Но в этот день воды были неспокойными. Когда Джон повернул голову для вдоха, на него обрушилась волна. Это разрушило концентрацию, отплевываясь, он попытался восстановить дыхание, но следующая волна ударила прямо ему в лицо. Опытный пловец, Джон понимал, что может попасть в беду. Он был больше чем в полумиле от берега и внезапно осознал, что в таком состоянии может и не доплыть обратно. Он развернулся и поплыл к берегу.
Проплыв всего пару ярдов, Джон почувствовал головокружение, в его голове разрастался непонятный гул. Внезапно он услышал позади себя громкий щелчок. И в одно мгновение вода снова стала спокойной. Джон перестал грести и огляделся. Небо было чистым, ярко светило солнце, озеро приобрело насыщенный голубой оттенок.
Что это такое, черт побери? Джон в недоумении уставился на небо. Солнце казалось ярче обычного, но все равно он мог смотреть на него без рези в глазах. Внезапно что-то привлекло его. Джон посмотрел вниз и увидел невероятное.
Там внизу было его тело, оно все еще плыло по направлению к берегу, двигаясь прямо и быстро, словно моторная лодка. В благоговейном изумлении он смотрел и смотрел вниз. Если там внизу его тело, а его сознание здесь, то где же тогда он на самом деле и что с ним случилось?
Из-за его спины полился свет. Это был особенный свет, в нем были… чувства. Джон повернулся к нему. Свет был изумителен! Джон купался в его чудесной теплоте, впитывал его, как губка. И тогда к нему пришло ощущение абсолютной свободы. Он сбросил весь лишний груз, накопленный за годы жизни, освободился наконец от удерживавшего его напряжения. Он снова мог дышать полной грудью.
Казалось, в него потекла энергия, освобождая и смягчая даже в тех закоулках его «Я», о которых Джон и не подозревал. Все его существо охватило чудесное и радостное чувство. Джону казалось, что он уже испытывал то же самое раньше, но никак не мог вспомнить, когда. Это было похоже на… возвращение домой.
Даже само время стало как-то мягче. Всю жизнь, сколько Джон себя помнил, минуты, дни, годы были неизменными, словно раз и навсегда отмерены по линейке. Сейчас же время было гибким и податливым. Казалось, оно то растягивается, то съеживается, как будто резиновое.
Он мог видеть события прошлого, пересматривал их даже ярче и детальнее, чем в тот момент, когда они действительно происходили. На любом из этих событий Джон мог задержаться сколько угодно. Но потом ему казалось, что не прошло и секунды.
Снова и снова он глубоко погружался в события своей жизни и затем вновь возвращался к свету. Или это знакомый мир отдалялся от него? Жизнь, та единственная реальная, по его мнению, жизнь… факты, сомнения, гордость и вина, радости и страхи… все исчезало. Оставался только свет и потрясающее чувство благополучия, заключенное в нем.
Джону казалось, что он просыпается после глубокого и яркого сна. Как будто он долго грезил, а теперь звенит будильник и сон рассыпается.
Его глаза медленно привыкали к изумительному свечению, и он смог разглядеть фигуры, объятые светом. Вокруг него стояли люди! Люди, которых он знал и любил. И более того, место, в котором он находился, было ему хорошо знакомо.
«Надеюсь, ты получаешь удовольствие от путешествия?» – спросил один из его друзей. Остальные разразились смехом. Они явно подшучивали над ним. Интуитивно Джон понял, что они имеют в виду его временное пребывание в земном мире, и присоединился к их веселью.
Как же прекрасно смеяться так свободно! Он снова жил полной жизнью, жизнью без начала и конца, жизнью вечной.
Мир, в который он вступил только что, был таким же прочным и реальным, каким до этого казался мир земной, но свет все так же разливался вокруг. Живой свет. С заключенной внутри энергией жизни и чувствами. Он концентрировался в каждом живом существе, словно солнечный луч, пойманный увеличительным стеклом. Цвета там были тоже. Не только те цвета, к которым он привык на Земле, но палитры красок, никогда не виданных им прежде.
Всех его друзей и вообще все живое вокруг окружали цвета, сложенные в замысловатые геометрические узоры, причем каждый узор был уникален, не похож на любой другой. А сквозь цвета и узоры проникал звук – бесчисленные октавы звука. Джон словно мог слышать цвет. Звук был очень нежным, почти неслышным, устремленным в бесконечность. Этот всеохватывающий жизнеутверждающий напев слагался из отдельных мелодий, каждая из которых исходила от живого существа. Свет, звук, цвет и геометрические узоры сплетали абсолютно гармоничное совершенство.
