-- Стоять! Минное поле! -- подал знак товарищам Анхел.
Придерживая валенок за голенище, осторожно вытянул из него ногу. Достал из сумки мину-сюрприз, так же осторожно опустил в валенок, обмотал босую ногу шарфом, "обул" в вещевой мешок и повел дозор дальше.
Группа вышла в заданный район, заминировала дорогу, благополучно возвратилась к оставленным в торосах саням. Только тут заметили странную "обувь" Альберки.
-- Ничего. Фрицы заплатят за мою замерзшую пятку! -- отшучивался Анхел.
Перебежавший-сутки спустя на нашу сторону полицай рассказал, между прочим, о валенке Альберки. Обходивший сторожевые посты обер-лейтенант заметил и приказал доставить странный предмет. Солдаты аккуратно отсоединили проволоку, опутавшую валенок, от собственных мин натяжного действия, вынесли трофей на берег. Тут из валенка вынули сверток, туго обвязанный шпагатом, разрезали шпагат и отправились к праотцам. С тех пор в батальоне 271
шутили, что Анхел умудрился наподдать валенком фашистам через весь залив!..
Получая все новые и новые "сюрпризы", враг разнервничался. Каждый вечер фашистское боевое охранение выпускало в воздух многие десятки ракет, ощупывало залив лучами прожекторов, открывало бешеную ружейно-пулеметную стрельбу по каждой тени. Поддерживая автоматчиков и пулеметчиков, гвоздили по льду фашистские минометы и орудия.
Догадавшись, что минеры выезжают на лед до наступления темноты, а возвращаются на рассвете, противник бросил против малочисленных боевых групп истребители. Но шел февраль сорок второго, а не июнь сорок первого года! Пытавшиеся патрулировать залив вражеские самолеты сталкивались в воздухе с советскими истребителями и, как правило, спасались бегством.
Пробовало фашистское командование организовать вылазки собственных подразделений на наш берег. Они тоже использовали санные упряжки, а часть солдат пускали на коньках. Но встреченные огнем наших подразделений, несущих охрану берега, гитлеровцы всякий раз торопливо отступали. Раза два фашистские боевые группы столкнулись на льду с нашими, и тоже стремительно отошли, не приняв боя, бросив взрывчатку. Вскоре враг вообще оставил мысль проникнуть на южный берег...
Боевая кобыла вызывает огонь на себя
Случались неудачи и у нас, конечно. Как-то вражеские истребители сумели обнаружить и атаковать возвращавшуюся с задания группу младшего лейтенанта Козлова. Один красноармеец был убит, несколько человек получили ранения, побило всех лошадей. А ко мне сразу обратился лейтенант П. А. Романюк:
-- Товарищ полковник! Позвольте вытащить лошадей!
-- Для кухни стараетесь?
-- Кухня само собой, товарищ полковник. Думка есть чучела из лошадей сделать.
-- Понял! А сумеете?
-- Не сомневайтесь!
Романюк и его помощник младший лейтенант И. А. Науменко поработали на славу. Дня через два к северному берегу направились три упряжки. На первых санях сидели бойцы Романюка, на последних, покрытые белыми полотнищами, лежали чучела лошадей. За упряжками бежала шумная ватага шабельских ребятишек:
-- Глянь, глянь, копыта!.. Это те кони, что фашист побил!..
Романюк с бойцами глубокой ночью остановились в километре от северного берега, за снежным валиком. "Подняли на ноги" макеты, запалили фитили сигнальных спичек, бросились в сани и погнали упряжки вдоль берега, чтобы не пострадать после того, что начнется через семь минут...
Враг нервничал, пускал ракеты, а когда через семь минут вспыхнула возле макетов первая красная сигнальная спичка, совсем всполошились: заметались лучи прожекторов, ракеты взлетали стаями. И вот один из лучей прожекторов уперся в "лошадок". Что тут поднялось! Пулеметы, за ними -- минометы. Грохот, взрывы, столбы воды из-под разбитого льда!
Не менее получаса вели яростный огонь фашисты. Стрельба стала затихать после того, как взрывом макеты наконец разбросало.
Утром Романюк вручил мне отличную схему огневых точек и минометных батарей противника на том участке, где стояли макеты: выдумка лейтенанта оказалась весьма полезной!
Впоследствии минеры не раз использовали различные макеты для обнаружения огневых точек противника, принуждая врага впустую тратить сотни мин и снарядов.
Взорванные 16 февраля два моста возле станции Буденовской, где стоял гарнизон гитлеровцев, навели оккупантов на мысль, что успешные действия Наших минеров осуществляются с помощью партизан, а партизанам способствуют "местные гражданские власти" из фашистских же ставленников.
Рассказали об этом бежавшие с оккупированного северного берега люди. Мы подлили масла в огонь: уничтожили фашистскую комендатуру в Буденовской. Гитлеровцы, озверев, тут же расстреляли всех тамошних полицаев...
