– Этот день наступил, – провозгласила мадам Махткесс.
Угу, не высокомерие, а самоуверенность и недовольство тем, что некая внешняя сила посмела пытаться их использовать. Типичная черта обитателей Холма. Эти люди состарились в атмосфере предательства.
– И что я должен делать со своими особыми талантами и выдающимися подозрительными связями? – Осторожно, нейтральным тоном. Страфа продолжала стискивать мою руку, посылая отчаянные сообщения. В некотором смысле ее восхищало, что мужчина, которого она выбрала не посоветовавшись со старшими, был допущен в сердце семейного заговора.
Метательница Теней разглядывала меня, словно перебирая в уме рецепты, как повкуснее приготовить лапочку Гаррета.
– Сначала мы должны обнаружить будущих участников, – сказал Барат. – Если удастся собрать их прежде, чем начнутся убийства, все чертово состязание развалится. И никто не умрет.
– Мы сможем спасти их всех, – согласился Хаузер. – А если нам удастся найти Операторов…
Метательница Теней подозвала Барата и что-то пробормотала ему на ухо.
– Мама вынуждена нас покинуть, – провозгласил он. – Она полагает, что все мы обеспечим мистера Гаррета доступной нам информацией, чтобы он мог приступить к работе, а особенно – к поиску участников.
Ну конечно.
Интересно, насколько они в действительности заинтересованы во всем этом, цинично подумал я.
5
На улице было темно и голодно когда мы со Страфой покинули жилище Метательницы Теней, я – в размышлениях о невероятности состязания не на жизнь, а на смерть, с привлечением самых выдающихся подростков.
Двенадцать – вот магическое число участников. К каждому приставлено сопровождение: Смертный компаньон, обычно близкий друг, но иногда – боец-наемник. В какой-то момент каждый участник также получает теневого сверхъестественного союзника – Ужасного компаньона. Кроме того, имелись сущности, которые выбирали участников игры, организовывали все действо, судили и – при необходимости – добивали раненых. Их называли Операторами, и они представляли собой самую непроглядную загадку. Никто не знал, как их нанимают и каков их интерес в игре. Очевидно, смерть являлась обязательным условием полноценной работы всей схемы. Проигравшие не могли просто признать поражение – они должны были умереть, чтобы их силы вошли в финальный приз.
Вычислив Операторов, мы сможем положить конец этим абсурдным турнирам.
Моя циничная, подозрительная сторона уже спрашивала, в чем выгода Операторов. Моя подлая сторона утверждала, что уничтожив эту компашку, мы сильно продвинемся в искоренении игры, поскольку некому будет нанять новую команду.
Хотя меня грузили этим весь день, я по-прежнему испытывал недоверие и глубокое замешательство. Это был очень странный способ ведения дел.
– Ты все поняла? – спросил я Страфу.
– Вовсе нет.
– Они непрерывно трепали языками – полагаю, из благих побуждений, – но когда слышишь такие абсурдные заявления, поневоле думаешь, что тебя пытаются обмануть либо скрывают факты.
– Ты прав. Но не думаю, что они что-то утаили. Костемол рассказал больше, чем когда-либо на моей памяти.
– Костемол?
– Рихт Хаузер. С таким прозвищем он вернулся из первой командировки в зону боевых действий.
– А та зловещая женщина, Махткесс?
– Она предпочитает называться Лунной Гнилью. А в игривом настроении – Повелительницей Цепей. Игра слов в ее имени.
– Не буду уточнять подробности. Что ж, ладушки. И они действительно дружат с твоей бабулей?
– Насколько это возможно в их среде. Скорее, они дружили в молодости. Теперь их можно назвать соучастниками. Куда мы идем?
– Ко мне домой, чтобы обратиться к некоторым из моих непревзойденных ресурсов.
– Путь неблизкий, почему бы не полететь? Вот-вот начнется дождь. Мы промокнем, если пойдем пешком.
– Ладно, – неохотно согласился я. – Но у тебя нет с собой метлы. – Предпочитаю чувствовать под ногами что-то плотнее воздуха.
– Ты ведь знаешь, что мне она не нужна. Ты просто трусишь.
Она была права.
– Твоя взяла. Но подожди-ка минутку. Я вижу гражданских.
