– Извините, огонька не найдется? – послышался голос за спиной.
Анвар оглянулся и увидел пожилого мужчину в темной кожаной куртке, с надвинутой на глаза кепкой, который спускался по осыпи, прыгая с камня на камень.
– Найдется, почему же нет. – Следователь достал из кармана зажигалку и бросил ее мужчине.
Тот поймал пластмассовый прямоугольник на лету, прикурил, протянул обратно.
– Не холодно так стоять? – спросил он, затягиваясь.
– Нет, погода отличная, весна в самом разгаре. Дышу свежим воздухом.
– Оно так… Самое пакостное время. Только расслабился – получи воспаление легких. И вода, должно быть, холодная.
– Я же не собираюсь нырять, – пожал плечами Анвар. Он уже понял, с кем говорит, но обмен пустыми фразами – часть ритуала, который необходимо соблюдать независимо от желания.
– Так ведь этому делу можно и помочь, начальник.
– А сил хватит?
– Да ты не кипятись, шучу.
– Я ценю юмор, но не люблю шуток. Не забывай об этом, – жестко отрезал Анвар, придав лицу выражение «злобный кавказец».
– Все, все, молчу, начальник. Зачем звал, что хотел?
– Что знаешь про убийства? Последний месяц, может, два. Молодые люди, почти все до тридцати лет. Есть и девушки. Не блатные, не братки. По почерку – заказ, не бытовуха. Мне нужно все – кто заказчик, почему именно эти люди, сколько их всего и не будет ли продолжения.
Информатор присел на другой валун, поправил кепку, несколько раз затянулся сигаретой.
– Мало могу сказать, – проронил, наконец, нехотя.
– Не тяни, говори что есть.
– Появилась в городе бригада. Кто, откуда, не скажу, не знаю. Спрашивать у нас, сам понимаешь, совсем не принято. Мигом без языка останешься.
– Ты и без вопросов часто знаешь такое, о чем и слышать не должен.
– Доброе слово и кошке приятно. – Информатор расплылся в улыбке. – Есть таланты, а как же. Главное что? Главное – человека уважать, говорить с ним по понятиям. Тогда он тебе все сам расскажет, как на исповеди.
– Так что за бригада? – настойчиво переспросил Сотников.
– Профессионалы. С нашими почти не контачили. Так, отметились у кого следует, предупредили, что свой интерес у них, что наши дела трогать не собираются.
– И им поверили?
– Видать, поверили, потому что начали они работать без помех. И, что самое главное, кое-кого заставили им информацию давать. А нужно им было искать людишек каких-то. По списку. Список я краем глаза видел, не читал, но видел, что фамилий там десятка два, а то и более… Что за люди, почему – не знаю. Но пошли по этому списку жмурики.
– Почему уверен, что именно по этому списку?
– Не уверен я, начальник. Но сам подумай, если человека валят на заказ, то обычно все знают почему. Значит, есть какой-то интерес. А за этими, что тебе надо, никакого интереса. Понимаешь?
– Интерес есть всегда.
– Правильно, но то не нашего ума интерес, космический интерес, так я скажу. Нам то не понятно. Вот и вижу я, что по одному жмурику мне интерес понятен, а по этим – нет. Значит, не наших работа.
– Все-таки, что это за бригада, откуда к нам? Сколько их?
– Не скажу откуда. Сколько – могу только угадать, не светились они скопом. Но работали с клиентами по очереди. Никогда двоих сразу, только по одному. Если могли, делали несчастный случай.
– Ты хочешь сказать, что жертв больше, чем восемнадцать?
– Что хочу – я говорю, а ты уж сам понимай как знаешь, начальник.
– Стволов с ними много?
– Я так понял, у каждого свой. – Информатор бросил окурок в воду и поднялся.
– Понятно. Что еще можешь добавить? – Сотников тоже встал.
– Начальник, я не ангел, но меня коробит, когда залетные голуби валят парней и девчонок в городе, где я родился. Не по-людски это… Если бы мог, я бы тебе больше сказал. Только бесполезно это.
– Почему же бесполезно?
– Чую я, что не твоего калибра дело. Если есть возможность, уходи от него. Заболей, в отпуск уйди. Мне-то без разницы, но все знают – мужик ты правильный, гонева за тобой никогда не было. А такой человек жить должен… Ну, бывай.
Сотников только хотел поинтересоваться, как информатор собирается уходить, как тот пробежал вверх по той самой наклонной шпале, торчавшей над водой, и спрыгнул в бесшумно подошедшую надувную лодку. В лодке уже сидели те самые рыбаки, что попались Сотникову по дороге сюда. Коротко взревел легкий подвесной мотор, и лодка пошла вдоль берега, подпрыгивая на волнах и быстро удаляясь.
