— Содовая с вишневым сиропом и зонтиком…
— М-м-м… — чмокнул губами профессор Флитвик и протянул руку за бокалом.
— Стало быть, вам, господин министр, смородиновый ром.
— Спасибо, Розмерта. Рад вас видеть! Посидите с нами?
— Благодарю, господин министр, с удовольствием.
Блестящие каблуки ушли и снова вернулись. У Гарри сердце ушло в пятки: как это он забыл, что у учителей сегодня тоже выходной? Они еще, чего доброго, здесь дотемна засидятся. А ведь ему еще надо вернуться в «Сладкое королевство», а то и в школу не попадешь… Гермиона думала о том же и нервно постукивала ногой.
— Каким ветром вас сюда занесло, господин министр? — спросила мадам Розмерта.
Гарри увидел, как задвигалась нижняя часть упитанного туловища. Фадж, похоже, обернулся посмотреть, не подслушивает ли кто.
— Ясно каким. Сириуса Блэка, дорогая моя, ищем. Вы ведь слышали, что он учинил в школе на Хэллоуин?
— Слышала, слышала.
— Вы, Хагрид, всем успели рассказать, всему пабу? — с укоризной спросила МакГонагалл.
— Думаете, Блэк все еще поблизости? — тревожно спросила хозяйка гостиницы.
— Уверен.
— Дементоры уже дважды обыскивали мой паб, распугали всех клиентов, одни убытки…
— Розмерта, дорогая, мне и самому дементоры не по душе. Но что ж поделать? Как иначе прикажете вас охранять? Раз ваша гостиница стоит именно здесь, значит, дементоры еще не раз к вам зайдут. Я только что с ними встречался, они в бешенстве: Дамблдор не пускает их в школу.
— И правильно делает, — вступилась за директора школы МакГонагалл. — Как мы стали бы преподавать в присутствии таких чудовищ?
— Верно, верно, — тоненьким голоском поддержал коллегу малыш Флитвик, не достававший ногами до пола.
— Что поделаешь… — сдержанно заметил Фадж. — Они охраняют вас от злодея. Блэк способен на все…
— А мне как-то не верится, что Сириус Блэк мог переметнуться на сторону Темного Лорда. Это на него не похоже… — задумчиво сказала мадам Розмерта. — Помню его студентом Хогвартса… Скажи мне тогда кто-нибудь, что из него выйдет черный маг, я бы подумала, что этот человек выпил слишком много медовухи.
— Вы, Розмерта, и половины всего не знаете, — угрюмо ответил министр. — Люди не знают самых страшных его дел.
— Что может быть страшнее убийства невинных людей? — удивилась хозяйка.
— Кое-что может.
— Сомневаюсь.
— Вы, Розмерта, говорите, что помните его студентом, — заметила профессор МакГонагалл. — А помните, кто был его лучший друг?
— Ну, как же? — Розмерта усмехнулась. — Два неразлучных приятеля. Они часто бывали здесь. Столько от них было веселья! Друзья — не разлей вода. Так и стоят перед глазами — Сириус Блэк и Джеймс Поттер.
Гарри выронил кружку, и она грохнулась на пол. Рон ткнул его ногой.
— Верно, — подтвердила МакГонагалл. — Блэк и Поттер. Зачинщики всевозможных проказ. Оба блестящие ученики, на редкость блестящие, но отчаянные сорвиголовы! Таких ни раньше, ни позже не было!
— Ну это еще неизвестно, — промычал Хагрид. — Фред с Джорджем Уизли, пожалуй, дадут им фору.
— И они были как братья, — вставил Флитвик. — Как два неразлучных брата.
— Именно, — подтвердил Фадж. — Поттер никому не доверял так, как Блэку. Они и после школы дружили. Блэк был шафером на свадьбе Джеймса и Лили. Потом родился Гарри, и Блэк стал его крестным отцом. Гарри, конечно, ничего об этом не знает. Узнает, будет очень страдать.
— Из-за того, что Блэк стал сподвижником Сами-Знаете-Кого? — прошептала мадам Розмерта.
