Вот и сейчас, едва Андрей Станиславович появился в классе, Школьникова приняла очень соблазнительную, по ее мнению, позу. Выставив вперед грудь, она постаралась сесть так, чтобы была видна ее новая майка с надписью «Джанни Версаче».
— Школьникова! Сядь нормально! — тут же смущенно отвел глаза учитель.
— Как скажете, Андрей Станиславович, — Моя Длина мигом села как примерная первоклассница. — Ваше слово вообще для меня закон.
— Начинается, — шепнула Катя на ухо Тане.
— Машка! Кончай свои штучки! — бестактно выкрикнул с задней парты Марат Ах-метов.
Моя Длина, сжав кулаки, кинулась к обидчику. Но на полпути ее остановил окрик Андрея Станиславовича:
— Сядь, Школьникова!
— Ну, если вы так хотите… — грозя исподтишка Ахметову увесистым кулаком, Школьникова вернулась за парту.
Наконец класс затих.
— Итак, война североамериканских колоний за независимость, — произнес Андрей Станиславович.
— Североамериканские колонии — это Штаты, да? — усиленно строя учителю глазки, проворковала Моя Длина.
— Именно, — сказал Андрей Станиславович.
— Обожаю Штаты! — не унималась та. — Кстати, мы с матерью этим летом в Нью-Йорк собираемся.
— Фигня твой Нью-Йорк! — тут же откликнулся с задней парты Марат Ахметов. — Мой папаша недавно ездил, ему не понравилось.
— Много он понимает, папаша твой, — огрызнулась Школьникова.
— Это, выходит, ты моего предка не уважаешь? — грозно двинулся к ней с задней парты Марат.
— Ахметов! На место! — прикрикнул Андрей Станиславович.
— Нет, — заупрямился тот. — Пусть эта тыдра сначала мне объяснит, что имеет против моего предка.
Моя Длина, исторгнув вопль, который сильно смахивал на воинственные завывания североамериканских индейцев, бросилась на обидчика. Но еще раньше к нему подлетел Пашков.
— А ну повтори, кто тут тыдра? — потряс он хилым кулаком перед носом здоровяка Ахметова.
— Уйди, малявка, — с удивлением посмотрел на него Марат.
— Извинись перед Машкой! — потребовал Пашков.
— Камикадзе, — испуганно вжав голову в плечи, прошептал Тема.
— Придется помочь Пашкову, — выскочил из-за парты в проход Женька.
— Ребенок, — отодвинула Пашкова в сторону Моя Длина. — Я сама ему врежу.
Ахметов успел пригнуться. Кулак Моей Длины ударил по плечу некстати подоспевшего Андрея Станиславовича.
— Однако, — усмехнулся в пшеничные усы он.
— Андрей Станиславович! — горестно воскликнула Школьникова. — Я не хотела.
— Ладно, Школьникова, садись, — почему-то Глядел себе под ноги учитель.
Школьникова, про себя проклиная Марата, поплелась на место. По классу разносились смешки.
— Может, все-таки разрешите мне начать урок? — с подчеркнутой вежливостью осведомился у класса Андрей Станиславович.
— А ну, тихо! — решила помочь ему Моя Длина.
— Ты Андрею Станиславовичу не жена, чтобы тут распоряжаться! — мстительно выкрикнул с задней парты Марат Ахметов.
Девятый «В» сотряс новый взрыв хохота. Школьникова снова попыталась проучить Ахметова, но классный руководитель ей не позволил.
— А ты, между прочим, Марат, перед Машкой так и не извинился за тыдру, — снова возник Пашков.
— Слушай, не лезь в чужие разборки, а? — похлопал его отеческим жестом по плечу Ахметов.
— Сядь, Пашков! — уже терял терпение Андрей Станиславович.
Три минуты спустя, наконец, воцарилась полная тишина. Классный руководитель принялся рассказывать о войне за независимость. Моя Длина, несколько придя в себя, вновь начала строить глазки любимому учителю. Однако она понимала, что для успеха этого недостаточно. Вот если бы задать Андрюше какой-нибудь умный вопрос по теме… Однако Моя Длина ничего не знала о войне североамериканских штатов за независимость. Поэтому ей оставалось лишь слушать, время от времени показывая Андрею Станиславовичу, сколь она восхищена уроком.
Так длилось до той поры, пока любимый учитель не упомянул на свое несчастье генерала Джорджа Вашингтона, под командованием которого североамериканские колонисты и добились независимости от британской короны. О Джордже Вашингтоне Моя Длина знала. Его изображение красовалось на однодолларовых купюрах. Мама Моей Длины по поводу портретов на долларах даже как-то сказала дочери, что, чем главней президент, тем на более крупной купюре помещено его изображение. «Но тогда, — перестав слушать любимого учителя, начала размышлять Школьникова, — выходит, что Франклин главнее? А у Андрюши получается, будто независимость Штатов началась с Вашингтона. Вот об этом-то я сейчас и спрошу».
