У каждого из нас есть кто-то, на кого мы смотрим сверху вниз.
– Злобный Лин? – переспросил я.
– Такие имена любить те крысюки. Он и Злобный Пэт – один помет.
Злобный Пэт. Я знал это имя. Серый лидер клана.
До сегодняшнего дня я не имел ничего общего с серыми крысюками. Не представлялось такой возможности.
69
– Вот что мы узнать, – сказал Джон Растяжка. – Их отправлять следить за Гаррет, ведь думать, что отряд мой не замечать других крысюков. Они давно быть вместе с тот заказчик, имя какой они не выдать, может, сами не знать его.
– Дешевка, – проворчала Лунная Гниль, очевидно, ни к кому не обращаясь.
Судя по напряженности, она подозревала, о ком идет речь. Быть может, знала кого-то, кто имел привычки нанимать серых. И не хотела делиться своими мыслями, хотя пытаться скрыть что-либо в моем доме бесполезно.
А может, ей в голову ударило пиво.
Зря она отказалась от той сосиски.
Она думает, что за этим стоит ее сестра. Время – вот загадка. Я не могу определить, когда имел место контакт. У серых почти нет представления о времени, относительном или точном. Прошлое и будущее сплетаются с настоящим.
Но?
Действительно. Разрозненные обрывки в сознании Ниэи свидетельствуют о том, что Лунная Плесень время от времени наносила ночные визиты в Четтери.
Тогда почему он не отреагировал на близнеца Лунной Плесени?
Он никогда ее не видел. Он ведет дневной образ жизни. Слышал одни лишь разговоры. А из поведения Лунной Гнили не следовало, что она знакома с кем-то из собора. У него не зародилось осознанного подозрения, но он почувствовал охотничий зуд.
В этом Старые Кости хорош. Выявление взаимосвязей, с помощью не только хлама из головы Ниэи, но и обрывков теней в голове Тары Чейн, сдобренных полученным от всех нас.
Тара Чейн начала ворчать и хмуриться.
– Чем больше ты делаешь, тем большего от тебя ждут, – пробормотала она.
Пенни просунула в дверь голову.
– Собаки поели. Я подготовлю их к выходу.
Итак. Плеймет и Хагейкагомей прибыли. И Пенни отвела их к Покойнику.
Именно. Двигай.
– Двигать? Что, куда и зачем?
– Мы отправляемся к моей сестре. Спасти, если попросит. А на самом деле схватить и притащить ее костлявую задницу сюда.
Я запутался.
К сожалению, это не редкость. Пожалуйста, поторопись.
– Только мы с Тарой Чейн? Против Операторов?
Да. Они старые. Ты же быстр и свиреп, а кроме того, тебя будут сопровождать четыре диких волкодава. Плюс, вероятно, половина танферской тайной полиции и посыльных Релвея.
– Но…
Быстро. Скорость – существенный фактор. Они могут перевезти ее, когда узнают, что этих четверых схватили.
Проклятие! Ну конечно! И тут же появятся их новые коллеги.
– В таком случае мне тоже придется пойти, – заметила Паленая.
Она выбралась из-за стола и пробилась сквозь толпу. Джон Растяжка махнул Доллару Дэну. Дэн кивнул и вышел в коридор в ожидании тела, которое ему предстояло хранить.
Паленая раздраженно зарычала.
Она не любит, когда к ней относятся как к сопливой девчонке.
– Не тратьте время на споры. Наденьте походную обувь, – сказал я.
– Я тоже хочу пойти, – провозгласила Пенни.
Ты нужна мне здесь, дорогая.
– Я могу о себе позаботиться.
Разумеется. Я бы ни на секунду в этом не усомнился. Ты определенно справишься лучше, чем некоторые другие члены команды. Ты используешь голову не только для того, чтобы ломать кулаки и дубинки. Но мне действительно нужна твоя помощь. Паленой и Гаррета не будет дома, а здесь посторонние. Если они проявят агрессию, Дин с ними не справится.
То есть Дин слишком стар, чтобы самостоятельно вышвырнуть распоясавшихся гостей на улицу.
Пенни помрачнела, но уступила.
Интересно, Покойник действительно в ней нуждался – или просто хотел, чтобы с его питомицей ничего не случилось?
Он меня на сей счет не просветил. Вместо этого дал мне ментального пинка, чтобы я шевелился.
Надувшаяся Пенни скрылась в глубинах дома. Мы с Тарой Чейн начали продвигаться к выходу. Доллар Дэн нервно дергался, поджидая Паленую. Он притаился в проеме открытой двери, а мы двое застыли на ступенях, с руганью наблюдая за незнакомым подростком, который возился с лошадьми на глазах у пары жестяных свистков, не обращавших на него внимания.
