— Ему распахнувшаяся дверца прямо в ребра вошла, — пояснил эксперт. Джон, присев на корточки, рассматривал тело.
Вторая черная дверца, сорвавшаяся от удара с петель, валялась рядом. Джон еще раз оглядел комнату: роскошная — все шестнадцать метров, не чета его одиннадцати. Мебели мало. Кроме шкафа, лежащего поверх несчастного хозяина, да стола со стулом — только фотоэстампы по стенам. Шкаф выглядит словно инопланетный корабль: враждебный, чужеродный, угрожающий. Черный зверь, пожравший своего владельца. Если б не материал, был бы обычный комод в шейкерском стиле.
— Псих! — и на вопросительный взгляд эксперта пояснил: — Хозяин этого был псих. Надо же: заказать вещь в таком исполнении. Если б в дереве… — Заметил ехидные рожи вокруг. — Что я такого сказал?
— Карло, вон стол стоит — из чего сделан?
— Сколько раз просил не называть меня так! — и полез смотреть.
Все началось с русского новичка, который, увидев сработанный Джонни комод-картотеку, припечатал: «Папа Карло»! А коллеги и рады зубоскалить. Вот ведь, упростили въезд Иванам в Евросоюз — только неприятности от них!
Стол был странным. Вроде дуб, но не такой звук, если простучать. Бронзовые накладки, инкрустация перламутром. Но и структура древесины какая-то странная. «Шпон дуба? Какое-то экзотическое дерево?» Джон попытался отколупнуть кусочек, но материал не поддался. «Все страньше и страньше». Он покачал головой.
— А теперь — сюрприз! — малыш Диего протянул руку за стол, чем-то щелкнул и вытащил из недр мебели прямоугольную карточку.
На глазах у Джона стол начал темнеть, словно втягивал в себя мглу иных миров, и вот — перед ним стоит родной брат шкафа: угрожающе-черный, нелепый, инородный. Даже то, что казалось металлом, стало черной пластмассой. «Опа… Это ж мебель-мультиформер!» — жаргона Джон не признавал. Он протянул руку и забрал у коллеги пластиковый патрон. Как и следовало ожидать, на картридже был изображен стол.
— Редкость — стандартная, количество перезапусков — неограниченное, материал — дуб, — прочел Джон вслух.
— Развлекаемся?
Была у шефа привычка появляться внезапно.
— Эээ… объясняем папе Карло… офицеру Корти принцип работы мультиформера, чиф!
— Заканчивайте, — шеф ткнул пальцем в шкаф. — И почему он упал?
— Ножки подогнулись! — отрапортовал Диего браво.
Действительно, передние ножки шкафа выглядели так, словно потекли от жары. Брак материала?
— Так, — паузы в исполнении шефа всегда выглядели внушительно. — Все едут в управление. Корти, захвати дверцу на экспертизу.
И грузно вышел.
* * *
Виртуальные человечки мельтешат в нарисованном пространстве, заполненном черными кубиками, — танцуют, взлетают, надолго застывают сломанными куклами. То один, то другой кубик вспухает ярким пузырем и превращается — в вычурный стол, глубокое кресло, хрупкую этажерку.
В окно чата беспрерывно выплевываются разноцветные реплики:
«Что думаете про задание?»
«Думаю, ЧК даст кровати. Столы были недавно, и тумбочки с креслами — были».
«ПРИДУРКИ!!! ЧК ПОЛЬЗУЕТСЯ ВАШИМИ ИДЕЯМИ!»
«Я новичок, объясните, что здесь происходит».
«Есть у меня две идейки насчет кроватей…»
«Черный куб проводит дизайнерские конкурсы. Хочешь участвовать, регистрируйся».
«Спасибо!»
«РАДУЙТЕСЬ! ОНИ ПОЛУЧАЮТ БАБКИ ЗА ВАШ ДИЗАЙН!!!»
«А вы заметили, что больше выигрывают девушки?»
«Да ладно, а Черч? И до него был Бэтмен».
«Пошел вон, УРОД!»
«Да что вы с ним разговариваете, это ж бот».
Подросток на секунду отрывается от экрана, обводит взглядом полутемный клуб, где в каждой узкой клетушке застыл перед монитором человек — неподвижный, как забытый аватар в виртуальном пространстве. Потом пробегается пальцами по клавишам и отправляет свое сообщение:
«Спорим, я вас сделаю?»
Чат взрывается:
«О, какие люди!»
«Тяжелая артиллерия подвалила. Пободаемся!»
«Черт, а я надеялся на следующий тур».
Подросток кусает губы, пряча довольную улыбку.
