– Это мне кое-кого напоминает, – вставила миссис Браун.
– Фернандо сказал, что профинансировать фильм им не составило труда – при условии, что режиссёр уложится в бюджет.
– Ну надо же! – воскликнула миссис Браун. – А я‑то не могла понять, как это всё вышло.
– Он такой очаровательный! – добавила миссис Бёрд и, закончив разговор, отправилась на кухню. – Разговаривать с ним – одно удовольствие.
– Похоже, она в него втрескалась, – прошептала Джуди.
– Какое грубое выражение! – осадила её миссис Браун.
– Но ты же не думаешь, Мэри… – начал мистер Браун. – Я хочу сказать, из одного может выйти другое…
– Нас всех иногда тянет на перемены, – сказала миссис Браун. – Ты и сам, Генри, это прекрасно знаешь, а уж миссис Бёрд и подавно.
Мысль о том, что и Паддингтон, и миссис Бёрд могут их покинуть, выглядела настолько ужасной, что они поскорее сменили тему.
– Но это большие неудобства, – заметил мистер Браун. – И вся история может растянуться на несколько недель. Надеюсь, нам что-то заплатят.
– Сеньор Фернандо сказал миссис Бёрд, что сам работает из любви к искусству, – вставил Джонатан. – Ему оплачивают только накладные расходы.
– И мы тоже из любви к искусству, правда, Генри? – подхватила миссис Браун.
– Я… э‑э… – Мистер Браун хотел было сказать: «Пока в этом не уверен», однако не столько заметил, сколько почувствовал, что все глаза в комнате обратились на него, и быстренько передумал.
– Как скажешь, Мэри, – проговорил он покорно.
По счастью, тут к ним спустился Паддингтон.
– Я дописал открытку тёте Люси, – сообщил он, – и хотел пойти её отправить, но нигде не могу найти своё пальтишко. Наверное, нужно позвонить в полицию?
Брауны озабоченно переглянулись.
– Не переживай, мишка-медведь, – успокоила его миссис Браун. – Оно обязательно найдётся. А сегодня отправлять письмо всё равно уже поздно.
– Я знаешь что думаю? – пришёл ей на выручку Джонатан, – раз уж тебе предстоит стать знаменитостью, тебе не мешало бы взять псевдоним.
– Никогда про таких не слышал, – признался Паддингтон. – Но звучит интересно. А где их берут?
– «Псевдоним» значит «второе имя», – пояснила Джуди. – Ими пользуются, например, писатели, если не хотят раскрывать читателям своё настоящее имя.
– Почти у каждой кинозвезды есть псевдоним, – добавила миссис Браун. – Только у них это называется сценическим именем. Например, настоящее имя Майкла Кейна[8] – Морис Миклуайт. Я как раз на днях слышала, как он рассказывал об этом по телевизору.
– А Фреда Астера[9] в детстве звали Фредерик Аустерлиц, – сообщил Джонатан. – Так называется знаменитый вокзал во Франции.
– Лично я не удивляюсь, что он решил сменить имя, – сказал Паддингтон. – Я бы, например, не хотел, чтобы меня звали Аустерлиц.
– Строго говоря, – уточнила миссис Бёрд, – у тебя уже есть псевдоним. Ведь когда ты сюда приехал, у тебя, если помнишь, было перуанское имя, которым ты не очень хотел пользоваться, вот тебя и назвали Паддингтоном, потому что мистер и миссис Браун нашли тебя на Паддингтонском вокзале.
– Если придётся часто раздавать автографы, лучше сократи его до «Пад», – порекомендовал Джонатан, припомнив, сколько у медвежонка уходит времени на то, чтобы написать одну открытку. – Дело пойдёт быстрее.
Но Паддингтон явно уже думал о чём-то другом; он направился в кухню.
– Может, тебе лучше туда не ходить… – начала было миссис Бёрд, но опоздала.
– Всё в порядке, миссис Бёрд! – воскликнул Паддингтон. – Я нашёл своё пальтишко! Под кухонным полотенцем! Интересно, как оно туда попало?
– Паддингтона на мякине не проведёшь, – заметила Джуди.
– Да, у этого медведя есть голова на плечах, – согласилась миссис Бёрд.