— Хуже… — Фадж понизил голос. — Не многим тогда было известно, что Поттеры знают: Вы-Знаете-Кто за ними охотится. У Дамблдора, который, разумеется, всегда боролся против Вы-Знаете-Кого, было много тайных агентов, и один из них сообщил, что Джеймсу и Лили грозит опасность. Дамблдор тут же дал им знать и посоветовал спрятаться в тайном укрытии. А для верности подсказал воспользоваться заклятием Доверия.
— Что это такое? — Мадам Розмерта слушала, затаив дыхание.
Профессор Флитвик откашлялся и стал тонким голосом объяснять:
— Заклятие Доверия — одно из самых сложных, оно запечатывает тайну в сердце человека — Хранителя Тайны, как его называют. Эту тайну раскрыть невозможно, разве что сам Хранитель ее выдаст. Вы-Знаете-Кто мог годами искать Лили и Джеймса и не нашел, даже если бы сунул нос в окно их дома.
— Значит, Блэк был Хранителем Тайны Поттеров? — догадалась мадам Розмерта.
— Да. Джеймс Поттер говорил Дамблдору, что Блэк скорее сам погибнет, чем их выдаст, что он и сам подумывает об укрытии, — ответила профессор МакГонагалл. — Но Дамблдор все равно за них тревожился. Он даже сам себя предложил в Хранители Тайны.
— Значит, он подозревал Блэка?
— Не то чтобы подозревал, но ему сообщили, что кто-то из друзей Поттеров переметнулся на сторону Вы-Знаете-Кого и сообщает ему об их передвижениях. Он уже какое-то время знал, что среди нас завелся предатель.
— Но Джеймс Поттер настоял на своем?
— Да, настоял, — вздохнул Фадж. — Заклинание Доверия применили, а две недели спустя…
— Блэк предал их? — выдохнула мадам Розмерта.
— Да. Ему надоело быть двойным агентом, он хотел открыто объявить, на чьей он стороне, потому и выдал Поттеров. А дальше вы знаете: Тот-Кого-Нельзя-Называть убил Джеймса и Лили. Хотел убить и малыша Гарри, но лишился волшебной силы. Мощь его исчезла, и он бежал. Блэк остался ни с чем: его патрон сгинул как раз, когда предательство его обнаружилось. Оставалось только спасаться бегством…
— Гнусный, смердящий душепродавец! — прорычал Хагрид на весь бар.
Соседи притихли и повернулись в их сторону. МакГонагалл зашикала на него.
— Я тогда его видел. — Хагрид понизил голос. — Наверное, самый последний перед тем убийством. Это я спас Гарри, вынес его из развалин, Лили-то с Джеймсом уже погибли. Я его тогда вытащил, а у него на лбу рана… а тут этот… Сириус Блэк на своем мотоцикле. Я-то тогда не знал, чего он явился… что он Хранитель Тайны. Я подумал, он… э-э… прилетел помочь. Бледный как смерть, весь трясется. А я-то, я-то! Я его утешать стал! — Хагрид разрыдался.
— Хагрид, пожалуйста, умерьте голос, — взмолилась МакГонагалл.
— Откуда мне было знать, что ему наплевать на Лили и Джеймс, что он шпион. А он еще говорит: «Я крестный Гарри, отдайте его мне, я, мол, о нем позабочусь…» Ха! Я Гарри не отдал, Дамблдор велел мне отвезти его к тетке. Блэк поспорил-поспорил и согласился. И дал мне свой мотоцикл отвезти Гарри: «Мне, говорит, он больше не нужен». И как это я не догадался! С чего это он отдает любимый мотоцикл? И как это он больше не нужен? Эх, дубина я, дубина! Дамблдор-то знал, что Блэк — Хранитель Джеймса. Блэк думал улизнуть в ту ночь, думал, у него есть часа два, пока Министерство узнает. А отдай я ему Гарри!.. Он бы повез его на мотоцикле да и кинул бы в море. Сына-то лучшего друга! Да чо уж там, переметнулся волшебник на сторону темных сил, нет для него ни свата, ни брата…
Хагрид замолчал, и никто долго не решался заговорить.
