Я кивнул.
— Ну, так представьте себе гигантскую язву в скальных породах. Чудовищную, диаметром в милю, язву, в которой, как жернова, безостановочно, с никогда не меняющейся скоростью крутятся камни, песок, клубы пыли. А механизм Воронки до сих пор не объяснен. Не знаю, чем там занимаются гравики, но что-то не видно исчерпывающих и изящных, все объясняющих теорий. Воронка оконтурена скважинами, обнесена тройным кольцом специальных станций, ее ни на секунду не упускают из виду унифицированные зонды, а толку?
Рикард насмешливо хмыкнул:
— Был тут у нас один, все высчитывал, с какими мирами связана Воронка, если считать ее чем-то вроде направленной антенны? Оказалось, что ни с какими. На линии возможного действия антенны нет никаких интересных планетных или звездных образований. Еще один мудрец, инспектор, объявил Воронку естественным вечным двигателем. Ну и что? Возникали гипотезы и более смелые. Полистайте, полистайте атлас Лайта, не пожалеете! Там вы найдете объяснения всему. Но вот кто по-настоящему объяснит: почему и за счет чего наша Воронка работает? Вот вы, инспектор, наверное, видели за свою жизнь массу самых разных воронок, правда? На ручейке, на большой реке, наконец, в океанах, где воронки порождаются мощными течениями. Известно, что такие воронки могут существовать час, неделю, месяц. А могут существовать даже годами, даже десятилетиями. Ну и что? Кто это назовет чудом? Да никто. Конечно, Воронка на Несс не совсем обычна: она, как язва, въелась в скальный грунт, и только на глазах человека она работает уже почти три века. Возможно, она и до появления людей на Несс работала не меньше. Ну, и что из этого? Впечатляющее зрелище, не спорю, сами увидите. Но чудо, на мой взгляд, должно быть штучным. Чудо не должно иметь аналогий. А Воронка, инспектор Аллофс, это всего лишь Анграв-VI. Даже не III, даже не IV, а VI. И он давным-давно занесен в атлас Лайта. Есть ли смысл говорить о чуде?
6ВОРОНКА ИЛИ БОЛЬШАЯ БАЗА? ДИСКУССИЯ НЕ ЗАКОНЧЕНА.
КАКОЙ ВЕРДИКТ ВЫНЕСЕТ ИНСПЕКТОР АЛЛОФС?
Именно так: вердикт.
Впрочем, мне было не до вердиктов.
Каждый день меня сверх всякой меры накачивали деловой информацией — записи на пленках, информ-кристаллы, графики, расчеты, различные статистические выкладки.
Честно говоря, я обрадовался, когда Лин сообщил, что готов показать мне Воронку.
Мы только что закончили совещание с инженерами Группы перекрытий. Часть людей ушла, несколько человек окружили Лина. Их волновали последствия веерных ливней, пронесшихся над Южным архипелагом. Не знаю почему, я вдруг вспомнил первую ночь в Деянире. Мне очень хотелось отвлечься от утомительных цифр и выкладок.
— Лин, — сказал я, устало потянувшись. — Кажется, я слышал Голос.
Наступила внезапная гнетущая тишина.
Все, кто находился в кабинете, вскинули головы и растерянно уставились на меня, будто я сморозил величайшую глупость. Или чудовищную неприличность. Джефф, проектировщик, даже покраснел. Именно Джефф спросил, заикаясь:
— Что значит — слышали? Прямо сейчас?
— Нет. Я слышал Голос две ночи назад. Инженеры дружно встали.
Неотложные дела появились вдруг сразу у всех.
Никто уже не смотрел на меня, инженеры молча раскланивались и уходили. Через минуту в кабинете остался только Лин.
— Интересный был Голос?
Лин, как всегда, лучезарно улыбался, но на висках у него выступили капли пота. Не думаю, что ему было жарко, просто после моего сообщения ему стало не по себе. Сетка мелких морщин туго натянулась на скулах, глаза сузились.
Я неопределенно пожал плечами:
— Если вы о вопросах, Лин, то они показались мне… Ну, скажем так, несколько общими… Несколько неопределенными… В самом деле, что я могу сказать о бессмертии или вечности?
— Не надо об этом, — прервал меня Лин. — Я знаю все наборы вопросов. — Он смотрел на меня, как на мальчишку, признавшегося в предосудительных занятиях. — И еще вот что, Отти… Я не могу вас одергивать в обществе, но вправе предложить вам совет… У нас, на Несс, не принято говорить о подобных вещах вслух… Нет, нет! Никаких запретов! Но у нас созданы специальные службы здоровья, существует даже специализированное управление. В любое время вы можете обратиться к знающим специалистам, если вас что-то тревожит… Но чтобы вот так… В обществе… Для Несс, Отти, это серьезнее, чем вы думаете…
Он помолчал, приходя в себя.
