Разведывательно-диверсионной группой выступать — и, да и нет, получается. Да — потому, что это единственный, на мой взгляд, реальный шанс получить то, что нам надо, не ввязываясь в позиционный бой (ибо он будет первый и последний — виват, герой). Нет — потому, что в основном все нехилые теоретики, а практиков — раз два и выпуклая часть спины!
А да, еще и жрать нечего, а о котелках вообще думать забыли — воды не вскипятишь.
— Кстати, мальчики, сидим мы конечно классно, но охранение! Что, все заботы на Тенгу? Змей, может давайте прочешите еще раз округу?
Степан
Приказ нового командира выполнить не успел никто. Маму вашу за ногу!!!! Он бы ещё мне на голову приземлился!!! Ещё и снегом швыряется. Но так или иначе, очередной современник стоял посередь лагеря и недоумённо озирался.
Сергей Олегович
…— Мужики, это что, прикол такой? — спросил я у отплёвывавшейся от снежной пыли пополам с керосиновым выхлопом компании — Это вообще где я? Мне же на дежурство заступать надо!…
…Уяснив наконец ситуацию и выйдя из шока я решил провести инвентаризацию имущества. Итак, в наличии было:
Ноутбук, Асус F3S, двухядерник,
КПК-шка НР 2490 старая (в ней два слота, под SD и CF),
Две мобилы, (Самсунг R210S и СониЭрикссон К310),
Зарядка к ноутбуку,
Мышь,
Крэдл для КПК,
Зарядка для Самсунга,
Футляр с дисками, наушники, пробник, ручка гелевая, ключи, набор отвёрток Крафтул (точнее одна отвёртка с кучей насадок)
Радиостанция Р-853 и три аккумулятора к ней
700-граммовая банка с борщом
Большой кусок пирога с рыбой
Три пачки сигарет «Бонд»
Зажигалка одноразовая с портретом Че Гевары
Удостоверение и карточка Сбербанка
Газета бесплатных объявлений в кармане сумки
Восемьдесят рублей и мелочь ещё в кармане
Синяя техничка лётная, застиранная порядком, новая куртка ДМС лётная, тоже синяя, футболка чёрная с нарисованным страшным черепом, шапка офицерская зимняя, полуботинки демисезонные, старые.
Степан
После знакомства и краткой ревизии имущества вновь прибывшего. Мы вернулись к вопросу о разведке.
— Так, инициатива наказуема! К дороге идет тот, кто там уже был, местность, по крайней мере, уже знакомая (я бы сказала какая она знакомая, но…. без матов не получается). А товарищ Олег идет в прямо противоположную сторону со Змеем и Тенгу. Саня и Степан — право и лево в пределах видимости — но самим не показываться. Всем другим оставаться на месте и готовить лагерь на ночь. Кстати, что у нас с костром?
— Вот бутылочка с маслом, может пригодится для костра. — сказал Саня.
Я же задумался. Разведка дело хорошее, но вот кого послать? Гонять по лесу в одиночку — хороший способ самоубийства, по крайней мере, мне так казалось. У нас же — три боеспособных пары:
— Змей — Тенгу,
— Олег-Саня,
— Фалангер — (чёрт с ней, с гордостью и репутацией) Ника.
Весело. Ну ладно, придётся говорить.
— Вот что, мальчики и девочки. Задача начштаба — конкретизировать приказы командира. Чем он и займётся. Итак, первое направление — дозор к дороге. Направление самое опасное, но и самое хлебное. Может наших встретите, ну или пару немцев, мимо проходящих. Потому туда — самых боеспособных. Олега с Саней. Теперь направление под углом к лагерю, в сторону против родника. Там никто не был, потому туда — вторую вооружённую пару: Тенгу — Змей. Ну и третье направление, в сторону родника и дальше… ладно, черт с ним, Фалангер — Ника. Сергей останется в лагере, попытается найти что-нибудь в КВ диапазоне. Но это всё, разумеется, после принятия пищи. Или «дорожники» пожуют на ходу?
