В последующие годы Абакумов постарался добыть компромат на Георгия Жукова, выбивая признания из его бывших коллег и подчиненных. В конце концов маршал оказался в заслуженной ссылке — командующим второстепенными военными округами, — а затем на своей даче. Исключая краткое двухгодичное пребывание в должности министра обороны СССР (в период правления Хрущева), ссылка Жукова продолжалась вплоть до 9 мая 1965 года, двадцатой годовщины победы над Германией. В тот день в Кремле была организована торжественная церемония. Когда в президиуме появился Леонид Брежнев, все военачальники, включая министров, генералов и маршалов, поднялись с мест. Следом за ним шел Жуков, которого пригласили на празднование лишь в последний момент. Однако советский лидер вскоре пожалел о подобном решении. Как только публика узнала прославленного маршала, она разразилась громом аплодисментов. Овации и скандирования: "Жуков! Жуков! Жуков!"[1022] — продолжались долгое время. Брежнев стоял рядом с каменным лицом.
Тем не менее маршалу пришлось прожить остаток жизни, находясь преимущественно на своей даче. Все ее помещения, как и ранее, были усеяны "жучками". Несмотря на то что имя маршала теперь официально реабилитировали, в течение девяти последующих лет его не приглашали на публичные собрания высокого ранга. Но самой большой раной для Георгия Жукова продолжал оставаться сталинский трюк с телом Гитлера.
Несмотря на то что большинство простых немцев были травмированы поражением собственной страны, разрушением жилых домов, крушением всего стиля их жизни, военные и политические лидеры "третьего рейха" отказывались признать свою долю ответственности за совершенные преступления. Американские и британские следователи, допрашивавшие офицеров вермахта, были поражены поведением подопечных арестантов. Те никак не хотели признать свою причастность к тому, что произошло в предыдущие годы. Германские военные считали себя невиновными и готовы были признать только "ошибки", но не "преступления". Все преступления, по их мнению, совершали только нацисты и эсэсовцы.
Более того, генерал Блюментрит относился к нацистскому антисемитизму как к всего лишь "ошибочному направлению развития событий начиная с 1933 года"[1023]. "В результате этого было потеряно много ученых, — отмечал он, что сильно навредило исследованиям, проводившимся в то время". Он явно имел в виду, что если бы нацисты не преследовали евреев, то такие ученые, как Эйнштейн, могли бы помочь немцам произвести еще более качественное "чудо-оружие", возможно, даже атомную бомбу. Это оружие могло бы предотвратить большевистское вторжение в Германию. Порой Блюментрит заговаривался и даже забывал, что его основной целью является дистанцироваться от политики нацистов. Так, он утверждал, что в отличие от 1918 года, когда вспыхнули революционные мятежи, ситуация, сложившаяся к 1945 году, ясно показала, насколько единым было германское общество под руководством Гитлера.
Логика рассуждений германских офицеров являлась абсолютно порочной. Объединенный разведывательный комитет командования союзников на Европейском континенте отмечал, что они имели совершенно извращенные моральные ценности[1024]. "Эти генералы, — говорилось в докладе, подготовленном на основе допросов более трехсот военачальников, — одобряли все действия, которые достигали своей цели. Успех для них являлся главным оправданием. Те действия и поступки, которые не достигали своей цели, соответственно являлись неправильными. Так, например, было бы правильным на время приостановить антисемитскую кампанию и вновь начать ее после победного завершения войны. Являлось неправильным бомбить Англию в 1940 году. Если бы немцы воздержались от этого, то, возможно, Британия бы присоединилась к Гитлеру в походе против Советского Союза. Было неправильным относиться к русским и полякам [военнопленным] как к скотине, поскольку теперь они сами относятся к немцам подобным образом. Являлось неправильным объявлять войну США и России, поскольку их объединенная сила превышала возможности Германии. Такого мнения придерживаются не только пронацистски настроенные генералы, оно широко распространено среди всех немецких военачальников. Они вовсе не думали о том, насколько это аморально — уничтожать целую расу или совершать насилия над пленниками. Единственное, чего они боялись, что союзники, по какому-то ужасному недоразумению, посчитают их причастными к преступлениям режима".
