– Это Мейсон. Как там? Есть что-нибудь?
Корбель был так взволнован, что перешел на родной немецкий.
– Йа-йа! – воскликнул он.
– Эй, в чем дело? – встревожился Мейсон.
– Полиция.
– Полиция? – переспросил Мейсон с испугом в голосе. – Что – полиция?!
– Они у меня были.
– И?
– Они забрали бутылку.
– О господи! – воскликнул Мейсон.
– Все забрали – бутылочку, пилюли, дробь…
– Но как они узнали про все это?
– Думаю, они ездили на озеро. Там узнали, что ты нанимал ныряльщиков и что те нашли бутылку. Отыскали родителей парнишки, который ее нашел. Вычислили самого парнишку. Быстро они там работают, в полиции.
– Уж это точно – быстро… – вздохнул Мейсон. – Так, значит, они все забрали?
– Все, кроме маленького кусочка таблетки, которую я успел раздробить. Про нее они не знали.
– Этого хватит для анализа?
– Для абсолютно точного анализа – едва ли, но, думаю, достаточно, чтобы определить, что это за вещество.
– Цианид?
– Пока я не знаю, что это. Но если ты думаешь, что это цианид, то мне легче будет установить – так это или нет. Однако полиция ищет тебя.
– Могу представить, – хмыкнул Мейсон. – Ладно, я перезвоню.
Мейсон положил трубку и повернулся к доктору Денэйру.
– Ну что ж, каша заварилась, – сказал он. – Полиция побывала на озере Твомби. Должно быть, они там появились вскоре после того, как я уехал. Они узнали, что я нанимал ныряльщиков из местных мальчишек и что ныряльщики отыскали бутылку. Они установили имя того, кто нашел бутылку. Отправились к его родителям. Родители рассказали, что я у них был. Полиция поговорила, видимо, и с самим парнишкой, с Артуром Фелтоном. Он, должно быть, и сказал им про Германа Корбеля. После чего они совершили налет на его лабораторию и наложили лапу на вещественное доказательство. Так что теперь мы в глубокой заднице. Полиция знает, что я вовлечен в это дело и что представляю интересы Надин Фарр. Они не дураки и быстро сообразят, что, вероятнее всего, Надин сейчас находится у Деллы Стрит. Начнут искать Деллу…
– Ты считаешь, они явятся сюда?
– Возможно, они уже в пути, – ответил Мейсон.
– Что делаем?
– С одной стороны, я не желаю, чтобы Надин Фарр считалась беглянкой от правосудия, – ответил Мейсон. – А с другой, не хочу, чтобы ее допрашивали, пока я сам с ней не поговорю. Так что нам нельзя терять ни секунды.
Мейсон пинком открыл дверь кухни и крикнул дамам:
– Нам надо уходить! Соберите вещи.
Делла тревожно посмотрела на него:
– Это не?..
– Это оно.
– Пойдем, – сказала Делла, обращаясь к Надин Фарр. – Нет, нет. У нас нет времени, чтобы пудрить носы. Дело срочное.
– Что случилось? – спросила Надин. – Нельзя ли подождать?
– Нам нельзя ждать, – решительно отрезала Делла, подталкивая ее к дверям.
Через несколько секунд они были в вестибюле. Когда они пересекали его, Мейсон тревожно огляделся по сторонам.
– Мы все поедем в одной машине? – спросил доктор Денэйр.
Адвокат покачал головой:
– Мы поедем в разных машинах, и поедем быстро.
– А куда мы поедем? – спросил доктор Денэйр.
Мейсон сказал:
– Что бы мы ни делали, это не должно выглядеть побегом. Берт, обойди клинику. Постарайся, чтобы полиция там тебя не нашла, но продемонстрируй всем и каждому, что ты ни от кого не скрываешься и что с тобой все в порядке. Делла, посади Надин и доктора Денэйра в свою машину. Доктора ты высадишь в первом же месте, где он сможет взять такси. Затем поезжайте с Надин в мотель «Хай-Тайд», что на берегу. Снимите два номера. Зарегистрируйтесь под своими именами.