* * *
— Ваши версии я выслушал, — рычание шефа ничего хорошего не предвещало. — Разленились? Расслабились, а?
Риторические вопросы начальства не требовали ответов. Джон лениво чиркал карандашом по бумаге и ждал, когда шеф соблаговолит закончить разнос и перейдет к делу. Из-под карандаша появлялись очертания шкафа… того самого шкафа, вот напасть! Корти раздраженно оттолкнул карандаш, и тот покатился по столешнице, громко стуча гранями.
— Так! — Джон выдержал взбешенный взгляд начальства, хотя это было нелегко. — Диего — к экспертам с картриджами! Иван — опрашиваешь соседей пострадавшего. Корти… — пауза была достойна лучших образцов большой сцены, — поедешь в Корпорацию, получишь их мнение о происшествии.
— Но, шеф… — Джон растерялся, — это работа для стажера. Что они мне расскажут полезного? Может, я свидетелей опрошу или…
— Снова хочешь кому-нибудь морду набить, герой? Выполняй задание!
На ехидные улыбки коллег смотреть не хотелось. «Ладно, по дороге заскочу к Университету, с Клариссой пообедаю».
* * *Кларисса порхнула за стол — свежая, легкая, раскосые глаза смотрят на мир в радостном удивлении.
— Привет, Джонни, радость моя.
Он отсалютовал бокалом.
— Как твоя работа?
— В институте ничего нового: студенты, как всегда, мечтают покорить мир, но ленятся учиться. И все поголовно играют в Куб-онлайн: добро бы проектировали в нем дизайны, но ведь все больше пари заключают.
— Эта игра — практически наркотик. Оболванивание и вытягивание денег — я прекрасно знаю, как это работает.
Она задумчиво улыбнулась.
— Конечно, многие годами валяют там дурака, но с другой стороны, для кого-то конкурсы — реальный шанс получить работу.
— Делать патроны для мультиков — не та работа, за которой стоит гоняться.
— Джонни, милый, будущее за мультиформерами, как бы неприятно нам это ни было. Сегодня мебель, завтра автомобили, дома. Молодых привлекает изменчивость, нестабильность. Мы с тобой не любим программируемые вещи, а для Винни это, возможно…
Корти почувствовал, как каменеет лицо.
— Со своим сыном я разберусь сам.
Она потянулась к нему через стол, каштановая прядь упала на щеку.
— Не сердись, но мне кажется… ладно, не буду. Послушай лучше, мне заказали обставить гигантскую квартиру, представляешь, потолки два сорок пять. И отдельная кухня — пять метров!
Корти немедленно представил в этой кухне свой верстак, шкаф для инструментов — и остро позавидовал. А ее мысль уже порхнула дальше.
— И не забудь, что в субботу… Я представляю, как встанет твоя рама у меня в прихожей, такое зеркало, невероятно! Два метра визуально превратятся в четыре — целая галерея!
Он вспомнил изуродованную заготовку. Найти махагон за оставшиеся три дня — задача невыполнимая.
— Ты удивительный мастер. Сто лет назад твоя мебель ценилась бы, наверное, как черный куб размером с дом. Если бы ты только решил пустить тот столик в серию…
— Кларисса, — оборвал он. — Мы уже обсуждали это. Я коп. И я не буду продавать свою мебель, а тем более связываться с… мультиками, — последнее слово он буквально выплюнул.
* * *
Корти стиснул зубы. Все в этой фирме раздражало его: от колоссального черного куба на крыше здания до кресла-мультиформера, в которое он побрезговал садиться, от кубиков-брелоков, болтающихся повсюду, до холеной физиономии собеседника, вещавшего:
— …совершенно невозможно, наши мультиформеры абсолютно надежны, — человек отодвинул планшет с панорамой места преступления. — Разве что это была поддельная основа.
— Что это значит?
Чиновник сложил руки на круглом пузце. Корти подумал, что такие габариты не отрастишь в стандартной квартире, спланированной по Ле Корбюзье.
— Вы должны понимать, что мультиформеры — не просто материал, а сложная интеллектуальная система. На рынок поступают поддельные, в основном китайские, основы под мультимебель. За это мы не несем ответственности.
— То есть вы пытаетесь сказать, что корпорация ни за что в этом случае ответственности не несет?
— Именно! — пухлый чиновник свел пальцы домиком.
— Интересно… а как получается, что «поддельная», — это слово Корти выделил голосом, — поддельная основа оказывается замечательно совместимой с оригинальными картриджами? Как же защитные коды?
Ему показалось, или взгляд чиновника вильнул?
