В процессе детского развития навыки рассуждения впервые появляются в 2–3-летнем возрасте. Они быстро укрепляются в детстве и более постепенно в средней школе, выходя на плато в середине подросткового возраста. После этого они очень медленно ухудшаются в зрелом возрасте и быстрее в пожилом возрасте. С другой стороны, кристаллизованный интеллект продолжает улучшаться у взрослых людей и остается стабильным в пожилом возрасте, за исключением случаев старческого слабоумия.
Существует много неясностей в измерении и даже определении интеллекта в начале жизни – до того, как он успевает полностью развиться. Одним из лучших ранних факторов предсказания IQ является феномен привыкания в младенчестве. Иными словами, оценка того, как быстро младенец устает от нового стимула и отводит взгляд в сторону. Эта оценка не очень надежна, так как она предсказывает лишь 17% вариаций интеллектуальных способностей в более позднем возрасте и часто дает разные результаты, когда исследователи через некоторое время проводят повторное тестирование с теми же детьми. При когнитивном тестировании младенцев и маленьких детей можно отличить умственную отсталость от нормального интеллекта, но нельзя различить умеренные вариации в ходе обычного развития. Результаты тестов IQ становятся все более стабильными на протяжении детства и вполне надежными в возрасте 7–8 лет, достигая «взрослого» значения к 12 годам. Иначе говоря, мозг маленьких детей еще недостаточно развит для того, чтобы родители и учителя могли определить, окажется ли ребенок просто умным или действительно одаренным.
Интеллект является сильным предсказательным фактором последующих академических и профессиональных успехов, социальной мобильности и даже общего здоровья. Тем не менее родители и учителя должны иметь в виду, что интеллект объясняет менее половины вариаций между отдельными людьми в большинстве когнитивных тестов. Остальные вариации связаны с настроением, мотивацией, специфическими когнитивными достоинствами и недостатками, с опытом выполнения конкретного теста и с общей процедурой тестирования. Самоконтроль тоже играет важную роль для последующих достижений; как мы указали в главе 13, тест с мармеладками в возрасте 4 лет предсказывает будущие показатели тестов SAT вдвое точнее, чем тесты на IQ. И наконец, жизненный успех зависит не только от способностей, но также от возможностей и усилий.
Исследования близнецов и приемных детей убедительно демонстрируют, что гены могут сильно влиять на индивидуальные различия в уровне интеллекта. У представителей среднего класса наследуемость интеллекта существенно увеличивается с возрастом: от 30% в раннем детстве до 70–80% в конце подросткового периода и зрелом возрасте. Это изменение частично объясняется тем, что по мере взросления люди чаще выбирают обстановку, которая соответствует их личным качествам. В частности, умные дети склонны по возможности выбирать интеллектуально стимулирующую обстановку, что улучшает их когнитивное развитие. Взаимодействие генов и окружающей среды усиливает видимый эффект генетического воздействия (см. главу 4).
Как мы отмечали в этой главе, генетический эффект оказывается гораздо более слабым в условиях депривации. В неблагоприятной среде между генетическим наследием и интеллектом нет практически никакой корреляции. Вероятно, это происходит потому, что такая обстановка предлагает детям очень мало возможностей для развития их генетического потенциала. Поэтому улучшение окружающих условий парадоксальным образом увеличивает видимый вклад генетических факторов в индивидуальные различия. Метаанализ показывает, что приемные дети в среднем имеют более высокий IQ, чем их братья и сестры, которые остались в родной семье. Предположительно потому, что в приемных семьях с более высоким социально-экономическим статусом обстановка лучше подходит для когнитивного развития (см. главу 30).
Интересно, что хотя исследователи определили около 300 генов, связанных с умственной отсталостью, им оказалось трудно связать конкретные гены с нормальными вариациями интеллекта. Разумеется, одна из причин состоит в том, что интеллект определяется многими генами, что делает их выделение гораздо более сложной задачей. Для сравнения: известно 40 генов, влияющих на рост человека, но они объясняют лишь 5% вариаций у отдельных людей; скорее всего многие гены роста еще предстоит определить. Генетика интеллекта представляется еще более сложной.