– А ты как же? – спросила Делла Стрит.
Мейсон ухмыльнулся.
– Как я понял, полиция меня ищет. Я всегда верил в сотрудничество с полицией.
– Ты намереваешься позволить им найти себя?
– Если мне повезет, я окажусь в управлении до того, как они сумеют что-то рассказать газетчикам.
– Может, более достойно будет, если они будут разговаривать с тобой в твоем офисе, Перри?
– Черт! О каком достоинстве речь? – воскликнул Мейсон. – Будем считать, что мне повезло, если обойдется без обвинительного акта!
Глава 6
В полицейском управлении Мейсон, миновав длинный коридор, толкнул дверь с надписью «Отдел расследования убийств» и вошел.
– Лейтенант Трэгг на месте? – спросил Мейсон дежурного.
– Сейчас посмотрю. Как ваше имя? Э-э… так это вы!
– Вроде бы я, – ответил Мейсон. – А вы кого, собственно, ожидали увидеть? Самозванца?
– Секундочку! – сказал дежурный и нырнул во внутреннюю дверь.
Через несколько мгновений из двери выскочил некто в штатском, пересек офис и вышел во внешнюю дверь. По тени на матовом стекле было ясно, что он занял позицию в коридоре, дабы пресечь возможную попытку к бегству.
Еще через секунду дежурный открыл внутреннюю дверь и провозгласил:
– Лейтенант Трэгг на месте. Он желает вас видеть. Проходите.
Мейсон вошел в кабинет.
Лейтенант Трэгг, высокий, приятной наружности мужчина, был, по всей видимости, чем-то смущен. Он указал на кресло:
– Садись, Мейсон.
– Как дела, Трэгг? – спросил Мейсон.
– Ничего. Мы поговорим об этом чуть позже.
Мейсон уселся в кресло. Трэгг сказал:
– Прошу прощения, мне нужно выйти на секунду.
Прошло добрых три минуты, прежде чем Трэгг вернулся. Вернулся он не один, а в обществе Гамильтона Бергера, окружного прокурора. Прокурор был мужчина крупный и толстокожий. Его натужные старания сделать вид, что он здесь случайно, выглядели неубедительно.
– Здравствуйте, Мейсон, – сказал он. – А я тут как раз проходил мимо. Услышал, что вы здесь. Что за чертовщина там с этой Надин Фарр и бутылкой яда?
– Это, – хладнокровно ответил Мейсон, – как раз то, что мне хотелось бы выяснить.
Лицо Бергера потемнело.
– На этот раз вы опережаете нас на голову, Мейсон.
– Да?
– Вы сами это знаете.
Мейсон пожал плечами.
– Я не собираюсь начинать официальное судебное расследование, пока не проведу точное опознание, – заявил Бергер. – Но опознание это я намерен провести чертовски скоро.
– Что ж, это интересно, – заметил Мейсон.
Внезапно отварилась дверь и полицейский провел в комнату женщину.
– Пожалуйста, миссис Фелтон, входите, – сказал лейтенант Трэгг. – Я хочу, чтобы вы внимательно посмотрели на мистера Мейсона и сказали нам…
– Это он, – заявила женщина.
– Спасибо, – сказал Трэгг. – Это все.
Полицейский, стоявший в дверях, поманил миссис Фелтон и вывел ее из комнаты. Мейсон ухмыльнулся, закурил сигарету и сказал, обращаясь к лейтенанту Трэггу:
– Развлекаемся?
– Честно, Мейсон, это не я, – ответил лейтенант. – Мне все это не нравится. Мне жаль, что ты в это влип.
Полицейский провел в комнату Артура Фелтона.
– Этот человек дал тебе пять долларов, а потом еще двадцать?
– Да, это он, – ответил Артур Фелтон, глядя на Мейсона расширенными глазами. Он явно был напуган и, казалось, вот-вот заплачет.
– Просто расскажи нам, что произошло, – сказал Гамильтон Бергер, неуклюже пытаясь придать своим словам теплоту и отеческую ласку.