Следователь посмотрел им вслед, вздохнул и побрел обратно к машине. Как всегда, разговор с информатором оставил больше вопросов, чем дал ответов. Но, как и всегда, отработать эту ниточку было необходимо.
Пакостная складывалась ситуация. Выходило так, что выйти на гастролеров получилось бы только после очередного преступления. Получается, это серийные убийства, а в таком деле нужны факты. Ну а откуда ж им взяться, кроме как с места очередного убийства. И опять же, как быть с начальством? Программу «сито» запустить явно не позволят. Сиди, стало быть, и жди, пока появится в сводке сообщение еще об одном трупе. Хорошо, если найдутся улики, а если нет? Ждать следующего? А если гастролеры уже отработали всю программу и разъехались по разным городам нашей необъятной страны?
Сотников сел в машину, завел двигатель, аккуратно развернулся и вырулил на дорогу в город. Он ехал машинально, пытаясь хоть как-то свести всю имевшуюся информацию в одно целое. Занятие, конечно, совершенно бесполезное на данном этапе следствия, но часто помогает определить хотя бы направление, куда рыть.
Следователь ехал медленно и только собирался сворачивать на Фонтанку, когда зазвонил мобильник. Чертыхаясь, Сотников вытащил из кармана телефон, одновременно подыскивая место для парковки, говорить в движении он терпеть не мог. Место нашлось сразу за съездом с моста в конце Старо-Петергофского проспекта.
– Слушаю, – произнес следователь в трубку, когда машина остановилась.
– Это следователь Сотников? – Незнакомый голос был глубоким и ленивым. Анвар даже улыбнулся, потому что голос до боли ясно напомнил Шефа из мультфильма о приключениях капитана Врунгеля, смотренного и в детстве, и в зрелом возрасте.
– Да, это Сотников. С кем говорю?
– В данный момент времени совершенно не важно, с кем ты говоришь, Сотников. Важно, что ты делаешь.
– А вот с этого места поподробнее, пожалуйста. – Анвар ни на секунду не позволил себе думать, будто это какой-то розыгрыш.
– Ты смелый человек. Умный и удачливый, – голос сделал паузу, будто затягиваясь сигаретой, – но не бессмертный.
– Ну что ж вы так, без предисловий сразу к угрозам переходите? О чем речь? Я кого-то обидел, старушку толкнул?
– И не слишком сообразительный. – Голос продолжил, словно не слыша Сотникова.
– Вот что, прекрасный незнакомец, или переходи к делу, или не отнимай у меня время. – У Анвара начало заканчиваться терпение.
– Не дерзи, Сотников. Ты зачем суетишься? Ты не понял, что это дело мертвое? Тебе же все вчера объяснили. Медаль хочешь? Не будет в этом деле медали. Максимум – это эпитафия на могиле. Успокойся, пока тебе по-хорошему предлагают. Все будет адекватно оценено, не обидят, не переживай. А дело оставь.
– Ну, это не разговор. Я что, должен вот так сразу испугаться и нырнуть на дно?
– Я тебя не пугаю, Сотников. Ты человек известный, кому, как не мне знать, что тебя на испуг брать бесполезно. Предупреждаю, чувствуешь разницу? Можно сказать, переживаю за тебя.
– Не убедительно. А ты сам-то что об этом деле знаешь? Ты один из гастролеров? Или заказчик?
– Я тебя предупредил. Ты подумай над моими словами. Одним следователем в Особом отделе меньше, одним больше – разницы никакой. А вот жизнь у тебя одна. И я тебе сильно советую ее беречь, не расходовать без необходимости. Не твоего калибра это дело.
– Как ты говоришь? Не моего калибра? Что-то подобное я сегодня уже слышал…
– Вот видишь, есть рядом с тобой умные люди, дают тебе хорошие советы. Не пренебрегай ими.
И незнакомец отключился.
Сотников посмотрел на экран мобильника – номер, конечно же, не определился. Опять-таки можно было через руководство надавить на операторов мобильной связи и найти в конце концов звонившего, если будет повторный звонок, но… Не «можно было», а «можно было бы», если б не тот факт, что начальство само не погладит инспектора по голове за его активные действия.
Никакого чувства испуга разговор в душе Анвара не оставил. Слишком мягко и спокойно говорил незнакомец. Без экспрессии. Именно поэтому Сотников принял его угрозы всерьез. Какие-то мощные силы стояли за убийствами, хорошо осведомленные и уверенные в себе до наглости. Он включил сигнал поворота, вырулил на набережную Фонтанки и поехал в офис, намереваясь теперь раскрыть это дело во что бы то ни стало.