— Андрей Станиславович, — проговорила она томным голосом. — У меня вопрос.
— Да, Школьникова? — посмотрел на нее учитель.
— Почему, если Джордж Вашингтон так много сделал для Штатов, его портрет на однодолларовой купюре, а Франклина на ста? Сто баксов-то как-никак деньги. А один бакс — просто тьфу.
Андрей Станиславович оторопел. Ему как-то раньше не приходило в голову рассматривать историю Соединенных Штатов с такой точки зрения.
— Кому доллар тьфу, а кому деньги, — ворчливо произнес с места Темыч, — а потом, однодолларовых купюр выпускают больше. Поэтому на них и должен быть портрет самого главного президента.
— Вот это Темка! — с благодарностью поглядел на него Андрей Станиславович. Темыч гордо выпятил худую грудь.
— Все равно Машка права, — подал реплику с задней парты Марат Ахметов. — Сто баксов круче.
— По одному доллару можно тоже сто баксов скопить, — заспорил с ним Боря Са-вушкин. — Знаешь, какая пачка получится.
— И пока будешь, например, их отсчитывать в магазине, сто раз посмотришь на Джорджа Вашингтона, — подхватил Мишка Сидоров.
— Слушайте, может, займемся историей? — спросил Андрей Станиславович.
Тут распахнулась дверь. В класс вошел директор две тысячи первой школы Михаил Петрович.
— Что у вас тут за дискуссия? — повернулся он к Андрею Станиславовичу.
— Обсуждаем денежную реформу во время войны за независимость в североамериканских штатах! — выпалил первое, что пришло в голову, Женька.
— Вот оно как, — заинтересовался директор. — Выходит, они сразу одновременно с войной реформу затеяли?
— История этого не подтверждает, — сказал чистую правду Андрей Станиславович.
— Чего же тогда обсуждать? — удивленно поднял брови директор.
— А мы в порядке гипотезы, — пришел на помощь учителю Олег.
— В порядке гипотезы — это хорошо, — одобрил директор, который всегда с уважением относился к смелым педагогическим экспериментам. — И как же вы обсуждаете?
— С помощью сравнительного анализа долларовых купюр! — воскликнул Тема, который сегодня был явно в ударе.
— Очень полезный анализ, — одобряюще улыбнулся Михаил Петрович классному руководителю девятого «В». — В особенности, когда у нас в государстве строятся рыночные отношения. Я, собственно, вот что хотел сказать, — спохватился он. — У вас по расписанию после пятого урока бассейн. Но физкультура поскользнулась и сломала ногу. То есть, — осекся Михаил Петрович, — конечно, не физкультура, а ваша учительница физкультуры Ираида Георгиевна. На период болезни ее заменит Арсений Владимирович. С ним в бассейн нормативы сдавать и поедете. И не после пятого урока, а после третьего.
— Ура! — закричал Марат Ахметов. Физкультура ему всегда нравилась больше других предметов.
— Плескайся теперь в этой луже, — заворчал Темыч,
— Продолжайте урок, Андрей Станиславович, — направился к двери директор.
— Тут и продолжать нечего, — посмотрел на часы классный руководитель девятого «В».
Не успел он это проговорить, как раздался звонок на перемену.
— Про войну за независимость прочитаете сами, — сказал на прощание Андрей Станиславович. — С привлечением дополнительной литературы. А я у вас на следующем уроке приму зачет.
И он вышел из класса.
— Так мне про президентов на долларах и неясно, — разочарованно проговорила Моя Длина.
— С этим как раз все ясно, — захохотал Марат Ахметов. — Баксов чем больше, тем лучше. А какой там где президент, мне до фени.
Компания с Большой Спасской покинула класс. К ним немедленно подскочил Пашков.
— Ну, рассказывайте про ваш сеанс.
— Пошли, — направились ребята к своему любимому подоконнику на лестничной площадке.
— Кстати, — заговорщицки подмигнул Пашков. — Я тоже вчера даром времени не терял. Мы с Сашком кое-что проверили. В общем, есть новости про полтергейст.
Глава V
НОВЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
Моя Длина отправилась курить в туалет. Она объявила Компании с Большой Спасской, что ей сейчас не до всяких призраков. Впрочем, ее общество им и не требовалось. Они сами могли рассказать Пашкову о событиях вчерашнего вечера.
— Ну, рассказывайте про ваш сеанс.
— Пошли, — направились ребята к своему любимому подоконнику на лестничной площадке.
— Кстати, — заговорщицки подмигнул Пашков. — Я тоже вчера даром времени не терял. Мы с Сашком кое-что проверили. В общем, есть новости про полтергейст.
