— Его можно понять, — сухо отозвалась МакГонагалл.
— Едва ли профессору Люпину в ближайшее время что-то грозит, — вмешался Дамблдор приветливым, но все же слегка повышенным голосом, что положило конец пререканиям профессоров. — Северус, вы ведь сварили ему еще одну порцию зелья?
— Да, господин директор.
— Вот и прекрасно! Стало быть, он скоро поправится. Дерек, вы еще не пробовали свиных сарделек? Попробуйте, очень рекомендую, — обратился Дамблдор к первокурснику.
Тот отчаянно покраснел и дрожащими руками приблизил к себе миску с сардельками.
До самого конца пиршества Трелони вела себя вполне сносно. Сидели за столом еще два часа, Гарри и Рон в рождественских колпаках из хлопушек перепробовали все кушанья Они первые встали из-за стола, и профессор Трелони громко вскрикнула:
— Мои дорогие! Кто из вас встал первый?
— Не знаю. — Рон смущенно глянул на Гарри.
— По-моему, это не имеет никакого значения, — холодно заметила профессор МакГонагалл. — Если только за дверью не стоит сумасшедший с топором, готовый отрубить голову первому, кто выйдет в холл.
Все, даже Рон, засмеялись. Трелони была оскорблена до глубины души.
— Ты идешь? — спросил Гарри Гермиону.
— Нет, — буркнула Гермиона. — Мне надо поговорить с профессором МакГонагалл.
— Наверное, хочет нагрузить себя еще уроками, — зевая, сказал Рон по дороге в холл.
Сумасшедшего с топором в холле не было. На портрете у входа в гостиную Гриффиндора сэр Кэдоган праздновал Рождество с парой монахов, своим толстым пони и двумя-тремя предшественниками Дамблдора. Сэр Кэдоган поднял забрало шлема и поприветствовал друзей кружкой, полной меда.
— Веселого Рождества!.. Ик!.. Пароль?
— «Подлый трус!»
— Вам того же, сэр! — крикнул рыцарь, и проем открылся.
Гарри поднялся в спальню за новой метлой и набором для ухода за метлами, который Гермиона подарила ему в день рождения. Спустившись вниз, он тщательно осмотрел «Молнию»; нет ни одного сломанного прутика, и древко блестит так, что и полировать не надо. Гарри отложил набор и стал с Роном просто любоваться метлой. Скоро дверной проем отворился и вошла Гермиона, за ней профессор МакГонагалл.
МакГонагалл была деканом Гриффиндора, но в гостиную факультета захаживала редко. Гарри видел ее только раз, она тогда пришла с очень неприятным известием. Гарри и Рон, держа в руках «Молнию», глядели на нее не без удивления. Гермиона обошла их, села за стол, взяла первую попавшуюся книгу и спрятала в нее лицо.
— Это и есть та самая метла? — спросила МакГонагалл, подозрительно глядя на «Молнию». — Мисс Грэйнджер только что сообщила мне, что вам, Поттер, подарили метлу.
Гарри и Рон обернулись к Гермионе. Из-за книги — Гермиона держала ее вверх ногами — был виден только ее покрасневший до корней волос лоб.
— Вы позволите? — МакГонагалл, не дожидаясь согласия, взяла метлу и тщательно оглядела. — Если я правильно поняла, ни письма, ни открытки в посылке не было.
— Да, не было, — кивнул головой Гарри.
— Боюсь, Поттер, что мне придется забрать ее у вас.
— Забрать? — Гарри вскочил с места. — Почему?
— Нужно проверить, не наложены ли на нее чары. Сама я в метлах не разбираюсь, но, думаю, мадам Трюк вместе с профессором Флитвиком сумеют ее разобрать…
— Разобрать? — повторил Рон таким тоном, как будто заподозрил, что профессор МакГонагалл сошла с ума.
— Это займет всего несколько недель. Как только убедимся, что метла чиста от заклятий, мы вам сразу ее вернем.
— Метла в порядке, профессор… — Голос Гарри чуть заметно дрожал. — Честно…
— Откуда вам знать, Поттер? — мягко возразила МакГонагалл. — Вы ведь на ней еще не летали, и пока мы не убедимся, что метла не заколдована, боюсь, летать на ней вам не придется. Я буду вам сообщать, как подвигается дело.
Профессор МакГонагалл развернулась на каблуках и вышла из гостиной. Гарри глядел ей вслед, сжимая в руке жестянку с полиролью. Рон повернулся к Гермионе.
— Кто тебя просил говорить МакГонагалл про новую метлу Гарри?!
Гермиона отбросила книгу. Краска еще не сошла с ее лица, но она встала и смело поглядела в глаза Рона.
— Потому что я подумала, и профессор МакГонагалл со мной согласилась, метлу мог прислать Гарри Сириус Блэк!
