Такой уровень сложности мышления уникален для людей, но шимпанзе подошли близко к нам. Они понимают цели и намерения других; например, они тянутся за едой, которую не видит другой шимпанзе, а не к той, которая видна обоим. Но исследователи еще не нашли способа узнать, учитывают ли шимпанзе чью-то неверную предпосылку о другой обезьяне или человеке.
У дошкольников есть еще одна трудная задача в развитии модели психического: они должны научиться выражать свое понимание ложных убеждений другого человека в словах. Эта способность появляется спустя долгое время после того, как дети начинают говорить. В одном классическом исследовании модели психического ребенку рассказывали историю про двух девочек по имени Салли и Энни. У Салли была корзинка с крышкой, а у Энни – коробочка. Пока девочки вместе, Салли кладет шарик в свою корзинку. Потом Салли уходит, а тем временем Энни перекладывает шарик из корзинки в свою коробочку. Когда Салли вернется, где она будет искать шарик? Большинство дошкольников указывают на коробочку Энни, где на самом деле находится шарик. Лишь примерно к 4 годам дети начинают указывать на корзинку, где шарик действительно должен находиться, по мнению Салли.
Способность убедительно лгать является важным шагом на пути умственного развития.
Способность представлять мысли и чувства других людей, вероятно, вырастает из более ранних и простых способностей. Регистрация активности мозга у взрослых указывает на то, где могут быть локализованы эти способности. Участки неокортекса рядом с задней частью верхней височной извилины активируются, когда человек распознает действующую силу, а височные полюса неокортекса активируются, когда социальные знания обобщаются. Нижняя теменная доля активируется визуальным движением или направлением взгляда другого человека, что передает информацию о намерении этого человека. Ключевым компонентом модели психического в нашем мозге служит медиальная{Медиальная – значит срединная часть. – Прим. ред.} лобная кора. Эта область активна, когда человека просят отделить чье-то мысленное представление от реального положения дел. Кроме того, медиальная лобная кора активируется юмором, смущением и другими «моральными» эмоциями. Эта область развивается сравнительно поздно, как и дальние связи между лобной и височной долями; вероятно, это объясняет, почему такие способности появляются лишь около 4 лет.
Около 2 лет дети начинают играть в простые игры «понарошку». Год спустя они проявляют более сложное понимание – например, надевают плащи и сапожки в солнечную погоду вместо того, чтобы делать вид, будто они шлепают по лужам. Эволюционный психолог Элисон Гопник называет это наивным состоянием ума (silly mental states) – третьим его состоянием, отдельным от знания мира и абсолютного невежества. Речь идет о притворной глупости, или наивности, – только для развлечения. Например, когда дети смотрят кукольные представления и кричат герою или героине в критический момент «берегись!» или когда вы сами притворно делаете вид, будто чего-то не знаете. Способность достигать этого состояния и различать его у товарищей по игре является очередной вехой на пути к полному формированию модели психического.
Дети в этом возрасте могут вспомнить, кем они притворялись, и разговаривать с собой об этом спустя некоторое время. Однако странно, что они не могут вспомнить свои предыдущие психологические состояния в других случаях. Например, если вы накормите голодного ребенка завтраком, то после еды он не сможет вспомнить, что был голоден. Сходным образом, если вы положите фломастеры в коробку из-под детских карандашей, ребенок удивится, но как только он начнет рисовать, то забудет о том, что в коробке когда-то лежали карандаши. Взрослым тоже иногда бывает трудно вспомнить прошлое психологическое состояние, например, вспомнить о том, понравилось ли им катание на американских горках.
Знаете ли вы? Имитация в головном мозге
Сэм однажды высунул язык, свернутый в трубочку, и показал его своей маленькой дочери, а она смогла точно скопировать его жест с первой попытки. Это было довольно удивительно. Столь непростая имитация подразумевает, что она смогла воспроизвести незнакомое выражение лица, лишь увидев движение. Сложное картирование зрительных стимулов было преобразовано в согласованные движения соответствующих мышц языка.
Разумеется, вы можете быть не таким чудаком, как Сэм, и просто посмеяться при виде вашего младенца, высовывающего язык.