Фалангер, изобразив галантного кавалера, предложил:
— Ника, я с вами готов в пару, если вы ножевому бою учились — могу свое «перо» уступить и вооружится отверткой — тонкой и острой.
После поедания скудных запасов народ засобирался на разведку. Сборы сводились к оставлению в лагере всяческих хай-тековских девайсов. Как выразился Фалангер: «Чтобы если кого прижопят — с трупов мобилы — ноуты — КПК фрицы не взяли». Уже собравшаяся Ника неожиданно остановилась.
— Да, мальчики, еще одно. Задержитесь на минутку. Наши действия при обнаружении врага, или при обнаружении нас врагом. Предлагаю:
1. Тех, кто засек — один остается контролировать, а другой (раций у нас нет, мобилы — не рабочие) сюда. Никаких свистов и криков.
2. Тех, кого обнаружат — кричать громко и по возможности долго. Остальные стараются, не ломится на помощь как толпа диких кабанов, а….
Предложения принимаются, так как не знаю сама, что дальше делать. В случае 2 мы или пытаемся спасти и с 90 % гарантией ложимся рядышком, или бросаем на произвол судьбы (если они конечно на транспорте). Варианта два и оба на хрен плохие.
Общее мнение высказал Саня, заметив:
— Спасать мы пока не в состоянии, так что наплевать на самолюбие и чувство долга — в случае нападения — остальным как можно быстрее и незаметнее исчезнуть из зоны воздействия.
А Олег добавил:
— Если обнаруживших два-три человека и обнаружена вооруженная двойка то можно и отбиться, если больше или двойка безоружна, пример Фалангер — Ника то это конец. Поэтому в случае попадания не просто орать, а орать, сколько их, если мало, есть шанс, что отобьем. Ну а если много то, извините, драпать ОТ лагеря. И постараться перед смертью увести погоню подальше от остальных.
И, слегка подумав
— Да и Фалангеру с Никой особо от лагеря удаляться не стоит как невооруженной паре. И уж точно не вылезать на открытое место, в лесу хоть можно подкрасться незамеченным на удар ножа, а в поле это мало реально. И, кстати, на будущее, больше всех шансов попав в какой-нибудь населенный пункт с немцами выйти оттуда живым есть у меня. Все таки 5 лет в Германии прожил.
Проводив ребят и девчат на разведку, мы с Серёгой занялись рацией.
— Попробовать-то попробую, только на какой частоте искать? — ворчал он, прикручивая гарнитуру и вставляя аккумулятор — Вроде, насколько помню, тогда, то есть сейчас частоты другие были, да и диапазоны…
— Ищи в районе трёх-пяти мегагерц, там, вроде, наши. Выше десяти подниматься точно бесполезно — там одни немцы. А вот ниже — ничего сказать не могу.
Мои «вумные» советы привели к тому, что радиостанцию Сергей выключил. Глядя на мою физиономию, он сказал
— Тогда аккумуляторы можно не сажать — у этой станции сотня нижняя граница.
Саня
Вот мы и снова около дороги. На этот раз отошли подальше от машины, вдруг кому приспичит в ней поковыряться. Из-за пригорка вновь раздался звук двигателя с подвыванием. На этот раз грузовиков было два. На решетке удалось заметить кружок с молнией. Е-мое! Опель — блиц!
Минут через десять проскочил еще один Опель с несколькими фрицами в кузове, в сопровождении мотоцикла с коляской.
— Во разъездились! Им тут что, автобан что ли.
Док
День начинался как обычно. Зарулил на станцию минут за 15 до начала смены, послушал последние новости, заключавшиеся в отсутствии новостей (что редко в наших палестинах), отметился у диспетчера, принял амбуланс. Экипаж был уже в сборе, мы как раз заканчивали прогонку чек-листа когда дали вызов. На Северном Аялоне цепочка, легковушку зажало между автобусом и грузовиком.
