– Я дам маленькую подсказку. Поищите по сбыту… У меня есть подозрение, что они сбывают товар по маленьким деревенским магазинчикам. Деревни сейчас измельчали, магазины тоже измельчали… И их практически не проверяют…
– У нас пятнадцать человек в готовности. Я их завтра же разгоню с утра – пусть свежим воздухом подышат… Хоть что-то накопают…
– Хорошо, Георгий, когда будет что-то конкретное, вы обязательно звоните сразу…
– Сделаю…
Он отключился от разговора, а я поднял глаза на дочь.
– Скажи-ка мне, Аркадий Ильич с чеченами дружит?
– Чего не знаю, того не знаю… К нему домой вообще никто не приходит. А на работе у него я ни разу не была… Хотя пару раз звонил кто-то… С акцентом говорил… Только как его определишь, чечен это или еще кто?
Спутниковая трубка снова зазвонила. Определитель показал номер Доктора Смерть.
– Вот и Интерпол сам объявился… И звонить не надо… Слушаю вас, Виктор Юрьевич…
– Тревога, старина… У тебя есть какая-то трубка убитого ментовского подполковника?
– Есть такая…
– Срочно выбрасывай sim-карту. Есть трубка дочери?
– Есть…
– Вторую sim-карту выбрось. И включи факс на автомат. Я перешлю тебе распечатки разговоров… Братья побеседовали, и следаку звонил капитан Поваляев из ФСБ. Чем ты ФСБ не угодил?
– Не контачил с ними с тех пор, как на пенсию вышел… Впрочем, спросите об этом у полковника Мочилова. Он может иметь данные…
– Тем не менее ты не угодил. Распечатка у меня готова. Включай факс…
– Мне надо сначала отключиться от вас?
– Не надо, у нас аппарат работает в режиме «конференции», я наберу твой номер…
Я нажал на факсе клавишу автоматического приема. Аппарат уже через пять секунд загудел, медленно выдавая страницу за страницей, и сам обрезал очередную из них. Ольга страницы принимала и сразу начинала читать, хотя я не просил ее об этом. Но она включилась в действие. Для нее это сейчас лучшее лекарство.
– Нормально прошло, можете не повторять, – сообщил я Доктору Смерть.
– Читай и делай выводы, товарищ подполковник… Что будет еще, я сразу на факс отправлю. Не забудь про sim-карты…
Я отложил трубку.
– Мне страшно… – Ольга протянула мне скользкие и тонкие листы бумаги для факса…
Я сначала занялся sim-картами и только потом взялся за чтение. Страшного я не увидел – все привычно, и не страшнее, чем я ожидал.
– Ничего, доченька, особенного. Предупредили вовремя…
– Даже ФСБ против нас…
– ФСБ – это такая большая многорукая машина, где одна рука никогда не знает, чем другая занята. И если сообщить сейчас нужной руке данные, она другую руку, – я потряс листом распечатки, – отрубит… Правда, сейчас сообщать еще рано… Эти данные концентрируются в Москве…
– Я Аркадия Ильича боюсь… Ты прочитал? Он твоей смерти хочет…
– Я прочитал… Но мне не страшно, и тебе не должно быть страшно…
Она резко закрыла лицо руками. Может быть, заплакала, может быть, видеть ничего не хотела, я не понял. Но сказала сквозь пальцы:
– И все из-за денег… Все из-за денег… Неужели все люди, имеющие большие деньги, живут в постоянном страхе?..
– Наверное, это так… – согласился я.
– А можно вообще отказаться от этого наследства?
– Если откажешься, они все переиграют и начнут искать способ, как заставить тебя наследство принять и передать им… И тогда еще много людей пострадает…
– А если просто отдать?
– А вот тогда они совсем обнаглеют и посчитают, что так должно быть всегда. И если уж подполковник спецназа не сможет защитить себя и дочь, то что же о простых людях говорить… И они начнут каждого прохожего трясти…
МАКСИМ ЮРЬЕВИЧ ШТОРМ,
старший следователь по особо важным делам
Часовая стрелка к десяти вечера подошла. Пора звонить… Мы договорились, что около десяти я позвоню… При Люсе делать это не хотелось, тем не менее необходимость всегда остается необходимостью. А отговориться я сумею. И вообще женщине не положено вникать в служебные дела мужчины…
Я набрал номер с городского телефона. Не отвечали слишком долго. Уснул, что ли, Ваха в такую рань?.. Наконец трубку взяли, и кто-то прокашлялся в микрофон, прежде чем ответить.
– Слушаю вас…
Это не Ваха… Русский голос, без акцента… Кто там отвечать может? Наверное, не туда попал, это с нашими телефонными линиями частенько случается. Я положил трубку и набрал номер повторно.
– Слушаю вас… – теперь уже сразу ответил тот же самый голос.
