— В полном, — ответил Роберт, — может, мне даже что-то перепадет сегодня от этой крошки.
— Ты, главное, не переусердствуй, — предостерег его бармен, — а то у меня один знакомый, твой ровесник, чуть инфаркт не схватил в постели — от передозировки виагры.
— Вот это мне не грозит, — отмахнулся Роберт, — главное, чтобы жена ничего не узнала. Позвоню утром, скажу, на работе пришлось задержаться в связи с очередными расчетами по совместной с русскими программе «Шаттл — Буран-2». Она к этому уже привыкла и пилит не всегда.
На улице в такси уже сидела Синди. У Роберта слегка заплетались ноги, когда он подходил к автомобилю, — он-таки и вправду сегодня перебрал.
— Ну что? — спросил он у женщины, садясь в машину. — Все в порядке?
— Да, — ответила она, — едем. Закрой только окно, а то ночь слишком прохладная.
В машине Роберт приобнял новую знакомую за плечи и, нашептывая ей на ухо что-то фривольное, сам не заметил, как заснул. Когда же проснулся, блондинки рядом уже не было, при этом жутко болела голова, а во рту ощущался какой-то противный привкус. Сквозь туман до него долетали обрывки фраз, которые произносила Синди.
— …перебрал парень… домой… вот тебе пятьдесят баксов за беспокойство…
— Ну что, куда вас везти, мистер? — спросил таксист, когда женщина отошла.
Назвав адрес, Роберт пытался вспомнить, не выболтал ли он по пьяни чего-нибудь. Но голова отзывалась на любые умственные усилия новыми вспышками боли. Поэтому он довольно-таки быстро прекратил дальнейшие попытки, решив к тому же, что даже если и ляпнул лишнее, то Синди с ее наивностью и полным отсутствием знаний в области астронавтики все равно ничего не поняла. А значит, и волноваться не о чем!
Между тем женщина, назвавшаяся Синди, подождала в подъезде дома (в котором вовсе и не жила), пока такси тронулось. Убедившись, что машина скрылась из виду, она позвонила из ближайшего телефона-автомата.
— Да, все прошло нормально. Клиент болтал без умолку. Все зафиксировала, чип с записью оставлю в условленном месте после того, как увижу на моем счету половину стандартной суммы. Остальное — как обычно, после получения вами посылки. Надеюсь, останетесь довольны и мы продолжим наше взаимовыгодное сотрудничество. До свидания.
Повесив трубку, женщина стерла помаду и макияж, чтобы ее не приняли за проститутку. В этом квартале такое вполне могло случиться, а привлекать внимание ей сейчас было ни к чему. За выполнение этого задания неведомый заказчик должен был перечислить десять тысяч долларов. Совсем неплохо за такую, в общем-то, плевую работу: «снять» указанного человека, слегка подпоить его, капнуть в спиртное какую-то химическую дрянь, развязывающую язык, и задать определенные вопросы. Ответы записать на сверхпортативный цифровой диктофон, карту памяти с записью оставить потом для заказчика в определенном месте. Никакого особого криминала, как рассуждала про себя та, что назвалась Синди. В нашем непростом мире каждый живет, как может. Если кого-то интересует планируемый полет на Марс и этот кто-то хорошо платит за информацию, то почему бы и не помочь ему узнать об этом проекте побольше?
Когда Роберт приехал домой, туман в голове немного рассеялся, но вид у него был такой, что жена сразу закатила скандал. И чувствовал он себя так паршиво, что даже не стал с ней спорить, а терпеливо выслушивал обвинения и угрозы, желая лишь одного — как можно скорее добраться до постели и заснуть.
Глава 1 Неожиданный визит с неприятными последствиями
— Дядя Фредерик! Посмотри, как странно: на цифровом фотоснимке в небе какие-то странные блики, а визуально ничего нет! — зацепившись по пути полой куртки за дверную ручку, молодой человек лет двадцати буквально вломился в кабинет командующего специальной испытательной авиабазой.
Эти восторженные вопли были адресованы моложавому на вид генералу, который готов был сквозь землю провалиться от стыда.
— Кре-е-тин… — сквозь зубы процедил он. Фредерик Пулен терпеть не мог, когда люди занимались не своим делом. Но своей любимой сестре Марте отказать не смог. И вот результат…
— Да посмотри же!
— Морис! — Пулен едва сдерживался. — Сколько раз тебе можно повторять: здесь не детская площадка! Сколько тебе лет, черт возьми? Военный ты или нет?