До Аялона дошли быстро, на самом шоссе понятно — пробка. Как всегда зевакам, проезжающим мимо нужно притормозить, всё рассмотреть и сфотографировать. Нет, ну какой чудак на букву «М» всобачил фотоаппараты на мобилку?
Ушли на обочину, и с включенной сиреной и мигалкой пошли к месту аварии. Там уже стояла «Шкода» дорожной полиции, но двух полисменов таки маловато для обеспечения проезда ранним Тель-авивским утром. Пока Али (водитель) разгружал машину, я выпрыгнул на асфальт и побежал к зажатой легковушке — оценить количество пострадавших. В этот момент сзади раздался визг тормозов(мотоциклам закон не писан), удар — и последнее что я увидел, был асфальт, стремительно вставший мне навстречу.
Очнулся я от… А интересно — что это было? Запах леса — настоящего леса, как в детстве в украинском Полесье, а не тех нескольких деревьев, которые здесь называют лесом. Приподнялся. Кстати, где это здесь? Где я вообще? Должен быть в центре Телль-авива, на шоссе — там такого леса нет. Там вообще никакого леса нет! А вокруг был лес.
Да, Олежка, картина Репина — Приплыли — пронеслась мысль. Только Черепно-Мозговой тебе и не хватало. И ведь как подробно. Полный набор глюков. Зрительно-тактильно-слуховые… Да и запах. М-да…
Встал. Вроде, цел. Ничего не болит, в голове не шумит. Интересные дела, однако. Осмотрелся ещё раз. Вокруг ни души. Лес. Достаточно тепло. Глянул на часы — хм… вообще интересно. Вроде бы у нас там было утро. А тут явно день. Что ещё можно сделать? Позвонить — мысль хорошая, но — куда звонить — таких лесов в Израиле нет, это точно… В Ливане — в Ливане были, помню — но куда там звонить? Рассуждая так, мобильник всё же достал — и тихо ругнувшись, убрал. Сети нет. У моей родной селкомовской Нокии нет сети — куда ж меня занесло-то?
Встал. Вроде, цел. Ничего не болит, в голове не шумит. Интересные дела, однако. Осмотрелся ещё раз. Вокруг ни души. Лес. Достаточно тепло. Глянул на часы — хм… вообще интересно. Вроде бы у нас там было утро. А тут явно день. Что ещё можно сделать? Позвонить — мысль хорошая, но — куда звонить — таких лесов в Израиле нет, это точно… В Ливане — в Ливане были, помню — но куда там звонить? Рассуждая так, мобильник всё же достал — и тихо ругнувшись, убрал. Сети нет. У моей родной селкомовской Нокии нет сети — куда ж меня занесло-то?
В голове крутились две мысли. Одна была профессионально-прозаическая: «ЧМТ. Глюки.» Вторая фантастическая: «Перенос». Ну, в первом варианте делать всё равно нечего, будем разрабатывать второй. Пришла ещё одна мысль, голосом Жюль-верновского инженера — Остров или материк? Усмехнулся — ну гор не видно, будем надеяться что материк. Что у меня в запасе? Да, в общем-то, ничего. Абидна, да… Форма — тёмные брюки, белая футболка с красными маген-Давидами Скорой. На руках — перчатки. На всякий случай снял, мало ли, ещё пригодятся. Ручка, блокнот, мобила, жгут и бинты в набедренном кармане. М — да, не густо. Одно хорошо — за ноги можно не беспокоиться при прогулке по лесу. Хорошие, ещё армейские ботинки. Всё, вроде бы ничего больше нет. Узнать бы еще, где я и когда я… куда меня выкинуло… С этими мыслями я двинулся в неизвестное с не менее неизвестной полянки в незнакомом лесу. Но далеко уйти не успел — сзади раздался голос:
— Стой! Куда идёшь?
Ну, хотя бы на русском спрашивают, — мелькнула мысль, и я решил схохмить.
— Ша! Уже никто никуда не идёт.