Глава V
НОВЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
Моя Длина отправилась курить в туалет. Она объявила Компании с Большой Спасской, что ей сейчас не до всяких призраков. Впрочем, ее общество им и не требовалось. Они сами могли рассказать Пашкову о событиях вчерашнего вечера.
— Жаль меня с вами не было, — выслушав их, посетовал Лешка. — Я бы наверняка придумал, как задержать подольше этого Тимофея Егоровича. Меня вообще пожилые любят.
Тут он не преувеличивал. С поколением его родителей у Лешки обычно складывались напряженные отношения. А вот бабушки, как правило, души в нем не чаяли. Даже не слишком приветливая Антонина Васильевна.
— Это с живыми людьми пожилого возраста у тебя хороший контакт, — возразил Тема. — А призрак еще неизвестно как бы к тебе отнесся.
— Призрак тоже когда-то был живым человеком, — ничуть не утратил уверенности в собственных силах Пашков.
— Ты не расстраивайся, — усмехнулась Катя. — Думаю, у тебя еще будет случай встретиться с Тимофеем Егоровичем.
— Да. Мне обязательно нужно, — подтвердил Пашков. — Тем более, что мы с Сашком…
— Что вы с Сашком? — забеспокоился Олег. — Я же сказал: никакой самодеятельности.
— А ее и нет, — растянулся до ушей рот у Пашкова. — Просто, пока мы с Сашком вчера после школы сидели под домашним арестом, к нам приходил телемастер.
— Зачем? — полюбопытствовал Женька.
— Как зачем? — удивленно уставился на него Лешка. — Ящик чинить. У нас в нем изображение пропало.
— Понятно, — с разочарованным видом протянул Женька.
— Ты сначала дослушай, — продолжал Пашков. — Этот мастер вообще-то оказался не мастером.
— Жулик, что ли? — спросил Тема. возразил Пашков. — Говорю же: пришел телевизор чинить.
Да какой жулик
— Как же он телевизор пришел чинить, если он не мастер? — посмотрела Катя на Пашкова.
— Нет, он вообще-то мастер, но и не мастер, — еще больше запутался тот. Остальные засмеялись.
— У Пашкова все не как у людей, — сказал Олег. — Даже когда телевизор приходят ремонтировать.
— Я не виноват, что нам из гарантийного сервиса прислали вместо обыкновенного мастера бывшего ученого, — начал оправдываться Пашков.
— Ученого? — уставились на Лешку ребята.
— Вообще-то он физик, — объяснил тот. — Только там, где он раньше работал, ничего не платили. Вот он и устроился в гарантийный сервис фирменной техники. Теперь ремонтирует ящики и видаки. Бабка моя его спрашивала, как платят. Он сказал, ничего, жить можно.
— С этого и надо было начинать, — сказал Тема. — А то только всех запутал.
— Ну, и чего этот твой физик? — не отставал Женька.
— Тут самое главное и начинается, — торжественно произнес Лешка. — Этот Матвей Ильич до того, как в сервис пойти, работал в каком-то большом институте. Они там изучали то ли проблемы существования паранормальных явлений с точки зрения физики, то ли физику с точки зрения этих самых явлений. Я не совсем запомнил. Но это не так важно. Главное, у Матвея Ильича есть какой-то приборчик, который реагирует на присутствие полтергейста.
— Ни фига себе! — закричал Женька. — Как раз то, что нам нужно.
— Потише нельзя? — поглядел на него с укором Олег.
Женька умолк и принялся стучать ногой по батарее отопления.
— Короче, мы с Матвеем Ильичом вроде уже подружились, — продолжал Пашков. — Бабка моя его напоила чаем, и они ля-ля часа полтора разводили. У них нашлись какие-то общие знакомые. Ну мы с Сашком тоже в своих интересах к нему подкатились: «Нельзя ли посмотреть на приборчик?» А Матвей Ильич говорит: «Пожалуйста. У меня дома целых два таких есть».
— Поехали! — уже готов был бежать в раздевалку за курткой Женька.
— Куда? — уставились на него остальные.
— К телемастеру! — рвался в бой Женька. — Возьмем прибор. Пойдем с ним к Тимофею. И, наконец, научно проверим, что в этом доме делается. А то надоела неизвестность.
— Сядь и остынь, — положил ему руку на плечо Олег. — Во-первых, еще уроки не кончились.
— Ради такого дела и смыться можно, — возразил Женька.
— Матвей Ильич дома только по вечерам бывает, — вмешался Пашков.
Этот аргумент показался Женьке куда более весомым. Раз физика все равно нет дома, то ехать к нему сейчас бессмысленно. Долговязый мальчик вздохнул и начал лениво смотреть в окно.
По заснеженному школьному двору прохаживался какой-то мужчина в черном пальто. Женька от нечего делать следил за ним.