К нам направлялась девочка лет девяти или десяти, светловолосая, хорошо одетая, очень миленькая. Живая куколка. Она держала за руку гролля. Гролль – помесь великана с троллем, сильное и уродливое создание, неуязвимое для большинства видов оружия, но, хвала богам, редко проявляющее агрессию. Взрослые гролли огромны. Этот экземпляр был особенно крупным, высотой добрых четырнадцать футов. Он словно спал на ходу, не обращая внимания на окружающий мир. Однако маленькая девочка держалась начеку и выглядела крайне напряженной.
Страфа прижалась ко мне спиной.
– Хватайся. – Неожиданно она встревожилась.
– Всегда рад.
– У вас одно на уме, сэр. Но хватит дурачиться. Убираемся отсюда! Немедленно.
– И кто в этом виноват? Только ты сама.
Я не обратил внимания на девочку, разве что отметил, что она достаточно богата, чтобы позволить себе роскошного телохранителя.
Пальцы моих ног оторвались от мостовой. Страфа повернула голову. Я попытался поцеловать ее, на мгновение забыв, чем мы занимались. Она потеряла точку опоры в воздухе. Мы рухнули на землю подергивающейся кучей. Маленькая девочка остановилась, нахмурилась, а потом сказала мне:
– Если не будешь более внимательным, умрешь первым.
Страфа проигнорировала ее и села.
– Боги, хотела бы я, чтобы мы познакомились, когда я была в возрасте Кивенс. У нас было бы намного больше времени.
Я так не думал. В возрасте Кивенс у Страфы уже был ребенок, а я ничего из себя не представлял. Кроме того, меня ждали пять лет в зоне боевых действий.
Скорее всего, я бы отчалил, оставив ее с еще одним сюрпризом наготове – который у меня вполне могло хватить подлости не признать. В молодости я не был таким милым, как сейчас.
Но я ни за что не скажу ей, что нам повезло, что жизнь свела нас так поздно.
Маленькая девочка с монстром поспешили дальше, а я спросил:
– Что это было? Ты поняла?
– Давай просто уйдем отсюда. Все обошлось.
Она явно была потрясена, озадачена и, может, немного напугана, словно только что уклонилась от встречи с очень опасной головоломкой.
Я поднялся, помог Страфе встать, обнял ее сзади и на этот раз вел себя прилично, пока она занималась тем, чем занимаются Бегущие По Ветру.
* * *Мы опустились на мостовую перед домом, в котором я жил, пока Страфа не затащила меня в свой особняк на Холме. Дом был темно-красный, кирпичный, двухэтажный, в отличном состоянии, поскольку моя помощница, Пулар Паленая, помешана на деталях. Моя спальня располагалась на противоположной от фасада стороне, наверху. Прежде Страфа проникала в окно слева, над крышей крыльца.
Но сегодня мы решили войти через парадную дверь как нормальные посетители.
– Старые Кости определенно начеку, – заметил я, поскольку мы еще не успели распутаться, а Паленая уже открыла дверь.
6
Пулар Паленая – крысючка, потомок мутантов, созданных магами несколько веков назад. Ростом около пяти футов, когда вытянется в струнку. Я вроде как удочерил ее еще подростком, и она стала душой и сердцем моих расследований. Я отправляюсь на разведку и весело провожу время, а она остается дома и занимается записями, финансами, поддержанием дома в приличном состоянии и всеми прочими нудными делами, от которых я обычно ворочу нос. В этом она гений. Держит нас на плаву.
Кроме того, у Паленой лучший нюх во всем Танфере, а может, и всей Каренте. Она немного подрабатывает на стороне, обычно заключая контракты с Гражданской стражей, если они готовы платить вперед.
Никто из стражников не работает бесплатно, однако они уверены, что все прочие должны жертвовать своим временем и рисковать жизнью исключительно ради выполнения гражданского долга.
Не говоря ни слова, Паленая впустила нас в дом.
Мой дворецкий и повар, Дин, вышел из кухни, вытирая руки. Дин – ходячая древность. В последние недели он начал сутулиться и двигаться более осторожно. Тем не менее он поприветствовал нас по-прежнему сильным голосом.
Дин – большой поклонник Страфы Альгарды.
На лестнице, ведущей на второй этаж, раздались грохот и топанье. Затем шум прекратился, и мгновение спустя перед нами возникла совершенно невозмутимая, нарочито равнодушная, абсолютно сногсшибательная маленькая брюнетка четырнадцати лет.
– А, это вы. Ну, привет.
И она с равнодушной миной направилась в кухню, как будто туда и собиралась.
Пенни Кошмарка – не слишком большая поклонница Страфы Альгарды.