Степан
Делать пока, вроде как нечего, можно немножко подумать о делах наших скорбных. А дела и впрямь невесёлые. Нас семь человек плюс собака. Продуктов нет. Если нам на голову не свалится 157-й ЗиЛок или Т — 55, завтра придётся идти пешком. Куда? Наверно на восток, всё же. Сколько до своих — понятия не имею, но ориентироваться надо на длительный марш. Проблемы с продуктами в ближайшие пару дней, будем считать, нет. Дальше — большой вопрос. Вот когда он нарисуется — тогда и будем думать. Далее — одежда/обувь. По обуви проблем вроде быть не должно — у большинства кроссовки, у меня «сапоги с защитным носком», но сидят, вроде, нормально, так что стереть ноги в первый же день не грозит. Но за ногами следить надо очень внимательно. Далее одежда и бельё. Прям по Бушкову, ревизию провести и убрать всё, что может натереть. Это, кстати, надо было до разведки сделать, мой прокол.
Я понимал, что данные мысли/предложения незрелые и, очень может быть, бесполезные. Ребята, в армии, служившие или имеющие опыт походов, вам накидают гораздо больше, но лучше такие, чем вопли. А вопить хотелось. И очень сильно.
Ладно, хрен с ним. Когда совсем невмоготу станет — пойдешь и повесишься. А пока сидим и ждём, что ребята скажут.
Сергей Олегович
Выключил я радиостанцию и решил привести свою одежду в соответствие с сезоном. Снял и сложил в пакет тёплое бельё, надетое под техничкой, стащил ботинки и задумался
— Чего задумчивый такой? — спросил меня Степан
— Да вот только сейчас дошло, что обувь у меня, скажем так, не по сезону. Пока нормально, а потом ноги просто сварятся. Надо бы чего-то придумать — ответил ему я
— М — да, сложный вопрос… — сказал Степан. — У меня тоже запасной обуви нет с собой
Тут вдруг послышалось нарастающее завывание авиационных моторов. Через минуту источник звука показался, это был наш истребитель типа И-16, отчаянно дравшийся против двух пар немецких самолётов. Визжали на предельных оборотах моторы, периодически раздавался рык авиапулемётов и лай пушек.
— Блин, да что это за на… — застыл я, забыв о всякой маскировке — Пикируй! Меняй высоту на скорость и уходи низом! — кричал я, как будто пилот мог меня слышать. Один из немцев задымил и пошёл вниз. Но, несмотря на всю храбрость нашего пилота, силы были неравны, и вскоре «Ишачок» загорелся, клюнул носом и сорвался в штопор
— Прыгай!! Да прыгай же!!! — орал я — Словно услышав мои слова, лётчик вывалился из самолёта и раскрыл парашют. Но немцы не дали ему никакого шанса, один из «мессершмиттов», как я их назвал, расстрелял пилота в воздухе. Изо всех сил я кинулся к месту его падения.
Степан
Вот ведь засада. Другой обуви не предвидится, а в этой он точно далеко не уйдёт… Рёв авиамоторов ворвался совершенно неожиданно. Почти прямо над нами, по крайней мере, мне так казалось, две пары самолётов гоняли одиночку. Наши парами тогда, то есть сейчас, не летали. Серёга вопил так, будто хотел собрать всех немцев в округе!!! А когда немцы расстреляли нашего лётчика, рванул к месту падения, совершенно забыв и про немцев, и об ушедших на разведку ребятах. Один. Без оружия. Рывком, подскочив с земли, я сбил его с ног и, прижав к земле, прошипел:
— Куда!? Он прям на поляну плюхнется, ты выскочишь, а потом ему же компанию и составишь. Или ты думаешь «мессер» стрелять не будет по гостю из будущего!!?? Улетят, а мы аккуратно посмотрим.
