Александре несказанно повезло. На следующий день после той ужасной ночи, когда Арман Рожер пытался принудить ее к близости, они выехали, наконец, на тракт. И на первой же почтовой станции повстречали попутчиков. Сначала графиня даже не поняла своего счастья.
Девушка показалась Александре простушкой. Она была почти еще ребенком, круглолицая, подвижная, но при этом чрезвычайно застенчивая. Она бросала на графиню любопытные взгляды, исподволь изучая ее наряд, ее манеры и внешность, но не решалась заговорить. Во всем этом сквозило провинциальное любопытство и явный голод по общению, как у человека, живущего в глуши и вдруг оттуда выбравшегося. Видимо, Александра была первой дамой, кто встретился девушке после ее вынужденного заточения.
Сопровождающий ее офицер тоже был молод, на вид лет двадцати — двадцати двух. Он также бросал на Александру тайные взгляды, но это были чувства совсем иного рода. Молодого военного явно взволновала красота графини и ее принадлежность к самому высшему обществу, которую невозможно было скрыть.
«Муж и жена? — гадала она. — Скорее, брат с сестрой. Уж очень они похожи».
Чтобы избежать общества Армана Рожера, с которым она не хотела оставаться наедине, Александра решила поужинать в общей комнате. Туда же пришли юная дворянка (а по виду девушка принадлежала именно к этому сословию) и ее спутник. Видя, что они не решаются с ней заговорить, Александра обратилась к девушке сама:
— Стол здесь довольно скуден, не правда ли? Хотите пирогов? У нас еще остались домашние припасы. Я вижу, вы проголодались в дороге.
— О! Что вы! — горячо заговорила та. — Я и сама могу вас угостить домашними пирогами! А они у нас изумительные, поверьте! Саша! Что же ты стоишь? Скажи, чтобы принесли мою дорожную корзину! Извините, я себя не назвала! Я — Варенька. Варенька Телкова. А это мой брат Александр. Подпоручик, — с гордостью добавила она.
Через пол-часа Александра знала всю ее подноготную. Отец Саши и Вари Телковых был отставным военным, майором. После отставки он поселился в своем поместье, но делами управлял скверно, поэтому Телковы жили бедно. Но госпожа Телкова, у которой в Петербурге имелись кое-какие связи, не переставала хлопотать. И вот наконец ее усилия увенчались успехом! Новоиспеченный подпоручик Александр Телков получил назначение в Польскую губернию. Отставной майор к тому времени умер, а его жена управляла имением еще хуже, чем он. Слава богу, сыну Сашеньке наконец улыбнулась удача!
Но перед самым отъездом сына в Польшу с барыней случился удар. Когда она умерла, возник вопрос: что делать с Варенькой? Оставить ее в имении? Но как можно? Семнадцатилетняя девушка, одна, без компаньонки, которую еще надо сыскать, без опекуна! Ведь все случилось так внезапно! Поэтому решено было, что Варенька поедет с братом и будет покамест находиться под его защитой. А там, как знать? Может, в полку, где будет служить ее брат, для нее и жених найдется?
— Значит, вы едете в Польшу? — улыбнулась Александра. — Мы с братом, — она бросила полный иронии взгляд на месье Рожера, — отправляемся дальше, в Париж…
— Ах! Париж! — тут же восторженно вскричала Варенька. — Как же я хочу увидеть Париж! Но извините, мадам, я вас перебила!
— Мадемуазель, — поправила ее Александра. Теперь уже Арман Рожер посмотрел на нее с откровенной иронией. — Я вам не отрекомендовалась: Мадлен Рожер. А это мой брат Арман.
— Боже! Вы совсем не похожи! — простодушно сказала Варенька, всплеснув руками. — Не то что мы с Сашей! Говорят, что мы с ним на одно лицо! Ой, как же все удачно получилось! Вы брат с сестрой, и мы брат с сестрой! Я, признаться, опасалась этой дороги. Найдется ли для меня подходящее общество? К тому же мы вынуждены занимать две комнаты, а это так дорого! Да и не всегда отыщется две свободных!
— Да, это так. — «В этом мое спасение», — подумала Александра. — Путешествовать очень дорого. Мы с братом вынуждены на всем экономить. Поэтому ваше предложение останавливаться на ночлег вместе я с удовольствием принимаю.
По лицу Армана Рожера Александра видела, что он в бешенстве. Молодой офицер стал для него досадной помехой. Телков тут же влюбился в красавицу графиню со всей юношеской пылкостью и не видел препятствий в лице ее «брата». Тем более Александра назвалась «мадемуазель». Молодой человек, выскажи ему Арман свои претензии, готов был тут же предложить «Мадлен» свою руку и сердце, так его поразила ее красота.