— Но далеко он не убежал, — произнесла удовлетворенно мадам Розмерта. — Министерство магии сцапало его на другой день.
— Увы! — вздохнул Фадж. — Не мы его нашли, к сожалению. Его нашел друг Поттера Питер Петтигрю. Он чуть с ума не сошел от горя. Знал, что Блэк — Хранитель Тайны Поттеров, и сам стал искать Блэка.
— Петтигрю, Петтигрю… уж не тот ли толстячок, что еще в Хогвартсе всюду таскался за Поттером и Блэком? — припомнила мадам Розмерта.
— Он самый, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Он души не чаял в Блэке и Поттере. Он им был, конечно, не ровня, не те способности, а я была чересчур строга с ним. Как я теперь раскаиваюсь… — МакГонагалл всхлипнула.
— Ну будет, будет, Минерва, — похлопал ее по плечу Фадж. — Петтигрю умер как герой. Очевидцы, маглы — мы потом стерли им память, — уверяли, что Петтигрю со слезами укорял Блэка: «Как ты мог, Сириус! Лили и Джеймс наши друзья!» Потянулся за волшебной палочкой, но Блэк, разумеется, опередил его. От Петтигрю почти ничего не осталось…
Профессор МакГонагалл высморкалась и сказала севшим голосом:
— Глупый, глупый мальчишка… Дуэли никогда у него не получались! Зачем только он сам… Ведь есть же Министерство…
— Эх, добраться бы мне до Блэка раньше Петтигрю! — взревел Хагрид. — Уж я бы с ним не канителился, я бы его голыми руками на куски…
— Нет, Хагрид, вы бы с ним не справились, — покачал головой Фадж. — Схватить его могла бы только полиция маглов. Я в те времена был заместителем главы Департамента чрезвычайных ситуаций и прибыл на место происшествия одним из первых. Никогда не забуду того, что я там увидел: посреди улицы глубокая воронка, всюду искореженные трупы, маглы кричат, а Блэк стоит и хохочет над тем, что осталось от Петтигрю — кучкой окровавленной одежды и… и… каких-то фрагментов…
Фадж замолчал. Все пятеро достали носовые платки.
— Вот, Розмерта, что содеял Блэк, — глухо продолжал министр. — Блэка забрал оттуда патруль волшебной полиции, Петтигрю посмертно получил орден Мерлина первого класса — слабое утешение для его бедной матери. А Блэка упрятали в Азкабан.
Мадам Розмерта протяжно вздохнула.
— А правда, что он лишился рассудка?
— По-моему, нет, — ответил министр, растягивая слова. — Могу одно сказать: поражение хозяина временно помутило его рассудок. Убийство Петтигрю и всех тех маглов, жестокое, бессмысленное, было действием отчаявшегося, загнанного в угол человека. Но недавно я был в Азкабане и разговаривал с ним. Все заключенные там явно безумны, сидят в темноте, что-то бормочут, а Блэк… он выглядит и говорит как нормальный. Даже мурашки по коже. Вид у него человека, которому все надоело. Увидел у меня газету, спросил, прочитал ли я ее и не могу ли дать ему, сказал, что соскучился по кроссвордам. Дементоры круглые сутки дежурят у двери, а ему хоть бы что.
— Как по-вашему, господин министр, зачем он сбежал из тюрьмы? — поинтересовалась мадам Розмерта. — Уж не хочет ли он вернуть Вы-Знаете-Кому силы и примкнуть к нему?
— Думаю, что это его… э-э… конечная цель, — уклончиво ответил Фадж. — Но мы надеемся поймать Блэка раньше. Вы-Знаете-Кто сейчас один, но… дайте ему преданного и способного слугу… Подумать страшно, что будет…
За соседним столиком помолчали. Гарри услышал, как кто-то поставил на стол свой бокал.
— Нам пора в замок, Корнелиус, — заметила профессор МакГонагалл. — Вы ведь не хотите опоздать на ужин к директору.
