и эксперты управления, усмотревшие во взрывах в ресторане «Терпсихора» и возле кафе «Тихий омут» физические процессы с «нелинейными характеристиками».
Во вторник Потапов, назначенный командиром оперативно-разыскной группы, встретился с руководителем экспертной бригады, доктором физико-математических наук, полковником Трубецким в его кабинете, и тот поделился с ним своими соображениями.
– Взрывы подобного рода можно отнести к так называемым реакциям фотонного самораспада. Мы и раньше сталкивались со случаями самовозгорания людей, по разным причинам превращавшихся в объекты с нестабильной энергетикой из-за потерь биоэнергии и электромагнитных излучений, но в тех случаях люди просто сгорали дотла, реакция протекала быстро, но не как цепная, со взрывом. Нынешние случаи – это уже новый тип подобных реакций. Кто-то научился инициировать биоэнергетические вспышки и использовать людей в качестве живых мин.
– Кто, по-вашему, это мог сделать?
Трубецкой, маленький, седой, подвижный, вечно занятый какими-то вычислениями, снял очки и близоруко посмотрел на собеседника.
– Если бы я знал, давно сообщил бы. Знаю только, что наши лаборатории такими вещами не занимаются, другого хватает. Но эган – очень интересная проблема, у меня у самого руки зачесались, я когда-то пытался делать расчеты энергопотоков с вакуумным возбуждением.
– Что такое эган?
– Эгоаннигиляция, сокращенно – эган. Обычно этим термином пользуются психологи, но к нашим случаям он тоже подходит.
– Значит, вы считаете, какая-то криминальная структура научилась использовать людей в качестве аннигилирующих взрывных устройств?
– Не обязательно криминальная, но очень мощная, имеющая соответствующую научно-техническую базу.
– Оборонка? А не может быть другого решения? Скажем, новый тип взрывчатки, не оставляющей следов...
– Молодой человек, – Трубецкой протер и водрузил очки на нос, – никакой тип взрывчатки принципиально не может уничтожить объект таким образом, что от него не остается ничего! Даже пыли! Люди исчезли, понимаете? Испарились, аннигилировали. И в связи с этим возникает еще одна интересная сопутствующая загадка – проблема зомбирования. В обоих случаях люди были запрограммированы на самоуничтожение. Господину Мариничу повезло, что он остался жив. Видимо, тот, кто посылал к нему смертника-камикадзе, был на сто процентов уверен, что Маринич будет в тот вечер выступать. Ищите наводчика или же самого заказчика среди друзей певца.
– Спасибо за совет, Вадим Сергеевич, – поблагодарил эксперта Потапов. – Наверное, вы правы. Но меня смущает еще одно обстоятельство: демонстративность терактов. Организатор не побоялся раскрыть свои карты, наоборот, как бы заявил о себе: смотрите, чем я владею! Почему? Зачем ему огласка?
– Не имею понятия, – покачал головой Трубецкой. – Может быть, он собирается шантажировать силовые структуры, или правительство, или еще кого-нибудь. Но уверяю вас, так государственные конторы не поступают, они экспериментируют тихо, тайно и свидетелей не оставляют.
– Это я знаю, – задумчиво кивнул Потапов.
До конца дня удалось выйти на след частной охранной фирмы «Аргус», представители которой приходили к Мариничу перед появлением «живой мины», Потапов наметил план действий, доложил Щербатову о проделанной работе и вечером отправился в ресторан «Терпсихора», чтобы поговорить с владельцем о его связях с генералом Зимятовым, а также о друзьях и приятелях певца. Версия Трубецкого о том, что заказчик или в крайнем случае наводчик террористов находится среди них, имела право на разработку.