Александра, которой надо было спасаться, беззастенчиво играла на его чувствах. Молодой офицер стал ей надежной защитой. Как бы ни хотел Арман Рожер избавиться от попутчиков, причину ему найти не удавалось. Тем более его «сестра» хотела ехать вместе.
— Вы безнравственная женщина, мадам, — улучив момент, сказал он Александре. — Теперь вы соблазняете этого младенца, прекрасно зная, что рискуете его жизнью!
— Неужто вы его убьете? — тонко улыбнулась она. — Месье, не берите и этот грех на душу. Ведь при малейшем вашем неосторожном высказывании в мой адрес этот мальчик вызовет вас на дуэль.
— Я прекрасно это знаю! Вы и в самом деле ведьма! — с ненавистью сказал Арман Рожер.
— Вам либо придется убить его, либо оставить меня в покое.
Арман Рожер скрипел зубами, но сдерживал себя. Варенька не отходила от графини ни на шаг. Она с упоением перенимала все, что подсмотрела у Александры.
— Ах, Мадлен, сразу видно, что вы француженка! У нас, в России, не одеваются с такой изысканностью и не обладают таким изяществом! Я никогда этому не научусь! — с отчаянием говорила девушка.
— Научитесь. Я подарю вам капельку парижских духов. У меня еще остались. Быть может, какой-нибудь красивый молодой военный будет ими одурманен? Как знать?
— Так же, как мой брат одурманен вами? — простодушно спросила Варенька.
— Ваш брат очень мил, — улыбнулась Александра.
— О! Я так ему и передам!
Александре ничего не стоило вскружить голову юноше, для которого высший свет оставался тайной за семью печатями. Ведь он был не знатного рода, беден и теперь отправлялся служить в отдаленную губернию, где, возможно, и сделает карьеру, но это будет не скоро. И все зависит только от него, от его мужества, предприимчивости и способностей. Александра знала, насколько это трудно.
Ее же собственное мастерство обольщения было отточено в великосветских салонах. Даже сам барон Редлих не смог устоять. Что касается Александра Телкова, то буквально через неделю совместного путешествия он стал ее рабом.
У подпоручика была подорожная, по которой он ехал по государственной надобности. Но на станционных смотрителей это не производило никакого впечатления. Зато Арман Рожер получал все по первому требованию. Александра понимала, зачем он так швыряется деньгами: надеется избавиться от молодого офицера. Авось, не получив лошадей, Телковы застрянут на какой-нибудь почтовой станции? Но красота Александры так воодушевляла юношу, что он готов был скорее умереть, чем расстаться со своими попутчиками.
«Я спасена, — с улыбкой думала она, глядя, как Александр Телков ругается со смотрителем. — До Польши мне ничто не угрожает. А там мне останется лишь проехать через Германию. Не думаю, что Арман Рожер рискнет нарушать хваленый немецкий ordnung(порядок)».
Благодаря предприимчивости месье Рожера и настойчивости подпоручика Телкова ехали они очень быстро. Когда на одной из почтовых станций Александре и ее спутнику удалось вернуть свою карету, Варенька восторженно всплеснула руками:
— Боже, Мадлен! Какая роскошь! Восхитительно удобный экипаж, а то меня, признаться, уже растрясло на этих ухабах! Откуда у вас этакое чудо? Ах да! Я ведь так и не спросила! Зачем вы с братом едете в Париж?
— Мы возвращаемся на родину, — улыбнулась она.
— Судя по всему, вы принадлежите к высшей аристократии, — застенчиво сказала Варенька. — Именно поэтому Александр еще не сделал вам предложение. Он считает себя недостойным вас.
— Я уверена, что ваш брат сделает блестящую карьеру. А там — как знать? Может быть, мы встретимся при других обстоятельствах?
— Нам бы очень этого хотелось! — горячо сказала мадемуазель Телкова.
«А ведь они с братом спасли мне жизнь, — грустно думала Александра. — Кто знает, на что решился бы месье Рожер, чтобы добиться своего? Он явно хочет меня уничтожить. А у меня не хватило бы сил противостоять ему долго».
По ночам она часто плакала, вспоминая сына. А утром ей приходилось улыбаться юному подпоручику, чтобы удержать его при себе.
Разумеется, Варенька пересела в более удобную карету, и теперь они ехали вчетвером: Александра, ее мрачный спутник, Адель и мадемуазель Телкова. Варенька не умолкала, и Арман Рожер еле сдерживался.
— Крепитесь, сударь, — шепнула ему как-то на ухо Александра. — У меня есть подруга, и у меня есть защитник. В то время как при вас лишь ваше уязвленное самолюбие.
— Крепитесь, сударь, — шепнула ему как-то на ухо Александра. — У меня есть подруга, и у меня есть защитник. В то время как при вас лишь ваше уязвленное самолюбие.
