Четверг и пятница накануне этой субботы оказались незаполненными.
Тогда он принялся переворачивать листки, пока не дошел до последней субботы июля. Четверг и пятница накануне этого дня также предстали девственно чистыми страницами.
Зато в среду была сделана следующая надпись: «AM 552 3.45 — 6.15.» Грэхем списал цифры.
— Хочу выяснить, что это за рейс.
— Я сам займусь проверкой, а ты тут действуй, — сказал Крофорд, направляясь к телефону в коридоре.
На дне одного из ящиков Грэхем обнаружил тюбик специального клеющего вещества для закрепления зубных протезов. Он внимательно осматривал находку, когда Крофорд крикнул ему из коридора:
— Уилл, это рейс в Атланту. Поехали брать его.
Глава 48
Риба пришла в себя от того, что по ее лицу, волосам текла холодная вода. В голове шумело.
Она лежала на чем-то твердом, слегка покатом. Попробовала повернуть голову. Под ней деревянная скамейка. На лице мокрое полотенце.
— С тобой все в порядке, Риба? — по-прежнему невозмутимо поинтересовался Долархайд. Звук его голоса заставил девушку содрогнуться: «Бр-р-р!» — Дыши глубже.
Молчание длилось с минуту.
— Можешь встать на ноги? Попробуй.
Девушка держалась на ногах только с его помощью. Желудок бунтовал. Она с трудом подавила спазм рвоты. Он терпеливо ждал.
— Сейчас поднимемся по дорожке к дому. Ты представляешь, где мы находимся?
Она молча кивнула.
— Вынь ключ из двери, Риба. Зайди в дом. Поверни ключ в замке изнутри. Теперь повесь его мне на шею. Так. Сейчас проверим, как заперта дверь.
Она слышала, что он подергал за ручку.
— Хорошо заперта. Пойдем в спальню. Ты знаешь дорогу.
Она споткнулась. Колени подкосились. Он подхватил ее, приподнял за руки и довел до спальни.
— Садись в это кресло.
Она повиновалась.
— ОТДАЙ ЕЕ МНЕ НЕМЕДЛЕННО!
Она попыталась было вскочить. Большие руки, опустившиеся ей на плечи, придавили ее к сиденью.
— Сиди смирно, иначе я не удержу Его.
Способность думать медленно возвращалась к ней.
— Постарайся, прошу тебя, — молила она.
— Риба, со мной все кончено.
Он встал, загремел чем-то. Запах бензина усилился.
— Дай руку, Риба. Потрогай это. Нет, не бери. Только дотронься.
Она коснулась гладкой поверхности металла. Сдвоенное дуло, точно стальные ноздри, отполированные внутри.
— Винтовка, Риба. Крупнокалиберная, двенадцать миллиметров. Знаешь, что останется от человека, если выстрелить из нее?
Она опустила голову.
— Опусти руку, Риба.
Леденящее дуло уперлось во впадинку на ее шее.
— Я хотел верить тебе, Риба. Я так хотел тебе верить. — В голосе его звучали слезы. — Мне было хорошо с тобой.
Он плакал.
— Но и мне тоже было с тобой хорошо, Ди. Прошу тебя, не причиняй мне зла.
— Говорю тебе, со мной все кончено. Но я не могу оставить ему тебя. Ты не можешь себе представить, что Он сделает с тобой.
Теперь он громко рыдал.
— Он искусает тебя до смерти. Ты уйдешь вместе со мной.
Она услышала, как он чиркнул спичкой. До нее донесся резкий запах серы, и тут же раздалось слабое потрескивание пламени. Комната наполнялась дымом. Волна жара надвигалась на нее из противоположного конца комнаты. Больше всего на свете она боялась пожара. И пожар настиг ее. Пусть будет все, что угодно, только не гибель в огне. Пусть он убьет ее сразу, первым же выстрелом. Ноги ее напряглись, она была готова вскочить, бежать, но куда?
