Свою каждодневную боевую работу он начал в мае 1943 года на белгородском направлении. Накануне Курской битвы Люфтваффе сосредоточили там около 1000 самолетов для поддержки 4-й танковой армии генерала Гота и оперативной группы «Кемпф». Наряду с новинками бронетехники Вермахт впервые широко использовал здесь новейшие истребители ФВ-190 А-4, А-5 и А-6, несшие, как правило, 4–6 пушек и два пулемета.
Взлетев на перехват бомбардировщиков 14 мая 1943 года, Гулаев на бреющем полете разогнал свой «як» до предельной скорости, вышел в хвост вражескому звену и, выполнив из-под него короткую резкую горку, затруднившую прицеливание неприятельских стрелков, сверху сбил лидирующую «штучку». Без промедления он попытался атаковать второго, однако огонь с борта Ю-87 долго не позволял ему выйти на дистанцию эффективного огня. Несколькими очередями Гулаеву удалось повредить «лаптежника», убить стрелка и, наконец, зайти ему в хвост, но боезапас был исчерпан. Серый, в размытых пятнах камуфляжа фюзеляж «Юнкерса» совсем рядом, ненавистная свастика жирела на рубленой трапеции подрагивающего от скорости хвоста. Левая рука резко двинула вперед сектор газа, правая толкнула ручку, ноги сдвинули педали, задавая самолету левый крен, и тот консолью разбил плоскость вражеской машины. Обескрыленный «Юнкерс» нелепо взмахнул оставшимся крылом, так что рядом мелькнул протектор утопленного в обтекателе колеса, и сорвался вниз.
Земля и небо все быстрее начали вращаться вокруг. Газ, нога, ручка — отработанными движениями Гулаев пытался вывести машину из штопора, но та лишь чуть задрала нос и на мгновение замедлила вращение. Собрав все силы, летчик сумел выброситься из кабины неуправляемого самолета и, ощутив леденящую пустоту бездны, поспешно раскрыл спасительный парашют.
Артиллеристы, на позицию которых приземлился Гулаев, были свидетелями боя и оказали ему самый радушный прием. Это боевое приключение стало широко известно, и Гулаев вернулся в часть уже известным бойцом, героем, совершившим таран, уничтожившим три немецких бомбардировщика. Сознание собственного авторитета не только укрепило его уверенность, но значительно повысило внутреннюю дисциплину и самоконтроль, усилило требовательность к самому себе. Внимательным образом он изучал попадавшую ему в руки литературу, если позволяло время, мог часами обсуждать перипетии проведенных или представляемых воздушных боев. Он одерживает победы в каждом втором своем перехвате: 22 мая сбивает Ю-88, 29-го — Ю-87, 8 и 25 июня — 2 Ме-109. День начала Курской битвы, ставший самым кровопролитным днем Второй мировой войны, он ознаменовал четырьмя личными победами, одержанными в 6 боевых вылетах на прикрытие аэродромов. На следующий день он сбил ФВ-190, 7 июля — Ю-87, а также ХШ-126 и ФВ-189, записанные как групповые победы, 8-го — Ме-109, 12-го — 2 Ю-87.
12 июля он сделал свой «дубль», уже будучи назначенным командиром 2-й эскадрильи 27-го гвардейского иап. К середине июля, когда сильно поредевший полк был выведен с фронта для пополнения и перевооружения, на счету старшего лейтенанта Гулаева было 16 личных и две групповые победы, он был представлен к званию Героя Советского Союза. К тому времени он совершил 147 посадок на Як-1 и 4 посадки на Як-7.
9 августа 1943 года, после краткого инструктажа, он совершил свой первый полет на «Аэрокобре». В первом же боевом вылете на новой машине он уничтожил очередного «лаптежника», через два дня мощной очередью по кабине сбил Ю-88, на следующий день — два Ме-109, 29 октября — еще одного «мессера» и закончил месяц, сбив модифицированный Хе-111 с усиленным вооружением и бронированием. Заметим, что все свои победы Гулаев одержал отнюдь не в режиме «свободной охоты»: большинство его боевых вылетов записаны как прикрытие наземных войск, реже — аэродромов или переправ, на его официальном счету также до 10 перехватов и разведок.