— Вы рано радуетесь, мадам. В Польше мы расстанемся, и дальше я опять буду с вами.
Один.
— Я полагаю, что к тому времени придумаю что-нибудь еще, — улыбнулась она.
Арман Рожер посмотрел на нее с ненавистью.
Он полагал, что с подпоручиком Телковым они расстанутся на одной из почтовых станций. Но не тут-то было! Оставив Вареньку одну, под присмотром жены смотрителя, юный подпоручик вызвался их сопровождать до самой границы с Германией. Ехал он верхом, гарцуя на своем белоснежном жеребце вокруг кареты, в которой находились Александра и ее спутник.
— Сударь, — не выдержал Арман Рожер. — Я вполне способен позаботиться о своей сестре, — сказал он. — Вы же можете ехать в часть, по месту своего назначения!
— Я уверен, что вы, штатские, не владеете оружием так же хорошо, как им владеют офицеры русской армии! — заносчиво сказал подпоручик и смерил своего собеседника уничижительным взглядом. — Я буду охранять спокойствие мадемуазель Мадлен так долго, как только смогу! В Польше небезопасно.
Арман Рожер едва сдержался. Он убил бы этого юного наглеца с первого же выпада, выбери они для своего поединка шпагу. И не дав ему даже поднять дуэльный пистолет, случись им стреляться. Да и голыми руками месье Рожер вполне мог бы задушить этого настойчивого русского, потому что был достаточно вынослив и силен. Но вынужден был терпеть. Александра же над ним словно издевалась, посылая подпоручику ободряющие улыбки.
Наконец они доехали до границы. Видя, что карету француженки сопровождает бравый русский офицер, таможенник взял под козырек и даже не стал их досматривать.
— Нам пора прощаться, — холодно сказал месье Рожер.
— Сударь… Если бы не обстоятельства, я имел бы честь просить руки вашей сестры! — выпалил Телков.
— Не сомневаюсь в этом, сударь, — с усмешкой сказал месье Рожер. — Но нас с Мадлен в Париже ждут дела. А вас, как я понимаю, ждет служба.
— Но я надеюсь, мы еще увидимся? — юный подпоручик бросил пламенный взгляд на Александру. Она ответила ему улыбкой.
— Не сомневаюсь в этом, сударь. Не теряйте надежды, — мрачно сказал Арман Рожер.
— Позвольте мне попрощаться с вашей сестрой! — умоляюще сказал Телков.
Александра подошла к нему и протянула руку для поцелуя.
— Мадлен… Прекрасная Мадлен… — горячо шептал подпоручик, все никак не отпуская ее руку. — Я люблю вас…
— Довольно, наконец! — не выдержал Арман Рожер. — Сударыня, я попрошу вас сесть в карету!
В сердцах он едва не проговорился. Чуть было не назвал свою «сестру» графиней или мадам. «Хотя лучше бы я проговорился!» — с ненавистью подумал он, глядя, как подпоручик садится на свою лошадь.
Они уже пересекли границу, а Александр Телков все гарцевал вдоль полосатых черно-белых столбов, то и дело пуская лошадь галопом. Вдруг он гикнул, резко развернулся, огрел ни в чем не повинного жеребца нагайкой и стрелой понесся прочь.
— Он это сделал, чтобы вы не увидели его слез, — насмешливо сказал Александре Арман Рожер. — Ну что, сударыня, вы довольны?
— Вполне, — кивнула она. — Нам осталось быть в пути четыре дня, не больше. Если, конечно, вы не собираетесь меня похитить.
— О нет! Я отомщу вам по-другому!
— Чем же я перед вами провинилась, сударь?
Арман Рожер мрачно молчал.
— Вы не хотите со мной объясниться?
— Не здесь и не сейчас, — сухо сказал он.
— Ну что ж… У нас еще есть время. Или вы опять собираетесь ночью вломиться в мою комнату, отослав Адель?
— Сударыня, вы уже выбрали свою участь. Теперь уже мы находимся в цивилизованной Европе, и преследовать вас мне будет крайне затруднительно.
— Тем более похоронить меня в сугробе, забросав еловыми ветками, — насмешливо сказала она. — Здесь ведь нет сугробов. И елок тоже нет.
— Кто знает? Может быть, для вас было бы лучше, если бы вы и в самом деле умерли.
Она невольно вздрогнула. Этот человек ее пугал, в особенности пугала его тайна. Александра во что бы то ни стало хотела ее узнать. Для такой лютой ненависти должна быть веская причина. На всякий случай она написала барону Редлиху, что возвращается, и отправила письмо с курьерской почтой.
— Эрвин знает, что я уже в Германии, — сказала она за ужином месье Рожеру.
— Я прекрасно видел, как вы отправляли письмо, — усмехнулся он.
— Отчего же вы мне не помешали?