Лунная Гниль сплюнула, злобно заворчала, собралась сотворить с мальчишкой что-то неприятное. Затем наклонила голову, прислушиваясь.
Покойник взялся за дело. Паренек поднялся по ступеням, протиснувшись мимо нас, не спуская глаз с Пенни, которая с улыбкой ждала его. Он был слишком напуган, чтобы оценить это, но не мог остановиться.
Старые Кости не стал тратить ментальные силы на объяснение того, что происходит с мальчишкой. Да и я в настоящий момент не слишком этим интересовался.
Из переулка вылетела Каштанка с компанией. Точнее, вылетела она и безымянная парочка. Помощница вперевалочку вышла, не слишком довольная перспективой новых приключений. Она хотела вздремнуть в тенечке, под жужжание мух.
– Останься здесь, если хочешь, – сказал я ей.
Взгляд широко раскрытых глупых глаз. И, возможно, собачья ухмылка. Нет. Ни за что.
Я хотел от нее избавиться. Правда-правда. Она думала, что в ее отсутствие я сотворю что-то нехорошее с ее подружками.
Тара Чейн выудила что-то из-под моей попоны.
– Гляньте-ка. – Кожаное, с одной стороны липкое, с другой – покрытое странными чернильными фигурами. Возможно, их вытатуировали еще при жизни владельца. – Да вы с этой сучкой определенно два сапога пара. Ну надо же. Очередной маячок, от того же мастера.
Мы с Помощницей уставились друг на друга. Эти слова не понравились нам обоим.
Тара Чейн снова наклонила голову.
– А. Ему заплатили, чтобы он подложил кожу. Он не знает, что это такое. Ему наплевать. Его нанял какой-то обычный «старикан».
О, зоркие глаза юности.
– Это сильно сужает круг подозреваемых.
Тара Чейн положила маячок в карман.
– Потом использую его для фальшивого следа.
– Думаете, это были Операторы?
– Возможно. Но тебе следовало бы поинтересоваться, как это делает маленькая девочка.
Следовало. Теперь, когда это всплыло. Вроде бы она только наблюдала, но откуда ей знать нужное место?
– Где твоя женщина?
Женщина? Моя?
На это ушло несколько секунд.
Теперь, когда крысюков поблизости не наблюдалось, старуха проявляла удивительную свободу мысли. Она имела в виду Паленую.
Доллар Дэн это пропустил. Он по-прежнему стоял на крыльце, начиная проявлять нетерпение.
– Мы поведем лошадей, – сказала Тара Чейн. – Они устали.
И крысюки не смогут за нами угнаться, если мы поедем верхом.
Появилась Паленая в совершенно новом наряде. Она выбрала образ искательницы приключений, простую кожаную одежду, с одной из моих старых шляп, в которой были проделаны отверстия для ушей. У нее был посох, которого я прежде не видел, из бамбуковых полос, связанных и склеенных. Его длина составляла не меньше восьми футов. Я смотрел, но не комментировал. Возможно, в одной из ее штанин скрывалось лезвие для посоха.
Подобравшийся слишком близко красный берет тоже призадумается.
Паленая ухмылялась бы, если бы умела. Все ее тело буквально кричало, что крысючка в отличном настроении. Она изо всех сил старалась быть приветливой с Долларом Дэном.
Дэн решил отступить и выждать. Он сольется с ландшафтом – ведь в этом и заключалась его работа.
Паленая развеселилась. Ей хватило ума распознать новую стратегию.
Думаю, в душе она была польщена.
Я начал подозревать, что у Дэна имелся крохотный шанс взять ее измором.
С другой стороны, вряд ли у него хватит на это времени. Ведь он смертен.
70
– Давай отведем животных в конюшню, – предложила Тара Чейн. – Это почти по пути.
– А если ваша сестра будет не в состоянии идти?
– Хорошо бы. Тогда мы ее потащим. Ты за одну ногу, я за другую – и будем надеяться, что на ней окажется юбка. – Лунная Гниль изобразила мечтательный взгляд. – И никаких панталон.
Насколько искренне она говорила?
Девчонки Махткесс определенно играли в любовную ненависть.
Паленая догнала меня.
– Мне просто требовалось выбраться из дома.
– А?
– Это становится все труднее. Я не приспособлена нянчить человеческого подростка, и у меня не хватает силы духа управляться со стариком, который отказывается вести себя в соответствии с возрастом.
– Проблемы с Пенни? – Я сделал вид, будто встревоженно оглядываюсь. – На самом деле, она весьма разумна. Только не говори ей, что я это сказал.
