Осада продолжалась до глубокой осени. Уже выпал снег, стало труднее кормить войско, потому что Киев был снова разграблен, окрестные села сожжены, а припасы с севера поступали плохо. Люди, направленные волей далекого Андрея Боголюбского, были разочарованы тяжелой войной. Внезапно появился полоцкий князь со свежим войском. Шел он на помощь рати Андрея и должен был нанести последний удар, но, подойдя к Вышгороду, одумался и, вместо того чтобы бросить свою дружину в бой, вступил в переговоры с князьями Северскими, предложив им Чернигов, если они помогут ему отвоевать киевский престол.
В. М. Васнецов. Князь Андрей Боголюбский. 1885–1886 г.
Ситуация была весьма драматичной. Ведь престол добывали для ставленника Андрея Боголюбского. Новый поворот дел лишал войну всякого смысла. Игорь с Олегом на сделку не решились. Тогда полоцкий князь связался с защитниками Вышгорода, и те, долго не раздумывая, согласились отдать ему Киев.
Как только весть об этом докатилась до многочисленных Андреевых союзников и до Киева, в войске началась паника. Разнесся слух, что с юга надвигаются галичане, что идет несметная армия черных клобуков. Победители мечтали лишь об одном – поскорее вернуться домой.
На следующее утро, выйдя на стены Вышгорода, осажденные увидели, что громадное войско бежало к Днепру. Ломая прибрежный ледок, воины бросались в воду, дрались за место в лодках. Хрипели и тонули кони, в сутолоке народу погибло больше, чем при штурмах Вышгорода.
Увидев это, осажденные вышли из крепости и принялись рубить у берега тех, кто еще не успел прыгнуть в воду. Многих убили и еще больше взяли в плен.
Без добычи и чести тянулись от Днепра на север остатки могучей рати, разбредаясь по своим городам.
Разгром под Киевом ознаменовал конец могущества Андрея Боголюбского. И прежде непрерывные войны нарушали жизнь государства и больно ударяли по его зажиточным слоям, в первую очередь по боярству. Центром боярской оппозиции были старые города княжества – Суздаль и Ростов, которые ревниво относились к новой столице – Владимиру. Там Андрей Боголюбский, собрав русских мастеров и призвав зодчих из Византии, камнерезов из галицкой армянской колонии и от германского императора Фридриха Барбароссы, с которым состоял в переписке, возвел белокаменные соборы, в Боголюбове, под Владимиром, построили царский дворец, а неподалеку – прекраснейший русский храм – церковь Покрова на Нерли.
Церковь Покрова на Нерли близ Боголюбово. XII в. Россия
К концу жизни Андрей, всегда никому не доверявший, стал еще более мнительным. Впрочем, он не без оснований подозревал бояр в заговорах. Начались казни. В числе прочих был казнен боярин Кучка, отец которого был первым владельцем Москвы. Бояре отвечали враждой. Когда Андрей после провалов под Новгородом и Киевом замыслил поход на болгар, он две недели прождал в условленном месте бояр с отрядами, а те так и не пришли – чувствовали, что конец князя близок.
К середине 1174 года напряжение в княжестве достигло предела. Андрей был в Боголюбове один. Братья воевали на юге, а наследник престола Юрий отбыл в Новгород, который решил замириться с Андреем и призвать его. При Андрее оставался лишь один верный человек – его фаворит Прокопий, ненавидимый боярами.
Составили заговор. Во главе его стоял брат казненного Кучки Яким, остальные были приближенными Андрея из тех новых людей, которыми он, не доверяя старой знати, окружил себя в последние годы.
Заговорщики в душе трепетали перед князем. Напившись для храбрости, они ночью толпой вошли в княжеский дворец. Но когда они поднялись наверх и оказались перед опочивальней Андрея, их охватил ужас перед князем, и все двадцать убийц бросились в подвал. Там перевели дух и выпили еще. Приближалось утро, надо было кончать злое дело. Подбодряя друг друга, они снова двинулись наверх.
Белокаменный дворец Андрея Боголюбского с церковью Рождества Богородицы в Боголюбово. Реконструкция Н. Н. Воронина
– Господин! – позвал Яким, подойдя к двери, чтобы удостовериться, там ли князь.
Чутко спавший старик проснулся и спросил:
– Кто там?
– Это я, Прокопий, – быстро ответил Яким, прижав ко рту ладонь, чтобы ответ прозвучал невнятно.