— Потому что все, что бы вы ни делали, ни к чему не приведет. Я же вам сказал: вы никогда не выйдете за барона Редлиха. Мне этого довольно. Я знаю, что он мог бы сделать счастливой любую женщину. Это и будет для вас наказание: всякий раз думать о том, как бы вы могли быть счастливы.
— Я не думаю, сударь, что вы всесильны, — улыбнулась она. — Барон меня любит. Он меня ждет. Дата нашей свадьбы уже назначена. Что вы в таком случае можете сделать?
— Вы все сделаете сами, — сказал Арман Рожер и встал из-за стола.
Ночью она спала беспокойно, но ничего из того, чего Александра опасалась, не случилось. Месье Рожер, кажется, оставил ее в покое. Он даже не пытался чинить ей препятствия, когда она хотела ехать быстрее.
«Что он задумал?» — гадала Александра, глядя в окно кареты на быстро меняющийся пейзаж. Наконец им осталось провести всего лишь ночь под одной крышей. Завтра графиня рассчитывала лечь спать у себя дома, на улице Анжу-Сент-Оноре.
Ужин прошел в молчании.
— Адель, приготовь мадам постель, — сказал наконец Арман Рожер.
Александра невольно вздрогнула, поняв, что он хочет остаться с ней наедине.
— Позвольте, сударь, я вас покину вместе с Адель, — она было привстала, чтобы уйти.
— Разве женское любопытство не удерживает вас здесь, мадам? — с иронией спросил француз. — Вы ведь хотите знать мою тайну? Или вам мешает ваш страх?
— Я уже доказала вам, сударь, что могу за себя постоять. Ты можешь идти, Адель, — сказала она горничной, замершей в дверях.
— Слушаюсь, мадам, — та присела в поклоне и исчезла.
Арман Рожер какое-то время молчал.
— Не хотите вина, сударыня? — предложил он, когда Александра уже начала терять терпение.
— Благодарю вас, так я могу уснуть. Я вас слушаю.
— Итак, вы хотите узнать, по какой причине я испытываю к вам ненависть и почему барон Редлих, поговорив со мной, тоже проникнется к вам неприязнью?
— Да, я хотела бы это узнать, — кивнула она. — Я предпочитаю смотреть правде в лицо. Скажите же, сударь, что меня ждет?
— Я лишь назову вам имя: Селеста дю Буа. Ведь вам оно знакомо?
Она еле заметно вздрогнула.
— Допустим. Но откуда, сударь, вамзнакомо это имя? Неужто из долгих бесед с моей старшей сестрой, которая рассказала вам историю рокового алмаза? К несчастью, я ей однажды проговорилась…
— Я и без того все знал. Быть может, даже больше вашего. Селеста дю Буа — моя мать. Полковник Рожер, мой отец, чью фамилию ношу и я, был убит во время зимней кампании, когда наши войска, отступая, покинули горящую Москву. Как я недавно узнал, его убил граф Ланин, чье имя вы носите.
— Боже! Я, кажется, начинаю понимать! — Александра нервно рассмеялась. — Сударь, к вашей чести скажу, что у вас отличная выдержка, если вы до сих пор меня не убили!
— Вас ждет участь гораздо хуже, чем смерть.
— Но почему вдруг Эрвин меня бросит, узнав, что именно за алмаз я ему передала для продажи?
— Потому что барон прекрасно знает, кому на самом деле принадлежит этот камень. Он принадлежит семье дю Буа. А вы его присвоили, сударыня. Вы всего-навсего воровка. Вы украли алмаз, как вы присвоили себе графский титул, имя и герб, которого вы недостойны. Ведь вы особа самого низкого происхождения, да еще и незаконнорожденная!
— Я получила титул по закону! Мой брак с графом Ланиным был признан при дворе!
— Тогда почему вам не отдали сына? Ваш император счел, что вы недостойны его воспитывать, видимо, на то были веские причины. Барон Редлих все это должен узнать. Как и то, что вы украли у моей семьи алмаз «Сто солнц в капле света». Да барон уже и так об этом знает. Но надеется, что сами вы находитесь в неведении, каким именно образом алмаз очутился в России. Будьте уверены, мадам, я ему открою глаза.
— Но ведь Эрвин у меня его взял! И ничего не сказал при этом! А потом сообщил мне, что алмаза больше нет! И назвал сумму, за которую камень, разбитый на несколько частей, был продан! Я ведь получила эти деньги!
— Это-то меня и удивляет. Эрвин неоднократно видел этот алмаз в детстве, при моей матери. Он прекрасно знает, что «Сто солнц» — наша фамильная реликвия. Как же он решился его уничтожить?
— Господи! Мой покойный муж был прав! На этом камне лежит проклятие! Даже прекратив свое существование, он чуть было не утянул меня за собой! В могилу!