— Существует два мира, Отти, — мир света и мир теней. О втором мы почти ничего не знаем, но мы постоянно живем и в нем. При свете многое забывается, это верно, но мир теней от этого вовсе не исчезает. Занимайтесь своим делом, оставьте Голос специалистам, вот мой совет. Ваше главное дело — Большая База. Большая База и есть тот свет, перед которым отступают тени. Многое на Несс зависит сейчас и от вашего решения.
— И Голос? — усмехнулся я.
— И Голос.
7Двухпалубный прогулочный вертолет поднимал почти сотню пассажиров.
Лин и я, мы поднялись на верхнюю палубу в специальный гостевой отсек, выдвинутый над круглым носом машины. Пока мы преодолевали длинный переход, руку мне успели пожать десятка три колонистов. «Приветствуем вас, инспектор Аллофс!», «Приятной прогулки, инспектор Аллофс!», «Вам понравится Несс, инспектор Аллофс!».
Как я и ожидал, колонисты Несс в среднем оказались мельче землян, но живее. Их голоса звучали резко и быстро, но даже взлет не притормозил их активности. Наверное, поэтому я сразу обратил внимание на одинокую женщину, устроившуюся в самом хвосте нижней палубы. В отличие от многих вполне элегантных дам, на ней был какой-то бесформенный пепельный балахон, длинные и широкие рукава которого ниспадали ниже запястий.
Ничто не мешало мне наблюдать за женщиной — переборки вертолета во многих местах оказались прозрачными.
— Взгляните, Лин, — сказал я негромко. — Мне кажется, за той женщиной следят.
Лин удивленно взглянул на меня:
— Иногда вы меня пугаете, Отти.
Но, похоже, пугала его не моя наблюдательность, а халатность спецслужб, потому что я действительно без всякого труда вычислил среди пассажиров коренастого человечка в плаще и в сандалиях, полностью поглощенного наблюдением за женщиной. Я не видел лица женщины, она стояла к нам спиной, но тайный наблюдатель был нам открыт полностью.
Чтобы не ставить Лина в неудобное положение, я отвернулся.
Тем не менее происходящее меня интересовало.
— Это ваш человек, Лин?
— На Несс много разнообразных служб. Некоторые из них, бывает, дублируют друг друга. — Как это ни странно, но в голосе Лина прозвучало удовлетворение. — Далеко не все службы работают на меня, Отти.
Он даже подмигнул мне:
— Да и с чего вы взяли, что этот человек сыщик? Может, речь идет о любви? Может, мы имеем дело с ревнивым любовником?
Я разозлился.
К счастью, вертолет уже вышел к хребту Ю и медленно двигался вдоль безжизненных черных отрогов. Глядя на них, я невольно вспомнил ночную пляску прожекторов: наверное, где-то здесь располагался один из контрольных постов; но я ничего не видел, кроме голых, угольно-черных скал и чудовищной стены хребта, уходящей в низкую облачность.
С холодного перевала сползал вниз, в долину, белый поток тумана.
Сверху он казался ледником, но это был всего лишь туман.
Я обернулся.
Колонисты Несс интересовали меня ничуть не меньше, чем безжизненный хребет Ю.
Эти высокие голоса… Эта особая живость…
Известно, что в отдаленных колониях, не имеющих достаточно прочной связи с Землей, внутренние напряжения накапливаются достаточно быстро.
Почти триста лет вне Земли…
Не малое время…
Если вовремя не включить колонистов Несс в общее кольцо, какие-то процессы могут стать необратимыми.
Большая База…
Несс, как никакая другая планета, нуждалась в собственном крупном космопорте.
Лин, откинувшись в кресле, плотно закрыл глаза. Этим он давал мне понять, что его сейчас ничто не интересует.
Только Воронка.
Я усмехнулся.
И прислушался к голосу гида.
Язык без костей — инструмент настоящего профессионала.
Наш гид был настоящим профессионалом.
Он говорил убедительно и заинтересованно, ничуть не хуже и не менее убедительно, чем сам Лин.
Большая База — ворота в будущее… Большая База — истинное будущее… Большая База — новая активная жизнь…
Гид ничего не доказывал, он ничего не подчеркивал, просто он был глубоко убежден в правоте каждого сказанного им слова.
Не забывая поглядывать издали на подозрительного человечка в плаще и в сандалиях, я внимательно слушал гида.
Ну да, Несс — планета для людей, ее параметры превосходны.
Правда, поняли это не сразу, но в этом нет ничего необычного, в Космосе случалось и не такое. Пилоты «Зонда-V», открывшие Несс, приняли планету за типичный сфероид Маклорена. Вращающееся тело с однородной плотностью и с одной осью симметрии, проходящей через полюса, показалось им малоперспективным. Если даже на планете Несс есть острова, решили первооткрыватели, эти острова, несомненно, заливаются чудовищными приливами.
