– Мы ухаживали за вашим садом, – сказал вездеход. – Мы верили, что вы вернетесь.
* * *Человек вошел в свой дом. Теперь он понимал, что на самом деле никогда здесь не был. Внутри все было и своим, и чужим одновременно. Что-то подобное чувствуешь, листая букварь, по которому когда-то учился читать. Он поднялся на второй этаж, в ту комнату, в которой, судя по всему, должен был находиться его кабинет. То есть, если бы он на самом деле жил в этом доме, то его кабинет был бы именно здесь. Он угадал.
На полу лежал скелет кошки, очень старый скелет. Полка была заставлена настоящими бумажными книгами в полуистлевших переплетах. Низкое солнце било прямо в глаза, преломляясь в пыльном узорчатом стекле небольшого окна, и человек не сразу разглядел фотографию, стоявшую на столе. Это была фотография его жены, умершей шесть лет, четыре месяца и два дня назад. Фотография той самой женщины, чей призрак до сих пор был рядом с ним. Лиза работала в биохимической лаборатории, испытывавшей новые вакцины. Однажды вечером она пришла домой и сказала: «у меня болит голова, пожалуй, я лягу спать раньше», а утром она не проснулась. Она была первой жертвой вируса dhg-7, который в тот год унес жизни шестнадцати тысяч человек. На фотографии она была в длинном белом платье, которого человек не видел раньше. Она сидела с ногами на диване, обнимая свои колени, чуть наклонив голову, и были особенные чертики в ее глазах, которые умел замечать только он. Ей было около тридцати или тридцати пяти, хотя умерла она в двадцать шесть.
– Кажется, я все-таки умер и попал в рай, – тихо сказал человек. – Что же, тем лучше.
Где-то в глубине сердца жила и шевелила ложноножками весьма безумная надежда – что-то вроде того, что чувствуешь, увидев прекрасную девушку во сне, и потом разглядывая на сером яву некстати пришедшего утра ее ухудшенные варианты, сонно плетущиеся навстречу вдоль полупроснувшейся улицы.
Он взял фотографию в руку, провел пальцами по гладкой пленке и включил режим анимации. Фотография ожила. Лиза тряхнула волосами и улыбнулась.
– О, здравствуй, – сказала она. – Хорошо выглядишь. Что это за маскарад?
Человек смущенно посмотрел на свои руки, покрытые пленкой защитного костюма, так, будто сам не знал, что заставило его так одеться.
– Стандартный скафандр, – сказал он. – Пожалуй, его уже можно снять.
– Что это значит? – удивилась Лиза.
– Не имею понятия. Я надеялся, что ты объяснишь мне, что все это значит. Прежде всего, где мы?
Лиза посмотрела на него внимательнее.
– Ты серьезно?
– Совершенно серьезно.
– Это не ты, – сказала она, и что-то дрогнуло в ее глазах, – как я сразу не увидела, что это не ты? Ты выглядишь слишком молодо! Где мой муж? Отвечай!
– Я не имею понятия, – сказал человек. – Я приземлился на этой планете только вчера. Затем какое-то чудовище, представившееся как Свирус, стащило мой корабль. И вот я здесь, и до сих пор ничего не понимаю.
– Свирус любит новые игрушки, – сказала Лиза задумчиво. – Не надо было ему позволять, вот и все. Ты говоришь, что прибыл с Земли только вчера? Какой сейчас год, там?
– Сто тридцать второй.
– Надо же. Всего-то сто тридцать второй. Ты создал меня в пятьсот тридцать четвертом. Четыре века спустя.
– Я тебя создал?
– Ты не помнишь? Ну, конечно, ты этого не помнишь. Как ты можешь помнить, если это был не ты. Только не пугайся, я все тебе расскажу. По крайней мере, все то, что знаю сама.
* * *Они говорили еще несколько часов. Лиза рассказала, что много веков назад человек прибыл на незнакомую планету. Он потерпел аварию при посадке, и его корабль, похожий на каплю, никак не мог взлететь. Несколько лет человек боролся за свою жизнь в холодном и негостеприимном мире, ползущем по орбите вокруг тусклой красной звезды. Однажды, копая колодец, он наткнулся на следы пребывания разумных существ. Вскоре он понял, что нашел руины города.
– Как ни странно, но это был ты, – сказала Лиза. – Ты сам рассказывал мне об этом много раз. – Потом ты потратил лет пять или шесть на то, чтобы раскопать несколько сохранившихся зданий. Затем ты попытался использовать те машины, которые остались в этих зданиях. Машины тебе помогли, и ты стал работать быстрее. Постепенно ты находил все больше и больше полезных вещей. Существа, которые когда-то жили в том городе, опередили Землю на много тысяч лет. Когда тебе удавалось что-нибудь включить, ты ощущал себя богом. С помощью машин ты раскопал целый подземный город. Ты потратил на это двадцать лет.
– И что же было потом? – спросил человек.
– Потом ты смог проникнуть в их систему знаний.
– Систему знаний?
– Любая цивилизация оставляет что-то вроде библиотеки. Когда ты нашел эту библиотеку, ты получил огромные возможности. Как ты думаешь, что ты сделал прежде всего?