– Мистер Мейсон дал каждому из нас по пять долларов и попросил понырять, чтобы отыскать на дне бутылочку, – сказал Артур Фелтон. – И пообещал еще двадцать долларов тому, кто ее найдет.
– И кто же ее нашел?
– Я.
– Что было потом?
– Потом он сказал, что я должен поехать с ним. Я ответил, что мои родители запретили мне садиться в машину к незнакомцам. Тогда мистер Мейсон назвал себя и отвез меня домой, а там сказал моей маме, что забирает меня к химику и что потом отвезет назад.
– А бутылка? – спросил Гамильтон Бергер.
– Он сказал, чтобы я никому ее не отдавал. Я все время держал ее в руке.
– До каких пор?
– Пока мы не приехали к химику, про которого я вам говорил.
– А как звали этого химика? Ты помнишь?
– Мистер Корбель.
– Славный мальчуган, – похвалил Гамильтон Бергер. – У тебя нет никаких сомнений, что это тот самый человек?
– Нет, конечно. Это он.
Гамильтон Бергер кивнул полицейскому. Тот положил руку на плечо мальчика, развернул его и проводил к дверям.
– Что ж, – сказал прокурор Бергер лейтенанту Трэггу. – Думаю, этого достаточно.
– Достаточно – что? – спросил Мейсон.
Гамильтон Бергер не пытался прятать отвращение, сквозившее в его голосе.
– Достаточно, чтобы признать вас соучастником.
– Да ну! – театрально удивился Мейсон.
– Соучастником в деле об убийстве, – пояснил прокурор.
– Так-так-так, – проговорил Мейсон. – Вы меня заинтриговали. А кто убит-то?
– Мошер Хигли, если вам нужны детали. Вы не можете утверждать, что я не ознакомил вас с выдвинутым против вас обвинением. Итак, я объявляю вам, Мейсон, что вы обвиняетесь в совершении преступления. Вы можете хранить молчание и не отвечать на вопросы, поскольку все вами сказанное может быть использовано против вас. Вы хотите что-то сказать?
Мейсон сделал глубокую затяжку.
– Я только хочу сказать, что вы сели в лужу. Не было никакого убийства. Мошер Хигли умер естественной смертью.
– Он был убит.
– С чего вы взяли?
– Если уж вам так хочется знать, у нас есть записанное на ленту признание женщины, которая совершила убийство.
– Очень интересно, – прокомментировал Мейсон. – Да только, боюсь, трудновато вам будет использовать это свидетельство, Бергер.
– Полагаю, вы намекаете на эту чушь относительно приватной информации и неразглашения профессиональной тайны? На это у нас найдется специальный закон. Думаю, вы удивитесь, узнав его формулировку.
Мейсон в последний раз выпустил струйку дыма, загасил сигарету, потянулся, поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и сказал:
– Когда вы сможете использовать это признание, Бергер?
– Как только передам дело в суд.
– Конечно, – заявил Мейсон, – я давно уже не освежал в памяти всякие там законы, но сдается мне, что для того, чтобы использовать это признание, сначала надо доказать наличие такого пустячка, как корпус деликта, сиречь – состав преступления.
– Я докажу наличие состава преступления, – проговорил Гамильтон Бергер.
– И как же? – осведомился Мейсон.
– С вами я этого обсуждать не намерен.
– А придется, – сказал Мейсон. – Вы не можете обвинить меня в соучастии в убийстве, пока не докажете факт самого убийства. И вы не можете доказать факт убийства, используя лишь магнитофонную запись признания Надин Фарр. Когда делалось признание, она находилась под воздействием наркотиков и…
– Это только придаст веса свидетельству, – перебил прокурор.
– Не будьте так уверены, – возразил Мейсон. – Женщина находилась в состоянии, когда человек не отвечает за свои слова. В таком состоянии она не может считаться свидетельницей. Если бы она в таком состоянии свидетельствовала в суде, суд не принял бы ее показания. То же самое относится и к показаниям, записанным на ленту. Какая, собственно, разница?