Немного повырывавшись, Серёга притих и мрачно произнёс:
— Если я вдруг, каким-то чудом вернусь, и при мне какая-то с… вякнет про «белокурых немецких рыцарей» — убью нахрен! Вот гады! Ведь сбили же, нах… ещё и добивать! Твари!
Тем временем парашют с расстрелянным пилотом приземлился на край поляны….
Немцы, сделав круг, улетели по своим делам. Суки. А мы осторожно направились к месту падения.
На наше счастье, купол не зацепился за ветки, и тело летуна снимать не пришлось.
«Блин! Ну что же я за урод-то такой!? Вот лежит парень, не старше меня. Убитый. А я об этом думаю? Не, нихрена! Думаю я про парашют и пистолет. И про карту. Есть ли она у него? А если есть, то сможем ли мы её прочитать? И про обувку, для Сергея Олеговича, может, подойдёт? И как мы его хоронить будем?»
Сергей Олегович
Подошёл я к телу лётчика, пощупал на всякий случай пульс на шее… Бесполезно… Мёртв… Молодой парень, среднего роста, комбез лётный на груди изорван и залит кровью. Полез в его внутренний карман, достал удостоверение, точнее то, что от него осталось после попадания… Только и смог прочитать, что звали его Алексей. В планшете карта и плитка шоколада… ТТ в кобуре новенький, ещё в заводской смазке и две обоймы к нему.
Закрыл я парню глаза и спросил у Степана:
— Чем могилу-то копать будем?
Степан
Это он меня спрашивает. А я больно знаю!!! Единственно…
— Может ты, где выворотень приметил? — Чёрт, он же прям у нас появился, откуда он мог его увидеть. А сам? Давай вспоминай быстрее!!! Вроде был. Нет, точно был. Чуть в сторонке.
— Помогай.
Однако похоронить лётчика нам не удалось: со стороны родника грохнул выстрел. Млять! Слишком близко. Кажись, добегались. Инфа… Мать!!!!
— Серёга, айда к ключику. Только аккуратно. Если немцев немного — попробуем завалить. Если не получится — уводим их за собой.
Ндаа, не долго музыка играла. Если немцев много, то, как мне подсказывает интуиция, нам уже будет побарабану, увели мы их или нет. Глупо? Разумеется!!! Но времени додумывать нету.
Ника
Нож я конечно взяла. А чего уж не взять если предлагают. Супротив моего перочинного восьмилезвенного монстра так очень даже хорошая вещь. И рукоять легла в руку так, как будто всю жизнь там и была. Лезвие прямое, полуторной заточкой, правда, острие не финка, ну дареному коню, как говориться… Все-таки почувствовала себя более уверенно, несмотря на то, что в голове конкретная каша, а ответственность легла на плечи как первые погоны — крепко и с размаху.
До родника добрались быстро. Фалангер шел по лесу, будто в нем и родился. Аж завидно! Ладно, бум надеяться, что я тоже не грюпала, как стоненятко.
Родник представлял собой маленькое углубление между двух деревьев. Фалангер присел и зачерпнул рукой прозрачную воду. Я тоже присела, чтоб не отсвечивать, но повернулась лицом в противоположную сторону. Пока один занят — другой на контроле. Оказывается, цивильная жизнь так и не смогла вытравить инстинкты, наработанные за 4 года.
У родника Фалангер начал задавать вопросы и вносить предложения. Все правильно, если командир тупит, то подчиненные тут же начинают его мордой в это тыкать. Насчет разжечь костер — и сами монстрём: и в лесу, и зимнем поле при минус десять. Только мне его вопросы как сквозь вату доносятся. Стою, кручу головой, а кажется — вот чувствую я своими нижними 96 — что мы не одни! А ничего не вижу!
Фалангер опять что-то сказал. Я вскинула сжатый кулак: «Молчи, внимание!» и тут самолет над головой. Второй. Третий. И выстрелы откуда-то со стороны лагеря, а потом такой крик! Мать его! Фалангер рванул с низкого старта к лагерю.
— Стоять! — думала глотку сорву. — Лежать!