Андрей толкнул спавшего у его постели слугу:
– Мальчик, ведь это не Прокопий?
Но убийцы, наваливаясь друг на друга, уже выламывали дверь.
Нападение на Андрея Боголюбского заговорщиков Кучковичей. Миниатюра Радзивилловской летописи. Конец XV в.
Андрей бросился к стене, где всегда висел меч. Меча не оказалось. Один из заговорщиков выкрал его еще вечером.
Убийцы ворвались в опочивальню и кинулись на старика. Он свалил первого из них, и остальные заговорщики, решив, что упал князь, начали колоть ножами своего же товарища. Сообразив по его крикам, что убивают не того, они скопом кинулись на князя.
Отбиваясь из последних сил, Андрей кричал:
– Нечестивцы! Какое зло я вам сделал?
Наконец он упал под ударами и затих. Даже неподвижный, в слабой рассветной синеве, проникавшей сквозь маленькие окна опочивальни, он был страшен. Убийцы, теснясь в дверях, спешили уйти.
Смерть Андрея Боголюбского. Миниатюра Радзивилловской летописи. Конец XV в.
Когда они уже готовы были идти со двора, чтобы торжествовать победу, они услышали шум, потом стон.
Кто-то побежал обратно.
И увидел, как, оставляя кровавый след, князь ползет вниз по лестнице…
И они снова накинулись на него. И добили.
Когда во Владимир пришло известие о смерти князя, начались волнения. Убивали тиунов, княжьих слуг, грабили лавки.
Никто в Боголюбове не пожалел князя. Рассказывают, что его старый слуга Кузьма Киевлянин спрашивал всех, где тело князя. Ему отвечали: «Вон лежит, выволочен в огород, да ты не смей брать его, хотят выбросить собакам…» Кузьма нашел тело и стал над ним плакать. Тело было обезображено и покрыто засохшей кровью. Ключник Анбал, пьяный, веселый, гнал Кузьму, угрожая смертью. Старый слуга не испугался и начал просить:
– Дай хоть ковер или что-нибудь подостлать и прикрыть господина нашего.
– Ступай прочь, – засмеялся Анбал, – мы его собакам отдадим.
– Ах ты еретик! – возмутился Кузьма. – Собакам выбросить? Да помнишь ли ты, в каком платье пришел сюда? Теперь ты стоишь в бархате, а князь нагой лежит, но прошу тебя честью, дай что-нибудь.
Храм Рождества Богородицы XVIII в. и остатки палат Андрея Боголюбского XII в. (ниже шатра колокольни). Россия
Анбал усовестился, сбросил из окна ковер. Кузьма завернул тело князя. Пришел мальчик-слуга, на глазах у которого произошло убийство. Он все еще дрожал. Вместе с Кузьмой они отнесли тело к церкви. У церкви встретились другие заговорщики и несколько княжеских слуг. Все были пьяны. Кузьма стал просить, чтобы его пустили в среднюю часть храма, а ему со смехом отвечали:
– Брось в притворе. Вот носится, нечего ему делать.
Золотые ворота во Владимире, построенные в 1164 г. при князе Андрее Боголюбском
Летописец писал это по свежим следам событий. Он был удручен человеческой жестокостью.
Никого из священников не было – все разбежались, попрятались. И Кузьме пришлось положить тело, покрытое ковром, в притворе. Пьяные победители глумились над телом, плевали на него, пинали… Двое суток тело князя пролежало в притворе, пока не пришел игумен дальнего монастыря Арсений.
– Долго ли нам смотреть на старших игуменов? – сказал он. – Отоприте церковь, отпою над ним и положим его в гроб. Когда злоба эта утихнет, придут из Владимира и перенесут его туда.
Видно, монах был не одинок. Ему помогли отнести князя в церковь, пришли клирошане, местные, боголюбские, пришли другие люди. Наступало отрезвление.
Дня через три угасли волнения во Владимире. Расправившись с обидчиками, горожане начали осуждать убийц князя. В городе уже многие понимали, что сюда спешат братья покойного, известные своей крутостью, а из Новгорода скачет сын Юрий. Они будут искать виноватых.
На шестой день владимирцы вытащили из домов оробевших игуменов и протопопа и заставили их отправиться в Боголюбово и нести оттуда гроб во Владимир. Весь город вышел на улицы, многие плакали и жалели князя. Не было только убийц. Они опасались, и не без оснований, что их могут растерзать. Но они прожили еще несколько недель, пока в город не вошли дружинники братьев Андрея. Тогда убийц казнили.