Ресторан уже работал по полной программе. Оба его зала, хрустальный и бархатный, к десяти часам вечера были заполнены почти до отказа, и Потапову пришлось ждать, пока ему найдут место за столиком в хрустальном зале, за тонкой стеклянной колонной, изображавшей пальму. Здесь уже сидел какой-то небрежно одетый в фиолетовый, в полоску, немодный костюм, зеленую рубашку с расстегнутым воротом, съехавший набок бордовый галстук времен Брежнева, седой старик и цедил пиво. На приветствие Потапова он не ответил, только посмотрел вскользь и отвернулся. Потапов проследил за его взглядом и увидел за столиком у стены пару: молодого человека боксерского вида с неприятным лицом рэкетира и бандита и красивую девушку-брюнетку, слушавшую своего соседа со сдвинутыми бровями и пылающим лицом. Короткое черное платье приподнялось и очень сильно открыло ее красивые стройные ноги, но девушка ничего не замечала, видимо, занятая ссорой, и все время порывалась уйти, но собеседник останавливал ее и продолжал что-то доказывать.
Посидев с полчаса, но так и не дождавшись развязки этой беседы, Потапов поднялся на второй этаж здания, коридор которого был уже отремонтирован, показал охраннику удостоверение и вошел в кабинет хозяина ресторана.
Беседа с Мариничем не заняла много времени. Приятелей у бывшего певца было невероятное количество, особенно в артистической среде и шоу-бизнесе, а вот друзьями он считал немногих. Потапов записал разговор на пленку, втайне от собеседника, разумеется, отметил три фамилии, за которые зацепилось внимание, и распрощался с Мариничем, все еще чувствующим себя не в своей тарелке. Проходя через зал, он отметил отсутствие красивой незнакомки и ее неприятного кавалера, посочувствовал старикану в фиолетовом костюме, на которого она произвела, судя по всему, неизгладимое впечатление, и вышел на улицу. А садясь в свою машину, заметил не совсем обычную сцену, в которой участвовала та самая брюнетка из ресторана в коротком черном платье.
Очевидно, это был уже финал ссоры, начавшейся в зале ресторана. Девушка сбросила с плеча руку молодого человека с повадками и внешностью гангстера, быстро пошла со стоянки на улицу, но тот догнал ее, схватил за руку, дернул к себе. Девушка снова вырвала руку, но парень вцепился в нее, заломил ей руку за спину так, что она вскрикнула, потащил к белому «Мерседесу», где сидели еще двое молодых людей. Дверца открылась, парень начал заталкивать девушку в кабину, она снова вскрикнула, отбиваясь, и Потапов решил вмешаться.
Подойдя к молодому человеку сзади, он тронул его за шею особым образом, и у того сразу онемела рука, выкручивающая локоть подруги. Девушка вырвалась, отскочила, но ее перехватил вылезший из «Мерседеса» крутоплечий отрок с короткой стрижкой, точнее, почти наголо обритый, с небольшим чубчиком над узким и невысоким лбом. Парень, заталкивающий девушку в машину, оглянулся, глаза у него были светлые, бешеные, с еле заметными точками зрачков. Такие глаза обычно бывают у наркоманов, принявших дозу.
– Тебе чего, козел?
Потапов глянул на девушку.
– Извините, что вмешиваюсь, но они ведут себя не очень прилично. Если хотите, я отвезу вас домой.
Девушка, закусив пунцовую губу, кивнула. С румянцем на щеках, с большими чуть раскосыми глазами, в которых стояли слезы, она была необычайно хороша, и Потапов даже позавидовал тем, кто с ней был знаком.
– Вали отсюда, козел, пока жив! – опомнился «гангстер», сунул левую руку под полу пиджака, и Потапов ткнул его большим пальцем в шею, не желая начинать «показательные выступления по рукопашному бою». Затем, не останавливаясь, ударил ногой по дверце «Мерседеса», отбрасывая на сиденье начавшего вылезать водителя, хлопнул по ушам спортсмена с чубчиком, нанес ему мгновенный, незаметный со стороны удар сгибом указательного пальца в ямку за ухом – так называемый кокэн и поддержал девушку под локоть.
– Пойдемте, вон моя машина стоит.
Девушка расширенными глазами глянула на своих приятелей, один из которых сполз на асфальт, держась за уши, а второй уже сидел у машины спиной к колесу, перевела взгляд на Потапова и, вырвав руку, торопливо пошла прочь.