— Ты же все сам прекрасно знаешь: я не военный, я — художник. Но моя мама… Мы ведь все зависим от нее. Точнее, от ее денег. При таком раскладе самим собой я могу быть только по ночам. Ну представь себе, как живут художники… тем более художники, которым родители не дали благословения, а?
— Ты очень болтлив, вот что я тебе скажу. Паяц… Можешь хоть меня не позорить?
— Извини, наверное, я был слишком эмоционален, но это просто не поддается объяснению. Сам посмотри! — Морис вновь уткнулся в дисплей фотоаппарата.
— Мне давно пора было отобрать у тебя эту игрушку — ведь ты находишься на военном объекте. Из-за тебя, вернее, из-за искренней и преданной любви к твоей матери… Уж если ты пользуешься этим здесь, то, бога ради, постарайся, чтобы об этом знал только я и никто больше. Богема… Да-да, и нечего ухмыляться! Ты хоть понимаешь, что я нарушаю устав?
— А не проще ли дать мне хорошего пинка под мой богемный зад? Ладно-ладно, шучу, успокойся, пожалуйста. Как военный военному: здесь что-то нечисто. На кадрах блики.
— Что ты несешь? На небе ни облачка. Ты не только никудышный военный, но и дрянной художник.
— Да погоди же! Что за манера… Вот мое мнение: некие летательные объекты осуществляли разведку или что-то в этом роде как раз в тот момент, когда я делал снимок.
— Это слишком смелое заявление, которое ничем нельзя подтвердить, — насмешливо проговорил Пулен.
— А фотографии? — воскликнул Морис.
— Ха! Морис, знаешь, есть такие специальные дяди, которые с помощью самой современной техники следят за тем, чтобы…
— И что? — прервал его племянник. — Я говорю тебе совершенно серьезно: если ты покажешь фотографии этим своим специальным дядям, клянусь, они подтвердят мои подозрения. Ну же! Пока не поздно!
В голосе Мориса были такие нотки, что Пулен невольно начал понимать: подобными вещами не шутят. Даже художники. Надо бы и вправду… Но как?
— Хорошо, я согласен, — сказал он племяннику. — В конце концов, мы обязаны проверять всякую подозрительную информацию. Но как я объясню? Придется рассказать о фотоаппарате… Нет, не могу!
— Да что с тобой? Это не ты им должен объяснять, а они тебе! Не нужно ничего рассказывать. Просто попроси их быть повнимательнее — они же не какие-то там… они настоящие военные! Они поймут.
— Все чисто, господин генерал! Ситуация под контролем.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Погода благоприятствует! — улыбнулся с экрана монитора оперативный дежурный по базе майор Дюфур.
Генерал Пулен еще немного подержал майора на линии, словно пытаясь на расстоянии определить, не врет ли тот начальству, после чего отключился.
— Ну что? — взволнованно спросил Морис.
— Что, что! — передразнил его Пулен. — Конечно же, все чисто. Мой тебе совет: засунь свои амбиции вместе с божественными видениями куда подальше.
— Бездушные машины! Черт бы вас побрал! — Морис сердито сплюнул и вышел прочь из кабинета.
«Мальчишка! Сущий ребенок!» — Фредерик Пулен был раздосадован. Он понимал, что дальше так продолжаться не может: Морису здесь не место.
Не прошло и часа, как генерала вызвал оперативный дежурный.
— Господин генерал! Произошло нечто непредвиденное. Это не поддается объяснению, — взволнованным голосом произнес он. — Дело в том, что… Кажется, в наше воздушное пространство совершено вторжение… и началась высадка десанта противника!
Фредерик Пулен едва не задохнулся от ярости. Кровь мгновенно прилила к голове, стало трудно дышать.
— Что-о? Какого дьявола, майор?! Я же только недавно вас вызывал и интересовался, все ли в порядке! И вы соизволили тогда сказать, что все без проблем. А сейчас утверждаете, что нас чуть ли не атакуют! У нас что, все системы дальнего обнаружения отключились разом?
Дюфур виновато молчал, ожидая продолжения.
— И что значит «кажется»?! — кипятился генерал. — Извольте доложить по форме!!!
— Пять минут назад из оперативного центра штаба ВВС получен код угрозы высшей степени. Неизвестный противник вторгся в наше воздушное пространство и, используя средства маскировки и летательные аппараты нового типа, начал высадку десантов на некоторых наших стратегических объектах. По предварительным данным, таким же атакам подверглись Германия, Великобритания, Израиль, Россия, США, КНР, Пакистан и Индия. Все системы ПВО и части ВВС подняты по тревоге. Поскольку один из атакованных объектов находится в нашем округе, я отдал команду на подъем нашего дежурного звена истребителей для обеспечения поддержки эскадрильям с соседних авиабаз.