– Голова на плечах? – воскликнул Паддингтон, вбегая обратно в комнату. – А я думал, она у меня на шее!
– Не переживай, дорогой, – успокоила его миссис Браун. – Она в любом случае не отвалится.
– Всё равно без шеи было бы очень неудобно, – стоял на своём медвежонок. – Как же тогда крутить головой? Например, мне приснится страшный сон, – сам я перевернусь, а голова – нет? – прибавил он мрачно. – Вот вчера ночью мне приснилось, что за мной погнался шмель, и мне пришлось бегать от него по всему дому, пока он по ошибке не вылетел в окно.
– Давайте сменим тему, – предложил Джонатан. – Мы вот тут думали – допустим, фильм окажется очень успешным и ты возьмёшь и прославишься, и тогда, ну… тогда мы, наверное, очень редко будем тебя видеть, разве что на экране.
– Будете редко меня видеть? – встревоженно воскликнул медвежонок. – Да мне такое себе даже не представить…
– В том-то всё и дело, мишка-медведь, – произнесла миссис Браун, причём она говорила от лица всех. – Нам тоже…
Тут все вдруг вспомнили, что уже пора спать; впрочем, надо сказать, уснуть им удалось далеко не сразу – ни в эту, ни в следующие ночи; напряжение в доме только росло.
Брауны плохо представляли, что происходит, но это было не самое неприятное. Гораздо хуже было то, что Паддингтон каждое утро куда-то уезжал на специальной машине с шофёром и возвращался только поздно вечером такой уставший, что ему было не до разговоров. В доме воцарился непривычный покой.
Общие опасения высказала Джуди.
– У меня такое чувство, будто нас отодвинули в сторону, – заявила она. – Между прочим, даже не попросив разрешения.
– Вздор! – в обычной своей манере отрезала миссис Бёрд. – Паддингтон имеет право на собственную жизнь. Пусть поступает, как считает нужным.
При этом ни от кого не укрылось, что по утрам миссис Бёрд с особым тщанием готовит Паддингтону в дорогу булку с мармеладом и даже зачастую добавляет к обычной порции лишний кусок.
Впрочем, съёмки завершились раньше, чем кто-либо предполагал, – хотя всё равно Браунам показалось, что они тянулись целую вечность.
Однажды вечером Паддингтона привезли не так поздно, а с ним приехал Фернандо. В руке у него была небольшая коробочка.
– Оле[10], – объявил он. – У меня тут всё на диске, можете посмотреть дома по телевизору. Проигрыватель, как я вижу, у вас есть.
Джонатан в мгновение ока вставил диск в проигрыватель, все уселись поближе, шторы задёрнули, и он нажал на кнопку.
Когда на экране появились первые кадры – пустая садовая дорожка, поверх которой плыли титры, – мистер Браун так и подскочил.
– Кто передвинул мои бегонии?! – завопил он. – Что с ними случилось?
– Ш‑ш‑ш, Генри, – успокоила его миссис Браун. – Они давно стоят на старом месте.
– А это я! – возбуждённо воскликнул медвежонок, когда на экране возникла какая-то лондонская лужайка. Камера показала в приближении штук десять барьеров, выстроенных в ряд, и продолжала наплыв, пока в конце не появилась знакомая фигурка.
Последовала пауза – Паддингтону дали возможность приподнять шляпу и поприветствовать небольшую группу зрителей. После этого план сменился на панораму, раздался выстрел из стартового пистолета, и медвежонок немедленно ожил. Прошло лишь несколько секунд – и вот уже фигурка заполнила весь экран. После этого Паддингтон, отдуваясь, снова приподнял шляпу: на сей раз в камеру.
Секунду-другую Брауны сидели молча.
– Должна сказать, бежал он действительно очень быстро, – неуверенно произнесла Джуди. – Надеюсь, он не будет так носиться по ходу всего фильма.
– Поскорее бы увидеть фильм целиком! – подхватил Джонатан.
Сеньор Фернандо, судя по всему, опешил.
– Как это так «фильм целиком»? – выпалил он. – Вы и так видели его целиком. Целый фильм. Законченный. Совсем.
– Мы сняли около тридцати дублей, – добавил Паддингтон. – Я в конце даже со счёта сбился.