— Э… коды? Ну, как-то пираты их узнают. Мы не можем менять коды слишком часто, поскольку это осложняет жизнь добросовестным пользователям…
— Э… коды? Ну, как-то пираты их узнают. Мы не можем менять коды слишком часто, поскольку это осложняет жизнь добросовестным пользователям…
«Вполне возможно, — подумал Корти, — информацию сливает сам отъевший пузо тип. Или другой — такой же сытый и благостный».
— Из-за пиратской основы шкаф может упасть?
— Упасть, сломаться — что угодно. Из-за плохого материала — все что угодно!
— Значит, мультики потенциально опасны.
— Помилуйте, даже обычная деревяшка может оказаться опасной, если стукнуть ею по голове. А наши изделия полностью безопасны при условии их легального приобретения…
Корти перегнулся через стол-мультик, сгреб толстяка за шкирку и ткнул носом в планшет:
— А потом шкаф падает кому-нибудь на голову, потому что корпорация больше заботится о распространении продукции, чем о безопасности пользователей?
— Нет, послушайте, — просипел толстяк, старательно отворачиваясь от раздавленного тела на снимке, — Черный куб — стремительно растущая фирма, и не всем это нравится. Конкуренты… происки…
Он захрипел. Корти брезгливо отшвырнул его в кресло и испытал мгновенное злорадство, когда оно перекосилось.
— Я еще вернусь, — сумрачно пообещал коп.
* * *
Кларисса покрутила на экране последнюю модель и перелистала альбом назад.
— Вот эта рама мне нравится. В ней есть стиль и характер. Хотя работа все равно ученическая, ты же понимаешь.
Уинстон опустил голову. Крепкий, мускулистый, он казался младше своих лет из-за неуверенного выражения на лице.
— Мне очень нужно выиграть.
— Я понимаю, — мягко сказала Кларисса. — Если ты не будешь копировать эти элементы по всей раме, а вот здесь усилишь асимметрию, получится вполне конкурентоспособно.
— Но не шедевр.
— Винни, дизайн — не математическая задачка, а конкурс — не соревнования по бегу. Не стремись выиграть, а просто делай хорошую модель. Я видела эскиз, который твой отец делает для меня…
— Я не собираюсь использовать его работы! — взвился Уинстон.
— Не использовать, но учиться. Твой отец — настоящий мастер.
— Я знаю. Но он слышать не хочет о мультиках и конкурсе. Или о том, что я говорил с тобой.
Кларисса беспомощно развела руками. В этом был непонятный ей пунктик Джона: он будто прятал от нее своего сына.
— Если я не выиграю сейчас, через месяц мне придется пойти в полицейскую школу.
— Хочешь, я поговорю с ним?
Уинстон мотнул головой.
— Не надо. Будет только хуже.
Она запустила медленное вращение модели на экране. Совпадение: корпорация задала темой конкурса раму для зеркала. Ее мысли перескочили на ту раму, что обещал Джонни, — благородная фактура дерева и изысканный дизайн. Она удивлялась, как уживаются в его душе оригинальный мастер, суровый коп и деспотичный отец. Даже любовь Джона была осторожной, но она надеялась, что со временем растопит его сдержанность. А с сыном…
«В конце концов они договорятся, — малодушно успокоила она себя. — Он должен видеть, что лучше для мальчика».
* * *
— Где ты болтаешься?
Отец был недоволен и, кажется, слегка пьян. Винни пожалел, что от Клариссы направился домой, а не в клуб.
— Гулял…
— Гулял, значит, — тон отца не предвещал ничего хорошего. — Ты две недели пропускаешь тренировки, ты месяц не прикасался к рубанку, зато находишь время гулять.
Винни остро чувствовал, насколько мала квартира для них двоих.
— Черчилль клал кирпичи, Линкольн был плотником, даже Ленин у русских не брезговал работать руками, а ты гуляешь, значит.
— Ты не давал мне закончить! Все время доделывал сам.
— Правильно. Ты же все испортишь, запорешь хорошее дерево. Вначале ты должен научиться, должен работать — упорно. Уинстон, ты мне обещал…
Винни почувствовал, что злая волна поднимается в нем, грозя смести плотину здравого смысла.
— Кто бы говорил об обещаниях. И о запоротом дереве, — он обвиняюще ткнул в недоделанную раму. — Когда ты собирался дарить это Клариссе — послезавтра?
Отец шагнул вперед и сразу занял все пространство. Винни съежился, повторяя про себя: «Он ни разу меня не ударил. Никогда».
Корти сдержался и сейчас. Выдохнул, тяжело протопал к верстаку, сел, мрачно перекладывая деревяшки, спиной излучая неодобрение. Винни забился в свой угол, отгородившись складной перегородкой от отцовской мрачности.