Как происходит эта имитация? При записях активности премоторной области лобной коры у обезьян были обнаружены нейроны, которые активируются, когда обезьяна делает специфическое движение, например, хватает фрукт, чтобы поднести его ко рту.
Исследователи обнаружили, что отдельные нейроны, которые они назвали зеркальными, активируются и когда животное само выполняет какое-то движение, и когда оно видит, как это движение выполняет кто-то еще.
Зеркальные нейроны для конкретных действий также обнаружены в мозгу людей, подвергавшихся нейрохирургическим операциям.
Зеркальные нейроны получили свою долю славы в популярной прессе как таинственная причина разных других способностей, таких как сопереживание.
Хотя это в значительной мере надуманная дискуссия, есть более общий принцип – поступки и эмоции других людей представлены в различных областях мозга.
Например, области мозга, связанные с эмоциями, обнаруживают зеркальные свойства. И сильные негативные эмоции, и вид лица, выражающего такие же эмоции, активируют островок – участок коры, который связан с другими зонами обработки эмоций, такими как миндалевидное тело.
Островок также получает информацию от премоторной коры – значит, зеркальные нейроны могут передавать эмоциональное содержание языка жестов. Информация между этими областями мозга перемещается в обоих направлениях, поэтому они даже могут учить друг друга, делясь сведениями об эмоциях и их физическом проявлении.
Зеркальные нейроны – лишь один пример того, как отдельные нейроны могут представлять удивительно абстрактные концепции.
Нижняя височная кора содержит нейроны, которые избирательно активируются в результате реакции на лица, части тела, другие предметы, воспоминания о недавно увиденных предметах и даже людях.
Исследователи зарегистрировали единичный нейрон, реагировавший на изображение актрисы Холли Берри и на буквы Х-О-Л-Л-И-Б-Е-Р-Р-И. Узнавание знаменитостей может быть не таким важным, как обучение сопереживанию, но это пример поразительных свойств нейронов головного мозга.
Размышления о прошлом или будущем и размышления о других людях тесно связаны друг с другом. И то, и другое включает умственную проекцию – способность думать о состояниях, которые в настоящее время не являются вашими собственными, и смещать общую перспективу. В этой способности участвуют передние части лобных долей мозга, которые развиваются последними.
Развитие лобных долей имеет дополнительные важные последствия. Дети начинают рассматривать события с разных точек зрения. Мы также учимся, по крайней мере отчасти, понимать себя, наблюдая за другими людьми и за их реакцией на наше поведение. И наконец способность приписывать чувства и намерения другим является важным компонентом зрелых религиозных убеждений, которые опираются на веру в невидимые материи. Хотя ложь сама по себе предосудительна, она служит свидетельством открытия новых горизонтов в модели психического вашего ребенка.
Глава 20
Диалог с другими людьми
Возраст: от двух до двадцати лет
Те моменты, когда вы попадаете в такт с младенцем, обмениваясь жестами, выражениями лица, словами или просто глупыми звуками, чрезвычайно важны для раннего развития мозга. Для вас это забавная игра, а для ребенка – упражнение в самоконтроле и первый опыт человеческих отношений.
Внимательный, чуткий взрослый может регулировать уровень возбуждения у младенца, чего тот не может делать самостоятельно. Для этого нужно реагировать на его намеки (такие, как поворот к партнеру), указывающие на потребность в общении, и на другие признаки, которые говорят о том, что взаимодействие идет успешно (улыбка) или что ребенок перевозбудился (взгляд в сторону). Даже восприимчивые родители часто неправильно интерпретируют эти намеки, поэтому у ребенка остается смешанное ощущение упущенного контакта.
Младенцы стремятся к такому общению тысячи раз в день. Они очень расстраиваются, если близкий человек на короткое время перестает реагировать на них. Когда это происходит, частота сердцебиения малыша и уровень гормона стресса увеличиваются. Отсутствие реакции даже более болезненно для него, чем физическое расставание с матерью или те случаи, когда она отворачивается и обращается к кому-то другому. Даже после того, как близкий человек снова начинает реагировать, ребенок некоторое время дуется и менее склонен к общению. После 6 месяцев младенцы постепенно начинают лучше справляться с нежелательной реакцией близкого взрослого и регулировать уровень своего возбуждения.