— Господи, где только были ваши глаза… и мозги, черт возьми! Объявите боевую готовность всем подразделениям базы, включая эскадрильи экспериментальных машин и все группы наземной охраны. Вызовите на связь соседние авиабазы и части ПВО. Активируйте боевые режимы взаимодействия со средствами дальнего обнаружения и наведения. Приступайте…
— Есть!
Пулен явственно чувствовал, что влип во что-то очень нехорошее. Хотя он к своим сорока семи годам так и не научился нормально общаться с окружающими вне рамок устава, но умел отличать реальность от желаемого и приучил-таки себя прислушиваться к своей интуиции, которая сейчас буквально вопила о том, что близится нечто ну о-очень скверное.
Холодный пот выступил у Фредерика Пулена на лбу, а в голове вновь и вновь прокручивались детали бликов, увиденных сегодня утром на дисплее цифровой фотокамеры Мориса…
— Господин генерал, разрешите обратиться? — и только что вошедший в кабинет Пулена майор Дюфур, пожелавший явиться самолично, встал навытяжку.
— Давайте… Только по сути.
— Наше дежурное звено и авиагруппа с соседней базы в составе шести «Еврофайтеров» и четырех «Миражей-4000М» вступили в бой с нарушителями воздушного пространства. Идентифицировать их принадлежность не удалось. На полученных с бортов видеоизображениях видны лишь какие-то плохо различимые блики. Пилоты успели передать дополнительно только то, что эти объекты обладают потрясающей способностью к трансформации формы и оснащены, судя по всему, каким-то либо лучевым, либо иным оружием, действие которого не распознают противоракетные системы наших самолетов. В течение всего полутора минут пять истребителей исчезли с экранов радаров. Можно предположить…
— Засуньте свои предположения себе в задницу, капитан! Мне нужны факты. Данные телеметрии с бортов, спутниковые данные, локаторные с наземных станций, наших E-3F и Е-ЗВ и «Сентри»[4] наших заокеанских союзников… Разве вас этому не учили?
— Господин генерал, я выразился так потому, что всех этих данных нет!
— Что?! — чувствуя, как кровь прилила к лицу, Пулен встал из-за стола.
— Связь со всеми уцелевшими бортами пропала спустя две минуты и пять секунд после вхождения их в контакт с неопознанными объектами, все «Аваксы» доложили, что в зоне боестолкновения возникли аномальные возмущения атмосферы и электромагнитных полей, вызвавшие отражение и рассеивание сигналов РЛС[5] во всех диапазонах длин волн. Зона контакта с противником словно закрыта для электронных средств воздушного и наземного наблюдения. А из центра космической разведки пришла информация, что они потеряли контроль уже над более чем семьюдесятью процентами нашей орбитальной группировки. Нечто подобное происходит и у всех наших союзников, а также у русских. И еще они сообщили, что… — майор замялся.
— Ну, говорите уж, что там они еще такого сообщили?
— Что перед тем, как спутники прекратили трансляцию информации, некоторые из них передали снимки и видеозаписи возникших буквально из пустоты космических объектов, маневрировавших и имевших явно искусственное происхождение.
— Не может быть! Этого не может быть! — прошептал ошарашенный Пулен.
Но это было. И не одному Пулену хотелось ущипнуть себя и проснуться. Только вот происходящее не было сном. Это была реальность — новая, неизвестная и оттого еще более страшная! Генерал чувствовал себя бессильным, раздавленным. Однако впадать в панику, тем более на глазах у подчиненного, никак нельзя… Пулен напустил на себя важность, насколько это было возможно в столь щекотливой ситуации:
— Продолжайте наблюдение, майор Дюфур! И постарайтесь все-таки установить связь с нашими парнями. Вышлите в район боя еще пару звеньев экспериментальных Z-39, на которых установлена та новая система связи, которую смонтировали спецы из управления перспективных разработок.
— Но она же еще не прошла тестирования!
— Вот и протестируете в реальных боевых условиях и ее, и Z-39 в целом. Выполняйте!
— Слушаюсь, господин генерал.