Рыдания душили его.
— Нет, Риба, я не могу видеть, как тебя пожирает огонь.
Она почувствовала, что он отвел дуло от ее горла.
Выстрел прогремел из обоих стволов одновременно в ту секунду, когда она рванулась с кресла.
Ее оглушило выстрелом, и первой ее мыслью было, что он стрелял в нее и что она умерла. Где-то рядом с глухим ударом обрушилось на пол тело. Она не столько услышала этот удар, сколько ощутила его.
В комнате было уже не продохнуть от дыма. Хищное потрескивание пламени окружало ее со всех сторон. Огонь! Огонь привел ее в чувство, заставил действовать. Жаркая волна обожгла лицо и руки. Выбраться из дому во что бы то ни стало!
Она выпрямилась и тут же, задохнувшись, ударилась о спинку кровати.
Их учили, что в случае пожара нужно пригибаться как можно ниже и ни в коем случае не метаться в панике, не бежать, иначе споткнешься, упадешь, и — конец.
Она заперта. Заперта! Согнувшись в три погибели, стараясь не делать глубоких вдохов, она двигалась по комнате, то и дело ощупывая пальцами пол. И вдруг ее словно током ударило. Она переступила через его ноги! Протянула руку и зажала в кулаке прядь его волос, а ниже, там, где должно быть лицо, ее ладонь погрузилась в страшное месиво, раздробленные обломки костей оцарапали ей кожу. Между пальцами перетекала омерзительная студенистая масса — остатки выбитого глаза.
Цепочка с ключом у него на шее. Теперь нужно спешить. Чуть расставив ноги, чтобы не потерять равновесие, она обеими руками изо всей силы рванула цепочку на себя. Цепочка не выдержала. Риба повалилась назад. Тяжело поднявшись, она повертела головой, чувствуя себя совершенно потерявшей. Оме перестала ориентироваться в комнате. В какую сторону теперь пробираться к выходу? Прислушалась… В ушах еще стоял звон от выстрела. Треск пламени заглушал остальные звуки. Она протянула руки и уперлась в спинку кровати. Это что изголовье? Наступила на труп. Напрягла слух…
Спасительный бой часов положил конец ее сомнениям. Бон-н — бон-н! Часы били в гостиной. Значит, нужно взять вправо.
Горло першило от дыма, кашель сотрясал все тело. А часы все продолжали отбивать удары. Бон-н — бон-н! Она уперлась в дверь, принялась лихорадочно шарить перед собой руками в поисках ручки. Вот она! Прямо под ней — замочная скважина. Только бы не выронить ключ! Замок щелкнул. Она одним рывком распахнула дверь. Воздух! Чистый воздух! Она побежала по дорожке, но не устояв на ногах, рухнула в траву. Сразу подняться не смогла и поползла. Только бы не останавливаться.
Не вставая с колен, хлопнула в ладоши, чтобы уловить эхо, идущее от дома. Поняв, наконец, в какой стороне находится дом, она поползла в противоположную сторону, обдирая кожу на локтях, но не переставая двигаться вперед. Собралась с силами, встала и пустилась бегом.
Глава 49
Найти дом Фрэнсиса Долархайда оказалось нелегко. На работе вместо адреса значился номер его почтового ящика в Сент-Чарлз.
Даже шерифу Сент-Чарлза пришлось поднять карты техобслуживания компании электросетей, чтобы уточнить местонахождение дома.
Группа захвата из полиции Сент-Луиса в сопровождении сотрудников аппарата шерифа перебралась на противоположный берег реки, и теперь колонна автомобилей неслась по девяносто четвертой магистрали. В головной машине рядом с Грэхемом сидел помощник шерифа и показывал дорогу. Между ними, то и дело приподнимаясь с заднего сиденья, просовывал голову Крофорд. Транспорта здесь, в северной оконечности Сент-Чарлза, было немного. За все время им попались «пикап», набитый школьниками, автобус «грейхаунд» и автоприцеп.