Даже гражданские лица, как отмечалось в другом докладе, подготовленном армией США, автоматически продолжали повторять заученные ранее пропагандистские штампы. Они, например, инстинктивно называли союзные бомбардировки Германии "террористическим наступлением" (фраза Геббельса), тогда как всему остальному миру было известно название "воздушное наступление", или воздушные атаки. В докладе отмечалось, что подобное явление можно отнести к "рудиментам нацизма"[1025]. Многие немцы старались заострить внимание на собственных страданиях и жертвах, особенно в результате союзных бомбардировок. Но они сразу замолкали, когда речь заходила о жестоких налетах люфтваффе на европейские города.
Все старались уклониться от ответственности. Сами нацисты утверждали, что их просто заставили участвовать в преступлениях. Во всем виноваты только высшие руководители. Простые немцы якобы были тут ни при чем. Их "обманули и предали". Даже генералы утверждали, что они стали жертвами нацистского режима. И если бы Гитлер не вмешивался в управление ими ходом военных действий, то война не была бы проиграна.
Оправдывая свои действия, нацистские генералы и гражданские лица одновременно старались убедить следователей в том, что в нацистской Германии существовала правильная точка зрения на окружавший ее мир. Немцы даже не могли понять, почему вообще США объявили им войну. Когда же им говорили, что войну объявили вовсе не США, а сама Германия, немцы смотрели на следователей с недоверием. Это полностью противоречило их убеждению, что именно Германия была жертвой войны.
И военные, и гражданские лица старались читать союзникам лекции о том, что Британии и Соединенным Штатам теперь необходимо объединиться и вместе выступить на борьбу с так хорошо им знакомой угрозой "большевизма". Тот факт, что именно германское вторжение в СССР в 1941 году привело в конце концов коммунистов в центр Европейского континента (то есть свершилось то, что коммунистам не удалось сделать во время революционных событий 1917–1921 годов), был за пределами их восприятия. Большевикам удалось использовать ради достижения своих целей приверженность русского народа к автократии. Нацисты также сыграли на тех тенденциях, которые уже давно развивались в германской нации. Прежде всего это касается ложного понимания немцами причин и последствий тех или иных явлений. Некоторые историки подчеркивают, что самый криминальный режим за всю историю человечества возник именно в той стране, народ которой в 1933 году безмерно желал закона и порядка. В результате сами немцы, особенно это касается женщин и детей Восточной Пруссии, подверглись в конце войны такому же насилию, какое немцы применили к гражданскому населению оккупированных областей Польши и Советского Союза.
Новое противостояние в годы "холодной войны" позволило многим ветеранам нацистской гвардии поверить, что их вина заключалась лишь в том, что они жили в плохое время. Однако спустя три десятилетия после войны германское экономическое чудо и жесткие дебаты среди историков радикально изменили ситуацию. Большинство немцев теперь могло спокойно обратиться к осмыслению своего прошлого. Еще ни одна нация, имеющая столь тяжелое наследие, не сделала большего для осознания всей правды истории.
Западногерманское правительство делало также все возможное, чтобы задавить на корню любое возрождение нацизма и появление новых фюреров. Тем не менее останки Гитлера еще долгое время хранились по другую сторону "железного занавеса". В 1970 году Кремль наконец решил уничтожить их. Но сделать это предстояло в строжайшей тайне. Даже теперь труп вождя "третьего рейха" продолжал наводить ужас. Челюсти Гитлера, которые так тщательно оберегала Елена Ржевская в мае 1945 года, были затем переданы в СМЕРШ, тогда как череп фюрера — в НКВД. Эти части тела совсем недавно обнаружили в бывших советских архивах. Сам скелет, закопанный на территории советской воинской части, размещенной в Магдебурге, эксгумировали и сожгли. Пепел сбросили в городскую канализационную систему.
Но не только тело Гитлера не нашло в годы войны собственной могилы. Бессчетное количество безымянных жертв — военных и гражданских лиц с обеих сторон — было погребено под завалами земли, руинами домов, сгорело в пламени пожаров. Каждый год порядка тысячи новых останков обнаруживается на Зееловских высотах, в сосновых лесах к югу от Берлина, при строительстве домов в новой столице объединенной Германии. Бессмысленная резня, ставшая результатом извращенного гитлеровского тщеславия, — вот о чем забыл вспомнить Альберт Шпеер, когда говорил, что для истории всегда важен "конечный результат". Некомпетентные оценки, яростное нежелание признавать реалии нацистского режима, его бесчеловечность еще долгое время проявлялись в германском обществе.