– Это мы еще посмотрим, – угрожающе проговорил Бергер.
– Ну и, конечно, – продолжил Мейсон, – вам надо еще доказать, что Мошер Хигли не умер по естественным причинам. Осматривавший тело врач констатировал смерть от коронарного тромбоза. Ну да ладно, оставим пока все эти игрушки и перейдем к делу. Вы намерены затребовать ордер на арест Надин Фарр?
Гамильтон Бергер сказал:
– Вы уже превратили себя в соучастника. Если защищать Надин будете вы, то вам не следует ослаблять вашу позицию в деле, по которому вы проходите подельщиком, пытаясь помогать ей скрыться от правосудия. Я требую ее немедленной выдачи.
– У вас есть ордер? – спросил Мейсон.
Гамильтон раскрыл было рот, намереваясь что-то сказать, но спохватился.
– Так есть у вас ордер? – повторил Мейсон.
– Нет.
– Но вы его затребуете?
– Я намерен вести это дело так, как считаю нужным, и я не намерен обсуждать свои планы с вами, Мейсон. Я требую, чтобы вы выдали мне Надин Фарр.
– Как только у вас будет ордер на ее арест, – заверил прокурора Мейсон, – я лично прослежу, чтобы она добровольно явилась к вам.
– Я хочу допросить ее, – сказал Бергер.
– Прекрасно, – ответил Мейсон. – Если вы хотите с ней побеседовать, назначьте встречу в моем офисе. Она там будет.
– Я хочу допросить ее с глазу на глаз. Мне нужны ее ответы на вопросы, а не ваши.
– В таком случае, насколько я помню закон, вам надо сначала затребовать ордер на ее арест с обвинением в убийстве, арестовать ее и заключить под стражу. А как только все это будет проделано, я посоветую ей говорить только в присутствии ее адвоката. Мейсон поднялся. – Что ж, – сказал он. – Еще встретимся…
– Мы уже встретились! – заорал Бергер.
– Это надо понимать так, что я не могу уйти? – спросил Мейсон.
– Именно так.
– С чего бы это?
– Вы обвиняетесь в совершении преступления!
– В соучастии? – уточнил Мейсон. – Вы упомянули это уже несколько раз. Лучше затребуйте ордер, Бергер, если хотите меня задержать. Только у вас будут неприятности с этим обвинением.
– Есть и другие обвинения.
– Какие?
– Попытка манипуляции уликами.
– Какими уликами?
– Бутылка с ядом.
– И как же я пытался ею манипулировать? – полюбопытствовал Мейсон.
– Вы не имели права прикасаться к этой улике. В тот самый миг, когда вы обнаружили там, на озере, вещественное доказательство в деле об убийстве…
– Помилуйте! – возопил Мейсон. – Я не обнаруживал никаких улик. Я не манипулировал никакими уликами. Я помогал полиции. Артур Фелтон подтвердит, что я даже не прикасался к бутылочке. Наоборот, я велел ему не выпускать ее из рук ни на секунду. Я отвез Фелтона к химику-консультанту, человеку с безукоризненной профессиональной репутацией. Я попросил химика выяснить, что находится в бутылке. Я предпринял все меры, чтобы сохранить бутылочку как вещественное доказательство, чтобы ее легко можно было опознать, после чего я прямиком отправился в полицию, чтобы сообщить, где можно найти эту улику.
– Что вы сделали? – воскликнул пораженный Бергер.
– Явился в полицейское управление, чтобы сообщить, где можно найти эту улику, – пояснил Мейсон. – А вы что думали – за каким чертом я сюда приперся?
Трэгг и Бергер обменялись красноречивыми взглядами.
– Но вы знали, что мы уже побывали у Корбеля и забрали улику, – заявил лейтенант Трэгг.
Мейсон ухмыльнулся:
– Это не меняет положения вещей. Я явился сюда именно с целью рассказать вам, где находится вещественное доказательство и какие меры я предпринял для его сохранения.