– Подожди, сейчас угадаю. Позаботился о своем здоровье, – ответил человек. – Должно быть, я был уже стар к тому времени.
– Ты сделал себя бессмертным. И после этого продолжал читать. А четыре века спустя ты создал меня.
– Как? – спросил человек.
– Ты создал меня из своей памяти. Наверняка я была немножко лучше, чем та женщина на Земле, о которой ты помнил, хотя ты и старался воссоздать меня точно. После этого ты преобразовал всю планету, а я тебе помогала в этом. Ты стал богом этого мира. Ты создал океаны и наполнил жизнью материки… У нас с тобой есть сын.
– Сколько ему? – спросил человек.
– Честно говоря, не знаю, сколько ему сейчас. Я ведь только изображение, записанное на пленку. В тот день, когда ты записал меня, нашему сыну исполнилось четыре. На каждый день рождения ты дарил ему игрушки. Ты был щедр. Даже слишком щедр. Ты постоянно его баловал, и мы даже ссорились по этому поводу.
– То есть?
– Ты населил игрушками всю эту планету. Нельзя делать детям такие подарки. Эта планета сейчас – один огромный шкаф с игрушками.
– Или ящик, – сказал человек.
Лиза вдруг помрачнела.
– Почему ты это сказал? – спросила она.
– Просто так, не знаю. Какая разница, шкаф или ящик?
* * *Он вышел в сад и увидел и увидел мальчика лет восьми или девяти, который строил замок из песка. Мальчик поднял голову и внимательно посмотрел на человека. Сейчас человек был без защитного костюма. Костюм остался в доме. Оружие осталось там же.
– Супер! – сказал мальчик. – Новая игрушка! Что ты умеешь делать?
– Я не игрушка, – ответил человек.
– Я спросил, что ты умеешь делать?
– Все. Кто ты такой?
– Я бог этого мира, – ответил мальчик. – Ты мне веришь?
– Нет.
– Тогда смотри.
Мальчик поднял руку и начертил в воздухе знак. Знак превратился в фигуру женщины. Женщина стояла на траве, растерянно озираясь. Ее руки были испачканы, а завязки фартука глубоко врезались в полные бока. Она выглядела совершенно реальной.
– Это только картинка, – сказал человек, – она не настоящая.
– Хочешь, я ее сожгу или застрелю? – спросил мальчик и улыбнулся.
В этот момент женщина бросилась бежать. Бог начертил в воздухе еще один знак, превратившийся в громадного тигра. Хищник присел на все четыре лапы и прижал уши. Скорее всего, он был испуган оттого, что неожиданно оказался на новом месте. Он был ярким и темно-рыжим, с белыми щеками и белыми пятнами на ушах. Увидев убегающую женщину, он бросился за ней.
– Останови его! – крикнул человек.
– И не подумаю. Ты сам сказал, что она не настоящая.
Женщина вскрикнула и сразу же затихла. Тигр тащил ее тело в кусты.
– Ты маленький негодяй, – сказал человек. – Зачем ты это сделал?
– Просто так. Ты что-то имеешь против? Тогда попробуй мне возразить.
В этот момент в руке человека оказался тяжелый пистолет.
– Выстрели в меня, – сказал ребенок, – попробуй. Этот пистолет настоящий.
Человек поднял руку; пистолет вдруг дернулся и выстрелил сам. Мальчик держал на ладони раскаленную пулю, которая подпрыгивала и пищала.
– Я люблю тебя, я люблю тебя! – кричала пуля. – Я даже и не думала тебя убивать!
– Так что же ты мне сделаешь? – спросил бог.
Человек подошел к нему и отвесил пощечину. Мальчик вдруг густо покраснел.
– Здравствуй, папа, – сказал он. – Я скучал по тебе.
Потом они пообедали. Для этого мальчик просто провел рукой по воздуху, и на траве возник низкий столик с горой еды на нем.
– Убери вино, – сказал человек. – Тебе еще рано пить.
Три бутылки вина сразу же исчезли.
– Как ты это делаешь? – спросил человек.
– Ты сам научил меня. Ты умел это делать гораздо лучше. Ты был настоящим богом, ты мог все. Я думал, что ты меня научишь, а ты просто исчез, просто бросил меня. С тех пор я играю и живу здесь, как муравей внутри горы игрушек.
– Как давно я исчез?
– Лет сто назад. Или сто двадцать. Я не считал. Около того.
– Но ты выглядишь не старше восьми или девяти.
– Я могу выглядеть как угодно. Просто я не хотел меняться, чтобы ты узнал меня, когда вернешься. Быть ребенком не так уж плохо. Взрослым дядям ведь нужны женщины, а я их терпеть не могу. Я не хочу никого, кроме мамы.
– Как давно я исчез?
– Лет сто назад. Или сто двадцать. Я не считал. Около того.
– Но ты выглядишь не старше восьми или девяти.
– Я могу выглядеть как угодно. Просто я не хотел меняться, чтобы ты узнал меня, когда вернешься. Быть ребенком не так уж плохо. Взрослым дядям ведь нужны женщины, а я их терпеть не могу. Я не хочу никого, кроме мамы.