Стулья отодвинулись, запахнулись полы мантий, блестящие каблуки мадам Розмерты вернулись за стойку. Слышно было, как открылась входная дверь, в бар ворвался вихрь снега, и вся компания вышла.
— Гарри!
Рон с Гермионой заглянули под стол, все трое молча смотрели друг на друга, не находя слов.
Глава 11. «Молния»
Гарри смутно помнил, как добрался до подпола «Сладкого королевства», миновал туннель и очутился в замке. Вот он еще в «Трех метлах», а вот уже вылез из горба статуи. Всю дорогу он думал только о нечаянно подслушанном разговоре.
Как же так? Почему Дамблдор, Хагрид, мистер Уизли и Корнелиус Фадж молчали? Почему скрыли, что родителей предал их лучший друг?
За ужином Рон и Гермиона тревожно поглядывали на Гарри, не смея заговорить с ним — рядом сидел Перси. После ужина друзья поднялись в гостиную, а тут Фред и Джордж на радостях, что наступили каникулы, взорвали десяток бомб-вонючек. Гарри не хотелось рассказывать близнецам о походе в Хогсмид, и он тихонько выскользнул из гостиной и поднялся в пустую спальню. В спальне присел у тумбочки, вытащил книги и нашел фотоальбом в кожаном переплете, который ему подарил Хагрид два года назад. Там были фотографии мамы и папы. Гарри сел на постель, задернул полог и стал разглядывать снимки…
На свадебной фотографии папа машет ему рукой, на лице у него сияет улыбка, непослушные волосы на голове, такие же, как у сына, торчат в разные стороны. Папа держит под руку маму, и она тоже светится счастьем. А рядом — шафер папы… Гарри раньше не обращал на него внимания.
Если не знаешь, что это Блэк, то и не догадаешься. На фото он красив и весел, а теперь у него исхудалое, бледное лицо. Неужели он уже тогда переметнулся на сторону Волан-де-Морта? И замышлял убить лучших друзей? Понимал ли он, что его ждет двенадцать лет в Азкабане, после которых он станет неузнаваем.
«Но ведь на Блэка дементоры не действуют!» — думал Гарри, а Блэк глядел на него с фото и улыбался. И когда они совсем близко, он не слышит крик его мамы…
Гарри захлопнул альбом и сунул в тумбочку, снял мантию и очки, плотнее задернул полог и лег.
Кто-то отворил дверь спальни.
— Гарри, ты здесь? — спросил Рон.
Гарри притворился, что спит. Рон вышел, Гарри лег на спину и стал глядеть в потолок.
Впервые в жизни он почувствовал ненависть. Изображение Блэка словно вырезали из альбома и наклеили на потолок, и он в темноте смеялся над Гарри. Потом, как на экране кино, Блэк убил Питера Петтигрю (Петтигрю немного смахивал на Невилла Долгопупса). И у Гарри в ушах зазвучал тихий, взволнованный голос (хотя он никогда в жизни не слышал голоса Блэка): «Мой господин, наконец-то я — Хранитель Тайны Поттеров…» Его собеседник пронзительно захохотал, именно этот хохот Гарри слышал всякий раз, когда приближались дементоры.
— Гарри, на тебе лица нет!
Гарри заснул только под утро, а проснувшись, обнаружил, что спальня уже пуста. Он оделся и спустился по винтовой лестнице в гостиную. В гостиной были Рон с Гермионой. Рон жевал мятную жабу и поглаживал живот, Гермиона корпела над домашней работой, разложенной на трех столах.
— А где все? — Гарри рассеянно огляделся.
— Разъехались. Сегодня первый день каникул, ты что, забыл? — Рон пристально поглядел на Гарри. — Скоро обед, я уже собирался пойти тебя будить.
Гарри сел в кресло у камина. За окнами все еще падал снег. Перед камином, как рыжий пушистый коврик, растянулся кот Живоглот.
— Тебе нездоровится? У тебя правда больной вид. — Гермиона обеспокоенно взглянула на Гарри.
— Нет, все в порядке.
— Послушай, Гарри, — Гермиона и Рон переглянулись, — ты, конечно, расстроился из-за того, что вчера услышал. Но все равно нельзя делать никаких глупостей.