Так могли пройти годы. Годы, а может, часы или минуты, определить было невозможно. Бытие было единственной реальностью. Бытие, неотделимое от мгновения, неотделимое от вечного сейчас, от жизни, заключенной во всем сущем.
И хотя этот мир был так же прочен и реален, как и тот, что остался позади, временны€х и пространственных ограничений здесь не существовало. В этом мире не существовало мнений, умозаключений и убеждений, здесь была только потрясающая радость и красота.
Спустя какое-то время в сознании Джона начали мерцать образы из земной жизни – сначала мимолетно, потом все четче и ярче. Видения людей, дорогих его сердцу, вещей, которые он хотел бы видеть и делать. И в конце концов откуда-то из глубины его существа послышался властный голос:
Ты увидел достаточно в вечности.
Для тебя время остаться еще не пришло.
Возвращайся в Страну Теней.
Туда, где смертные правят бал.
«Вхууушшшш, вхууушшшш…» Джон завертел головой, чтобы понять, откуда доносится этот звук. Крохотные волны разбивались о берег, шуршали мелкой галькой и снова вливались в спокойную зеркальную гладь озера. Он лежал на песке на берегу озера Мичиган всего в нескольких дюймах от берега. Он чувствовал себя превосходно, как будто после лучшего в своей жизни отдыха. Джон поднялся на ноги и осмотрелся.
На западе водной глади отражался Чикаго, освещенный чудесным красно-оранжевым солнцем. А небо! Джон не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь видел подобную синеву. Деревья же были удивительно зелеными. С его глаз как будто спала пелена.
Он не знал, сколько отсутствовал. Годы или всего миг. Он чувствовал себя так, как будто, прожив долгую насыщенную жизнь, вернулся в места своей юности и снова видит знакомый пейзаж и при этом все вроде осталось прежним, но в то же время изменилось.
Мне все это приснилось? – подумал он. – Или я видел настоящую реальную действительность, а сейчас я снова сплю? Почему-то он знал ответ.
Джон направился домой, легкий бриз холодил его мокрое тело. Он больше не страдал от непонимания своего места в этом мире. Он увидел себя в системе космоса, увидел совершенство своего бытия.
Он вошел домой через заднюю дверь и увидел на кухне маму.
«Привет, мам», – весело сказал он.
«Привет, милый. Как поплавал?»
«Космически! – ответил он с улыбкой до ушей. – Космически!»
Что больше всего меня поразило, когда я впервые услышал историю Джона, – так это то, как сильно наши с ним путешествия похожи. Там, «на другой стороне» или в «высших сферах», как бы Вы это ни называли, мы оба видели прекрасный, удивительный свет и дивные цвета.
Джон и я видели энергию в форме геометрических узоров, и каждый узор был уникален, не похож на остальные. Джон слышал звучание узоров энергии, многие другие «путешественники» также рассказывали об этом. Мистики, кстати говоря, уже давно утверждают, что Вселенная и Сама Жизнь издают особый неповторимый звук Ом.
Я всегда вспоминаю об одном и том же, когда слушаю подобные рассказы или вспоминаю свой собственный опыт, и постоянно повторяю это на полутора тысячах страниц книг серии «С Богом»: «Мы все едины».
Все и вся создано из отборнейшего строительного материала. Я видел это Единство.
Я испытал его. Хотя Вам вовсе не обязательно видеть это единство, чтобы признать его реальность. Вам нужно лишь почувствовать его в своем сердце, объять душой. Это легко сделать. Ведь это не ответное действие, а решимость. Как любовь. Любовь – это решимость, хотя большинство из нас считают ее ответным действием.
Еще в опыте Джона меня поразило то, как он узнал, что «бытие – это единственная реальность». Это утверждение прекрасно гармонирует с тремя заключительными постулатами первой книги БСБ:
“ Любовь, как и ощущение единства, – это решимость, хотя большинство из нас считают их ответным действием. „
1. Мы все Едины.
2. Всего достаточно.
3. Нет ничего, что мы обязаны делать.
Все, что нужно, – это Быть. Разница между «бытием» и «деланием» такая же, как между днем и ночью. Большинство людей всю жизнь заняты «деланием». Они постоянно делают то одно, то другое, то одно, то другое, и все, что получают в результате, – это еще больше дел, чтобы сделать.