Юрий Андреевич опоздал во Владимир. Схватка за престол началась до него. После ряда сражений Андрею наследовал его брат Всеволод, по прозвищу Большое Гнездо.
Он и в самом деле был «большим гнездом». Восемь сыновей да дочка Верхуслава дожили до зрелых лет. Всех надо было обеспечить уделами. Для Юрия Андреевича удела не оказалось.
Всеволод Большое Гнездо. Портрет из Царского титулярника. 1672 г.
Юрий подчинился воле дяди и покинул Русь. Отъезд был, видимо, добровольным. В ином случае он мог примкнуть к многочисленным врагам своего рода. Князь, уехавший из своей страны, – явление исключительное.
К началу восьмидесятых годов Юрий оказался на Северном Кавказе. Объяснение этому можно искать в родственных связях. При дворе Андрея Боголюбского были осетины. Даже глава заговора, ключник Анбал, принадлежал к ним. Осетинкой была и тетка Юрия, жена Всеволода Большое Гнездо.
Проиграв схватку за трон, Юрий Андреевич исчезает из истории Руси, чтобы возникнуть в истории Грузии мужем и соперником царицы Тамары.
Почти весь XII век киевский престол был яблоком раздора для русских князей. Подсчитано, что только за тридцать лет, с 1146 года, на нем сменилось двадцать восемь человек. И очень мало кому из них удавалось удержаться в Киеве хотя бы несколько лет. Бывали князья, что правили один день, а то и меньше. Стремясь оградить город от разорения и грабежей, киевские бояре, настоящие его хозяева, старались подыскать князя, который мог бы защитить город, но притом не разорить его.
Лишь в 1176 году для киян наступило некоторое облегчение. Престол на восемнадцать лет занял князь Святослав Черниговский, и Киев начал залечивать раны, нанесенные предыдущими войнами.
Особенности развития русского феодализма определялись молодостью русской государственности, противостоянием со Степью и своеобразием феодального слоя – все князья были родственниками, что обусловливало сложнейшую внутриполитическую обстановку.
Скандинавы называли Русь страной городов. Города были многочисленны, укреплены, но, как правило, не обособлены от князей. Если в Западной Европе феодал, как правило, обитает в родовом замке, а город, центр торговли и ремесла, старается не допускать его в свои дела, то в России феодальных замков было немного, и каждый город старался заполучить себе на жительство князя. Города еще не сознавали своей силы – исключение составляли те, что вышли на арену международной торговли, в первую очередь Новгород. Князь – это дружина, это защитник. Ведь в безумии междоусобных войн любой город был желанной добычей. Чтобы продолжать борьбу за власть, князья были вынуждены любой ценой добывать деньги. А для этого был привычный путь – грабеж. Грабили волости соседей, грабили города. Значит, лучше платить подати своему князю, чем отдавать добро грабителю из соседнего княжества.
В течение всего XII века города, несмотря на войны и грабежи, крепли, богатели, и потому процесс обособления их от княжеской власти шел активно. Призывая князя, город заключал с ним договор, и князь принимал определенные обязательства перед ним. Другое дело, что мир был настолько зыбок и ненадежен, что князья чувствовали себя «халифами на час» и грабили собственные владения. Тогда горожане звали другого князя. В Новгороде этот процесс завершился победой горожан. В Галиче фактическими хозяевами стали бояре.
Процесс основания новых городов шел очень быстро. Причиной этого было не только экономическое развитие государства, но и опасность, исходившая от степняков. Вся южная граница Руси застраивалась городками, которые были первоначально лишь убежищами для сельского населения, спасавшегося от половцев. Но год от года такие городки крепли, через них проходили торговые пути, там селились ремесленники. По мере того как половцы отступали дальше в степь, вслед за ними двигались и новые города. Южнее Курска вырос Донецк – он успешно, даже порой без помощи князей, отбивался от степняков.
Междоусобные войны тоже способствовали бурному росту городов. Феодальные армии занимались грабежом привычно и деловито. Поэтому села стремились группироваться вместе, а возведенная стена или вал уже гарантировали некоторую безопасность: проходящая дружина не задерживалась для штурма города. Князья вообще не очень любили осады и штурмы. Каждое новое разорение гнало в город беженцев. При войне же окрестные жители обязательно бежали прятаться под защиту стен. Города были необходимостью и благом.