Она – любимица моего партнера. Еще один приемыш.
Мы все беспризорники. Даже Страфа, в какой-то степени.
– А, это вы. Ну, привет.
И она с равнодушной миной направилась в кухню, как будто туда и собиралась.
Пенни Кошмарка – не слишком большая поклонница Страфы Альгарды.
Она – любимица моего партнера. Еще один приемыш.
Мы все беспризорники. Даже Страфа, в какой-то степени.
– Мы пришли повидать Его, – сообщил я Паленой.
– Какой сюрприз.
Дин ушел вслед за Пенни. Вскоре нас будет ждать чай с пирожными. А позже, быть может, и настоящая еда.
Метательница Теней слишком бережлива, чтобы тратить пищу на гостей.
7
Мой деловой партнер – представитель нечеловеческой расы логхиров. Он весит почти четверть тонны, и рядом с ним Метательница Теней покажется стройняшкой. Ему подобные водят родство то ли с мамонтами, то ли с мастодонтами. Он выглядит как безволосый новорожденный мамонтенок, твердо вознамерившийся передвигаться на задних ногах. У него даже есть миниатюрный хобот.
Честно говоря, насчет «ходить» не уверен. За всю жизнь я видел только двух логхиров, своего и еще одного, и оба были мертвы. Это необычная раса.
Ее представители обладают некоторыми интересными особенностями, в первую очередь – потрясающим нежеланием покидать свою плоть после смерти. Мой логхир, которого мы ласково называем Покойником, был убит несколько веков назад. Лишившись подвижности и дыхания, он развил другие качества.
Интересно. Турнир мечей. Я думал, Холм переболел этим безумием многие поколения назад.
Он читает мысли. Узнав об этом, люди приходят в ужас и стараются свалить как можно быстрее и как можно дальше. Они не верят, что он читает мысли только с разрешения их владельца, потому что знают, как повели бы себя на его месте.
– Значит, ты слышал об этом турнире?
Да. Краем уха. Это разновидность сумасшествия, к которой стремятся лишь ненасытно жадные до силы. Процесс, в ходе которого силу можно сконцентрировать и передать одному носителю. При правильном исполнении победитель турнира получает могущество, позволяющее бросить вызов богам.
В этом может заключаться причина того, что до сих пор ни один турнир не прошел по плану.
Гаррет – не дурак.
– Для того чтобы один выиграл по-крупному, многие должны проиграть.
Именно. Причем проигрыш здесь намного болезненней, чем в обычной лотерее. Обитатели Холма пойдут на все ради выигрыша. Кроме того, сами боги могут быть заинтересованы в этом деле.
– И каждый игрок имеет неплохое представление о силе и слабостях других, поскольку все они знакомы.
Более того, они знают собственную силу и слабости.
– Удивительно, что ни одно из этих состязаний не разрушило Танфер.
У этого города имеется своя защитная магия. В некотором роде.
Я его не понял. Представил некую огромную сверхдушу, которой обладает наше королевство.
Я имею в виду глупость! И тот факт, что организуют турниры, но не схватки. Эффект локализован. Самые худшие столкновения всегда происходят на Холме.
– Чтобы больше никто нигде не удивлялся.
И не впадал в заслуживающее внимания отчаяние.
– Итак. У нас есть готовящийся турнир. Выжившие и сбежавшие с последнего турнира хотят, чтобы я расстроил грядущий, прежде чем он начнется.
Покойник не стал терять время на предложение отказаться от дела. Я ведь не собирался отказываться от Страфы.
И, возможно, у него были свои мотивы.
Первый шаг может оказаться одновременно и легче, и труднее, чем ты думаешь.
Загадки. Он их обожает. В прошлой жизни работал оракулом в пещере, наполненной конопляным дымом.
– То есть?
Список потенциальных участников уже сузился. Большинство призывников можно вычислить методом обоснованного исключения. Кого из каждого семейства выберут с наибольшей вероятностью?
Разумеется. Можно особо не трудиться. Метательница Теней сообщит мне практически все, что нужно знать.
На самом деле уже сообщила. Ты, как всегда, не проявил должного внимания.
Сообщила? Сообщила! Проблема заключалась в том, что поблизости от меня Страфа занималась кое-чем интересным. Например, соблазнительно дышала. Почему я постоянно отвлекаюсь?
– Значит, все, что от меня требуется, это разыскать Операторов и аутсайдеров, которые могут занять места семей, прекративших свое существование.