Глава 12. Патронус
Конечно, Гермиона хотела как лучше, но Гарри все равно злился. Каких-то несколько часов он держал в руках самую лучшую в мире метлу, а теперь даже не знал, увидит ли еще когда-нибудь свою «Молнию». И все из-за Гермионы. Гарри был уверен, что сейчас метла в полном порядке. Но что с ней станет после проверок, страшно подумать!
Рон же был просто в ярости. Разобрать на части совершенно новую «Молнию»! Да это настоящее преступление! А Гермиона не сомневалась, что поступила правильно, и перестала бывать в общей гостиной. Наверное, сидит в библиотеке, решили Рон с Гарри, но не пошли мириться. К счастью, каникулы кончились, и вскоре после Нового года башня Гриффиндора снова наполнилась людьми и шумом.
Вечером перед началом нового семестра к Гарри подошел Вуд.
— Как прошло Рождество? — поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, тихо продолжил: — Я тут на каникулах кое о чем размышлял… Ну, о том, что случилось во время последнего матча. Дементоры ведь могут снова явиться на матч… Я хочу сказать… Мы не можем позволить тебе…
Вуд смутился и замолчал.
— Я тоже об этом думал, — быстро произнес Гарри. — Профессор Люпин сказал, что научит меня противостоять дементорам, после Рождества у него будет время. Начнем заниматься на этой неделе.
— Прекрасно! — просиял Вуд — Тогда другое дело… Я не хочу терять такого ловца, как ты, Гарри. А ты заказал новую метлу?
— Нет, — качнул головой Гарри.
— Нет?! — недоуменно переспросил капитан. — Пора бы уже заказать! В матче против Когтеврана на «Комете» и делать нечего!
— Ему подарили на Рождество «Молнию», — сообщил сидящий рядом Рон.
— «Молнию»? — Вуд изменился в лице. — Не может быть! Нет, ты серьезно? Настоящую… настоящую «Молнию»?
— Не радуйся, Оливер, — мрачно произнес Гарри. — У меня ее больше нет. Забрали проверить, не заколдована ли она.
И он объяснил Оливеру, что произошло в рождественский вечер.
— Заколдована? — с недоверием переспросил Вуд. — Но кто мог ее заколдовать?
— Сириус Блэк, — вздохнул Гарри. — Говорят, он охотится за мной. И МакГонагалл решила, что это он прислал метлу.
Вуда, кажется, не очень взволновало известие, что за его ловцом охотится знаменитый убийца.
— Но Блэк не смог бы купить «Молнию»! — выпалил он. — Он ото всех скрывается! Вся страна его ищет! Он что, просто так зашел в магазин товаров для квиддича и купил метлу?
— Я это понимаю… — махнул рукой Гарри. — А МакГонагалл — нет. Она хочет всю ее разобрать на части…
Вуд побледнел.
— Я пойду и поговорю с ней, Гарри, — пообещал он. — Попробую ей объяснить… «Молния»… настоящая «Молния» в нашей команде… Она ведь не меньше меня хочет, чтобы мы победили… Она должна понять… «Молния»…
На следующий день начались занятия, первый был урок Хагрида. Гарри и его однокурсникам совсем не хотелось дрожать под открытым небом два часа в холодное январское утро. Но урок оказался на удивление веселым. Хагрид-таки придумал, чем развлечь класс, принес целую кучу саламандр и разжег костер. Ребята весь урок подбрасывали в пламя сухие ветки и листья, а огнелюбивые ящерицы, извиваясь, сновали среди раскалившихся добела поленьев.
Зато урок прорицания был куда менее веселым.
Профессор Трелони учила гадать по руке. Взглянув на ладонь Гарри, она без обиняков сообщила ему, что такой короткой линии жизни она отродясь не видела.
А вот защиты от темных искусств Гарри ждал с нетерпением, особенно после разговора с Вудом. Ему хотелось как можно быстрее приступить к дополнительным занятиям с Люпином.
— Да, да, — кивнул профессор, когда в конце урока Гарри напомнил ему о его обещании. — Дай подумать… Как насчет четверга? Скажем, в восемь часов вечера? Думаю, кабинет истории магии нам подойдет, он достаточно просторный. Надо хорошенько обмозговать, как будем практиковаться… ведь настоящего дементора в замок не приведешь…
— А вид у него все такой же нездоровый, — сказал Рон по дороге в трапезную. — Как ты думаешь, что с ним такое?
За спинами у них раздалось громкое насмешливое хмыканье. Друзья обернулись. У ног рыцаря в латах сидела Гермиона и пыталась втиснуть в сумку учебники, которых было так много, что сумка не закрывалась.
— Что это ты хмыкаешь? — обиделся Рон.
— Ничего я не хмыкаю, — с важным видом ответила Гермиона, закидывая сумку на плечо.