Проблемы, возникающие у родителей или у младенцев, могут нарушить формирование их синхронного поведения. Матери, испытывающие депрессию, медленнее реагируют на младенцев и менее чувствительны к их намекам. Их дети тоже становятся менее чуткими к лицам и голосам и не так расстраиваются, когда партнер перестает реагировать на них (по сравнению с детьми, чьи матери не испытывают депрессии). Мозг недоношенных новорожденных недостаточно зрелый для нормального синхронного взаимодействия, поэтому они более раздражительны, хуже реагируют на сигналы и труднее переносят неверные реакции на их поведение. Эти недостатки могут иметь важное значение, поскольку синхронное взаимодействие в младенчестве предсказывает более надежную привязанность в возрасте одного года, хороший самоконтроль в возрасте 2–6 лет и более развитое чувство сопереживания в 13 лет.
Под привязанностью мы понимаем сильное и настойчивое желание быть рядом со знакомым опекуном, особенно когда ребенок расстроен или подавлен. Дети не привязываются к своим родителям примерно до 6-месячного возраста. Эта задержка может показаться странной, поскольку родители начинают привязываться к ребенку гораздо раньше, через несколько недель после рождения. Но она имеет смысл с эволюционной точки зрения: дети находятся в большей безопасности, если рядом есть взрослый человек, готовый защитить их. Маленькие дети остаются практически там же, где вы кладете их, поэтому сначала важнее, чтобы чувство привязанности сформировалось у родителей. Привязанность со стороны младенца целесообразна лишь после того, как он начинает двигаться самостоятельно. И до этого возраста лобная кора еще недостаточно развита для формирования привязанности.
Большинство младенцев испытывают привязанность к нескольким близким людям, хотя сильнейшее чувство обычно существует к матери. Вышеописанное синхронное взаимодействие вносит вклад в развитие привязанности. Все младенцы с нормальным мозгом, получающие достаточно внимания, формируют привязанности, но их качество подвержено вариациям. Младенцы с прочной привязанностью (более 50%), которые пользуются своей матерью как базой для исследования окружающего мира и периодически вступают с ней в контакт во время игры, лишь немного расстраиваются при ее уходе и утешаются при ее возвращении. Младенцы с ненадежно-амбивалентной привязанностью (менее 25%) остаются рядом с матерью, чрезвычайно расстраиваются при ее уходе и попеременно то ластятся к ней, то сердятся на нее после ее возвращения. Младенцы и с ненадежно-уклончивой схемой привязанности (примерно 25%) внешне почти не расстраиваются при уходе матери и отказываются от общения с ней после ее возвращения. Редкая четвертая категория с дезорганизованной схемой привязанности характеризуется непоследовательным поведением и проявляется в основном у младенцев, которые оставались без внимания или подвергались насилию. Дети имеют разный стиль привязанности к разным опекунам, но после 5 лет они обычно выбирают один преобладающий стиль, умеренно стабильный до конца детства.
К 9 месяцам, когда у младенцев появляется способность направлять внимание, они лучше инициируют синхронное взаимодействие и начинают испытывать беспокойство в присутствии незнакомых людей. Малыши также начинают разными способами привлекать внимание партнера к какому-нибудь предмету: улыбаясь ему, а потом улыбаясь человеку, указывая на предмет или попеременно глядя на предмет и на человека. Такое поведение более распространено у младенцев, которые при отсутствии контакта со стороны матери реагируют улыбкой и делают другие попытки привлечь ее внимание. Привлечение совместного внимания к предмету – одно из первых указаний на развитие социальных навыков, и младенцы, которые часто поступают так в возрасте 9–10 месяцев, становятся более компетентными в общении к 2,5 годам.