Как только Дюфур покинул кабинет, Пулен медленно опустился в кресло. Ему вспомнилось, как совсем еще мальчишкой он прыгнул на спор с вышки в бассейн. В детстве все кажется больше, чем есть на самом деле, — по этой ли причине, а может, просто потому, что он плохо плавал, маленький Фред тогда здорово струхнул. Пересилив дрожь в коленках, он камнем упал в воду, а затем почувствовал, как над головой сомкнулась водная гладь. Тогда он решил, что это навсегда, и даже не пытался сопротивляться; его спасли взрослые, оказавшиеся поблизости. Теперь же… Фредерик Пулен давно не ребенок, но то чувство вернулось. «И объяли меня воды до глубины души моей…» — вспомнилось ему вдруг. «Откуда это?» — вяло подумал генерал. Ответа не последовало. Пулен почувствовал, как что-то зловещее вновь смыкалось над его головой, и обхватил ее руками. Спасения ждать было неоткуда. «Исчезнуть… Исчезнуть… Господи, больше ничего не прошу!» — твердил про себя Пулен, хоть и знал, что чудес на свете не бывает.
А тем временем поднятые в воздух звенья экспериментальных сверхсекретных самолетов с повышенным морфингом Z-39 с экспериментальными же системами связи, основанными на каких-то ведомых лишь установившим их спецам спинорных полях, на форсаже приближались к району, в котором был зафиксирован последний контакт с самолетами дежурного звена. Войдя в зону предполагаемого боестолкновения, ведущие передали на базу сигнал и приступили к поиску противника. Но даже самые совершенные импульсно-доплеровские РЛС с фазированной антенной решеткой (ФАР) большой мощности ничего не обнаруживали. А сигналы с наземных локаторных постов наведения и срочно поднятых по тревоге дополнительных самолетов ДРЛО при входе в зону предполагаемого контакта с противником словно обрезало. Данный район воздушного пространства был как будто окружен некой защитной сферой, поглощающей, рассеивающей или отражающей электромагнитные волны практически во всех диапазонах.
Капитану Леклерку показалось, что справа что-то мелькнуло, словно он только что пролетел зону воздушной линзы или восходящего теплого потока, внутри которого воздух дрожит и струится… Он сразу же бросил свой самолет в восходящий вираж и отдал приказ ведомым на перестроение в боевой порядок. Экспериментальная связь работала на удивление прилично, обеспечивая, по крайней мере пока, устойчивый контакт и между машинами, и с базой. «Второй» и «третий», похоже, тоже заметили что-то необычное, поскольку перед выходом в свои эшелоны выполнили маневры уклонения.
— Парни, что случилось?
— Да показалось, будто мелькнуло что-то справа, — почти одновременно ответили ведомые.
Леклерк вызвал ведущего второго поднятого в воздух звена майора Эмильена Дюпре по его официальному позывному:
— «Тристан» вызывает «Изольду».
— На связи.
— Фиксируете движение?
— Бортовые РЛС молчат, визуального контакта нет. А у вас?
— Да вроде как заметили что-то. Но на РЛС тоже ничего. Связь с базой есть?
— Только по новой системе. Вся стандартная электроника при вхождении в зону поиска словно ослепла. Помехи на всех диапазонах. Хорошо хоть бортовые сети все на оптоволокнах, а то сейчас мы бы уже кувыркались к земле.
— Где же наши и парни из соседнего авиаполка?
— Не наблюдаю, хотя мы уже точно в той точке, откуда был последний установленный контакт с нашими бортами. Боюсь, их всех уже сбили.
— Что будем делать?
— Предлагаю перейти на теплопеленгаторы[6] и начать поиск предполагаемого противника. Держите строй, а мы вокруг вас крутанемся.
— Принято.
Самолеты второго звена стали как бы накручивать спираль вокруг условной оси, которую составляло направление полета первого. При включенных теплопеленгаторах, данные с которых поступали в бортовые компьютеры всех остальных самолетов группы по экспериментальной линии связи, заложенные в авионику Z-39 алгоритмы системы взаимодействия обеспечивали скрытую атаку цели одним из самолетов группы при слежении за ней другим, находящимся на безопасном удалении от машин противника и транслирующим информацию об их тепловых следах на атакующий самолет. Поэтому появлялся шанс обнаружить потенциального неприятеля до того, как он атакует. Однако не успело второе звено начать свой маневр, как одна из машин вдруг взорвалась. Кто и откуда атаковал, было совершенно непонятно, поэтому остальные самолеты звена сразу же совершили серию маневров уклонения и защитных эволюций. Эмильен при этом передал сообщение: «Атакованы неизвестным противником. Сигнала на РЛС не дает. Визуально пусто. Но на теплопеленгаторе дал слабую размытую отметку, похоже, что одинарную».