– Что такое ящик? – спросил человек.
– Ящик? Это твоя ошибка. Твоя самая большая ошибка. Ты должен был его спрятать подальше и никому не показывать.
* * *– Когда ты раскопал древний город, – сказал мальчик, – ты нашел там много вещей, которые были непонятны. Ты старался обращаться с ними осторожно. Кроме всего прочего, ты нашел и ящик, размером с большой чемодан. Ты не стал его открывать, и правильно сделал. Позже ты нашел еще несколько таких же ящиков. Десять или двадцать, в общем, много. Но тебе было не до них. Ты занимался тем, что изучал библиотеку. Со временем ты нашел описание всех приборов и научился ими пользоваться. Ты научился пользоваться всем, кроме ящика. В библиотеке было описание ящика, но там же было сказано, что никто не должен открывать ящик без разрешения. Ящик был очень личной вещью, наверное, когда-то каждая семья пользовалась своим и имела свой пароль.
– Так что же такое ящик?
– Средство транспорта. Ворота в другую вселенную. Через него можно попасть куда угодно, если у тебя есть разрешение, конечно. Если ты знаешь пароль. Разрешения у тебя не было, поэтому ты решил не открывать ящик вообще.
– И правильно сделал, – сказал человек.
– Конечно. Но потом ты создал маму. Вот и все. Ты же знаешь женщин.
– Она открыла ящик?
– Да. Без разрешения. И она сразу же исчезла, потому что она вошла в эти ворота. Ты не хотел ее терять, ты ведь ждал ее четыреста лет, поэтому вошел сразу же вслед за ней. Но ничего не изменилось. Ящик оказался замкнутым сам на себя. Вы пришли в тот же мир, из которого ушли. Длина вашего путешествия оказалась равна нулю.
– А ты? – спросил человек.
– Меня еще не было на свете. Тогда вы с ней в первый раз серьезно разругались. Ты обвинял ее, а она обвиняла тебя. Это же ты создал ее такой любопытной. Но ничего страшного не случилось. Вы оказались на той же самой планете. С другой стороны, вы теперь были внутри ящика. С тех пор вы прозвали эту планету ящиком, в шутку, конечно. Когда она начинала вам действовать на нервы, вы просто подходили к ближайшему из ящиков, открывали крышку, которая была небом целого мира, и проваливались туда. Вы оказывались на такой же самой планете, которая была все-таки чуть-чуть другой.
– Чуть-чуть другой? – переспросил человек. – Что ты хочешь сказать?
– Более зацикленной. Чем дальше, тем хуже. Все больше вещей были замкнуты сами на себя. Может быть, ящик не мог поддерживать такое количество миров в полном объеме, он упрощал себе задачу, сворачивая информацию.
– Я понял. Рыба, которую нельзя съесть. Река, по которой нельзя далеко уплыть. Горизонт, за который нельзя уйти.
– Точно, – сказал мальчик. – Этот мир становился все меньше. Он замыкался и в пространстве, и во времени. Но для вас не было пути назад. В ящик можно только войти, выйти из него нельзя… Однажды вы очень крепко поссорились, и мама вошла в ящик одна. Без тебя. Ты должен был сотворить ее не такой вспыльчивой, это твоя вина. Мне тогда было шесть лет. Я ждал целую неделю, что ты пойдешь за ней, но ты не собирался этого делать. И однажды ночью мне стало так плохо, что я встал, и просто ушел от тебя. Я пошел за мамой.
– Ты нашел ее?
– Увы. Возможно, я воспользовался не тем тоннелем, то есть, ящиком. Их ведь было несколько. Я попал на планету, где не было ни ее, ни тебя. А может быть, она, рассердившись, ушла сразу на несколько уровней вниз. То есть, в глубину. Эти ведь миры вложены друг в друга, как матрешки. Вложены до бесконечности. С тех пор я путешествую по ним, но не нашел ни ее, ни тебя. Но ты ведь сильнее меня и умнее. Ты должен был найти меня первым. И ты меня нашел… Жаль, что ты ничего не помнишь. И жаль, что ты это не ты.
– Я только вчера прилетел с Земли, – сказал человек.
– Я так и подумал. Эти миры замкнуты в кольцо во времени. Ты вошел в это кольцо, и пока что можешь уйти отсюда.
– Пока?
– До тех пор, пока не открыл крышку ящика. Пока что ты не пленник этого кольца.
– Где мой корабль?
– Надо спросить Свируса. Он обожает новые вещи. Но он никогда их не ломает. Так что твой корабль в порядке. Когда ты улетаешь?
– Я еще не решил, – ответил человек. – Может быть, я не стану улетать.
– Уходя, уходи, – сказал маленький бог. – Ты здесь не нужен. Нам не нужен четвертый. Я буду ждать тебя настоящего. Ты ведь помнил маму четыреста лет. А я такой же, как ты, я умею ждать. Я пока прождал только сто… Не забудь взять с собой фотографию мамы. Ту, что стоит на столе. Эту я могу тебе подарить, в моей комнате есть еще одна, точно такая же.