Атомная тетрадь
В ночь на 19 февраля, выполняя приказ генерала Цыганова, боевые группы младшего лейтенанта Козлова и сержанта Липницкого захватили двух пленных. Из показаний пленных явствовало, что обстановка благоприятствует нанесению мощного удара по северному берегу залива, и командование армии решило уничтожить вражеский гарнизон на так называемой Кривой Косе. Операцию приурочили к 24-й годовщине Красной Армии. Г|о согласованию с контрадмиралом Горшковым для проведения операции создали сводный отряд из усиленной роты морской пехоты батальона майора Малолетко и боевых групп спецбатальона.
Перед заходом солнца 22 февраля сводный отряд под командованием Малолетко двинулся в путь. Фашистский гарнизон оказался неподготовленным к отпору, а гарнизоны из соседних населенных пунктов прийти ему на помощь не смогли. Минеры перерезали линии связи, густо минировали ведущие на Кривую Косу дороги, прикрыли фланги наступающего отряда.
Морские пехотинцы и минеры захватили пленных, взорвали две артиллерийские батареи и три прожекторных установки, уничтожили все средства связи. А группа старшины Максима Алексеевича Репина захватила и доставила в штаб спецбатальона большое" количество различных документов противника, в частности, толстую общую тетрадь случайно заночевавшего на Кривой Косе и погибшего в бою немецкого офицера из инженерных частей. Тетрадь была испещрена графиками и формулами, сопровождавшимися пояснениями. Не владея немецким языком, я дал прочитать тетрадь одному из офицеров. Тот не нашел в ней ничего интересного:
-- Все какая-то синтетика, товарищ полковник. Обычные фрицевские "эрзацы". Да еще бред об атомной энергии..,
Но я тетрадь не выбросил. Мало ли что! А места не пролежит.
Успешное нападение на Кривую Косу породило мысль навести в рядах врага панику. Из отходов фанеры, жердей, проволоки и рогож наши умельцы смастерили "танки", "орудия", "грузовики" и "минометы", которые даже с небольшого, в полкилометра, расстояния выглядели как замаскированные танки, орудия, грузовики и минометы. Всю эту бутафорию в ночь на 26 февраля отвезли к северному берегу и установили в трех километрах от врага. Через четверть часа после того как сани с минерами отъехали от макетов, там стали помигивать огоньки самовоспламеняющихся спичек. Лучи фашистских прожекторов, конечно, скрестились на "потемкинской деревне", сооруженной минерами. Память о Кривой Косе была свежа, враг решил, видимо, что на этот раз русские бросили против него еще большие силы, и открыл мощный огонь из орудий и минометов. Чтобы "поощрить" фашистских артиллеристов, минеры предусмотрительно оставили возле макетов смоченные керосином рогожи. "Удачными попаданиями" гитлеровцы подожгли рогожи. А тут еще сработали поставленные минерами дымовые шашки.
Дым, отлично заметный в лучах прожекторов, густо заклубился над утильсырьем, среди его клубов взметывалось пламя, гитлеровцы поняли, что пристрелялись, и обрушили на горящий хлам прямо-таки ураганный огонь артиллерии и минометов...
Между тем февраль кончился, наступил март. Пошел трещинами лед, расширились старые, появились новые полыньи. Совершать вылазки на северный берег становилось все труднее. Близились дни прощания с Таганрогским заливом. Контр-адмирал Горшков, учитывая это, просил прислать инструкторов для обучения моряков действиям в тылу врага, и мы направили в Приморско-Ахтарск Чепака и Рафаэля. А сами подготовили свою последнюю большую операцию на льду: уничтожение двух барж с военным имуществом в затонах станицы Весело-Вознесенской, с которых противник заметил боевые группы минеров в день первого, неудачного похода. 275
Готовились к последней вылазке очень тщательно. Особенное внимание уделили оружию, непромокаемой обуви и сооружению удлиненных мостиков для преодоления разводий и трещин во льдах. В состав группы отобрали опытнейших проводников -- сержанта Короленко, красноармейцев Трояна, Симоненко, Шапошникова, Чико Марьяно и Хосе. Но многие сочли себя глубоко обиженными тем, что не попали в состав группы. Прежде всего, командир взвода управления лейтенант Владимир Кондрашев, которому не раз обещали участие в вылазках. Пришлось включить в группу Кондрашева. Но тогда оказалось невозможным отказать и военфельдшеру Сердюку. Ведь человек специально изучил минноподрывное дело, так ждал, так надеялся!
Однако уполномоченный СМЕРШа Афанасий Дымов, просмотрев список группы, покачал головой:
-- Не пойдет.
Я встревожился и огорчился:
-- Как это "не пойдет"? Почему?