– Это правда. Насколько я могу судить, будучи в абсолютном смысле младше нее.
Вот оно что! Паленая была взрослым крысюком – и по вселенскому времени на два года младше Пенни.
Ее племя росло быстрее, и его ожидала более короткая, суровая жизнь. Девяносто процентов не доживало до моего возраста.
– Кстати, что там с Порочной Мин? Я даже не вспомнил про нее.
– Дин заботится о ней, с помощью женщин Скромного. У меня есть другие заботы.
Ее недовольство было очевидно.
Я пожал плечами.
– Будь что будет.
– Пенни тоже здорово помогает.
– Молодец. Наконец-то от нее какая-то польза. – Я болтал языком на полуавтомате. Что-то было не так. И Каштанка с девочками перестали радоваться. – Покойнику удалось что-нибудь из нее извлечь?
– Головную боль. Он говорит, что-то у нее внутри меняется всякий раз, когда он находит способ проникнуть туда. Как только он начинает прощупывать.
Мы ненадолго остановились: перед нами улицу пересекала процессия старомодных Сестер кусачего оракула, игравших на духовых инструментах. На это потребовалось время, и дело не в том, что они специально задерживали движение: просто сестры были старые. Самая младшая годилась Таре Чейн в матери – и гордо шествовала перед своими бабушками и дедушками.
Сыновья и внуки помогали нести инструменты.
– Когда я была в возрасте Пенни, мне их музыка нравилась больше, – заметила Тара Чейн.
– Возможно, когда вы были в возрасте Пенни, монашкам она тоже больше нравилась. Некрасиво так делать.
Она прилепила кожаный маячок из-под моего седла на чехол для инструмента, который тащил последний внук.
Вполне вероятно, в возрасте Пенни Лунная Гниль бы мне приглянулась. К сожалению, в те времена я еще даже не родился.
Паленая с псицами старательно нюхали воздух, а Доллар Дэн по-голубиному дергал головой, высматривая что-то. Одна Тара Чейн выглядела спокойной.
И тут я заметил горгулий.
Они наблюдали с крыши возвышавшегося впереди строения из белого известняка. Их было восемь. Горгульи дергали головами, совсем как Доллар Дэн.
– Это скорее по вашей специальности, – сказал я Лунной Гнили.
– Что именно? – Она увидела тварей, которые таращились на нас в откровенном замешательстве. – Ясно. – И Тара Чейн рассмеялась.
– Что?
Паленая с Долларом Дэном тоже не поняли шутку.
– Ты думал, они демоны, да? Настоящие горгульи? Это всего лишь животные. Просто теперь их нечасто встретишь в городе.
Подойдя поближе и посмотрев на них под другим углом, я понял, что она права. Это были летучие громовые ящеры, которые в последнее время редко появлялись в Танфере. Другие прохожие тоже начали показывать на них пальцами и удивляться.
Горгульям явно не нравился городской ландшафт.
Мы двинулись дальше. Ящеры по-прежнему суетливо ерзали и таращились, не оставляя у меня никаких сомнений в причине их появления.
– Вам адски везет, мистер Гаррет, – сказала мне Лунная Гниль.
– Это не везение, а безумные таланты. Чем я отличился на этот раз?
– Своей удачей. Поймал мальчишку, помечавшего твою лошадь. Если бы не заметил его, а я не прицепила маячок к тому бабуиньему фаготу…
– Это была двойная флейта.
– …эти монстры уже на нас напали бы.
Я постепенно снова становился собой. Вместо того чтобы завизжать, вцепиться себе в волосы и отказаться верить в происходящее, я заметил:
– Это создало бы новое направление в искусстве убийства.
– Ну… На самом деле, нет. Но это может быть первым на твоей памяти случаем, когда кто-то собрал летучих ящеров и задал им цель.
– Черная Орхидея, – безо всякой рациональной причины подумал я вслух.
– Вряд ли. – Я ее позабавил. – Орхидия – практичная девочка. Если бы ей нужен был твой труп, умирая, ты бы чувствовал коньяк в ее дыхании. Нет, сделавший это хотел быть подальше, когда начнется веселье.
– Речь точно идет о моем трупе?
– Маячок был на твоей лошади. Хотя могу предположить, что паренек не знал, чья это кобыла. А мерзавцы хотели заодно прикончить всех твоих спутников. Чтобы спустить пар.
Я крякнул. Мальчишка, вероятно, решил, что лошадь поменьше принадлежит женщине.
До известнякового уродства оставалось несколько ярдов. Громовые ящеры находились в трех этажах над нашими головами, производя звуки, которые были слышны за квартал. Будь у них мозги, я бы решил, что они спорят, как поступить дальше.