Выехав за северную черту города, они увидели далекое зарево.
— Вот он! — указал в направлении зарева помощник шерифа. — Там его дом.
Грэхем выжал сцепление и погнал машину навстречу ярко полыхавшему пламени.
Крофорд щелкнул пальцами, требуя микрофон.
— Всем постам! Дом объекта горит. Усилить наблюдение за выходами из дома и подъездами к нему. Он, возможно, попытается скрыться. Алло, шериф, если вы не возражаете, мы блокируем дорогу на этом участке.
Колонна полицейских машин выехала в плотную завесу дыма, стелившегося над полями на юго-востоке.
— Сюда, — подсказал помощник шерифа, — здесь подъездная дорожка к дому.
На фоне пылающих стен выделялась фигура женщины, протягивавшей к ним руки.
Внезапно недра горящего дома сотряс мощный взрыв. Огонь вспыхнул с новой силой. Высокий столб пламени взметнулся в рассветное небо, разбрасывая во все стороны занявшиеся огнем стропила, обломки оконных рам. Взрывной волной перевернуло полыхавший фургон. Сумрак расцветили горящие контуры деревьев. Дрожь взрыва сотрясла землю, докатилась до полицейских машин, стоявших в отдалении.
Женщина упала на землю лицом вниз. Крофорд, Грэхем, помощники шерифа выскочили из машин и побежали к ней, пригибаясь под градом осыпавших дорогу искр. За ними короткими перебежками с оружием наперевес двигались к дому полицейские.
Крофорд бережно поддерживал Рибу, которую поднял с земли помощник шерифа. Он провел ладонью по дымящимся, обгоревшим волосам девушки, взял ее руки в свои.
— Где Фрэнсис Долархайд?
Он ободряюще гладил ее по плечам.
— Там, — проговорила она, показывая грязной рукой туда, откуда накатывала на них жаркая, удушливая волна. — Он погиб там.
Рука девушки бессильно упала.
— Откуда вы знаете?
Крофорд пристально всматривался в незрячие глаза.
— Я была с ним.
— Расскажите мне все, прошу вас.
— Он выстрелил себе в лицо. Я знаю, я трогала его рукой. Он поджег дом, и выстрелил себе в лицо. Я трогала его рукой. Он лежал на полу и я трогала его рукой. Можно мне сесть?
— Конечно, — ответил Крофорд.
Он устроился с ней на заднем сиденье полицейской машины. Обнял ее и дал выплакаться.
Грэхем стоял на дороге, не отрывая взгляда от пожарища, пока не начало саднить разгоряченное лицо.
Шлейф дыма, высоко поднятый ветром, растворялся в небе.
Глава 50
Утром подул теплый и влажный ветер. Он разогнал туман над обугленными развалинами, на месте которых еще недавно стоял старинный дом. Тонкий слой копоти покрыл окрестные поля.
Первые капли дождя с шипением падали на дымящиеся уголья.
Перед домом стояли лицом к ветру Грэхем и начальник отдела взрывчатых веществ ФБР С. Ф. Эйнсворт. Эйнсворт разливал кофе из термоса.
Эйнсворта передернуло, когда местный командир пожарников принялся шарить палкой среди обгорелых развалин дома.
— Славу Богу, что для него там жарковато, — процедил он сквозь зубы.
Со здешними представителями власти Эйнсворт держался подчеркнуто корректно. С Грэхемом он был откровенен.
— Я замучаюсь с ними. Ты же понимаешь, какая навозная куча останется от места преступления после того, как всем этим констеблям и помощникам шерифов надоест возиться там с умным видом.
Пока не прибыла из Вашингтона любимая Эйнсвортом специальная машина, оборудованная приборами для исследования места взрыва, ему пришлось довольствоваться тем, что удалось доставить самолетом. Из багажника полицейской машины были извлечены асбестовые бахилы, комбинезон и защитное белье.