К сожалению, именно у Анвара Сотникова абсолютно отсутствовал дар предвидения.
243 часа до перехода
К сожалению, именно у Анвара Сотникова абсолютно отсутствовал дар предвидения.
243 часа до перехода
Остров Дассенайленд, Южная Африка
Солнце палило нещадно, но чернокожие рабочие, казалось, не замечали жары. Они методично делали свою работу, то есть копали отсюда и до вечера. Конечно, стоило Мугаби отвернуться, как они норовили облокотиться на лопату и предаться созерцанию океанского прибоя, бившегося о скалы там, далеко внизу. Постоянный южный ветер не приносил прохлады, но приятно пах морской солью и йодом, придавая силы. Впрочем, для рабочих это не был каторжный труд, выматывающий и истощающий, как в каменоломнях или на стройке. Наоборот, для любого местного жителя такая работа что манна небесная. Археологи хорошо – по местным меркам – платили, не требовали надрываться с утра до ночи, а когда находили что-нибудь интересное, вообще разгоняли рабочих по хижинам и доставали свои лопатки и кисточки, чтобы копаться в песке самостоятельно. А хижины так только назывались – это были добротные сборные домики, легкие, но прочные. Еще два десятка лет назад в них жила охрана, рабочих туда и близко не пускали. Тогда здесь тоже много копали, но не искали сохранившиеся предметы древнего быта, а добывали изумруды открытым способом. Не очень хорошие, мелкие и мутные, они тем не менее неплохо продавались, так что владельцы острова и карьера не жаловались. Потом все изменилось, остров перешел в государственную собственность, белых немножко прижали, а карьер забросили. Хотя и сейчас нет-нет да и найдет какой-нибудь отлынивающий от дела землекоп пару грязных осколков. Их можно продать в Кейптауне и получить несколько американских долларов, которые, в свою очередь, охотно принимали в барах и забегаловках.
Так что с какой стороны не посмотри – одни преимущества, в любой европейской стране рабочие держались бы за такую работу изо всех сил. Но только не в Южной Африке.
Роберт Мугаби порой выбивался из сил, пытаясь заставить землекопов выполнять необходимую норму, чтобы не слишком отклоняться от графика раскопок. Японец хорошо платил, но даже его терпение имело свои границы. А ведь на эти деньги рассчитывал весь университет. Вот и приходилось покрикивать, а то и угрожать, хоть Мугаби и не любил такой подход.
Мугаби отдал еще несколько распоряжений, поставив своих помощников, тоже сотрудников Кейптаунского университета, присматривать за их выполнением, а сам направился к потрепанному «лендроверу», приткнувшемуся к старой вышке, где еще совсем недавно постоянно дежурили вооруженные часовые. Теперь она просто служила ориентиром при передвижении по острову.
«Лендровер» чихнул, изрыгнул облако копоти, но завелся исправно. Мугаби со скрежетом воткнул передачу и поехал по укатанной грунтовой дороге на север в старую виллу, которую занимал теперь господин Сузуки.
Дорога тянулась через чахлый рыжий лесок, плавно огибая выход твердого песчаника, а примерно в середине острова поднималась на невысокий холм, откуда открывался вид на всю округу. Лес продувался и просвечивался насквозь, как и многие подобные заросли в африканской саванне, не давая ни тени, ни приюта живности. Правда, все живое съели давно, еще в годы апартеида. С вершины холма хорошо просматривалась северная бухта Весбаай, утопавшая в зелени белая двухэтажная вилла и несколько заброшенных бараков, часть из которых превратили в склады. Когда-то в вилле находились офисы компании, которая занималась разработкой месторождения изумрудов, потом какой-то предприниматель пытался организовать в ней небольшой отель, надеясь превратить Дассенайленд в место элитного отдыха. Затея провалилась, но зато вилла отлично сохранилась, постоянно поддерживаемая в порядке. Чуть дальше в бухте, возле длинного дощатого причала, посверкивала отблесками в остеклении надстройки большая яхта «Посейдон», которую доктор Мито Сузуки арендовал в Кейптауне для нужд экспедиции.
Спустившись с холма и преодолев второй лесной массив, немного погуще южного, Мугаби свернул влево, заехал во двор виллы и припарковался в тени высоких и раскидистых крон специально завезенных и высаженных предпринимаетелем-неудачником деревьев. Всего дорога заняла не более семи-восьми минут.
Доктор Сузуки работал под тентами, растянутыми во дворе. Там было прохладнее, чем в доме. Конечно, можно было включить кондиционеры, но японец не терпел искусственного климата, считая, что он вреден для здоровья, поэтому предпочитал работать на улице, в тени.