Одинокий ящер взвизгнул и неуклюже полетел за монашками.
До нас по-прежнему доносились слабые отголоски их музыки.
71
Лунная Гниль вновь продемонстрировала свои таланты, не отличившись оригинальностью. Судя по всему, гигантский летающий многоногий кусок темноты был ее дежурным фокусом.
– У этих тварей есть альфа? – спросила Паленая.
Я не понял, Лунная Гниль – тоже.
А вот умник Доллар Дэн догадался.
– Обычно летучий громовый ящер не собираться одна стая. У эта на головах видеть я красно-синий гребень. Думать – падальщики.
Я пребывал в замешательстве. Но он не ошибся: у них на головах действительно виднелось что-то вроде крупных опухолей. Эти стервятники убивали, когда не могли следовать зову природы.
В детстве я обожал громовых ящеров. Тогда они встречались чаще. Я думал, что знаю о них все. Однако теперь понял, что заблуждался.
– Полагаю, они охотятся в одиночку, но созывают сородичей, когда находят труп, объединяясь, чтобы отогнать конкурентов, – объяснила Паленая. – Мой вопрос заключается в следующем: когда они собираются группой, у них есть лидер? Если да, то нужно отловить эту особь, чтобы Дэн отнес ее к Покойнику.
– Отличная мысль, Паленая!
Действительно, мысль великолепная. Пугающе великолепная. Хотя Доллар Дэн вовсе не пришел в восторг от отведенной ему роли. Но не стал спорить с логикой.
Пока мы держали совет, горгульи принялись за дело, суть которого заключалась в массированном нырке вниз.
Многоножка Лунной Гнили купила нам драгоценные секунды, уничтожив первого монстра и потрепав остальных.
Я извлек утяжеленный свинцом дубовый головолом, который по идее всегда ношу с собой и который сегодня действительно не забыл захватить. Это мой любимый инструмент для прикладных увечий. Но на сей раз он не обеспечил мне желаемый радиус действий. Размах крыла этих тварей составлял от пяти до восьми футов – шире я в городе не видел. Кроме того, горгульи были оснащены многочисленными когтями и зарослями зубов, торчавших во все стороны. Наверное, Доллар Дэн слишком оптимистично счел их падальщиками.
Дэн достал дубинку вроде моей. Если его с ней застукают стражники, будут проблемы. Хотя формально он закон не нарушал.
Однако общепринятый закон, неписаный закон, закон, гласивший, что люди должны мириться и уживаться с другими расами – особенно искусственными, вроде крысюков, – здесь редко соблюдался. Никому не хотелось видеть крысюка, вооруженного чем-то вроде настоящего оружия.
Крысюку с дубинкой могла прийти в голову мысль, что он имеет право дать кому-то сдачи или просто стукнуть какого-нибудь идиота.
А вот посох Паленой не вызвал бы таких пересудов – ведь она была девушкой, – и кроме того, имел хороший радиус действия. Также быстро выяснилось, что крысючка владела искусством драки огромными палками. Примерно за три секунды она уничтожила трех уродливых индеек, шагая, кряхтя, поворачиваясь, совершая выпады и нанося удары, словно выполняла упражнение.
Прочие с удовольствием отошли бы в сторонку, разинув рты, чтобы в них угнездились мухи, и посмотрели бы шоу, если бы уцелевшие горгульи не решили убраться к черту.
Особенно наглый экземпляр, тот, что улетал взглянуть на монашек, остался на страже, устроившись на прежнем месте.
Появился жестяной свисток, чья форма явно села во время стирки. Оружие скрылось из виду. Мы с Дэном с подвываниями очищали порезы. Паленая мечтательно стояла, опершись на свой посох. Лунная Гниль копалась в павших горгульях, изучая содержимое карманов странных сетчатых жилетов, натянутых между длинными шеями и бедрами коренастых ног. Толстый красный берет слишком запыхался и перенапрягся, чтобы схватить очевидца, который не подтвердил бы нашу ложь. Упершись руками в колени, стражник пыхтел, огорошено таращась на разбросанных по улице монстров. Потенциальные свидетели быстро смывались, и пустое пространство вокруг нас расширялось.
Люди просто не хотели тратить день, рассказывая красным беретам то, о чем те не желали слушать.
Лунная Гниль привлекла внимание толстяка, подозвав многоножку и тем самым недвусмысленно продемонстрировав свое положение.
– Все эти создания живы, офицер, но покалечены. Вон еще одно, наверху.
Я думал, она имела в виду оставшегося наблюдателя, но потом заметил обрывки коричневой шкуры, свисавшие с края крыши. Пока горгульи пытались сбежать, многоножка поймала еще одну жертву.