– Мне Ваха Валидович нужен… – сказал я твердо.
– Кто его спрашивает? – встречный вопрос прозвучал не менее твердо.
А теперь голос показался мне знакомым, хотя узнать его я не смог.
– Это я сам ему объясню.
– Он не может сейчас подойти… Что-то ему передать?
– Ничего не надо… Я попозже перезвоню…
– Возможно, Ваха Валидович и попозже подойти не сможет… Кто его спрашивает?
– Скажите, Максим Юрьевич… Он знает, по какому вопросу… – Мне этот разговор совсем не нравился, но беспокойства я пока не ощущал.
– Максим Юрьевич Шторм? – спросили.
– Да… – растерявшись, я ответил утвердительно.
– Это капитан Югов, товарищ полковник…
– Сережа, ты-то там что делаешь?
– Вы, как я понимаю, еще не в курсе… Тогда сразу задам вам вопрос. Зачем вы сегодня приезжали к Вахе Валидовичу?
И это капитан знает… Вот втравил меня брат в историю!..
– Задать ему пару вопросов… Относительно покушения…
– Вы сейчас сюда приехать не можете, товарищ полковник?
– Туда, к Вахе?
– Да… Впрочем… Лучше ко мне в кабинет… Я здесь уже заканчиваю дела… Остаются только эксперты…
– Так что там случилось?
– Убили Ваху Валидовича… Расстреляли из автомата… Как вас сегодня пытались, так и его… Только его с большим успехом… Похоже, вы что-то нащупали такое, что для бандитов угрозу представляет…
Меня словно обухом топора по голове основательно задели. Не прямым ударом, а так – стоял сзади, Сережа размахнулся, чтобы полено расколоть, и меня за своей головой огрел… И опасность я теперь почувствовал настоящую. Еще бы ее не почувствовать… Столько стрельбы в городе за короткий период, столько трупов уже навалили… Это настоящий беспредел. Это скандал… И кончать с этим надо срочно!
– Ладно, Сережа, уговорил… – вида обеспокоенности, тем паче перепуганности, я не подал. – Правда, я уже вторую ночь не сплю…
– Я тоже… Можно сказать, в воздухе плаваю…
Жалостью его, конечно, не прошибешь. Против жалости каждый мент особую, специально выработанную закалку имеет… Впрочем, сотрудник прокуратуры в этом ментам уступает мало. И надо учиться себя не жалеть…
Я позвонил дежурному по городскому управлению. Тот был в курсе приказа об охране моей персоны. Пообещал, что машина сразу выходит.
– Куда поедете, товарищ полковник?
– К вам…
Я начал одеваться. Люся все мои разговоры, естественно, слушала, навострив по-собачьи уши, и вышла с кухни.
– Это опасно? – прозвучал естественный для нее вопрос.
– Что?
– Куда ты едешь…
– Конечно, опасно… – Я изобразил физиономией что-то зверское. – Каждое посещение городского управления внутренних дел грозит человеку арестом и издевательством над его самыми лучшими чувствами… Тем более меня уже отсюда повезут в сопровождении группы захвата… Менты в бронежилетах и с автоматами… – Я зло ерничал, хотя понимал, что сам добился ее полуистеричного состояния. А теперь пожинаю плоды…
– Что-то еще случилось?
– Еще одного человека расстреляли… Из автомата, как в меня стреляли… Надо это прекращать! – Я сказал твердо, показывая себя человеком боевым и воинственным, способным на подвиг – таких жены любят и такими они гордятся. За таких, кстати, и беспокоятся меньше… И показать себя таким необходимо. Иначе она через каждые десять минут будет звонить мне и проверять, жив ли еще ее благоверный или не совсем благоверный супруг. А это быстро надоедает…
Я успел еще чашку чая выпить, когда раздался звонок в дверь. Люся пошла открывать.
– Спроси, кто…
Она, наверное, в дверной глазок выглянула, потому что открыла не спрашивая и крикнула одновременно:
– Это за тобой…
– Скажи, я выхожу…
Охрана прибыла. Перед уходом я еще и жену напутствовал:
– Дверь никому не открывать… Смотри… А то на прошлой неделе к одной старушке в два ночи слесарь пришел… А она открыла…
* * *Я приехал чуть раньше, чем капитан Югов успел вернуться из Полетаева-2. И потому попросил у дежурного «почитать» журнал регистрации происшествий, на основании которого составляется суточная сводка. За исключением того, что я уже знал, новостей, меня касающихся, не было. Тем не менее я просмотрел журнал до конца, но не успел отдать, когда «заголосил» в чехле мобильник. Глянув на определитель, я передал журнал дежурному, а сам вышел на высокое крыльцо, где в такое время суток никто не отдыхал от трудовых будней. Опять капитан Поваляев… Может быть, у него есть приятные новости. Приятных новостей хотелось, как воды в пустыне, потому что неприятные уже утомили и напрягли.