Большая База — ворота в будущее… Большая База — истинное будущее… Большая База — новая активная жизнь…
Гид ничего не доказывал, он ничего не подчеркивал, просто он был глубоко убежден в правоте каждого сказанного им слова.
Не забывая поглядывать издали на подозрительного человечка в плаще и в сандалиях, я внимательно слушал гида.
Ну да, Несс — планета для людей, ее параметры превосходны.
Правда, поняли это не сразу, но в этом нет ничего необычного, в Космосе случалось и не такое. Пилоты «Зонда-V», открывшие Несс, приняли планету за типичный сфероид Маклорена. Вращающееся тело с однородной плотностью и с одной осью симметрии, проходящей через полюса, показалось им малоперспективным. Если даже на планете Несс есть острова, решили первооткрыватели, эти острова, несомненно, заливаются чудовищными приливами.
Гид, видимо, повторял общеизвестное, его мало кто слушал.
Может, один я.
Пусть злословят, что дальние колонии поставляют Земле лишь неизвестные болезни, редкие ископаемые и непредвиденные хлопоты, привычно, но живо острил гид, на самом деле, конечно, невозможно переоценить роль таких необычных колоний, как Несс. Чем больше в Космосе таких колоний, тем больше человечество узнает о Космосе.
Пассажиры нижней палубы часто вскидывали головы, пытаясь рассмотреть меня. Только одинокая женщина на корме вертолета ни разу не обернулась в нашу сторону. Она сама выделила себя из общей компании — и своим пепельным бесформенным балахоном, и своим молчанием — и, кажется, не собиралась вливаться в общую компанию. Явно не собирался делать этого и маленький коренастый человечек в плаще и в сандалиях. А гид не умолкал.
Самый крупный остров планеты, а также хребет Ю впервые нанес на планетографическую карту некто Нестор Рей, возглавлявший вторую экспедицию на Несс.
Только этот безжизненный кусок суши, отрезанный от океана горами, отвечал всем пунктам Положения о Космосе. Гуманизм Положения о Космосе, усмехнулся я про себя, как это ни странно, чаще всего направлен против нас самих, то есть против землян. Скажем, при любой опасности, которая обнаруживается в процессе Контакта с неизвестными ранее формами жизни, первым отступать должен именно Человек. Мы отступаем даже перед каламитами. Если нам необходимы гнезда, мы вьем их в самых мрачных, в самых пустынных, в самых недоступных местах.
Я услышал изумленные восклицания: вертолет вышел к Воронке.
Сразу все восклицания, все голоса и вздохи стихли. Воронка.
Вечный двигатель.
Самый настоящий вечный двигатель. И сейчас, и сто, и триста лет назад Воронка выглядела одинаково.
И сейчас, и сто, и триста лет назад никто не мог сказать, как и за счет чего работает Воронка. Язва.
Чудовищная темная язва, поразившая, прогрызшая скальный склон хребта Ю. Каменный, дымящий пылью мальштрем, живая, вечно движущаяся воронка, в которой, под шлейфами сносимой ветром коричневатой пыли, безостановочно крутятся против часовой стрелки чудовищные массы камней, песка, пыли. Это движение столь стремительно, что в первый момент замечаешь лишь сверкающие концентрические круги, кстати, светящиеся ночью. Только внимательно приглядевшись, можно увидеть взлетающие над шлейфами пыли многотонные мячи обкатанных валунов, вновь проваливающиеся вниз, в бездну — на низко и мерно ревущие невидимые чудовищные жернова.
Я оторопел.
Краем глаза я еще видел Лина, даже часть нижней палубы и черноволосую женщину, прижавшуюся к прозрачному борту, но главным сейчас стало это безостановочное движение внизу, этот не умолкающий ни на секунду низкий утробный рев.
Человек, пролетающий над Воронкой, как правило, чувствует избыток интеллектуальных сил. Это открытие, конечно, сделал гид. Даже вид Воронки ни на секунду не остановил его объяснений.
Лин открыл глаза и весело подмигнул мне. Ну? — спрашивал его взгляд. — Ты ждал этого?
На фоне черного тяжелого, тонущего в облаках хребта Ю Воронка особенно поражала.
Она крутилась теперь прямо под нами.
Ее скорость гипнотизировала.
Ее рев оглушал.
На что это походит? — невольно подумал я. Может, на Большое пятно Юпитера? Да нет, вроде не совсем. У Большого пятна своя динамика, свой рисунок. Я слишком долго смотрел на Большое пятно с ледников Европы, чтобы не понимать разницы.
Поворачиваясь, я случайно перехватил взгляд женщины, прижавшейся к прозрачному борту.