Сама структура мозга является наследуемым фактором и коррелирует с интеллектом. Эта корреляция становится сильнее с возрастом; и структура мозга, и интеллект находятся под влиянием сходных генов. Общий размер мозга с умеренной точностью предсказывает уровень интеллекта (хотя здесь есть исключения: мужчины имеют больший объем мозга, чем женщины, но такой же интеллект). Важен еще объем и толщина коры в разных отделах мозга. По данным лонгитюдного исследования детей, изменения толщины коры, связанные с развитием, с большей точностью предсказывали уровень интеллекта, чем объем мозга в возрасте 20 лет (см. главу 9). Дендритовое ветвление нейронов также согласуется с уровнем интеллекта по результатам некоторых исследований.
Родители могут учить своих детей конструктивно относиться к неудачам, хваля их за конкретные поступки, а не за личные качества.
Очевидно, что интеллект не находится в каком-то одном отделе мозга. Мышление требует обмена информацией между отделами, поэтому количество связей имеет важное значение. Уровень интеллекта согласуется с эффективностью дальних связей в головном мозге. Одно исследование показало, что связи лобной коры с передней поясной извилиной и теменной корой прочнее у более интеллектуально развитых детей и подростков.
В зрелом возрасте наиболее значима для интеллекта сеть связей между лобной и теменной корой. У пациентов с поврежденным мозгом частичный разрыв связей между левой лобной и теменной долей ухудшает рабочую память – ключевой компонент мышления. Повреждение нижней части левой лобной доли ухудшает распознавание речи, а повреждение правой теменной доли ухудшает организацию восприятия. Участок, называемый ростролатеральной лобной корой, активируется во время выполнения задач, которые требуют интеграции многочисленных мысленных образов, например, когда вы размышляете над следующим ходом за шахматной доской.
Несколько исследований по сканированию головного мозга позволяют предположить, что мозговая активность детей во время абстрактных рассуждений отличается от активности у взрослых. В отличие от взрослых, у детей в возрасте от 6 до 13 лет ростролатеральная лобная кора задействуется при решении более легких задач, т.е. при ответах на вопросы с единичной связью. Например: «Что лучше подходит для рыбы? (а) поле, (б) вода, (в) дерево, (г) овсянка». А у взрослых эта зона коры активируется только при ответах на вопросы с двойной связью, таких как вербальные аналогии, например «Лист для дерева – как лепесток для…?»
Окружающая среда также играет значительную роль в развитии интеллекта, но ее влияние труднее определить, отчасти из-за взаимодействия генов с внешними факторами, о котором мы уже говорили в этой главе. Джеймс Флинн – философ-моралист, обратившийся к социологии и статистическому анализу для подтверждения своих идей, – был первым, кто отметил сильное влияние окружающих обстоятельств на интеллект. Средний уровень IQ в последнее время поднимался во многих странах – на 3 пункта за 10 лет, а в некоторых странах, например в Нидерландах и Израиле, увеличивался еще быстрее. Так, в вербальном тесте IQ средний 18-летний голландец в 1982 году набирал на 20 пунктов выше, чем среднестатистический человек того же возраста из поколения его родителей в 1952 году. Такое же улучшение было выявлено, когда этих 18-летних юношей сравнивали с их отцами в том же возрасте. Теперь существование эффекта Флинна установлено без тени сомнения.
Возникает искушение предположить, что представители молодого поколения эволюционировали и стали более умными, чем их родители, но эволюционный процесс занимает гораздо больше времени. Флинн указывает, что в современную эпоху награда за сложное абстрактное мышление постоянно увеличивалась, и это происходило на протяжении более чем 100 лет. Такая перемена может объяснить увеличение показателей IQ со временем, как напрямую (укрепляя мыслительные способности вашего ребенка), так и косвенно (укрепляя мыслительные способности других людей в социальной группе вашего ребенка и таким образом усложняя его общение со сверстниками). Эти перемены, судя по всему, ограничиваются интеллектуальным процессом, поскольку другие способности, например грамматические или арифметические, не показывают сравнимого роста{Здесь следует учитывать тот факт, что адекватность коэффициента IQ в качестве критерия ума многими оспаривается. Во всяком случае тесты IQ оценивают далеко не все аспекты мышления. В приведенных данных сомнение вызывает следующее обстоятельство: если бы на самом деле интеллект молодого поколения вырос, то уж арифметические способности должны были вырасти вместе с ним. Возможно, рост показателей IQ связан с увеличением скорости реакции – общих темпов психического реагирования в соответствии с темпами нового времени с его обилием электронных средств, требующих быстроты действий. Ведь по условиям процедуры тестирования показатель IQ зависит от количества заданий теста, решенных за определенное время (т.е. от скорости смекалки). – Прим. ред.}.