– Слушаю вас, Игорь Николаевич… Думаю, у вас новости появились?
– Появились… – Голос Поваляева хороших новостей, впрочем, не обещал. – Вы мне точно дали номер? Не ошиблись?
– Не ошибся… Если только вы сами записали неправильно…
– А второй?
– Как мне сообщили, так и передал…
– Давайте сверим…
Я повторил оба номера, уже осевшие в памяти.
– Все правильно…
– А что случилось?
– Случилось то, что оба телефона отключены. Определить местонахождение невозможно, как мне объяснили в сотовой компании, когда sim-карту вытаскивают из трубки или когда кончается заряд трубки… Заряд одновременно у двух трубок кончиться не мог. Значит, кто-то предупредил Русинова, что мы желаем его отследить. Предупредить могли только вы…
– Вы уверены?.. – больше от растерянности, чем от желания быть дерзким с этим капитаном, который субординации знать не желает, я ответил с заметным ехидством.
– Есть у меня такие подозрения…
Он, кажется, начинает забываться, а такие манеры следует пресекать в самом начале, иначе потом это сделать будет уже труднее….
– Тогда постарайтесь больше не беспокоить меня по пустякам… У меня без вас работы хватает… – теперь ответ был уже осмысленным и жестким. – А если ваше начальство пожелает продолжить сотрудничество и пожелает, чтобы это сотрудничество было более плодотворным, пусть поищет более компетентного сотрудника… С вами я работать отказываюсь… Не с вашим учреждением, а лично с вами, поскольку считаю вас некомпетентным недорослем… И сейчас же позвоню прокурору, чтобы он завтра связался с вашим руководством…
– Не будем, товарищ полковник, обострять от… – начал уже совсем другим тоном капитан, но я отключился от разговора.
И вовремя, потому что к крыльцу подъехали сразу две машины, и из второй торопливо вышел капитан Югов. Наверное, мое раздражение было заметно, потому что Сережа сказал извиняющимся тоном:
– Заждались, Максим Юрьевич?..
– Не в том дело… Тут еще другие проблемы замучили…
Я убрал в чехол трубку, показывая путь, которым приходят ко мне проблемы…
* * *– Этот человек был вне поля нашего зрения и не проходил по нашей картотеке… И потому вы для нас, товарищ полковник, извините, единственная возможность для получения информации. Кто такой этот Ваха Валидович? Поскольку следователем по этому делу вы выступить не можете, – капитан Югов улыбнулся, извиняясь, – так будьте хоть информатором…
– Чеченец… – пожал я плечами. – Меня с ним познакомили недавно. Ваха Валидович живет… жил то есть, особняком от других чеченцев, но контакты с диаспорой поддерживал, и я хотел использовать его в качестве информатора. После сегодняшнего покушения на меня я попросил его узнать, что в диаспоре говорят об этом, скажем так, знаменательном для меня событии…
– А кто познакомил, Максим Юрьевич? – прозвучал вопрос, который я очень не желал услышать. – Может, этот человек больше о нем расскажет?
– Мой брат. Сводный брат… Он имел с Вахой Валидовичем какие-то деловые контакты…
– А брат ваш чем занимается?
– Торговлей… Он приезжал к нам недавно, встретился здесь с этим чеченцем и меня познакомил… Познакомил, конечно, не для того, чтобы я из Вахи Валидовича информатора сделал… Это уже моя инициатива…
Оправдываться и слегка «повиливать хвостом» перед опером было неприятно, тем не менее я не мог сказать, что брат мой проживает здесь же, и Сережа даже слегка знаком с ним. Просто сразу возник бы дополнительный вопрос – почему мы с братом не показывали своего родства при встрече прошлой ночью. А показывать родство мы не могли по естественной причине – тогда любой опер имел бы основания обвинить меня в желании посадить подполковника Русинова надолго, если не навсегда…
Договорить мне не дал телефонный звонок. Я посмотрел на определитель номера. Опять звонил капитан Поваляев. Но с ним разговаривать мне совсем не хотелось, тем более при посторонних. И я просто выключил трубку. Сережа Югов, как я уже убедился раньше, человек неординарный и имеет хорошую профессиональную хватку. Он сразу определил мои действия и кивнул на трубку.
– Другие проблемы?..