Она смотрела не на Воронку, а на меня.
Правильное, даже очень правильное привлекательное лицо, но в широко раскрытых глазах угадывались надежда и ненависть.
Я не выдержал и отвел взгляд.
Когда-то на Европе так смотрел на меня Бент С. Правда, у Бента С. были на то серьезные причины.
— А началось все с того…
Гид говорил о Воронке.
8…А началось все с того, что где-то на пятидесятом году освоения Несс, на так называемой Губе, на чудовищном валу голых каменных, до блеска отшлифованных глыб, окружающих Воронку, был найден труп известного певца С. — любимца деянирской публики. Благодаря опубликованным отчетам эта история дошла до Земли.
Труп С. лежал на камнях.
Он был припорошен пылью, исцарапан, но глубоких ран на нем не обнаружили. Зато кости мертвого певца оказались во многих местах перебитыми, раздавленными. Как можно было сделать такое, эксперты тогда объяснить не смогли.
Через какое-то время преступление (если речь шла о преступлении) повторилось.
И не однажды.
Сперва на Губе был найден труп женщины (чудовищно искалеченный), потом опытного альпиниста, трижды побывавшего на самых высоких точках хребта Ю (этого альпиниста, похоже, истязали особенно долго и изощренно), наконец, геофизика, до того длительное время работавшего буквально милях в трех от Воронки.
Гипотезы, объяснявшие суть дела повышенной суицидностью погибших, отпали после первого тщательного расследования.
Эти гипотезы никак не объясняли многочисленных следов насилия.
Отпали и все гипотезы, связанные с воздействием на человеческую психику трех лун Несс. Лунатик, конечно, может добраться до Воронки и тем более свалиться в нее, но каким образом тела погибших вновь оказываются на каменном валу и как можно переломать все кости, практически не повредив наружных покровов?
Примерно в те же годы колонисты впервые познакомились с Голосом.
Ты живешь, смеешься, огорчаешься, ты встречаешься с друзьями, ты активен, оживлен, оптимистичен, тебя увлекает любимое дело, ты открыт для всех радостей жизни, но однажды, совершенно неожиданно, вдруг открываешь в себе нечто совсем не свое: некий Голос, задающий тебе вопросы. При этом вопросы могут быть какими угодно, часто они вообще кажутся нелепыми. Ты злишься, ты ошеломлен, ты пытаешься возражать, ты испуган, но ничего не можешь поделать с Голосом. Такое состояние может тянуться день, неделю, месяц. У некоего Уиллера такое состояние наблюдалось более года без какого-либо перерыва. Впрочем, известны случаи, когда Голос исчезал после первого же вопроса и никогда больше не проявлялся.
Разумеется, появились гипотезы, увязывающие воедино Воронку и Голос.
— …посетите Большой музей Деяниры, вы увидите там массу самых необыкновенных вещей! А инспектор Аллофс поможет нам избавиться от подозрительных чудес!
Гид задрал голову и с энтузиазмом захлопал.
Пассажиры поддержали его.
— Инспектор Аллофс поможет нам поразить Лернейскую гидру!
Снова неистовые рукоплескания.
Лернейская гидра…
Я повернулся к прозрачному борту, разглядывая мертвые склоны хребта. Я не имел права хотя бы приветственно поднять руку или хотя бы подмигнуть Лину — после слов гида это могло выглядеть как обещание.
Лернейская гидра…
Связаны как-то Голос и Воронка или нет, мне было пока все равно.
Совсем другое дело — жертвы.
Я никак не мог понять, почему гид сравнил Воронку с Лер-нейской гидрой.
Ах да! Геракл сумел избавиться от бессмертной головы Лернейской гидры, лишь засыпав ее грудой камней, похоронив ее под камнями. Лин, борясь с Воронкой, кажется, выбрал тот же метод.
Теперь я взглянул на Лина по-новому.
Он был невысок, раскос.
Как всегда, его плечи укрывал плащ, на ногах красовались простые сандалии.
Не знаю, какая кровь текла в жилах Лина, но, думаю, в немалой степени она была разбавлена китайской. Наверное, поэтому Лин ничем не напоминал Геракла. Он сладко улыбался, он сладко щурил узкие глаза. И все же в глазах колонистов Несс именно Лин был Гераклом, посмевшим поднять руку на чудище.
Я вздохнул.
Возможно, что Лин прав.
Даже если Воронка — чудо, ей надо дать отдохнуть.
Если Воронка угрожает жизни людей, ей тем более надо дать отдохнуть.
Лин предлагает покрыть Воронку стиалитовым колпаком. Вполне возможно, что это самое верное решение. По крайней мере, такое решение устраняет постоянный и повышенный источник опасности, а Большая База к тому же выводит Несс в кольцо развитых миров.