В ноябре с аэродрома Зеленая, что неподалеку от Пяти-хаток, ему удалось уничтожить две особенно ненавистные для солдат «рамы» и в последний день месяца сбить свой 3-й «Хейнкель».
В новогодних боях за Кировоград Гулаев одержал три двойные победы и сбил Ю-88. В ходе Корсунь-Шевченковской операции и под Уманью сбил Ме-109, «раму» и транспортный Ю-52, записанный ему как сбитый в группе. В марте гвардии капитану Гулаеву был предоставлен отпуск для поездки на Родину. Мать и сестра пережили оккупацию, а вот отца его, тихого, всегда занятого хозяйством человека, фашисты повесили.
Мрачным и нелюдимым вернулся в часть прежде веселый и озорной комэск. В апреле 1944 года он был особенно неукротим, еще никогда с таким упорством и неистовством он не искал встреч с противником, и никогда — ни до, ни после этого периода — ему не удавалось сбивать 10 вражеских самолетов за две недели. Тогда же он провел два своих сверх-результативных боя: 18 апреля, прикрывая наземные войска в районе Шера, сбил два Ю-87 и Ме-109, а 25-го под Дубоссарами изрядно «пощипал «фоккеришек» (выражение Гулаева), уничтожив 4 неприятельские машины. Вот как вспоминал об этом бое год спустя сам Гулаев: «В 15.30 шесть самолетов «Аэрокобра» вылетели под моим командованием на прикрытие наземных войск в районе плацдарма. Набрав по маршруту высоту около 4000 метров, я пришел в заданный район и установил связь с радиостанцией наведения. При выполнении задания я ходил с правым кругом, углубляясь на территорию противника километров на десять. Сделав два круга и пройдя с курсом 260–270°, я обнаружил группу самолетов, идущих под облаками с курсом 90°, на высоте от 2000 до 2500 метров в строю колонны, состоящей из трех девяток. Боевой порядок девяток был клин. Выше и сзади шли, по-видимому, с опозданием, 8 Ме-109. Поравнявшись на встречных курсах, я атаковал одну группу двумя парами с правым разворотом под ракурсом 2/4 с дистанции 150–200 метров и сбил один ФВ-190. При выходе из атаки боевым разворотом вправо я снова атаковал самолет ФВ-190, который загорелся и отвесным пикированием пошел к земле. Вследствие неожиданности атаки первая девятка потеряла четыре ФВ-190: два сбил я и по одному лейтенант Букчин, мой ведомый, и старший лейтенант Козлов. Противник, видя горящие самолеты, стал уходить с правым разворотом с курсом 230–250°. При развороте один самолет подставил мне живот, я молниеносно открыл огонь и сбил третьего ФВ-190.
Имея все же превосходство в высоте и скорости, мы продолжали вести бой, несмотря на близкий исход горючего и боекомплекта. Младший лейтенант Гуров атаковал Ме-109 на встречных курсах в лоб; в результате атаки самолет резко накренился, задымил, вошел в отвесное пикирование и врезался в землю недалеко от нашей радиостанции. В это время меня атаковали два Ме-109 сверху и сзади; но благодаря моему ведомому, своевременно предупредившему меня, мне удалось выйти из-под удара быстрым движением рулей. При выходе в сторону облачности на меня свалился из облаков один ФВ-190, подставив хвост, в результате чего был сбит. Таким образом, на моем счету еще один сбитый самолет — четвертый.