– Они самые… – естественно, мне хотелось вернуть разговор в прежнее русло. – На чем мы закончили? А… Значит, я попросил Ваху в качестве услуги узнать, что говорят о покушении среди чеченцев… Ты же знаешь, что Тропилин видел кавказца за рулем, и свидетели говорят, что от горящей машины убегали двое кавказцев. Это необязательно должны были быть чеченцы, но между кавказцами информация как-то распространяется… Мне сама причина покушения непонятна. Ни по одному из моих нынешних дел кавказцы в качестве обвиняемых не проходят…
– И Ваха Валидович взялся…
– Он обещал спросить у знающих людей…
– Наверное, спросил… – прокомментировал капитан Югов. – За спрос, по нынешним временам, голову снимают… Двое чеченцев приехали, их местные жители видели, зашли во двор и расстреляли сначала собаку, потом Ваху… Номер на машине никто не заметил…
– Да, наверное… – сказал я, – теперь уже и за спрос расстреливают. Все зависит от постановки вопроса…
И замолчал от внезапно пришедшей в голову мысли.
– Тогда у меня все, Максим Юрьевич… На опознание вам все же придется съездить. Но это завтра… Ваха Валидович жил один, родственников его мы не знаем, опознавать будут соседи и вы… Может быть, еще брата попросите?
– Его сейчас трудно будет найти… – неуверенно сказал я. – Если и сможет приехать, то не раньше, чем через неделю… Он за границей…
Я придумывал на ходу, сам думая совсем о другом…
У капитана телефон зазвонил. Тоже мобильник. Сережа ответил.
– Да, слушаю вас, Игорь Николаевич… Нет, я сейчас занят… Через несколько минут вам перезвоню…
Имя-отчество я уловил сразу… Вот так так… Значит, капитан Поваляев не только на меня наседает… Но сейчас это меня волновало настолько мало, что я даже не дал понять Сереже, что знаю, кто звонит ему…
* * *Охрана села в свою машину, а я долго не трогался с места, пытаясь выстроить в голове логическую цепочку… Она выстраивалась, но не ввязывалась в общую ситуацию. Тогда я включил мобильник и набрал номер брата.
– Аркаша… Ты сейчас один?
– Наедине с бутылкой… Коньяк хороший попался. Думал просто попробовать, да все никак не напробуюсь…
– Пока не пей, мне оставь… Сейчас подъеду. Посоветоваться надо…
– О чем?
– Ты уже знаешь о покушении?
– О каком покушении?
– В меня сегодня днем стреляли…
– Я же тебе вечером звонил…
– Это говорит только о том, что меня не застрелили… Сейчас я подъеду, поговорим…
* * *Аркаша оказался совсем не таким пьяным, как я думал. Просто ему хотелось, чтобы его считали пьяным. И коньяка он выпил от силы две рюмки.
– Рассказывай, в чем дело… – и вцепился в меня взглядом.
Этот взгляд я хорошо знаю. Передо мной сидел предельно сконцентрированный, не упускающий ни одной детали профессионал контрразведчик. Но именно такой человек мне сейчас и нужен.
Я выпил рюмку коньяка. Не маленькими глоточками, как положено коньяк пить, а сразу, как водку, чтобы быстрее приступить к делу. Сам Аркаша пить не стал. Ждал моих слов.
– Сегодня мне позвонили и сказали, что хотят передать материалы, важные для дела Русинова… Обрати внимание на этот момент… Они знают, над каким делом я больше всего работаю… Попросили выйти на крыльцо и встретить… Я вышел. Мимо проезжала «Волга». Ствол автомата я сразу увидел, потому что машину ждал, и успел на крыльцо упасть. Дали несколько очередей. Пробили стеклянные двери прокуратуры… И уехали…
– И что? – спросил Аркаша.
– В машине были двое кавказцев… Поскольку в последние дни вокруг много говорят о чеченцах, я предположил, что это чеченцы… И обратился к Вахе, чтобы он порасспрашивал своих… Через несколько часов из такого же автомата расстреляли самого Ваху… Дома…
– Ваху? Очень приятно…
– Местные жители видели, как к Вахе приезжали двое земляков. Номер машины не видели… Потом автоматные очереди раздались…
Аркадий молчал.
– Что на это скажешь? Ты же с чеченцами дружишь… И Ваха твой друг, а не мой…
– Надеюсь, что меня не расстреляют… Я задам вопрос, кому следует…
– Будь осторожнее, – попросил я. – Мне не очень хочется терять миллион «зеленых»…
Аркаша юмора не понял.
– Не потеряешь… Как я понимаю, твои радужные надежды на ФСБ не оправдались, иначе ты уже не боялся бы потерять «лимон»…
– Не оправдались… Капитан Поваляев подозревает, что это я сдал его намерение Русинову… И оба номера блокированы и недоступны для слежения…
– Еще не легче… Надеюсь, там ничего не произошло… По крайней мере надеюсь, что ничего не произошло с Ольгой… Завтра с утра ты сведешь меня с этим капитаном Поваляевым…
Тут у меня опять мобильник зазвонил – я забыл во второй раз его выключить. Определитель показал, что это снова Поваляев.