-- А потому. Меня забыли. Или не доверяете?
Я только руками развел и вписал в список его фамилию...
Вместе с командованием спецбатальона я ожидал результатов действия группы и ее возвращения на наблюдательном пункте в станице Шабельской. В пятом часу утра вышли на берег. Под обрывом смутно темнел вспучившийся, покрытый талой водой лед. В пять часов одиннадцать минут в полной тишине встали из темноты в стороне Весело-Вознесенской неправдоподобно яркие султаны огня. Я нажал кнопку секундомера. Тоненькая стрелочка проскакала круг и отсчитала еще двадцать семь делений, прежде чем донесся сдвоенный звук взрыва. Звук заглох, султаны огня опали, зато по всему северному побережью мгновенно вытянулись цепочки мигающих огоньков, минуту-другую спустя задрожали артиллерийские сполохи, а потом и канонада послышалась.
Группа благополучно возвратилась в Шабельскую. Отличился в этой вылазке лейтенант Кондрашев. Вместе с двумя бойцами первый подполз к баржам" снял часового, открыл подрывникам путь. Вскараб-276
кавшись на палубы барж, заставленные ящиками с минами и снарядами, бойцы группы установили мины замедленного действия и отошли незамеченными.
Евдокия Ивановна -- русская мама Гарсия Канеля
Тепло и ветер взломали, сдвинули льды, над расползшимися дорогами солнечно синело высокое небо. Пора возвращаться в Ростов! Штаб спецбатальона подводил итоги: диверсионные группы минеров ходили в тыл врага сто десять раз; на вражеских дорогах, патрульных тропинках, вдоль линий связи, у занятых оккупантами зданий установлено семьсот сорок четыре мины; взрывами мин и огнем стрелкового оружия уничтожено свыше ста солдат и офицеров противника, выведено из строя пятьдесят шесть фашистских автомашин и два танка, подорвано семьдесят четыре телефонных и телеграфных столба, два моста, две баржи, четыре машины с прожекторами;
батальон и моряки Азовской флотилии вынудили противника развернуть для обороны северного берега от Мариуполя до Таганрога около двух пехотных дивизий.
В десятых числах марта подразделения спецбатальона покидали Ейск, Шабельск и Порт-Катон. Станичники высыпали из домов, толпились вдоль обочин. Минеров провожали как родных и близких. Да мы за полтора месяца и в самом деле стали близки друг другу! Рыбаки ежедневно доставляли на ротные кухни корзины со свежей рыбой, женщины-станичницы не жалели дров и кизяка, чтоб промерзшие бойцы и командиры хорошенько прогревались, поили возвратившихся из походов горячим фруктовым взваром, молоком, заваренным до черноты чаем, вязали для своих постояльцев теплые перчатки и носки, а солдаты помогали людям, чем могли, по хозяйству.
По пути в Ростов я заехал в Шабельск проститься с колхозницей Евдокией Ивановной Пусташевой. В хате Пусташевых квартировало отделение Гарсиа Канеля. Читатель, наверное, помнит, что из первой вылазки в тыл врага Канель возвратился сильно обмороженным и тотчас был отправлен в госпиталь. Там сочли, что
ему необходимо ампутировать пальцы на руках и на [: ]
ногах. Евдокия Ивановна, узнав об этом, заплакала:
-- Да как же можно такого парня увечить? Не позволю, не дам!
Кинулась в кладовую, запаслась крынками, горшками, накинула тулупчик и пошла, несмотря на пожилой возраст ло льду в Ейск, в военный госпиталь. В тот день Канель получил первую передачу: горшочек гусиного жира для смазывания обмороженных частей тела, крынку сметаны и укладку с жареной рыбой.
По два, по три раза в неделю ходила в Ейск русская женщина, чей сын сражался на другом фронте, носила испанскому парню гостинцы, наставляла врачей, как надо втирать в обмороженную кожу гусиный жир. И вернула Гарсия Канеля в строй!
С тех пор Канель называл Евдокию Ивановну своей русской матерью. Как же было не проститься с ней?..
Зашел я и в хату Ивана Саввича Оноприенко, пятидесятилетнего рыбака, отдавшего молоденькому красноармейцу тулуп:
-- В шинельке-то холодно, сынок, а я на печке и без кожушка перезимую!
Много рук пришлось пожать на прощанье, не на одних глазах увидеть слезы...
Уходилбатальон. Асобочинынеслось:
"Возвращайтесь! Осенью с победой приезжайте! На виноград, на яблоки! Ждем! "
И бежали за ротными колоннами, разбрызгивая грязь, ейские, шабельские, порт-катоновские мальчишки.