Мы сейчас наблюдаем зарождение нового типа людей, в следующие пятьдесят лет на нашей планете появится Новый Человек, который от «делания» перейдет к «бытию». Многие уже сейчас чувствуют потребность в такой трансформации. И сделать это вполне возможно, даже в нашем мире «восьмичасового рабочего дня». Вам для этого не нужно жить двадцать лет в пещере или медитировать по девять часов в сутки, ничего подобного. Не то чтобы это плохое времяпрепровождение. Просто это не необходимо.
“ Нет ничего, что мы обязаны делать. Все, что нужно, – это Быть. „
Нет необходимости становиться затворником, не нужно уходить в монастырь, чтобы ощутить блаженство Бытия, выраженное в Вас самих. Вы можете испытать этот опыт в то время, когда занимаетесь своей обычной работой в этом мире; на самом деле скорее именно потому, что Вы ею занимаетесь.
Вы можете использовать процесс обращения к Бытию как средство поиска Места в Жизни. Все, что Вам нужно знать, – это то, кем Вы хотите «быть», то, какое состояние или состояния бытия Вы хотите выражать через себя. И как только Вы сделаете для себя этот выбор, откажитесь от любых действий (и конечно, от любой работы), которые мешают выражению избранного Вами бытия.
Маленькая книжка, которую можно прочесть за сорок минут, называется «Несущие свет». Она детально объясняет, как протекает этот процесс, как человек может обрести работу своей мечты, отыскать наконец свое Место в Жизни. Я написал эту книжку в ответ на многочисленные вопросы читателей, которые узнали о Бытии из «Бесед с Богом» и хотели получить больше информации об этом явлении.
Тысячи людей, таких как Джейсон, я или Джон, испытали Бытие во время путешествий вне тела. Возможно, даже Вы знакомы с одним из этих людей. Возможно, это даже Вы сами. Я включил в книгу истории об этом именно для того, чтобы те, кто пережил нечто подобное, могли соотнести свой собственный опыт с опытом других людей и в конце концов отбросили мысли о своей странности или ненормальности. Снова хочу повторить: подобный опыт распространен и вполне нормален.
И все же не всегда Моменты Благодати преподносятся нам в праздничной упаковке. Некоторые спрятаны в крохотных коробочках. Я не хочу, чтобы Вы чувствовали себя обделенными, если с Вами ни разу не случалось ничего столь же потрясающего и яркого.
Такие люди, как Джейсон или Джон, пережившие эти подобные удару молнии события, ничуть не более особенные, чем каждый из Вас, они, может быть, лишь немного более любознательны! Я все больше убеждаюсь в том, что те, кто бесконечно задаются вопросами о космическом устройстве реальности, притягивают к себе именно такие Моменты Благодати, о которых мы только что говорили. Однако, как мы уже знаем, эти Моменты Благодати далеко не единственные и, кроме того, не обязательно самые действенные.
Многие люди возвращались из подобных путешествий окончательно сбитыми с толку, с бо€льшим количеством вопросов, чем ответов!
Бог посылает нам Моменты Благодати многими различными способами, и Ему совсем не обязательно для действенного результата создавать нечто «ударное».
Момент Благодати может побудить нас целиком изменить свою жизнь, а может принести мягкое простое озарение. И оба они имеют одинаковое по силе воздействие на всю нашу последующую жизнь.
Давайте послушаем маленькую историю Маргарет Хиллер из Эшланда, штат Орегон, рассказанную ею самой…
Момент Благодати может побудить нас целиком изменить свою жизнь, а может принести мягкое простое озарение.
Глава 14
Святость каждого мгновения
Великий учитель рассказал мне, что любое путешествие священно – неважно, какое оно. Я зову его святым Энтони. Он маленький мальчик.
Его собственное путешествие началось весьма сомнительно. Он родился от родителей-наркоманов с уже сформировавшейся зависимостью от наркотиков. Над ним взяли опекунство его бабушка и дедушка, но врачи сказали, что, для того чтобы Энтони выжил, нужно чудо.
«Что вы имеете в виду? Какое чудо?» – спросила его бабушка.
Доктора сказали, что, для того чтобы спасти ребенка, за ним нужно будет практически безостановочно ухаживать на протяжении следующих двух лет. Только тогда появится шанс исцелить его крохотное тело.
Без малейших колебаний его бабушка сказала: «О, видят небеса, я это сумею!»
И она действительно сумела.
В доме бабушки и дедушки Энтони рос в чудесной атмосфере. Он буквально купался в любви и был окружен глубоко духовными людьми. С самого первого дня на Земле безусловная любовь и духовность были частью его жизни. Конечно, в такой обстановке ребенок расцветал и был очень счастлив. Он не мог знать, что его ждет сильное потрясение – переезд в новую семью.