– Э‑э… не подумайте, что я пытаюсь раскритиковать вашу работу, – деликатно начал мистер Браун, – но…
– Не понравилось? – спросил Фернандо. – Вы расстроились из‑за бегоний?
– Да нет, не в этом дело, – успокоил его мистер Браун. – Фильм хоть и не очень длинный, но снят замечательно, просто я, как мне кажется, заметил там одну сценарную ошибку.
– В моём фильме? Сценарную ошибку? – не поверил Фернандо. – Вы это о чём, сеньор? Какая такая сценарная ошибка?
– Ну, – отважился мистер Браун, набрав в грудь побольше воздуха, – вам не кажется, что Паддингтон должен был прыгать через барьеры, а не пробегать под ними?
– А! – воскликнул Фернандо. – Вы, англичане, все такие. Я как вас впервые увидел, сеньор Браун, сразу понял: вы – перфекционист до мозга костей.
– Я ни разу не ударился головой, мистер Браун, – похвастался медвежонок. – Потому что на всякий случай не снимал шляпу.
– Я ни разу не ударился головой, мистер Браун, – похвастался медвежонок. – Потому что на всякий случай не снимал шляпу.
– Ну, – сказал мистер Браун, – мне, по большому счёту, всё равно, но, боюсь, другие это тоже заметят.
– Мне бы очень хотелось знать: почему вы выбрали именно барьеры? – поинтересовалась Джуди.
– Мистер Крубер сказал, что очень хорошо через них прыгал в молодости, – ответил Паддингтон. – Вот я и решил тоже попробовать.
– Каков вопрос – таков и ответ, – пробормотал Джонатан.
– И всё равно мы ждали несколько большего, – призналась миссис Браун.
– Фильм не предназначен для широкого показа, – сообщил Фернандо.
– И на том спасибо, – пробурчал мистер Браун.
– Он снят специально для обитателей дома для престарелых медведей в Лиме, – пояснил Фернандо. – Большинство из них понятия не имеют, как выглядит бег с барьерами, да и фильмов они отродясь не видели. Над барьерами… под барьерами… какая разница? Одна малина. И вообще, мы ведь снимали на их деньги. Они получат незабываемое впечатление, которое останется с ними до конца их дней.
После этого он повернулся к миссис Браун.
– Сеньора, вы же помните, что произошло, когда в Париже впервые показали кино? Зрители, сидевшие ближе к экрану, бросились врассыпную, когда появился поезд и поехал прямо на них. Решили, что им конец.
– Боюсь, что не помню, – созналась миссис Браун. – Я тогда ещё не родилась.
– Дело было в 1895 году, – не оплошал Джонатан. – Показывали фильм братьев Люмьер.
Фернандо посмотрел на него.
– Ты далеко пойдёшь, – сказал он.
– Знаешь, Паддингтон, я всё никак не могу понять одну вещь, – вмешался в разговор мистер Браун. – Не хочу тебя обидеть, но почему Лучик Брег вообще вообразил, что ты – спортсмен? Ну, понимаю, каждый может неверно истолковать чужие слова, но когда кто-то говорит, что преодолевает полторы мили за четыре минуты, хочется получить подтверждение.
– Я собирался ему объяснить, что мы тогда ехали на вашей машине, мистер Браун, – сказал медвежонок. – Помните, на вокзал, встречать Джонатана? А потом подумал – вдруг вас накажут за превышение скорости? Вдруг арестуют? Вот я и промолчал.
– А сто метров за пять секунд? – спросил Джонатан.
– Ну, если булочки только что вытащили из духовки, – простодушно объявил медвежонок, – так тут любой побежит со всех ног. А уж тем более – со всех лап.
– Я вам вот что скажу, – произнёс Фернандо, прервав последовавшее молчание. – У этого медведя отличная голова на плечах. Работать с ним было одно удовольствие.
– Вот видишь, Паддингтон, – сказала миссис Бёрд. – Что я тебе говорила?
– Мне, конечно, жаль, что фильм получился такой короткий, – продолжал Фернандо. – Но как тут у вас говорят, «хорошенького понемножку».
– Может, вам он и кажется небольшим, – заметил мистер Браун, – но знали бы вы, какой большой груз свалился у нас с души.
– Я вам подарю диск на память, – пообещал Фернандо.