Бой все разгорался. Старлею Козлову энергичным разворотом удалось зайти Ме-109 в хвост и с дистанции 100–150 м короткой очередью зажечь его. Младший лейтенант Акиншин, ведомый капитана Никифорова, на вираже, с дистанции 50–70 метров, сбил Ме-109. Ввиду того что горючее и боекомплект находились на исходе, я запросил командира корпуса о помощи. Тот, находившийся на радиостанции наведения, поднял в воздух с ближайшего аэродрома 18 самолетов «Аэрокобра». Не прошло 3–4 минут, как эти самолеты вступили в бой, что облегчило положение нашей шестерки. Боекомплект мой был израсходован полностью, но из боя я не выходил, а делал ложные атаки, пугая немецких летчиков. Моему ведомому удалось в одной такой ложной атаке, следуя за мной, сбить еще один ФВ-190. Наша шестерка вернулась на аэродром без потерь и существенных повреждений. В этом воздушном бою было сбито 7 ФВ-190 и 4 Ме-109».
При прочтении отрывка возникает ощущение органичной легкости, с которой Гулаев проводит воздушный бой. Все протекает как бы само собой: «один самолет подставил мне живот», другой «свалился из облаков, подставив свой хвост», из-под удара пары Ме-109 удается выйти «быстрым движением рулей». Эта внешняя легкость и является, наверное, проявлением высочайшего мастерства, искусства, будь то воздушный бой, музыкальное произведение или спортивный поединок.
30 мая над Скулянами Гулаев вновь сбил 4 вражеских самолета за один день: ХШ-126, два Ме-109 и Ю-87. Ю-87 и Ме-109 сбил в одной атаке своим «фирменным приемом»: резко развернув «кобру» после смертоносной очереди по «Юнкерсу» навстречу атакующему его истребителю. Сам был серьезно ранен в правую руку; сконцентрировав все силы и волю, сумел привести истребитель на аэродром, зарулил на стоянку и потерял сознание. Он пришел в себя только в госпитале, после операции. Здесь же узнал о присвоении ему звания дважды Героя Советского Союза.
Свой последний боевой вылет он выполнил с аэродрома Турбя в Польше, 14 августа 1944 года, уже будучи майором, штурманом 129-го гвардейского иап. Накануне три дня подряд — 10, 11, 12 августа — он сбивал по «Фоккеру».
Свой последний боевой вылет он выполнил с аэродрома Турбя в Польше, 14 августа 1944 года, уже будучи майором, штурманом 129-го гвардейского иап. Накануне три дня подряд — 10, 11, 12 августа — он сбивал по «Фоккеру».
Вскоре Гулаев был направлен на учебу. Исход войны стал ясен, и прославленных асов берегли, в приказном порядке направляя их в ВВА. Да и командир дивизии Горегляд дал знать гвардии майору, что еще одного трижды Героя, воевавшего на американской «Аэрокобре», не будет.
Невысокого роста, крепкий (сказались занятия атлетизмом), с золотистыми глазами, подвижный, «как ртуть», скорый на острое словцо и всегда готовый к дерзкому молодечеству, он был прирожденным воздушным бойцом. Его исключительная одаренность тем более полно проявилась в высокоорганизованном и сильном по составу полку, каким был 129-й Сандомирский орденов Александра Невского и Богдана Хмельницкого гвардейский истребительный авиационный полк, летчики которого сбили в воздушных боях около 500 самолетов противника. Среди них были 13 Героев Советского Союза. Командовали полком известные асы — В. Бобров, а с февраля 1944 года — В. Фигичев.
Гвардии майор Н. Д. Гулаев провел 240 боевых вылетов, в 69 воздушных боях сбил лично 57 и в группе три самолета противника. Его «производительность», четыре вылета на сбитый, стала одной из самых высоких в советской истребительной авиации.
В 1950 году он окончил ВВА. «Военный летчик 1-го класса» (1951). Командовал полком, с 1953 года — авиадивизией.
В качестве командира 133-й истребительной авиационной дивизии, вооруженной истребителями МиГ-15, находился в командировке в Китае — Корее. Во время корейской войны совершил несколько боевых вылетов, воздушных побед не имел.