Итак, если перемены в окружающем мире могут сделать наших детей умнее, не стоит ли нам, родителям, контролировать этот процесс? И да, и нет. Некоторые эксперименты показывают, что своевременное вмешательство может повысить интеллект у детей и даже у взрослых. Но есть одна оговорка: все успешные методы требуют долгой и трудной работы в обмен на незначительное улучшение мыслительных способностей. Есть веские причины для того, чтобы ваш ребенок целыми месяцами учился играть на музыкальном инструменте, но увеличение IQ на 3 пункта – не первая среди них (см. врезку «Практический совет: польза музыкальных и сценических занятий»). Сходным образом у взрослых хороший опыт в решении сложных задач с участием рабочей памяти приводит к увеличению IQ на 4 пункта. Исследователи еще не знают, сохраняется ли этот эффект после прекращения тренировки и связан ли он с улучшением профессиональных или учебных показателей. Исследования выглядят многообещающе, но они еще далеки от завершения.
Вероятно, вы видели много рекламных объявлений о товарах, якобы повышающих интеллект вашего ребенка, но мы скептически относимся к их ценности. Маркетинговые отделы забегают далеко вперед, заявляя об улучшении умственных способностей в результате программ, которые еще не прошли надлежащую проверку, а в большинстве случаев вообще не проверялись. Причем некоторые из этих программ явно затормаживают развитие ребенка (см. врезку «Практический совет: видеофильмы для маленьких детей приносят больше вреда, чем пользы»). Даже те, которые не наносят прямого ущерба, вытесняют другие занятия, более полезные для детей, такие как творческие игры (см. врезку «Практический совет: воображаемые ситуации – реальные навыки») или игры на свежем воздухе (см. врезку «Практический совет: игры на свежем воздухе улучшают зрение»).
В целом мы считаем, что если ваши дети не получают удовольствия от таких занятий по другим причинам, им лучше потратить время на увлечения, которые мотивируют их к достижению совершенства и таким образом укрепляют их самооценку. Детство дает возможность развивать множество способностей, имеющих значение для гармоничной жизни. Когда ваш ребенок найдет занятие, соответствующее его интересам и способностям, вы сможете убедиться в том, что его усилия не пропадут впустую.
Глава 23
Вдохновение свыше: музыка
Возраст: от рождения до девяти лет
Значительная часть этой книги была написана под аккомпанемент 3-летней дочери Сэма, снова и снова запускавшей песни группы ABBA из мюзикла Mamma Mia. Вероятно, вы заметили: когда ваш ребенок занят чем-то связанным с музыкой, он сохраняет сосредоточенность в течение долгого времени, и ему это очень нравится. Независимо от того, напевает ли он любимую мелодию или играет на музыкальном инструменте, в музыке есть что-то, способное удерживать его внимание до получаса, что для маленького ребенка представляет целую вечность (и, возможно, для всех, кто ее слушает).
Родители часто пытаются укрепить эту связь с помощью уроков. Они имеют не только эстетическую, но и практическую цель: убеждая детей больше заниматься музыкой, многие родители надеются улучшить их интеллект. Поэтому когда Сэм был ребенком, родители пытались научить его играть на аккордеоне (из этого ничего не вышло), потом на скрипке и наконец на фортепиано, – этому он все-таки научился. Такие программы, как «Маленькие умницы», утверждают, что они делают детей умнее, просто знакомя их с музыкой с самого раннего возраста.
Приносят ли подобные меры реальную пользу? Исследования не дают однозначного ответа на этот вопрос. Слушая музыку, дети не становятся умнее, но у них улучшается настроение, что приводит к вторичным благотворным эффектам. С другой стороны, есть свидетельства непосредственной пользы от обучения игре на музыкальных инструментах. Тем не менее в обоих случаях к выводам исследователей нужно относиться с осторожностью (см. врезку «Практический совет: польза музыкальных и сценических занятий»).
Мозг реагирует на музыку почти с самого начала жизни, и музыкальные способности продолжают развиваться до 9 лет и далее. Как мы обсуждали в главе 2, развитие мозга происходит от задних отделов к передним: первым формируется ствол мозга, за которым следуют структуры среднего мозга и неокортекс. Эта общая последовательность отражается в порядке развития способности ребенка понимать музыку.
Музыкальное восприятие появляется вскоре после рождения и становится очевидным к концу первого года жизни. С самого начала младенцы предпочитают высокие голоса низким, а также песни, специально предназначенные для них или спетые нежным голосом. Младенцы также воспринимают сложные звуки, такие как фортепианные ноты, сочетающие несколько разных частот.