— В общем, приборчик-то этот только указывает на присутствие или отсутствие полтергейста, — продолжал объяснять Пашков. — Ничего конкретного с его помощью не добьешься.
— Все равно не мешает проверить, — откликнулся Тема.
— Матвей Ильич еще нам рассказывал про свои наблюдения над разными паранормальными явлениями, — добавил Пашков.
Тут раздался звонок.
— Потом дорасскажу, — Лешка был очень доволен, что привлек внимание пятерых друзей.
— Пошли на химию, — поторопил Олег*. В это время мужчина во дворе обернулся. Женька вскрикнул.
— Ты что? — подскочили на месте от неожиданности остальные.
— Это… Это… — не отрывал взгляда от окна Женька. Ребята прильнули к стеклу. Мужчина по-прежнему стоял лицом к школе. Компания с Большой Спасской дружно разинула рты.
— Вы чего? Спятили? — не понимал Лешка.
— Быстро во двор! — первым кинулся Олег вниз по лестнице.
Остальные дружно устремились за ним, едва не сбив с ног поднимающуюся химичку Алевтину Борисовну.
— Девятый «В»! — крикнула та. — Урок, между прочим, начался!
Но ребята сделали вид, будто не слышат. Мгновенье спустя они выбежали на школьный двор. Мужчины в черном пальто нигде не было.
— Пропал, — разочарованно произнес Женька.
— А зачем он вообще вам понадобился? — по-прежнему оставался в неведении Лешка.
— Сам, что ли, не понимаешь? — повернулся к нему Женька. — Это же Тимофей Егорович!
— Тише ты, — испуганно прошептал Те-мыч. — Вдруг он еще где-то рядом. Только мы с вами его не видим.
— Бегите во двор, а я погляжу в переулке, — уже от школьной калитки крикнул Олег.
Портняжный был пуст. Конечно, пока они бежали, незнакомец мог сто раз куда-нибудь свернуть. Однако внезапное его исчезновение настораживало. Неужели…
— Во дворе никого, — вернулись остальные.
— Пошли на химию, — Олег вновь направился к школе. — Алевтина и так, наверное, на нас зла.
— Подумаешь, — отмахнулся Женька. — Скажем, что нас попросили где-нибудь помочь.
Так они и поступили. Алевтина Борисовна смерила их подозрительным взглядом, но от нотации воздержалась. Она спешила объяснить до конца урока новую тему.
На следующей перемене друзья снова вернулись к странному происшествию. Всем, кроме Лешки, который не видел портрета купца первой гильдии, сходство странного незнакомца с Тимофеем Егоровичем казалось разительным. Правда, видели они его лицо лишь мгновение. Поэтому стопроцентно никто из пятерых друзей не был увер*ен, что это именно славный предок их нового приятеля. Да и мужчин средних лет с окладистыми бородами вокруг полно. Настораживало скорей совпадение. И еще, что незнакомец исчез с такой скоростью именно в тот момент, когда они собрались поглядеть на него с более близкого расстояния. Правда, и это могло объясняться вполне простой причиной. Мужчина кого-нибудь поджидал, пока ребята бежали по лестнице, дождался, и, естественно, ему больше в школьном дворе делать было нечего.
— А вот физик, то есть Матвей Ильич, по этому поводу говорит, что полтергейсты… Лешка выдержал паузу.
— Что он там говорит, этот твой физик? — переспросил Женька.
— Он говорит, — торжественно произнес Пашков, — что полтергейсты иногда начинают преследовать тех, кто за ними ведет наблюдение. И потом от них очень трудно отделаться.
— Вляпались, — побледнел Тема. — Чуяло мое сердце…
— Только, пожалуйста, оставь свое сердце в покое, — немедленно запротестовала Катя.
— Вам что, для бассейна особое приглашение надо? — раздался зычный голос.
Перед ребятами стоял заместитель директора по хозяйственной части Арсений Владимирович. Раньше он был кадровым офицером, командиром полка. Выйдя в отставку, он устроился в школу номер две тысячи один.
Жизнь у Арсения Владимировича на новой работе была нелегкая. Обветшавшее здание две тысячи первой давно нуждалось в капитальном ремонте. Средств на него уже второй год все никак не выделяли. Арсению Владимировичу приходилось ремонтировать школу по частям. Вот почему доблестный заместитель директора жил в постоянном предчувствии катастроф: то крыша протечет над каким-нибудь классом, то прорвет водопровод или отопление. А в последнее время еще, как говаривал сам Арсений Владимирович, «лестница встала». То есть, вернее, она не встала, а начала разваливаться. Пришлось ее закрыть. Теперь преподаватели и питомцы две тысячи первой школы пользовались только второй лестницей, на которой перед началом занятий и в конце учебного дня возникала ужасающая давка. И бранили все, разумеется, Арсения Владимировича.