— Уилл, расскажи мне, как произошел взрыв.
— Вспыхнул яркий сноп света, затем погас. В глубине дома стало темнее. В воздух полетели куски кровли, балки, оконные рамы. Все это попадало вокруг. Была сильная ударная волна, потом задул ветер. Он все время менял направление: то как будто рвался из очага пожара, а то, наоборот, тянул туда. Думаю, ветер в конце концов и загасил пламя.
— Когда подул ветер, огонь хорошо горел?
— Да, он вырывался на крышу сквозь окна верхнего и нижнего этажей. Даже деревья занялись.
Эйнсворт подрядил двух пожарных держать наготове шланги, третий же, в асбестовом костюме, стоял рядом с подъемником на случай, если остатки разрушенного здания обвалятся на Эйнсворта.
Он расчистил ступеньки, ведущие в подвал, черная ниша которого зияла под открытым небом, и спустился в скопище обугленных досок. Человек может выдержать на пышущем жаром пепелище лишь несколько минут кряду. Эйнсворт входил туда восемь раз.
Находкой, увенчавшей его усилия, оказался искореженный кусок металла, доставивший Эйнсворту огромное удовлетворение.
Побагровевшее лицо Эйнсворта лоснилось от пота. Он сбросил защитную одежду и, накинув на плечи плащ пожарника, прислонился к радиатору полицейской машины.
Кусок металла он положил на землю и сдул с него слой пепла.
— Динамит, — пояснил он Грэхему. — Видишь этот рисунок наподобие лапчатых листьев папортника на поверхности металла? Эта штука похожа на обломок портативного несгораемого сейфа. Скорее всего, так оно и есть. В нем хранили динамит.
Я думаю, сам взрыв произошел не в подвале. Взгляни, как обломалось дерево в том месте, где по нему ударило мраморной доской стола. Взрывом куски разметало в стороны. Вероятно, громыхнуло на первом этаже. Причем, динамит находился в каком-то контейнере, на время предохранявшем его от возгорания.
— Думаешь, останки сохранились?
— Если и есть, то самый минимум, но всегда что-то, да находится. Не беспокойся, я его достану оттуда и вручу тебе в пакетике.
* * *Снотворное наконец подействовало, и с рассветом Риба Макклейн уснула в палате госпиталя Де Пол. Она никак не хотела отпускать от себя сотрудницу полиции. Несколько раз за утро девушка просыпалась и нащупывала руку своей сиделки.
Когда она попросила принести ей чего-нибудь поесть, завтрак в палату больной доставил Грэхем.
Как вести себя с ней?
Он знал по опыту, что иным легче, если держишься с ними официально и отстраненно. Но с этой девушкой, ему кажется, вести себя нужно не так.
Он представился.
— Вы знаете его? — спросила Риба женщину-полицейского. Грэхем передал свое служебное удостоверение коллеге, которой оно вовсе не требовалось.
— Я знаю, что он работает в ФБР, мисс Макклейн.
Кончилось тем, что Риба сама рассказала ему все. О том, что было между нею и Долархайдом. Горло у нее саднило, и она часто замолкала, посасывая кусочки колотого льда.
Он задал ей неизбежные в таких случаях неприятные вопросы. Она держалась молодцом. Всего один раз торопливо махнула рукой, чтобы он вышел за дверь, и сиделка едва успела поднести таз. Завтрак оказался ей не впрок.
Когда он вошел в палату через десять минут, ее побледневшее лицо было чисто вымыто и сияло свежестью.
Он закончил записывать ее показания и закрыл свой блокнот.
Больше не буду мучить вас. Мне бы хотелось навестить вас просто так, без всяких дел. Поприветствовать и узнать, как вы.
— Еще бы. Такая красотка…
Впервые за все время он увидел слезы у нее на глазах и все понял.