Но не только тело Гитлера не нашло в годы войны собственной могилы. Бессчетное количество безымянных жертв — военных и гражданских лиц с обеих сторон — было погребено под завалами земли, руинами домов, сгорело в пламени пожаров. Каждый год порядка тысячи новых останков обнаруживается на Зееловских высотах, в сосновых лесах к югу от Берлина, при строительстве домов в новой столице объединенной Германии. Бессмысленная резня, ставшая результатом извращенного гитлеровского тщеславия, — вот о чем забыл вспомнить Альберт Шпеер, когда говорил, что для истории всегда важен "конечный результат". Некомпетентные оценки, яростное нежелание признавать реалии нацистского режима, его бесчеловечность еще долгое время проявлялись в германском обществе.
Избранная библиография
Использованные автором материалы взяты из следующих архивов, сборников документов и коллекций:
Исторический архив Общества Макса Планка, Берлин;
Симпозиум: Искусство и война. "От Вислы до Одера: Советские наступательные операции". Центр по изучению операций сухопутных войск, Военный колледж Армии США, 1986 г.;
Государственный архив, Берлин;
Государственный архив — Военный архив, Фрайбург;
Бранденбургский земельный архив, Потсдам;
Историческая библиотека, Штутгарт;
Государственный архив Российской Федерации, Москва;
Архив Университета Гумбольдта, Берлин;
Институт истории, Мюнхен;
Сборник материалов Международного военного трибунала над главными военными преступниками (Нюрнберг);
История Второй мировой войны: 1939–1945. — М., 1979. — Т. 10;
Военный архив, Стокгольм;
Земельный архив, Берлин;
Библиотека Военно-исторического исследовательского института, Потсдам;
Национальный архив США, Колледж-парк, Мэриленд;
Государственный архив Великобритании, Кью;
Российский государственный архив литературы и искусства, Москва;
Российский государственный архив социально-политической истории, Москва;
Российский государственный военный архив, Москва;
"Специальный архив" трофейных немецких документов[1026] при Российском государственном военном архиве, Москва;
Центральный архив Министерства обороны РФ, Подольск;
Центр хранения и изучения документальных коллекций, Москва;
Военно-исторический журнал;
Великая Отечественная война: Военно-исторические очерки. — М., 1999. Т. 3, 4.
Интервью, дневники и неопубликованные комментарии
Шалва Яковлевич Абуладзе (капитан, 8-я гвардейская армия);
Герт Беккер (житель Берлина, Штеглитц);
Рихард Байер (диктор радио "Гроссдойчер рундфунк");
Николай Михайлович Беляев (комсомольский работник 150-й стрелковой дивизии 5-й ударной армии);
Клаус Бёзелер (Германский молодежный союз, Берлин);
Урсула Бубе, урожденная Эггелинг (берлинская студентка);
Харди Буль (житель Хальбе);
Анри Фене (командир батальона, дивизия СС "Шарлемань");
Анатолий Павлович Федосеев (эксперт по электромагнитному оборудованию, посланный в Берлин);
Эдельтрауд Филлер (секретарь, корпорация "Сименс");
генерал-лейтенант Бернд Фрайер Фрайтаг фон Лорингхофен (помощник генерала Кребса в бункере фюрера);
Владимир Самойлович Галл (капитан, 7-й отдел политуправления 47-й армии);
Ханс Дитрих Геншер (военнослужащий немецкой 12-й армии);
Эльза Хольтцер (жительница Берлина);
полковник Хубертус Фрайхер фон Гумбольдт-Дахрёден (оперативный отдел штаба 12-й немецкой армии);
Светлана Павловна Казакова (штаб 1-го Белорусского фронта);
полковник Вольфрам Кертц (капитан, охранный полк 309-й пехотной дивизии "Берлин");
генерал-майор И.Ф. Клочков (старший лейтенант 150-й стрелковой дивизии 5-й ударной армии);
Иван Владимирович Коберидзе (капитан, артиллерист 1-го Украинского фронта);
Иван Леонтьевич Коваленко (связист штаба 3-го Белорусского фронта);
Анатолий Кубасов (3-я гвардейская танковая армия);
Р.У. Леон (разведка 9-й армии США);
Эрика Левин (женщина с улицы Розенштрассе);
генерал-майор Рудольф Линднер (1241-й полк дивизии "Курмарк");
Лотар Лёве (гитлерюгенд);
Ганс Оскар, барон Лёвенштайн де Витт (мужчина с улицы Розенштрассе);
генерал Ульрих де Мезьер (полковник генерального штаба, главное командование сухопутных войск вермахта);
Георгий Малашкия (капитан 9-го танкового корпуса);