— О чем ты?
— Нельзя самому охотиться за Блэком, — сорвалось с языка у Рона.
Гарри промолчал: разговор был явно подготовлен, пока он спал.
— Ты ведь не станешь, правда? — с надеждой спросила Гермиона.
— Блэк не стоит того, чтобы из-за него умирать, — добавил Рон.
Гарри поглядел на Рона, на Гермиону. Ну как же они не понимают?!
— Знаете, что я слышу, когда рядом дементор?
Рон с Гермионой в предчувствии чего-то страшного покрутили головами.
— Я слышу, как перед смертью кричит мама, умоляет Волан-де-Морта пощадить меня. Если бы вы вот так услышали последние слова мамы, вы бы их навсегда запомнили. Такое не забывается. А если бы вдруг узнали, что выдал ее Темному Лорду их лучший друг…
— Ты ведь еще учишься, а Блэк уже взрослый волшебник! — воскликнула Гермиона. — Его поймают дементоры, увезут в Азкабан, там он понесет наказание!
— Ты ведь слышала, что сказал Фадж. На Блэка Азкабан не действует, как на обычных людей. Какое это для него наказание!
— И что ты задумал? — Рон был явно встревожен. — Хочешь его убить?
— Что ты, Рон! — испугалась Гермиона. — Гарри никого не хочет убить, правда, Гарри?
Гарри снова промолчал. Он и сам не знал, чего хочет. Одно было ясно: нельзя сидеть сложа руки, покуда Блэк на свободе.
— А Малфой все это знает, — вдруг сказал он. — Помнишь, Рон, его слова на зельеварении? «Будь я на твоем месте, я бы его выследил… Уж я-то бы отомстил!»
— И ты не нас послушаешь, а Малфоя? — рассердился Рон. — Вспомни, что получила мама Петтигрю после его гибели от рук Блэка? Орден Мерлина первого класса и кончик мизинца в коробочке. Папа сказал, больше ничего не нашли. Этот Блэк чокнутый и очень опасен…
— Должно быть, Малфою сказал отец, — не слушал Гарри. — Он хорошо знал Волан-де-Морта…
— Зови его «Вы-Знаете-Кто»! — взорвался Рон.
— … значит, Малфои знали, что Блэк на стороне Волан-де-Морта…
— … и Малфой будет скакать от радости, если Блэк тебя прикончит, как Петтигрю! Пойми ты, Малфою только того и нужно, чтобы тебя укокошили к следующему матчу!
— Гарри, опомнись. Ну, пожалуйста! — со слезами взмолилась Гермиона. — Блэк страшный человек. Ну зачем тебе лезть на рожон! Ты мгновенно попадешь ему в руки, он только того и ждет….
Твои мама с папой не позволили бы тебе самому искать Блэка. Они хотели, чтобы ты жил.
— Я никогда не узнаю, чего они хотели. Я никогда — спасибо Блэку! — с ними не разговаривал.
Живоглот потянулся и выпустил длинные когти. Карман Рона задрожал. Воцарилось молчание.
— Послушайте, ведь сейчас каникулы! — воскликнул Рон. — Скоро Рождество. Идемте к Хагриду, мы у него сто лет не были.
— Нельзя, — возразила Гермиона. — Гарри не должен выходить из замка…
— Идемте, — сказал Гарри, выпрямляясь в кресле. — Заодно спрошу его, почему он, рассказывая мне о родителях, никогда не упоминал Блэка.
Разговор о Блэке принимал явно нежелательный оборот.
— Может, лучше сыграем в шахматы? — поспешно предложил Рон. — Или в плюй-камни? Перси оставил мне игральный набор…
— Нет, пойдем к Хагриду, — твердо решил Гарри.
Друзья сходили за мантиями, вышли сквозь портретный проход («К барьеру, гнусные желтопузики!» — крикнул сэр Кэдоган вдогонку) и пошли по опустевшему замку, их шаги гулко отдавались в коридорах. Миновали дубовые двери и вдохнули свежий морозный воздух.