— Извините нас, коллега, — обратился он к сотруднице полиции. — Я бы хотел остаться наедине с мисс Макклейн.
Он погладил руку Рибы.
— Послушай, что я тебе скажу. Долархайд, конечно, был не в себе, но с тобой-то все в порядке. Ты сама говорила, что с тобой он был добр и заботлив. Я верю, что так оно и было на самом деле. Ты разбудила человеческие чувства, которые еще оставались в нем. Понимаешь?
На тебя у него рука не поднялась. Он не мог видеть, как ты умрешь. Специалисты, которые занимаются подобными отклонениями, считают, что какое-то время он пытался остановить себя. Почему? Да потому, что у него появилась ты. Ты спасла, вероятно, не одну человеческую жизнь. И запомни, пожалуйста: к тебе тянулся не какой-то жалкий псих, а мужчина, исковерканный своим безумием. Так что с тобой, девочка, все в полном порядке. Если ты будешь думать, что в тебе есть изъян, то ты просто идиотка, вот что я тебе скажу. Я забегу навестить тебя денька через два. У меня полно работы с расследованием, да и самому нужна передышка.
Будь умницей.
Постарайся к моему приходят привести в порядок волосы.
Она покачала, головой и помахала ему на прощанье. Ему показалось, что си удалось выдавить улыбку.
Грэхем позвонил Молли из отделения ФБР в Сент-Луисе. К телефону подошел дед маленького Уилла.
— Это Уилл Грэхем, мамочка, — сказал он в сторону. — Здравствуйте, мистер Грэхем.
Дед и бабка мальчика называли его только «мистер Грэхем».
— Мамочка первая услышала, что он убит! Она как раз смотрела по телевизору Донахью, а тут передачу прервали и передали экстренное сообщение. Вам чертовски повезло, что не пришлось ловить его. Да и нам, налогоплательщикам, не оплачивать больше эти бесконечные расследования. Скажите, ©н что, на самом деле белый?
— Да, сэр. Блондин скандинавского типа.
Дед и бабка Уилла были родом из Скандинавии.
— Позовите, пожалуйста, Молли.
— Вы что, уже собираетесь возвращаться во Флориду?
— Скоро. Медли дома?
— Мамочка, он хочет поговорить с Молли. Она в ванной, мистер Грэхем. Вы только посмотрите, этот мальчишка второй раз уплетает завтрак. Вот что значит кататься верхом на свежем воздухе. Вы не узнаете этого сорванца, мистер Грэхем. Держу пари, он набрал у нас десять фунтов, не меньше. А, вот и она.
— Привет, желанная.
— У тебя хорошие новости, да?
— Похоже на то.
— Я в это время была в саду. Выходит мамуля и говорит мне: «Иди скорее, передают по телевизору!» Когда это стало известно?
— Ночью.
— Почему ты не позвонил мае сразу?
— Было поздно. Все, наверно, спали.
— Нет, мамуля смотрела Джонни Карсона. Не могу передать тебе, Уилл, как я рада, что тебе не пришлось самому ловить его.
— Мне вроется еще немного задержаться тут.
— Дня четыре?
— Пока не знаю. Может, и меньше. Я хочу видеть тебя, детка.
— Я тоже же, когда ты освободился.
— Сегодня среда. К пятнице хорошо бы…
— Ой, Уилл, мамуля на следующей неделе собирает всех тетей и дядей Уилла из Сиэтла, и…
— К черту веек! И вообще, что еще за «мамуля»?
— Когда Уилли был совсем крошка и как следует не выговаривал…
— Поедем домой вместе.
— Уилл, я думала ты приедешь к нам. Пойми, они так давно не видели мальчика!
— Приезжай одна. Оставь парня у них. Через неделю твоя бывшая свекровь посадит его в самолет. И знаешь что… давай махнем в Новый Орлеан? Там есть одно местечко, называется…