Младенцы даже имеют врожденное представление о том, какие ноты сочетаются друг с другом. Один пример – консонанс, который возникает, когда частота звучания одной ноты является простым сомножителем частоты другой ноты. Например, сочетание 2 к 1 дает идеальную октаву, а 3 к 2 большую квинту. Консонанс встречается в большинстве песен, в том числе простые детские песенки, такие как «Twinkle, twinkle, little star». Диссонанс используется для музыкальных эффектов. Его также можно слышать, когда ваш ребенок колотит кулаком по клавишам пианино. Младенцы дольше смотрят на источник звука, когда нота сопровождается консонантной, а не диссонансной нотой, такой как увеличенная кварта (фа-диез в сопровождении до – соотношение 25 к 32). Такое предпочтение можно видеть у младенцев уже в 2-месячном возрасте. А вот диссонанс настолько уменьшает интерес ребенка, что если он происходит в начале эксперимента, то младенец отворачивается и перестает смотреть на динамики.
Помимо консонанса младенцы воспринимают различные тональные структуры. Причем 8-месячные малыши одинаково хорошо распознают изменения в западных и индонезийских гаммах, которые довольно различны, не считая сходства на уровне основной октавы. Эта способность появляется примерно в то же время, когда младенцы начинают отличать гласные и согласные звуки своего родного языка от других языков (см. главу 6). Однако на Западе взрослые и дети старшего возраста гораздо лучше распознают западные гаммы. Младенцы в равной степени открыты к разным ритмическим структурам тех или иных культур. Музыкальные способности – это еще один пример того, как мозг настраивается на местную обстановку в процессе своего развития.
Миф: эффект Моцарта
Вера в то, что пассивное восприятие приводит к улучшению интеллекта, является широко распространенной. Говорят, будто младенцы становятся умнее, слушая классическую музыку. У этой идеи нет ясных научных доказательств. В 1993 году в научном журнале Nature появилось сообщение, где говорилось, что прослушивание сонаты Моцарта непосредственно перед экспериментом улучшало показатели студентов при решении сложной мыслительной задачи на пространственное мышление. Исследователи подсчитали, что эффект эквивалентен 8-9 пунктам по шкале IQ Стэнфорда—Бине. Правда, журналисты не особенно заинтересовались этой находкой после ее публикации.
Поворотным моментом в популярности этой идеи стало издание влиятельного бестселлера «Эффект Моцарта» Дона Кемпбелла. Увлечение стало массовым, когда губернатор Джорджии Зелл Миллер исполнил «Оду к радости» Бетховена перед законодательным собранием и убедил правительство штата потратить 105 тыс. долларов для рассылки компакт-дисков с классической музыкой всем родителям новорожденных детей в штате. Почти 20 лет спустя идея о том, что классическая музыка делает младенцев умнее, бессчетное количество раз повторялась в газетах, книгах и журналах. Она знакома людям в десятках стран. В пересказе истории об эффекте Моцарта студентов колледжа все чаще заменяли детьми или младенцами. Некоторые журналисты исходили из того, что показатели студентов можно перенести на младенцев, но другие просто не знали о первоначальном эксперименте.
С 1993 года ученые с неоднозначным успехом пытались повторить эксперимент со студентами колледжа. Ближе всего к опробованию этой идеи на младенцах подошел вывод, что дошкольники несколько лучше справляются с когнитивными тестами после прослушивания детских песен, соответствующих их возрасту. Но даже здесь, как и в случае со студентами, слушавшими Моцарта, эффект был недолговечным и скорее всего связан с улучшением их настроения{Не вполне понятно, почему авторы так очевидно стараются опровергнуть этот «миф», но притом не приводят никаких определенных данных, доказательно его опровергающих. – Прим. ред.}.
Младенцы воспринимают основные элементы музыки, как и языка, задолго до того, как учатся воспроизводить ее. Одним из примеров является ритм и размер. С помощью метода раннего детского обучения в области музыки и движения – Kindermusik – младенцев знакомили с ритмом, похлопывая их по колену в простом повторяющемся темпе. Через 2 минуты такого похлопывания ребенок больше интересовался новыми ритмами этого типа, в отличие от ритмов, акцентировавших каждый третий хлопок в ритме вальса. Тот же самый эффект происходит в обратном порядке, если детей сначала похлопывают в ритме вальса. Движение влияет на слуховое восприятие ритма у младенцев, и такие курсы, как Kindermusik, могут улучшить развитие ритмических предпочтений, характерных для данной культуры.