— Я слышал, — настаивал Рон. — Мне интересно, что происходит с Люпином, а ты тут хмыкаешь…
— Что это ты хмыкаешь? — обиделся Рон.
— Ничего я не хмыкаю, — с важным видом ответила Гермиона, закидывая сумку на плечо.
— Я слышал, — настаивал Рон. — Мне интересно, что происходит с Люпином, а ты тут хмыкаешь…
— А разве это не ясно? — На лице Гермионы было написано такое превосходство, что Рон буквально взбесился.
— Не хочешь говорить, не надо! Просить не будем!
— Ну и прекрасно! — И Гермиона, пройдя мимо них, с надменным видом удалилась по коридору.
— Ничего она не знает, — Рон бросил ей вслед презрительный взгляд. — Просто вид делает.
В четверг ровно в восемь вечера Гарри вышел из башни Гриффиндора и направился в кабинет истории магии. Там было темно и пусто, он достал палочку и зажег лампы. Через пять минут в кабинет вошел профессор Люпин и водрузил на стол профессора Бинса большой ящик.
— Что это? — спросил Гарри.
— Еще один боггарт, — пояснил Люпин, снимая мантию. — Я два дня прочесывал замок. И мне повезло: в шкафу у мистера Филча нашел вот этого. Заменит нам дементора. Увидит тебя и сразу превратится в монстра, так что мы сможем на нем практиковаться. А в перерывах между занятиями боггарт будет жить в моем кабинете; у меня там есть один шкаф, который придется ему по вкусу. Жаловаться не будет.
— Хорошо, — кивнул Гарри и, пытаясь скрыть волнение, изобразил, что очень обрадовался найденной замене.
— Итак… — Профессор Люпин вытащил свою волшебную палочку, жестом показав Гарри, чтобы он сделал то же самое. — Заклинание, которому я собираюсь тебя научить, Гарри, — это магия высшей категории, которую не изучают в школе. Оно называется заклинание Патронуса.
— А как оно действует? — занервничал Гарри.
— Если все сделать правильно, заклинание вызовет Патронуса, — пояснил Люпин. — Патронус — что-то вроде покровителя, будет тебе щитом против дементора. В общем, антидементор.
Гарри вдруг ясно представил себе, как он съежился за гигантской фигурой, сжимающей в руке огромную дубину.
— Патронус — это вид положительной силы, воплощение всего, что дементоры пожирают — надежду, счастье, стремление выжить. Но в отличие от человека, Патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому дементор не в состоянии причинить ему вреда, — продолжил профессор Люпин. — Однако я должен предупредить, что заклинание может оказаться для тебя слишком сложным. Оно бывает не по силам даже опытным волшебникам.
— А на что похож Патронус? — полюбопытствовал Гарри.
— У каждого волшебника получается свой Патронус, — ответил Люпин.
— А как вы его вызываете?
— Надо сосредоточиться на одном-единственном, самом счастливом воспоминании и произнести магические слова, — объяснил профессор.
Гарри, погрузившись в себя, начал искать в памяти счастливое воспоминание. Разумеется, семейство Дурслей не подарило ему ни одной счастливой минуты. А что было самое приятное в Хогвартсе? Ну, конечно, первый полет на метле!
— Есть, — произнес он, стараясь как можно острее пережить заново то фантастическое ощущение.
— А теперь слова… — Люпин прокашлялся. — Экспекто патронум!
— Экспекто патронум, — чуть не задыхаясь, проговорил Гарри. — Экспекто патронум.
— Ты хорошо сосредоточился на счастливом воспоминании? — спросил Люпин.
— Д-да… — Гарри как можно быстрее вернулся мыслями к первому полету на метле. — Экспекто патроно… нет, патронум… извините… экспекто патронум, экспекто патронум.
Внезапно из волшебной палочки вырвалось что-то похожее на струю серебристого газа.
— Вы видели? — обрадовался Гарри. — Видели? У меня получилось!
— Очень хорошо, — улыбнулся Люпин. — Ну что ж, ты готов опробовать заклинание на дементоре?
— Да, — ответил Гарри, стиснув в руке волшебную палочку.
Он вышел на середину кабинета и попытался сосредоточиться на полете, но что-то мешало ему… В любой миг он может снова услышать мамин голос… Нельзя об этом думать, иначе он услышит ее, а он не хочет этого… Или все же хочет?
Люпин взялся за крышку ящика и рывком поднял ее.
Из ящика медленно поднялся дементор, его закрытое капюшоном лицо повернуто к Гарри, а блестящая чешуйчатая рука крепко вцепилась в мантию. Лампы замигали и погасли. Дементор, хрипло дыша, медленно поплыл к нему. И на Гарри накатилась волна ледяного холода…
— Экспекто патронум! — завопил он. — Экспекто патронум! Экспекто.