Князь Игорь против хана Кончака
Игорь с братьями смело бросались в авантюры, и, судя по летописям, жизнь в седле для Игоря была обычна. Не было года, чтобы северские Ольговичи не ввязывались в очередную княжескую свару. В середине семидесятых годов они напали на Стародуб, ограбили его окрестности, взяли богатую добычу. Но тут же Святослав Киевский отомстил им, напав на Новгород-Северский, и вся их дружина оказалась в плену. В 1179 году старший из братьев, Олег, умер; Святослав созвал в Любече оставшихся в живых Ольговичей, и они договорились жить в мире.
Святослав утвердил Игоря князем Северским вместо Олега, Чернигов уступил своему брату, а сам остался в Киеве.
Наконец-то у тридцатилетнего Игоря есть свое княжество, и он становится одним из наиболее влиятельных русских князей. Небольшое по площади, Северское княжество играло важную роль, так как граничило со степью. Основными городами были Новгород-Северский, Путивль и Курск.
В последующие годы Игорь участвовал в новой большой войне, которую Святослав вел с коалицией князей во главе со Всеволодом Большое Гнездо. На стороне Святослава выступил половецкий хан Кончак. Перипетии этой кровавой и разорительной войны сложны и запутанны…
Но, в конце концов, летом 1181 года половецкие рати под общим командованием Игоря и Кончака расположились вдоль Долобской старицы Днепра. На них наступали степное войско черных клобуков и дорогобужский князь Мстислав Владимирович[3].
Черные клобуки, шедшие в авангарде, напали на половецкий обоз и занялись грабежом. Половцы и дружинники Игоря пришли на помощь обозу. Спасаясь, клобуки ворвались в стан Мстислава и подняли там панику, крича, что вся армия разбита. Тогда побежал за ними и Мстислав.
Но бегство князя не решило исхода битвы. Как рассказывает летописец, «лучшие из мужей остались: Лазарь воевал с полком Рюриковым, и Борис Захарьич с полком своего княжича Владимира, и Здислав Жирославич с Мстиславским полком».
В стране, где войны ведутся постоянно, должны выковываться кадры профессиональных военных. И чем дальше, тем меньше среди них князей и тем большую роль играют незнатные командиры. Зачастую князь, участвуя в походе, оставляет военные вопросы воеводам. Роль воевод была еще важнее, чем о том рассказывают летописи. Ведь летопись – это княжеское придворное писание. Так что, даже если князь во время боя пил брагу в своем шатре или ловил рыбу в ближайшей реке, победные лавры доставались ему. Князья были ревнивы к воинской славе, так что настоящие полководцы редко появляются на страницах летописей.
Вид на Новгород-Северский кремль XII в. Украина
Главнокомандующий бежал, но ничего страшного не произошло. Воеводы выстроили свои полки, и, когда дружина Игоря и половцы бросились на них, тяжелая конница и лучники держались стойко. Враги разбились об их стену. Разгром половцев был страшный, почти вся армия их была изрублена. Погибли два хана, в том числе брат Кончака, а два его сына попали в плен. Игорь с Кончаком прыгнули в лодки и спаслись.
Итак, в 1181 году князь Игорь и Кончак – союзники. Они вместе бегут в Чернигов и, возможно, даже беседуют по-половецки, ведь Игорь по матери половец.
Из Чернигова Игорь с Кончаком отправились в Новгород-Северский, который лежал на пути половецкого хана к его кочевьям, там совещались, что делать дальше, может быть, договаривались, что семьям пора породниться. У Игоря подрастали сыновья, у Кончака была на выданье дочка. Но вскоре после того, как они расстались, логика событий начала отталкивать их друг от друга.
Солист Государственного академического Большого театра СССР Борис Морозов в роли Кончака в опере А. П. Бородина «Князь Игорь»
Кончак был умелый политик и опытный воин. Мир Степи был так же суров и сложен, как и мир Руси. Половцам самим приходилось все время оборонять свои кочевья с востока, откуда наступали другие степные народы, им надо было охранять свои вежи от русских.
После разгрома под Киевом Кончак мстил за брата и сыновей, но конными набегами мало чего добьешься. И хан решил перестроить свою армию. Он понимал, что цепь русских пограничных городов становится крепким заслоном на пути половецких набегов. Сами пограничные города были небогаты – основная добыча таилась в глубине Русской земли, а пробиваться туда становилось все труднее. Половцы могли получать долю добычи, лишь согласившись на сомнительную роль наемников, как это было под Киевом.