Решительно отказавшись от угощения, он вышел так же непринуждённо, как и вошёл. Сперва потянулся к руке миссис Бёрд и запечатлел на ней поцелуй, потом поклонился остальным.
Миссис Бёрд отдёрнула шторы, и Брауны столпились у окна – посмотреть, как Паддингтон провожает Фернандо до ворот. На прощание оба помахали друг другу шляпами. После этого Фернандо подарил медвежонку свое павлинье перо, ещё раз махнул напоследок и зашагал прочь.
Паддингтон тоже махнул, а потом, вместо того чтобы войти в дом через парадную дверь, устремился куда-то вбок.
– Это он куда? – всполошился мистер Браун.
– В погоню, живо! – скомандовала Джуди.
Все они выскочили через кухонную дверь в сад – Джонатан первым, – но медвежонок их опередил. Он сидел на камешке посреди своей альпийской горки и рассматривал подсолнухи.
– Ну, – выпалил Джонатан, – будешь ещё сниматься в кино?
– Не знаю, – ответил медвежонок. – Мистер Фернандо сказал, чтобы я ему не звонил, он сам позвонит.
– Но… – начал было мистер Браун.
Он хотел пояснить, что именно так говорят все продюсеры, если решили кому-то отказать, но медвежонок его опередил.
– Я, пожалуй, не хочу быть кинозвездой, – объявил он. – Не хочу уезжать с улицы Виндзорский Сад. Мне кажется, это самое лучшее место на всём свете.
При этих словах все Брауны испустили дружный вздох облегчения, а миссис Бёрд потянулась за носовым платком.
– Люблю я фильмы со счастливым концом, – сказала она, промокая глаза. – Пойдёмте-ка в дом и посмотрим этот шедевр ещё раз.
Паддингтон тут же вскочил.
– Давайте я его запущу, миссис Бёрд! – вызвался он. – Медведи хорошо нажимают на кнопки.
Брауны переглянулись.
– Ну уж и не знаю, что мы сейчас увидим, – пожал плечами мистер Браун. – Всем известно, каков Паддингтон с кнопками.
Миссис Браун сжала его руку.
– Честно говоря, Генри, – сказала она, – у меня так полегчало на душе, что мне совершенно всё равно, что смотреть.
Сноски
1
Это у нас 1 апреля можно надувать друзей и знакомых с утра до ночи, а в Англии не так. Там до полудня разрешается оставить в дураках кого вам заблагорассудится, а вот тот, кто проделал это после полудня, сам становится дураком!
2
Бейсуотер-роуд – это широкая улица, которая проходит вдоль границы большого лондонского парка, он называется Гайд-парк. На этой улице много деревьев, и, видимо, Паддингтон имеет в виду, что в дождливый день там даже мокрее, чем на других улицах.
3
Англичане до сих пор не пользуются привычными нам единицами измерения длины (сантиметрами, метрами и километрами), и во многих их единицах недолго запутаться, но вот с ярдом всё просто: он почти равен одному метру.
4
По виду йоркширский пудинг немножко похож на пышку, только без дырки в середине. Правда, подают его не на десерт, а вместе с мясом, обычно с бараниной. Блюдо это, как и многие народные блюда, придумали для того, чтобы при готовке ничего не пропадало: пока тушилось мясо, на стекавшем с него жире и зажаривали «пышки», которые потом ели вместо гарнира.
5
Укулеле – это такой народный гавайский инструмент, по виду похож на маленькую гитару.
6
Ист-Эктон – это район на западе Лондона. Рио-де‑Жанейро – большой город в Бразилии. Из того, что мисс Бримстон ставит их на одну линейку, сразу видно, что у неё нелады с географией.
7
Не спешите приходить к выводу, что все футболисты из этой команды – хамы. Слово «хам» из названия команды – это сокращённое слово «хаммер», которое означает «молот». Кроме того, мы узнали (если вдруг не знали раньше), что молоты используют в судостроении.
8
Майкл Кейн (он родился в 1933 году) – очень известный английский актёр.
9
Фред Астер (1899–1987) – американский актёр, танцор и певец, одна из самых знаменитых звёзд Голливуда.
10
Так говорят испанцы (или латиноамериканцы, в том числе и перуанцы), когда мы сказали бы «ура» или «браво».