«Уйду я от него, — уныло думал он, растянувшись на узкой койке. — Выиграю конкурс, получу работу, сниму себе квартиру…»
За перегородкой взвыла пила.
* * *
Бутылка с граппой быстро пустела. На столе перед Джоном стояла фотография Манфредо, снятая со стены. Пить в одиночестве Корти всегда считал дурным тоном.
— Отец, ну хоть ты мне ответь, — Манфредо держал в руках лучковую пилу (антиквариат!) и внимательно слушал сына, — как быть с Уинстоном? Он почти взрослый, а в голове — ветер гуляет. Ладно бы о девочках думал — дело молодое, — Джованни чокнулся с фотографией, — а он о компьютерных игрушках. О мультиках клятых!
Граппа обожгла пищевод.
— Как же он будет меня уважать, если я свое слово сдержать не могу? — Корти скосил глаза на составленные в углу детали несостоявшейся рамы. Потом посмотрел на фото отца, сурово нахмурил брови. — Да он и не уважает! Хамит. Ты бы меня за такое поведение…
Водка была горькой, словно лекарство.
— А как выполнить, как? Скажешь, раз уж дал слово, то…
Джон вытряс из бутылки последние капли. Помолчал над наполовину наполненной рюмкой, потом полез в карман. Карточка нашлась сразу.
— Ма Фу? Мне плевать, что ты там спишь! Болтал, что все можешь достать? Размеры запиши. Рама для зеркала, только самая лучшая…
* * *
— Замечательно! — начальство было в бешенстве. — Как это понимать?
— Это труп…
«Ох, помолчал бы ты, Диего, лучше…» — только и успел подумать Джон; а шеф обрушил на несчастного идиота всю силу своего сарказма. Тот только моргал, вытянувшись по стойке «смирно».
«А ведь действительно — странно, — Корти пытался понять, как же произошел этот… несчастный случай? Запах трехдневной давности трупа заставлял присутствующих зажимать носы и мешал сосредоточиться. — Как эта полка сумела упасть на голову девице? От стены до ее макушки добрых полметра. Если бы она просто слетела с шурупов — треснулась об пол, и все. Ну, может, взъерошила бы ей патлы…»
Превозмогая подкатывающуюся к горлу тошноту, Джон внимательно осматривал мебель, расплескавшую несчастной мозги. На плоскости, которой она прилегала к стене, было четыре выступа-ножки разной длины. «Понятно…»
— Ну как? — это шеф, размазав несчастного Диего, подкатывает с вопросом.
— Убийство, замаскированное под несчастный случай.
— Уверен?
— Смотрите. Нас хотят убедить, что полка висела вон на тех штырях. Но если вы приложите ее к стене — штыри до мест крепления просто не дотянутся. Помешают ножки.
— Дармоеды! Почему только офицер Корти имеет голову на плечах? — шеф разошелся не на шутку. — Выгоню всех без пенсии!
— Отпечатков пальцев на орудии…
— А что, молекулярный гель перестали выпускать? Итак, убийца пробрался в квартиру, пока потерпевшая спала, взял полку, стоявшую на полу. Вот на этих ножках она и стояла…
Джон слушал, как шеф, увлекшись, воссоздавал картину преступления, и какая-то заноза не давала ему покоя. Ах да — на стене явственно виднелся более светлый контур, по размеру — точно такой же, как полка. И еще…
— Корти… Корти!
— А?
— Назначаешься руководителем рабочей группы по этому делу. Диего возьми. Опроси всех соседей… Ну не мне тебя учить. Работай.
— Только по этому? А там, где шкаф…
— Тот несчастный случай тут при чем?
— Смотрите.
Джон Корти потянулся над жертвой, щелкнул, и в его руках оказалась карта-патрон. Полка, размозжившая череп несчастной, начала стремительно чернеть.
— Дармоеды! — снова взвыл шеф. — Мультиков от обычной мебели отличить не можете? Ты что мне в протоколе написал?…
А Джон смотрел на стену, где в рамке выцветшей краски явственно виднелись вмятины. «Убийца снял полку со стены… Но как быть с тем, что на штыри ее не повесить? Никак. Ножки помешают».
* * *
— Хай, Черч.
Винни вздрагивает и сдергивает наушники. В клубе царит оживление, которое порой срывает виртуалов с мест, заставляя их искать живого общения. Один из завсегдатаев стоит над Винни, в его усмешке приязнь смешана с превосходством.
— О, Талер.
— Первый тур, да?
Уинстон машинально оглядывается на монитор, где смоделирована рама для зеркала.