Но и кабинет, и дементор уже растворялись в знакомом густом белом тумане. В голове эхом отдавались крики матери, и звучали они куда громче, чем раньше.
«Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю все, что угодно…»
«Отойди… Отойди, девчонка…»
— Гарри! — позвал откуда-то голос.
Гарри вернулся в реальность. Он лежал на полу ничком. В комнате горел свет. И ему даже не надо было спрашивать о том, что случилось.
— Извините, — прошептал он, садясь. Пот, обильно выступивший на лбу, застилал глаза.
— Как ты себя чувствуешь? — встревожено спросил Люпин.
— Ничего… — ответил Гарри. Ухватившись за ближайший стол, кое-как встал на ноги и прислонился к нему.
— Съешь. — Люпин протянул ему шоколадную «лягушку». — Надо съесть перед следующей попыткой. Я знал, что с первого раза не получится. Более того, я был бы крайне удивлен, если бы получилось.
— Хуже, чем тогда, — проговорил Гарри, откусывая у «лягушки» голову. — В тот раз ее голос был громче. И еще голос Волан-де-Морта…
Лицо Люпина заметно побледнело.
— Гарри, если ты не хочешь продолжать…
— Хочу! — отчаянно крикнул Гарри, отправляя в рот остатки «лягушки». — Я должен! Вдруг дементоры явятся на следующий матч с Когтевраном? Нельзя, чтобы я снова упал с метлы. Проиграем мы этот матч, не видать нам Кубка по квиддичу!
— Ладно… — понимающе произнес Люпин. — Тогда тебе, наверное, лучше выбрать другое счастливое воспоминание… Похоже, что первое оказалось недостаточно сильным…
Гарри задумался и решил, что, наверное, самое счастливое воспоминание о том, как в конце прошлого года он получил двести очков и благодаря ему Гриффиндор занял первое место в соревновании между факультетами. Он снова стиснул палочку и вернулся на середину кабинета.
— Готов? — спросил Люпин, опуская руки на крышку ящика.
— Готов, — ответил Гарри, изо всех сил пытаясь заполнить голову счастливыми воспоминаниями о победе Гриффиндора, а не мрачными мыслями о том, что случится, когда ящик откроется.
— Начали! — выкрикнул Люпин, откидывая крышку.
В комнате снова воцарились темнота и ледяной холод. Дементор поплыл на Гарри, хрипло дыша и протягивая к нему свою гниющую руку…
— Экспекто патронум! — закричал Гарри. — Экспекто патронум! Экспекто пат…
Перед глазами вновь появился густой белый туман… вокруг него двигались большие размытые тени… а затем появился новый голос, голос мужчины, в котором отчетливо слышалась паника.
«Лили, хватай Гарри и беги! Это он! Беги! Быстрее! Я задержу его…»
Гарри слышал, как кто-то выбегает из комнаты, как громко распахивается дверь, как раздается высокий визгливый хохот…
— Гарри! Гарри! Очнись…
Гарри открыл глаза и понял, что Люпин с силой бьет его по щекам. На этот раз ему понадобилась целая минута, чтобы сообразить, почему он лежит на пыльном полу.
— Я слышал голос папы, — пробормотал Гарри. — Я в первый раз его услышал… Он пытался задержать Волан-де-Морта, он хотел выиграть время… дать маме возможность скрыться…
Гарри внезапно осознал, что по его лицу течет не только пот, но и слезы. Он тут же наклонился и сделал вид, что завязывает шнурки, а сам старался как можно незаметнее утереть слезы рукавом.
— Ты слышал Джеймса? — странным голосом спросил Люпин.
— Да… — Гарри, утерев лицо, поднял голову. — А почему… разве вы знали моего папу?
— Я… Да, я его знал, — ответил Люпин. — Мы были друзьями, когда учились в Хогвартсе. Послушай, Гарри, наверное, на сегодня хватит. Заклинание крайне сложное… Напрасно я предложил тебе…
— Нет! — воскликнул Гарри, вставая на ноги. — Я попробую еще раз! Наверное, я думаю о не слишком счастливых вещах, все дело именно в этом… Подождите…
Он снова погрузился в мысли. Ему нужно было по-настоящему счастливое воспоминание… Такое, которое могло бы превратиться в сильного Патронуса…
Гарри вдруг замер, а потом поднял голову и поглядел на Люпина. Он нашел то, что искал, — день, когда он узнал, что он волшебник и что он уедет от Дурслей в Хогвартс! Если это нельзя было назвать счастливым воспоминанием, тогда в его жизни вообще не было счастливых минут… Гарри, собрав все силы, сосредоточился на своих чувствах, когда он понял, что покинет дом на Тисовой улице, и снова вышел на середину кабинета.