После возвращения командовал дивизией в Ярославле, потом в Ельце. В 1960 году окончил Военную академию Генштаба. В 1961 году был назначен командиром корпуса в Ржев, а с 1964 по 1974 год командовал 10-й ВА ПВО, базировавшейся под Архангельском. В 1972 году ему было присвоено звание генерал-полковника авиации. В 1974 году Гулаев назначен начальником боевой подготовки войск ПВО страны. Он освоил многие типы реактивных боевых машин. Летал на МиГ-21 до 1967 года, пока Маршал Советского Союза П. Ф. Батицкий, в то время главком ПВО страны, не запретил ему садиться в кабину самолета. Генерал-полковник авиации Гулаев был отправлен в отставку в 1979 году.
Тяжело переживая отстранение от службы, он умер в Москве 27 сентября 1985 года. Похоронен в Москве на Кунцевском кладбище.
Дважды Герой Советского Союза (28.09.1943; 1.07.1944) Н. Д. Гулаев награжден двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, четырьмя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, медалями.
Бюст дважды Героя установлен в Аксае. Его имя присвоено детскому оздоровительному лагерю в Анапе, Военно-мемориальному центру в Аксае.
Григорий Андреевич РЕЧКАЛОВ — 56 личных и 6 групповых побед, один из лучших советских асов, генерал-майор авиации.
Г. А. Речкалов у своей «Аэрокобры» с инициалами аса «РГА» на фюзеляже, с боевыми друзьями. Слева направо: А. Ф. Клубов, Г. А. Речкалов, А. И. Труд, Б. Б. Глинка
Этот блистательный воздушный боец отличался весьма противоречивым и неровным характером. Являя образец мужества, решимости и дисциплины в одном вылете, в следующем он мог отвлечься от выполнения главной задачи и столь же решительно начать преследование случайного противника. Его боевая судьба переплелась с судьбой А. Покрышкина; он летал с ним в группе, сменял его на должности комэска, затем на должности командира полка. Сам Александр Иванович лучшими качествами Речкалова считал прямоту и откровенность.
Начало войны спасло Речкалова от списания с летной работы: врачи нашли у него слабую степень дальтонизма, но командир полка проигнорировал их губительное для пилота заключение.
Свои первые боевые вылеты, на штурмовку войск противника, Речкалов сделал на И-153 — биплане с синим хвостовым номером 13. На нем же он одержал свою первую победу, залпом «эрэсов» сбив одного из атаковавших его Ме-109. Как и Покрышкин, он говорил, что его 13-й номер «несчастливый для них», имея в виду фашистов. На нем же он, правда, потерпел аварию из-за отказа мотора: оборвался шатун, и, скапотировав, Речкалов едва не погиб. После аварии он стал летать на И-16, вскоре сбил на нем румынский ПЗЛ-24, а затем и Ю-88. В одном из вылетов был ранен в голову и ногу, привел машину на аэродром и на неделю угодил в госпиталь, перенес там три операции — ранение в ногу оказалось тяжелым. После относительного выздоровления летчик получил направление в запасной полк, но, узнав, что полк укомплектован только самолетами У-2, решительно повернулся и уехал обратно в штаб ВВС округа. Там он добился встречи с командующим и сумел вытребовать направление на переучивание в истребительный полк. Только летом 1942 года, освоив Як-1 и еще раз побывав в госпитале — трудно выходил осколок, Речкалов всеми правдами и неправдами вернулся в свой полк — 55-й, получивший к тому времени гвардейское наименование 16-й.
Здесь, на Южном фронте, он делает около сотни боевых вылетов, доводит число побед до 6–4 личных и две в группе.
В декабре 1942 года 16-й гвардейский был выведен с фронта, а личный состав направлен в 25-й запасной авиационный полк для переучивания на «Аэрокобры».
…Только за первые две недели сражения на Кубани «боевой работы с аэродрома Поповическая» замкомандира 1-й авиаэскадрильи 16-го авиаполка старший лейтенант Речкалов лично сбил в воздушных боях 8 самолетов противника (7 Ме-109 и Ю-88) и был представлен к званию Героя Советского Союза. Всего на Кубани он одержал 19 побед, трижды уничтожив по два самолета в одном бою и один раз — три. Обычно он летал ведущим пары в группе Покрышкина.