Именно.
– Вот же черт. И с чего начать?
Полагаю, тебе достаточно покинуть дом, чтобы это выяснить.
Он наполнил мою голову образами. Кое-чем, что я видел, но не уделил этому достаточного внимания. Симпатичная девочка-блондинка, произносящая загадочные слова; странный запах, когда мы со Страфой отправились в полет к Макунадо-стрит. И люди в той комнате в доме Бабули.
Я практически уверен, что они наняли тебя с целью использовать в качестве громоотвода.
То есть вполне могли пустить слушок, чтобы неизвестные злодеи забеспокоились, а не представляет ли Гаррет угрозы.
– С какими очаровательными людьми я собираюсь породниться.
Мне пришло в голову, что они должны подозревать личность хотя бы одного Оператора, если испытывают такую уверенность, что добьются желаемого результата просто привязав козла на поляне. А может, отсутствие результата будет по-своему столь же информативным.
Пожалуйста, попроси мисс Альгарду перестать очаровывать Дина и присоединиться к нам.
И пока я преодолевал долгий путь в кухню:
Сегодня у нас есть ресурс, которого не было ни у одного из предыдущих поколений. Мы полностью используем его.
У меня определенно сложилось впечатление, что Турнир мечей глубоко затронул его не всегда понятные мне чувства.
8
Поражаюсь уважению, с которым Покойник относится к Страфе. Он вполне мог коснуться ее мыслей, но вместо этого отправил меня с устным приглашением.
Я не дам ей повода сбежать.
Оказалось, что Страфа не только очаровывала Дина, но и подтачивала непреклонное сердце Пенни. Паленая же трудилась в своем кабинете, занималась чем-то полезным. Эта девчонка никогда не отвлекается на пустяки.
Мы вернулись в комнату Покойника, и он сказал мне:
Спроси мисс Альгарду.
– Почему он не обратится ко мне напрямую? – поинтересовалась мисс Альгарда.
– Может, он тебя боится.
Это неправда. Но такое предположение должно вызвать…
Что ж. Поскольку никого из вас не интересуют правила приличия.
Он исключил меня из диалога. А она не потрудилась озвучить свою часть разговора.
Позже Паленая скажет мне:
– Он, знаете ли, влюблен в Страфу. И не хочет делать ничего, что могло бы повредить вашим отношениям.
Невероятно. Со всеми прочими он заботлив и чувствителен, как орда варваров. Что, разумеется, будет отрицать.
Очень хорошо. У Дина готов обед. Наслаждайтесь им, а я пока осмыслю новую информацию.
Я чувствовал запах пищи. Мой желудок уже роптал, так что уговаривать меня не пришлось.
Дин подал нам исходящие паром миски с цыпленком и клецками. Мне стало интересно, как ему удалось справиться так быстро, но я уже привык к его кухонной магии.
Оторвавшись от еды, я спросил Страфу:
– Что он хотел?
– То, чего не мог получить от тебя.
– Например?
– Например, что сказала мне бабушка, когда мы одновременно вышли из кабинета.
– Секреты от меня?
– Нет. Но о деле мы поговорим позже.
С нами была Пенни. А также Дин с его большими волосатыми ушами. Они не смогут повторить то, чего не слышали, если кто-то поймает их на улице и поднажмет. Немного жестокое, милитаристское отношение к собственной семье, но я реалист.
Страфа восприняла это дело серьезней, чем я. Это пугало. Обычно она принимала мистическую, магическую сторону жизни не так близко к сердцу, как большинство жителей Холма.
Не хотела превратиться в свою бабушку.
Пенни поняла. Фыркнув, вышла из-за стола и покинула комнату. Протопала по коридору, предположительно чтобы поплакать на плече Паленой или Покойника.
Сочувствия от них ей не дождаться.
– У нее намечается отличная попка, – заметила Страфа.
– И правда. Мы, мужчины, обращаем внимание на такие вещи. – Особенно профессиональные наблюдатели.
Данный конкретный мужчина также превращался в профессионального спутника жизни. Он не сделал попытки оправдаться.
Ни к чему усугублять.
– Можешь обращать внимание. Я не возражаю. – С подтекстом. – Девочка быстро растет. Разобьет не одно сердце.
Страфа не столь непоследовательна, как большинство представителей ее круга, но непредвзятой ее не назовешь. Таких просто не бывает. А те, кто заявляет подобное, особенно опасны.