Конечный результат этих ранних взаимодействий нельзя сопоставить только с врожденными склонностями или стилем воспитания. Поскольку контакт является взаимным, ребенок влияет на ваше поведение в такой же степени, как вы влияете на его поведение. Поэтому исследователям трудно выявить причины тех или иных взаимодействий. Дети, которые позитивно реагируют на заботу, скорее всего получают больше внимания, чем менее жизнерадостные дети, которые труднее успокаиваются – возможно, потому, что их родители с большим удовольствием заботятся о счастливом ребенке. Многие взаимодействия между родителями и младенцами имеют позитивные или негативные каналы обратной связи. Например, младенцы, которые больше плачут в возрасте 6 месяцев, в итоге получают меньше материнской заботы в возрасте одного года, а матери, которые больше заботятся о 6-месячных младенцах, в итоге получают ребенка, который меньше плачет в возрасте одного года.
Поскольку контакт является взаимным, ребенок влияет на ваше поведение в такой же степени, как вы влияете на его поведение.
Мы знаем, что синхронные взаимодействия важны для формирования привязанности, так как меры по улучшению материнской чуткости к ребенку повышают вероятность прочной привязанности. Некоторые другие факторы тоже вносят вклад в формирование привязанности, в том числе физический контакт, социально-экономический статус (см. главу 30) и темперамент. Например, по данным исследования бедных матерей, младенцы с большей вероятностью имели прочную привязанность, если мать носила их на перевязи рядом с телом, чем в тех случаях, когда мать усаживала младенца на детское сиденье автомобиля.
Знаете ли вы? Стереотипы и групповая социализация
В чувстве групповой принадлежности есть своя темная сторона. Общественные группы определяются не только их членами, но и людьми, которые не принадлежат к группе. В разных ситуациях, особенно там, где группы конкурируют друг с другом, человеческий мозг легко приписывает соперникам негативные качества; например, баскетбольные болельщики Университета Дьюка имеют склонность унижать команду Университета Северной Каролины. Эта враждебность не обязательно ограничена игроками или баскетбольной программой и может распространяться на университет в целом.
Как мы обсуждали в главе 1, мозг ребенка имеет естественную склонность разделять вещи и людей на категории. Маленькие дети пользуются самыми заметными характеристиками для формирования категорий. Поэтому они чувствительны к внешним групповым различиям, например к расовым, независимо от прямых указаний на эти различия. Такая восприимчивость начинает проявляться еще в дошкольном возрасте, когда дети общаются в группах. Даже столь незначительное и бессмысленное различие, как рубашки разного цвета, может создать ощущение членства, которое заставляет детей относиться к сверстникам из своей группы лучше, чем ко всем остальным. Если родители не будут активно учить детей не делить людей по этническому признаку, дети будут общаться с представителями только собственной расы. Эта закономерность сохраняется в школьные годы даже среди детей, которые посещают школы со смешанным этническим составом.
Есть свидетельства, что для большинства детей дневное пребывание в яслях или в детском саду не мешает образованию прочной связи. Лонгитюдное исследование в Швеции выявило только позитивные эффекты пребывания в яслях, хотя сходные исследования в США показали, что дети с невнимательными матерями были более склонны к формированию ненадежной привязанности, если их к тому же отправляли в ясли в возрасте до одного года.
Некоторые долговременные исследования обнаружили, что прочная связь в раннем детстве предсказывает большую уверенность в общении и лучшую социализацию в позднем детстве, особенно у детей с застенчивым или скрытным характером. Например, прочность привязанности гораздо точнее предсказывает самоконтроль у детей с коротким вариантом рецептора серотонина 5-HTT (см. главу 26), чем у детей с длинным вариантом этого рецептора. Влияние надежной привязанности на последующую жизнь колеблется от незначительного до умеренного, поэтому другие факторы тоже вносят важный вклад в социализацию.
Социальная компетентность развивается на основе базовых навыков, включая самоконтроль (см. главу 13), эмоциональную зрелость (см. главу 18) и модель психического (см. главу 19). Все четыре способности развиваются практически одновременно и совместно прослеживаются в дальнейшем развитии личности, хотя имеются некоторые вариации. Сходные черты возникают потому, что эти способности ограничены взрослением одних и тех же участков мозга, особенно передней поясной и лобной коры, которая созревает в последнюю очередь. В социальной адаптации участвует много других зон коры, в том числе задняя часть верхней височной борозды, височно-теменное сочленение (там, где встречаются височные и теменные доли), передняя часть островка, а также миндалевидное тело.