Михаил пожал плечами, уже жалея, что ввязался в эту историю, побрел к своему «Лексусу», глядя на исчезающую за углом стройную фигурку, оглянулся, услышав щелчок дверцы: это вылез шофер «Мерседеса», такой же накачанный, как и его приятели, с цепью на шее и массивными перстнями на пальцах обеих рук.
– Эй ты, придурок! – прошипел он, держа руку под мышкой, где у него, судя по всему, был спрятан в кобуре пистолет. – Ты на кого наехал? Мы же тебя в грязь превратим, смерть легкой покажется...
Легкая смерть – это еще одна маленькая радость жизни, вспомнил Потапов чей-то афоризм, молча метнул в парня расческу и, пока тот уклонялся и вынимал оружие, в прыжке достал его ногой. Водитель перелетел через капот «Мерседеса», роняя пистолет, исчез в кустах под решеткой забора. Потапов сел в машину и выехал со стоянки рядом с рестораном. Он не заметил, что, кроме прохожих, свидетелей короткой потасовки, его проводила пара внимательных глаз, принадлежавших старику в фиолетовом костюме и зеленой рубашке, с бордовым галстуком, повязанным нарочито небрежно и сдвинутым набок.
Девушку в черном платье, которую Михаил освободил от компании крутых парней, Потапов увидел стоящей на следующем перекрестке. Подъехал, открыл дверцу:
– Боюсь показаться назойливым, но вам все-таки стоит побыстрей уехать отсюда, ваши знакомые сейчас очухаются. Садитесь и не бойтесь, я не из их компании.
Девушка оглянулась, прикусила губу, затем тряхнула головой и села в кабину «Лексуса» рядом с Михаилом.
– Улица Рогова, если можно. Знаете, где это? Район Щукино.
Потапов невольно присвистнул.
– В чем дело? – повернула она к нему красивую головку с короткой, но очень оригинальной прической.
– Мы с вами соседи, я тоже обитаю на Рогова.
Девушка пожала плечами, забилась в уголок сиденья и притихла, глядя перед собой остановившимися глазами. Она все еще переживала свой конфликт с молодыми людьми, показавшими себя далеко не с лучшей стороны.
– Как вас зовут?
– Дарья, – безучастно ответила она.
– А меня Михаил. – Потапов внутренне поежился. Дарьей когда-то звали его жену. Желание разговорить спутницу, как-то утешить прошло. Но все же он не мог не предложить свои услуги в качестве телохранителя, чтобы не показаться невежливым. – Чего они от вас хотели? Я заметил вас еще в ресторане, вы сидели неподалеку...
– Это личное, – тем же тоном отозвалась Дарья.
– Может быть, нужна помощь? Я бы мог поговорить с ними...
– Спасибо, не стоит. – Девушка очнулась, в глазах ее зажглись иронические огоньки. – Вы очень любезны. Высадите меня здесь, пожалуйста.
– Но мы еще не доехали.
– Я выйду.
Потапов остановил машину на площади Курчатова, девушка открыла дверцу и выскользнула из кабины.
– Возьмите мой телефон на всякий случай, – протянул он ей клочок бумаги с номером. – Может быть, пригодится.
Дарья молча захлопнула дверцу, двинулась прочь по тротуару, но потом вдруг вернулась и взяла записку.
– Извините, вы ни в чем не виноваты. Я позвоню... если понадобится ваша помощь.
Повернувшись, она быстро пошла по направлению к метро. Потапов, обрадованный таким поворотом событий, проводил ее взглядом и тронул «Лексус» с места. Через пять минут он был дома. Размышляя о превратностях судьбы, о своих отношениях со слабым полом, о невезении вообще и о случайных знакомствах в частности, принял душ, заварил чай и уселся в гостиной перед телевизором, но покайфовать не успел: раздался телефонный звонок.
Звонил Боря Липягин, старлей, старший розыскник команды.
– Мы тут потянули ниточку, Петрович. Охранная фирма «Аргус» связана с какой-то крутой конторой под вывеской «Агропромышленная компания «Восток», расположенной на территории Тимирязевской сельхозакадемии. Мы пробовали подойти поближе, но не смогли: серьезная охрана, фейс-контроль, телекамеры, собаки. Однако самое интересное, что компания с таким названием нигде не зарегистрирована.