Николай Андреевич Мальцев (лейтенант 3-й гвардейской танковой армии);
генерал Анатолий Григорьевич Мережко (капитан штаба 8-й гвардейской армии);
Рохус Миш (обершарфюрер "Лейбштандардта" СС в бункере фюрера);
Герда Петсрсон (секретарь "Люфтганзы", Нойкёльн);
полковник Гюнтер Райхельм (начальник штаба немецкой 12-й армии);
фрау Хельга Ретцке (студентка Берлин-Бух);
Сергей Павлович Ревин (младший сержант 4-й гвардейской танковой армии);
Елена Ржевская (Коган) (переводчик отдела контрразведки СМЕРШа 3-й ударной армии);
Александр Заундерсон (капитан, следователь на Нюрнбергском процессе);
Эрих Шмидтке (мобилизованный фольксштурма в Берлине);
Эрхардт Северин (гражданин);
Шота Шургая (младший лейтенант 16-й воздушной армии);
Вольфганг Штайнке (лейтенант 391-й охранной дивизии немецкой 9-й армии);
Шота Сулханишвили (капитан 3-й ударной армии);
фрау Вальтрауд Зюссмильх (школьница);
фрау Марлене фон Вернер (жительница Ваннзее);
Магда Виланд (актриса);
генерал Маркус Вольф (член группы немецких коммунистов, прибывших в Берлин вместе с Ульбрихтом);
генерал Вуст (лейтенант учебного батальона люфтваффе 309-й пехотной дивизии "Берлин" 9-й армии).
Существуют также еще три человека, которые согласились дать мне интервью при условии, что их имена не будут указаны в книге.
Расшифровка терминов
Фриц — так русские в обиходе называли германского солдата. Множественная форма использовалась для обозначения всех немцев.
Фронтовик — военнослужащий Красной Армии, имеющий фронтовой опыт.
Иван — в обиходе название для советского солдата. Термин использовался как самими русскими, так и немцами.
Ландзер — германский солдат, имеющий фронтовой опыт. Эквивалент русскому "фронтовику".
НКВД — Советская секретная полиция, возглавляемая Лаврентием Берией. Части, дивизии НКВД, которые создавались преимущественно из бывших погранполков, входили в состав каждого советского фронта. Представитель НКВД на фронте подчинялся напрямую только Берии и Сталину, а не армейскому командованию.
ОКХ — главное командование сухопутных войск Германии. В ходе войны играло ведущую роль в разработке и проведении операций на Восточном фронте.
ОКВ — главное командование вермахта. В его подчинение входили сухопутная армия, военно-воздушные силы и военно-морской флот Германии. Руководство ОКБ осуществлял Гитлер через фельдмаршала Кейтеля и генерала Йодля. В ведении ОКБ были операции на всех фронтах, за исключением Восточного.
Политическое управление (политический отдел) — организация, ответственная за политическое воспитание военнослужащих Красной Армии. Политотделы и политуправления армий и фронтов подчинялись Главному политическому управлению Рабоче-Крестьянской Красной Армии в Москве.
7-й отдел — подразделение, существовавшее в политуправлениях всех армий и фронтов. Основной его задачей была деморализация войск противника. В 7-х отделах работало под советским контролем много германских коммунистов, равно как и бывших военнопленных, получивших "антифашистское" образование в советских лагерях. Немецкие солдаты называли таких людей "войска Зейдлица", по имени генерала фон Зейдлица Курцбаха, захваченного в плен в Сталинграде. Зейдлиц участвовал в организации так называемого Национального комитета "Свободная Германия", находившегося под полным контролем НКВД.
Штрафная рота, штрафной батальон — советские варианты немецких штрафных частей. В штрафные роты и батальоны попадали провинившиеся офицеры, дезертиры и паникеры, где им в теории предоставлялся шанс "искупить свою вину кровью". На практике это означало, что штрафников бросали на самые горячие участки боя, заставляли идти на минные поля впереди основных сил. Штрафные роты и батальоны всегда находились под наблюдением охраны, готовой на месте расстрелять любого солдата, нарушившего приказ.
СМЕРШ — расшифровывается как "смерть шпионам". Такое имя выбрал для этой контрразведывательной организации сам Сталин. Отделы контрразведки СМЕРШа прикреплялись к штабам соединений и объединений Красной Армии. Организация СМЕРШ, возглавляемая Виктором Абакумовым, была образована в апреле 1943 года. До этого ее функции в войсках выполняли особые отделы НКВД.