– Если уж вы так щепетильны с уликами, – мрачно проговорил Бергер, – то вашим долгом было сразу же сдать бутылку в полицию.
Мейсон покачал головой.
– В этом случае, – сказал он, – я мог бы легко заработать обвинение в клевете, диффамации и распространении порочащих личность сведений. Не мог же я заявиться к вам и сказать: «Джентльмены, это бутылка с ядом, которую бросили в воду с лодочной пристани». Откуда мне знать, что там яд? Откуда мне известно, что бутылку бросили с пирса, и откуда мне знать, кто ее бросил? Нет, джентльмены, я предпринял некоторые шаги, чтобы обезопасить вас и себя от ошибок. Я хотел быть уверен, что в бутылке именно яд, прежде чем обращаться к вам. – Мейсон указал на телефон, стоящий на столе Трэгга. – Могу я позвонить Герману Корбелю, Трэгг? – спросил он.
Лейтенант Трэгг секунду поколебался, поглядел на злое лицо Гамильтона Бергера. Затем в глазах лейтенанта мелькнула веселая искорка.
– Да, только скажи, чтобы тебе дали город, а дальше набирай номер Корбеля, – сказал он.
Мейсон так и сделал.
– Алло… Алло, Герман?.. Это Перри Мейсон. Ты что-нибудь обнаружил?
Бергер раздраженно вставил:
– Как он мог что-нибудь обнаружить? Мы же все у него забрали.
Мейсон жестом призвал окружного прокурора к тишине.
– Да, Герман, продолжай.
Герман Корбель и на этот раз был взволнован.
– Конечно, – заявил он, – я не могу сказать, что все таблетки в бутылочке были одинаковы. Я провел анализ только одной из них.
– Да, да, я знаю, – ответил Мейсон.
– Ты говорил насчет яда, – продолжал Корбель. – Я сделал проверку на цианид. Это не цианид. И не мышьяк. Ты знаешь, у меня была только маленькая проба. Я использовал рентгеновский дифрактор. Я получил весьма своеобразную диаграмму. И тогда я вспомнил, что на бутылке была этикетка с надписью: «Заменитель сахара». И что ты думаешь, Мейсон? Эта чертова таблетка оказалась именно тем, что и было написано на бутылочке, – химическим заменителем сахара! Тогда я использовал спектрограф. Черт возьми, этот тест настолько точен и тонок, что если бы остальные таблетки были чем-то другим, то я все равно нашел бы следы этого другого вещества на стенках бутылочки и на дроби. Никаких следов других веществ не оказалось. Эти таблетки – именно то, что было написано на этикетке.
Мейсон помолчал, обдумывая услышанное. По лицу его медленно расползалась ухмылка.
– Эй, ты слушаешь?! – кричал в трубку Корбель.
– Да-да, – ответил Мейсон.
– Ты слышал, что я сказал? Это заменитель сахара.
– Отлично, – сказал Мейсон. – Огромное спасибо. Возможно, я позвоню попозже. Сохрани пробу. И проверь свои выводы со всей возможной тщательностью. Не исключено, что тебе придется давать показания.
Мейсон бросил трубку на рычаг и улыбнулся Гамильтону Бергеру.
– Вы просто не в курсе, Бергер, что, когда полиция совершила налет на Корбеля и забрала бутылочку с таблетками, Корбель уже успел раздробить одну таблетку из этой бутылки, так что он смог завершить анализ. Я уже говорил вам, что действовал с самыми благими намерениями, и как только Корбель завершит анализ и окажется, что в бутылке действительно яд, то я тут же готов был обратиться в полицию. А теперь я счастлив сообщить вам, что Корбель завершил анализ и, согласно его заключению, в бутылке содержится именно то, что и должно содержаться, если верить надписи на этикетке, а именно – химический заменитель сахара. Рекомендуется всем желающим похудеть. По цвету вашего лица, Бергер, я заключаю, что вам не мешало бы сбросить фунтов тридцать-сорок. А теперь, джентльмены, имея в виду полученную информацию, если вы попытаетесь помешать мне выйти отсюда, то валяйте.