– Доброе утро, господин Сузуки! – вежливо поздоровался профессор, остановившись на краю отбрасываемой пологом тени.
– А, это вы. Доброе утро. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. – Японец приглашающе махнул рукой в сторону раскладных брезентовых стульев. – Ну рассказывайте, что новенького? Как продвигаются работы?
Сам он продолжил раскладывать по различным ящикам найденные древности. В основном глиняные и каменные предметы, немного серебряных изделий, хорошо сохранившаяся посуда. Профессор прошел под тент, но садиться не стал.
– Пока ничего нового. Как вы и указывали, мы начали работы на новой площадке, возле самого обрыва. Грунт мягкий, много песка, глины и соли, работа продвигается очень быстро.
– Надеюсь, вы просили рабочих быть осторожнее? В этом месте возможны неожиданные осыпи. Мне не хотелось бы иметь дело со смертельным случаем на моих раскопках.
– Конечно, господин Сузуки, я предупредил всех. Не беспокойтесь, все организовано наилучшим образом. Как я сказал, рабочие успели сделать уже очень много.
– Ну и что вы думаете, профессор? Есть шансы?
– Судя по предыдущим неделям, вполне можно найти еще несколько статуэток… Не берусь сказать, когда именно и на какой глубине, но храм, несомненно, выходил к самому обрыву. Возможно, мы найдем предметы культа и инструменты для жертвоприношений.
– Вот! Вот, дорогой профессор, именно за этим я и приехал! Я хочу удостовериться, что храм стоял именно здесь. Дассенайленд очень удобно расположен, рядом берег материка, оттуда сюда можно добраться даже на самых примитивных лодках. А на месте Истерфонтейна находились поселения еще тысячи лет назад, большие поселения, уж вам-то это известно как никому другому. Культ Вуду в те времена процветал, а легенды о храме над волнами сохранились до нынешних дней. Вы сами их неоднократно слышали. Кстати, как себя ведут рабочие? Не слишком нервничают?
– Пока все в порядке. Они, конечно, знакомы с легендой, но для них это слишком сложное понятие. Вот если бы перед ними появился колдун с куклой – мгновенно началась бы паника. А так они не переживают, их больше интересуют старые карьеры, чем предметы древнего искусства.
– Ну что ж, хорошо. Постарайтесь все же проследить, чтобы не было несчастных случаев. Раз грунт сыпучий, нужно постоянно объяснять рабочим, что страховка – насущная необходимость. Вот вам деньги, заплатите людям за неделю. – Мито Сузуки протянул профессору тонкую пачку банкнот достоинством в десять и двадцать рандов. Двадцатки предназначались для сотрудников университета, десятки – для рабочих.
– Благодарю вас. – Мугаби спрятал деньги под рубашку.
– Не хотите ли взглянуть на этот рисунок? – Сузуки протянул профессору лист бумаги с карандашным наброском. – Я полагаю, что храм имел примерно такую форму в плане. Вот здесь в северной части проводились массовые обряды на площади перед воротами. Люди шли сюда пешком из бухты, совершая своего рода паломничество. Избранных пускали за первые ворота, во внутренний дворик. Что вы думаете о самих колдунах, профессор? Они приезжали вместе с остальными или жили на острове?
– Я думаю, что кто-то жил на острове, в самом храме или поблизости. – Профессор помолчал, обдумывая следующую фразу. – Мы нашли немало ценностей, а они требовали охраны. Как бы люди не боялись гнева потусторонних сил, но жажда наживы всегда оказывается сильнее. Мне кажется, на острове жили и колдуны, и какие-нибудь воины для охраны.
– И заметьте мы не нашли даже подобия кладбища.
– Скорее всего вы правы, жертв и умерших просто сбрасывали в море с южного обрыва. Сомнительно, чтобы тела перевозили на материк.
– Рад, что вы пришли к тем же выводам. – Доктор несколько раз прошелся по дворику. – Вы не откажетесь позавтракать со мной?
– Это для меня большая честь. – Мугаби с готовностью поклонился.
– Тогда пойдемте. Я попросил принести еду сюда, зная, что вы появитесь.
Мугаби последовал за японцем в обход виллы, в маленький уютный садик, где под раскрытым огромным зонтом накрыли простой завтрак. Мугаби не довелось получить какое-то специфичное воспитание, но все же Кейптаун – не самый край света, так что с основными правилами поведения за столом он был знаком. Тем более что стараниями Мито Сузуки археологов снабжали неплохо. Рабочие, конечно же, довольствовались сублимированными продуктами и свежими фруктами и овощами, которые привозили из Истерфонтейна на лодках местные торговцы, но для научного состава экспедиции японец не скупился.