Глава 14. Время надежд
Инженер Гриднев "химичит" ОЗМ
Весна приходит в город раньше, чем в деревню. Снег на ростовских улицах стаял, крутолобые булыжники мостовых мокро блестят на солнце, в предместьях чугунные тумбы водоразборных колонок напоминают присевших отдохнуть грузных черных птиц.
Первым делом едем в лабораторию-мастерскую. Тут, как всегда, едко пахнет бикфордовым шнуром и
гарью зажигательных снарядов, кипит работа. За время моего отсутствия Гриднев, Медведев, Косое, Белова и Кретова наладили выпуск управляемых противопехотных мин, создали надежные образцы подпрыгивающих и рычаговых мин, взрывающихся под днищем танка. Руководящие минированием обводов Артемьев, Чехонин, Минеев, Мартыненко, Козлов и Федоров с недавнего времени получают неплохую продукцию.
-- А мы и вышибной заряд из аммонала сделали, товарищ полковник! -- с ноткой торжества говорит Гриднев.
Смотрю на Сергея Васильевича с недоверием. Перед отъездом на побережье мы беседовали об изготовлении осколочно-заградительных мин, так называемых ОЗМ. Заводы производят ОЗМ, используя обычные 152-миллиметровые снаряды. Установленные в землю, ОЗМ по сигналу или при механическом воздействии вылетают на поверхность, взрываются на высоте одного -- двух метров, поражают живую силу противника. Несложно было бы конструировать ОЗС и из трофейных снарядов, но мы не имели вышибных пороховых патронов. Их следует раздобыть или сделать.
-- А нельзя вместо пороха использовать аммонал? -- поинтересовался Гриднев.
-- Ничего не получится. Аммонал обладает бри-эантными свойствами и мину разнесет. Делайте пороховой заряд, Сергей Васильевич!
На том и расстались, и вот, пожалуйста, сюрприз!
-- Как же удалось перехитрить аммонал, товарищ Гриднев?
-- Поедемте в поле, покажем!
-- Увы, сейчас нет времени, еду в штаб армии. Но как только вернусь -держитесь, проверку учиним строгую?
Штаб 56-й армии располагался не в Ростове, а в одном из подгородных сел. Здешние жители эвакуировались, улицы выглядели осиротевшими. Журина я нашел в хате, где размещался штаб инженерных войск. В полевых петлицах Евгения Михайловича уже не два, а три прямоугольника: подполковник. Поздра-279
вил его, спросил, " как дела, какими думами живут в штабе фронта.
-- Дела отличные. Создаем резерв противотанковых мин, -- ответил Журин. -- А думы... Вы же читали приказ Верховного от 23 февраля? Инициатива в наших руках, стало быть, готовимся к жаркому лету!
Я спросил, передал ли Евгений Михайлович командующему армии мою докладную о желательности создания специальных гвардейских бригад для действий на вражеских коммуникациях. Эту докладную я готовил в долгие ночи ожидания минеров, ушедших на северный берег Таганрогского залива.
Докладную Журин передал, но сказать что-либо об отношении к ней генерала Цыганова не мог.
-- Знаю одно: командующий приказал, как появитесь, направить вас к нему. Вот и пойдемте!
Командующий армией квартировал в небольшой, неказистой с виду хате.
Охрана, знающая Журина, пропустила к Цыганову без лишних формальностей. Сени и горница сверкают чистотой. Командующий, член Военного совета Комаров и начальник штаба Арушуньян сидят за кипящим самоваром.
-- Присаживайтесь, присаживайтесь, -- взмахом руки прерывая обращение Журина, приглашает Цыганов. -- В самое время успели, почаевничаем.
Но тут же за столом просит подробно рассказать о вылазках минеров в тыл врага. Естественно, заходит речь и о моей докладной на имя И. В. Сталина. Командующий армией говорит, что прочитал докладную внимательно и со сделанными выводами согласен. Пользуясь случаем, спрашиваю, нельзя ли создать для начала хотя бы один гвардейский батальон минеров при 56-й армии. Цыганов качает головой:
-- Не получится. Прежде всего понадобятся средства связи, а кто их без утверждения штатов даст? Попробуйте обратиться к командующему фронтом. Если спросят мое мнение, я поддержу. А сейчас, товарищи инженеры, попрошу срочно заняться минными полями в полосе армии.
Весенние заботы минеров
Утром следующего дня мы с Журиным выехали на ростовские обводы.
Южное солнце пригрело, снег в степи становился серым, оседал, стаивал, взгорки оголялись, воздух над нами дрожал, разъезженные дороги вихляли.
Из машины я видел ряды колючей проволоки в три и четыре кола, земляные нашлепки над дзотами, узкие, словно прищуренные для прицела бойницы дзотов, линии окопов, зигзаги траншей. Неплохо потрудились бойцы 8-й саперной армии генерал-лейтенанта А. С. Гундорова, 28-го управления оборонительного строительства полковника Мальцева и ростовские жители!