«Не было ни одного вылета, чтобы мы не вели бой. Вначале фашист действовал нахально. Выскочит группа, навалится, смотришь, то один, то другой наш самолет, загоревшись, несется к земле. Но мы быстро разгадали тактику фашистских летчиков и стали применять новые приемы: ходить парами, а не звеньями, лучше использовать для связи и наведения радио, эшелонировать группы самолетов так называемой «этажеркой». Именно в эти дни в нашем полку родился «соколиный удар», разработанный Александром Ивановичем Покрышкиным». На Кубани Речкалов воевал на «Аэрокобрах» П-39Д-1, П-39Д-2 с бортовым номером 40.
Беспредельно храбрый лично, удалой, полный презрения к врагам, он воевал на разукрашенной «Аэрокобре», помимо стандартной окраски и элементов быстрого распознавания несшей звезды по числу сбитых врагов и грозные буквы РГА (инициалы летчика) на хвостовой части фюзеляжа.
Летом 1943 года во главе восьмерки истребителей он с ходу на предельной скорости, сверху — в лоб, атаковал большую группу Ю-87 и лично сбил три из них. Его группа сбила тогда 5 Ю-87 и Ме-109.
Осенью 1943 года, во время знаменитой «охоты над морем», открытой Покрышкиным, Речкалову удалось сбить три самолета — два Ю-52 и летающую лодку «Савойя».
Он с удовольствием летал на «охоту», любил забираться на большую, около 6–7 тысяч метров, высоту и, пользуясь своим исключительно острым зрением, стремительно атаковать выбранную жертву. На задания ас летал с разными летчиками. Среди них были А. Труд, Г. Голубев, В. Жердев.
1 июля 1944 года гвардии капитан Г. А. Речкалов был награжден второй Золотой Звездой за 415 боевых вылетов, 112 воздушных боев, 48 личных и 6 групповых побед. Свой последний дубль он сделал под Яссами, сбив в короткой и решительной атаке два Ю-87.
После назначения Покрышкина замкомандира полка Речкалов становится командиром 1-й авиаэскадрильи, а когда Покрышкин стал командиром дивизии, он был назначен командиром 16-го полка. Однако должность эта фатально невезучая. После гибели Олефиренко из-за халатности механика Речкалов был снят с должности комполка, и туда назначили Б. Глинку. Через несколько дней тот был серьезно ранен в воздушном бою, и вр. и. о. комполка вновь стал Речкалов. И опять его сменил в этой должности другой — И. Бабак.
Речкалов к тому времени являлся инспектором по технике пилотирования 9-й гвардейской истребительной авиационной дивизии. В этой должности гвардии майор Речкалов и закончил войну.
Григорий Речкалов родился 9 февраля 1920 года в деревне Худяково Ирбитского уезда Пермской губернии. Он окончил 6 классов и в 1938 году был принят в Пермскую военную авиационную школу. Ту самую, что за 5 лет до прихода туда Речкалова окончил его будущий командир А. И. Покрышкин. Правда, тогда школа выпускала лишь авиатехников. Став в 1939 году военным летчиком, он проходил службу в частях ВВС РККА Одесского ВО.
В сражениях Великой Отечественной участвовал с первого дня. Воевал на Южном, Северокавказском, 1, 2 и 4-м Украинских фронтах. Провел более 450 боевых вылетов, 122 воздушных боя, в которых сбил 56 самолетов противника лично и 6 — в группе. Наверное, ни у одного другого советского аса на личном счету нет такого разнообразия типов официально сбитых самолетов, как у Речкалова. Здесь и бомбардировщики Хе-111 и Ю-88, и самолеты штурмовой авиации Ю-87 и ХШ-129, и разведчики ХШ-126 и ФВ-189, и истребители Ме-110, Ме-109, ФВ-190, и транспортники Ю-52, и относительно редкие трофеи — «Савойя» и ПЗЛ-24.