Когда Энтони исполнилось шесть лет, его бабушка заболела раком и умерла. Я поддерживала их семью в то время, когда бабушка Энтони была при смерти, проводила много дней и ночей в их доме и много общалась с мальчиком. Конечно, он очень переживал из-за того, что происходит, но его богатый внутренний мир уже в возрасте шести лет подсказывал ему, что бабушка уходит в прекрасное место и он должен стараться радоваться за нее.
Спустя несколько месяцев его дедушка тоже умер. Мне кажется, смерть супруги совершенно подкосила его. Любого ребенка это истощило бы окончательно, но только не Энтони. Невероятная любовь, которой он был окружен в первые годы своей жизни, очевидно, дала ему абсолютную уверенность в своей защищенности, поэтому он перенес эти тяжелые события очень стойко.
Его вера в жизнь сразу же была вознаграждена. Вскоре мы получили сообщение от его дяди и тети о том, что они согласны усыновить Энтони, хотя еще до женитьбы они приняли решение не заводить детей.
Я была близка к мальчику в те дни, поэтому было решено, что я поеду вместе с ним, чтобы встретиться с его новой семьей. В дороге мне казалось, что я сопровождаю мудрую древнюю душу, которая станет учителем для своих новых опекунов. И сама я училась у Энтони. Его страхи и вопросы открывали мне мои собственные страхи и вопросы, и вместе мы искали мир в наших душах посреди нерадостных событий последних месяцев.
Мы должны были сделать пересадку в Денвере, а так как наш вылет был задержан, мы имели неописуемое удовольствие на всех парах нестись через весь аэропорт к выходу на посадку, который, конечно же, оказался самым дальним.
Я схватила Энтони одной рукой, в другой были наши сумки, и мы помчались по коридорам. Я кричала работникам аэропорта: «Позвоните на выход, пожалуйста, скажите им, чтобы они задержали самолет». На меня смотрели как на сумасшедшую! И конечно никто и не подумал задерживать самолет.
Энтони посмотрел на меня снизу вверх (признаю, выражение моего лица тогда было далеко не ангельским) и сказал: «Малгалет, у нас бегательный день?»
Совершенно расстроенная, я ответила: «Да! Именно так это и называется – бегательный день!»
Мы добежали к нужному выходу как раз вовремя, чтобы полюбоваться на то, как он выруливает на взлетную полосу. (Думаю, Вам знакомо это чувство, когда опаздываешь на секунду.) Мы направились к билетным кассам и выяснили, что следующий рейс будет только через пять, повторяю, пять часов.
Мои первые мысли по этому поводу (я действительно была далеко не ангел в тот момент): Я должна буду провести пять часов в аэропорту с шестилетним ребенком? Боже, ты что, шутишь? Я с трудом представляла, насколько эти пять часов могут стать интересными.
А затем начался мой урок о том, что Все Священно.
Один из билетных агентов подошел к нам и сказал: «Вот талончики на обеды. Может, это хоть как-то поможет». Энтони с энтузиазмом потянулся за талончиками, – ему, наверное, казалось, что это так же здорово, как выиграть в лотерею! Итак, счастливый Энтони и рассерженная я скушали по «счастливому обеду». На это ушло целых полчаса.
Затем мы направились к практически пустому залу ожидания… где должны были провести еще четыре с половиной часа до начала посадки на наш рейс. Я даже не хотела думать о том, что буду делать все это время с шестилетним ребенком. Я понятия не имела, чем можно его занять. Мне тогда не пришло в голову спросить: «Зачем Бог послал мне этот опыт?» (А ведь в этом как раз заключается первое правило раскрытия Священного в каждой жизненной ситуации.)
Энтони, однако, ожидание совершенно не волновало. Он открыл свой рюкзак, извлек оттуда все, что мы вместе упаковали, – рейнджеров, раскраски, цветные карандаши. Эти «священные принадлежности» он разложил по кругу прямо на полу, улегся на живот посередине и принялся раскрашивать.
Я подумала: его хватит не больше чем на десять минут.
На самом деле эта сакральная церемония продолжалась все следующие четыре с половиной часа. Дела налаживались.
В соседнем зале ожидания заплакал маленький мальчик, он ревел не переставая, что бы ни делали его родители. Энтони поглядел на плачущего малыша и предложил тому подойти, энергично поманив его указательным пальцем.