– Действительно, интересный факт, – согласился Потапов. – Не светитесь там, спугнуть можете, если это те, кто нам нужен. Я покопаюсь в комп-сетях, может, отыщу что, тогда и возьмемся за «Восток».
– Я сам могу погулять по серверам силовиков.
– Добро, начинай, утром поговорим.
Липягин повесил трубку.
Потапов снова уселся перед телевизором, вспоминая облик новой знакомой по имени Дарья, пожалел, что не взял номер ее телефона, попытался представить причину ее конфликта с коротко стриженными мордоворотами, похожими не то на рэкетиров, не то на телохранителей какого-то крутого «нового русского», и в это время снова зазвонил телефон.
– Быстро на Пятницкую, дом десять, квартира двадцать два, майор! – прогундосил в трубке голос Щербатова. – Одна нога здесь, другая там.
– Что случилось? – подобрался Михаил.
– Только что в отделение милиции позвонил депутат Госдумы Ноздренко, утверждает, что два дня назад его захватили какие-то люди, продержали в подвале, потом пропустили через какую-то установку наподобие рентгеновской, отчего ночью у него стали светиться ногти, затем под гипнозом внушили явиться на утреннее заседание и поздороваться за руку со спикером Думы. Но он сбежал и теперь прячется у знакомого на Пятницкой. Улавливаешь?
– С какого боку присоединить к нашему расследованию депутата Ноздренко? – осторожно спросил Потапов.
– Ты разговаривал с Трубецким?
– Понял, – после недолгого молчания сказал Потапов. – Вы считаете, это новый заминированный? Как же ему удалось сбежать из столь мощной организации, имеющей аппаратуру гипноза и обработки?
– Не знаю, может, у него «белая» реакция на внушение: человек подчиняется гипнозу, но помнит при этом все, что ему внушили. Я уже послал туда оперов Богданца, выезжай.
Потапов за минуту переоделся, сунул в наплечную кобуру пистолет и выскочил из дома. Через полчаса он был на Пятницкой. Но, как выяснилось, опоздал.
В арке дома номер десять толпился народ, оттесняемый парнями в камуфляже, тут же стояли две милицейские и пожарная машины. А в узеньком треугольном дворике, носящем явные следы взрыва: два автомобиля смяты в лепешку боковым ударом, в двух других не уцелело ни одного стекла, в окнах невысоких двухэтажных домиков, образующих со стеной арки треугольный дворик, также повылетали все стекла, – урчала мотором машина «Скорой помощи», в чрево которой люди в белых халатах грузили носилки с лежащим на них окровавленным мужчиной.
– Кто это? – подошел Потапов к хмурому капитану милиции, командующему следственной бригадой.
– А вас кто сюда пропустил? – буркнул тот.
Михаил показал ему удостоверение, увидел входящих во двор оперативников Щербатова во главе с майором Богданцом, подозвал их движением руки.
– Сворачивайте свою службу, это дело переходит в нашу компетенцию.
– Я попросил бы вас не... – начал капитан, но Потапов уже отошел, кивнув Богданцу, чтобы тот начинал процедуру приема дела, приблизился к следователю, допрашивающему свидетелей.
– Спасибо за помощь, вы свободны.
Следователь, пожилой, невысокого роста, с бледным одутловатым лицом, поглядел на своего командира, пожал плечами и спрятал в карман блокнот. Потапов оглядел свидетелей: двух девушек и пожилого толстяка в шляпе, – попросил их повторить, что они рассказывали следователю, и понял, что приехал сюда не зря. Судя по всему, здесь только что произошло самоуничтожение «фотонного» человека.
Со слов свидетелей, картина получалась следующая.
Двое мужчин, один из которых, судя по описанию, и был депутатом Ноздренко, стояли во дворе дома возле мусорного бака и курили. Потом к ним подошел молодой человек в светлом плаще, что-то сказал и бросился бежать. А через несколько секунд раздался взрыв.