Не прорвавшиеся через шоссе части кавалерийского корпуса, благодаря удачному обходному маневру через д. Бесово, окружили в д. Почепок 2-й батальон 41-го моторизованного полка немцев. Этот вражеский батальон занял в деревне круговую оборону, некоторое время противник даже вынужден был снабжать окруженное подразделение по воздуху. Только после 3-й попытки прорыва и встречного удара 1-го батальона 41-го мотополка и лыжного батальона личный состав 2-го батальона прорвался к своим долиной реки Пополта под огнем советской пехоты и двух Т-60.
Одновременно с группой Белова к Варшавскому шоссе подошли и части 50-й армии, перенесшей центр давления дивизий на свой левый фланг, в район д. Барсуки, от которой было всего около 10 километров, что способствовало налаживанию взаимодействия с опергруппой Белова. Так, части 173-й стрелковой дивизии армии вечером 25 января, обойдя укрепленные позиции немцев в населенных пунктах, подошли к автостраде к северо-востоку от д. Барсуки. 29 января несколькими контратаками — силами в батальон пехоты, поддержанный двумя Pz IV и шестью легкими танками, переброшенными по автомагистрали к точке советского прорыва, — противнику удалось потеснить от дороги советскую пехоту, которая еще не успела обзавестись танковой поддержкой со стороны только начинавшей выдвигаться к району боя 32-й танковой бригады и подтянула по снежным дорогам далеко не всю свою артиллерию. 1313-й и 1315-й стрелковые полки 173-й стрелковой дивизии в результате атаки немцев вдоль дороги оказались отрезаны от остальных частей у высоты 198,0 севернее шоссе и вели бой в полном окружении; для выхода к своим были приложены огромные усилия, потери ранеными, убитыми и пропавшими без вести составили примерно 2/3 личного состава дивизии. Здесь уместно упомянуть, что немецкие танки, участвовавшие вечером и ночью 28 января в бою у Барсуков, с помощью которых 173-я дивизия оказалась разрезанной противником на две части, были, скорее всего, теми же машинами 27-го танкового полка 19-й танковой дивизии вермахта, которые закрыли днем горловину прорыва беловцев в долине Пополты. То есть танкисты противника, за исключением коротких перерывов, весь день вели бой, не вылезая из боевых машин, атаками вдоль дороги закрывая прорывы наших частей. Именно во многом благодаря высокой оперативности танковых подразделений и самоотверженности экипажей танков, всегда действовавших на острие удара, немцам удалось локализовать советские прорывы, не допустив их слияния в одну огромную «дыру» в обороне.
Вслед за 173-й стрелковой дивизией, минуя крупные узлы сопротивления противника, на дистанцию в несколько сот метров к шоссе прорвались подразделения 340-й дивизии (к ночи 30 января два полка этой части вышли к шоссе в двух километрах к юго-западу от д. Барсуки) и 413-й стрелковой дивизии (этой же ночью дивизия подошла к шоссе в 2,5 километра к северо-востоку от Барсуков). На следующий день эти части — силами около полка пехоты при поддержке нескольких танков 32-й танковой бригады — неоднократно атаковали, но огневое сопротивление противника не позволяло продвигаться, и атаки захлебывались.
Батальоны 8-й воздушно-десантной бригады тем временем подготавливали почву к подходу кавалеристов. Ночью 29 января в районе с. Озеречня и д. Таборы был десантирован 3-й батальон бригады под командованием майора А.Г. Кобца. Мгновенно перейдя к активным действиям, десантники 3-го батальона этой же ночью подорвали в нескольких местах полотно железной дороги Смоленск — Вязьма, приостановив движение по ней. 2-й батальон этой же ночью с боем захватил село Озеречня. Части бригады теперь надежно контролировали небольшой район южнее железной дороги, периодически останавливая движение немецких эшелонов по ней.
31 января Франц Гальдер с небольшим запозданием запишет в своем дневнике:
«…На центральном участке фронта по-прежнему отмечается напряженное положение в 4-й армии. На автостраде у Юхнова — серьезные бои…
Противник продолжает высаживать воздушные десанты (западнее Вязьмы). Шоссе (Минское шоссе. — Прим. авт.) и железная дорога Смоленск — Вязьма все еще не очищены от противника. Положение войск 4-й армии очень серьезное! Отмечаются трудности со снабжением…»[10].
Очень серьезные проблемы со снабжением в тот момент были не только у 4-й, но и у 3-й и 4-й танковых и 9-й армий противника, оказавшихся полуокруженными на гигантской площади. Советские войска серьезно давили на все снабженческие артерии этих войск противника, в некоторых местах крепко и надолго их пережимая. Особой остроты ситуация достигла 26–29 января, так как в этот период было нарушено движение на всех дорогах, соединяющих немецких «полуокруженцев» с внешним миром: 26 января, в момент выхода передовых подразделений опергруппы Белова к Варшавскому шоссе, Минское шоссе было перерезано у д. Чепурово 11-м кавалерийским корпусом Калининского фронта, прорвавшимся к дороге с севера; 29 января, как уже упоминалось выше, десантники 8-й воздушно-десантной бригады остановили движение по железной дороге Смоленск — Вязьма; в это же время парашютисты 201-й ВДБР и 250-го ВДП удерживали у Знаменки отрезок большака Вязьма — Юхнов и нарушали движение по железной дороге Вязьма — Занозная. Таким образом, циркуляция вражеской «крови», коей являлись грузы, доставляемые железнодорожными эшелонами, автомобильными и гужевыми колоннами, практически полностью остановилась.
Немецкие генералы стали в экстренном порядке принимать контрмеры по восстановлению положения, «сосуды» срочно надо было «лечить». А лучшим «препаратом для лечения» в этом случае были танковые дивизии, пусть сильно потрепанные и некомплектные, но все-таки имеющие боеготовые танки — самое эффективное оружие для контрударов и подвижной обороны. К тому же вражеские коммуникации перехватили кавалеристы и десантники — далеко не самые мощные в огневом отношении подразделения Красной Армии. К Вязьме стали стягиваться 11-я и 5-я танковые дивизии вермахта, а у Юхнова у противника и так уже были 19-я танковая и 10-я моторизованная дивизии, части которых после 3-го прорыва беловцев 29 января провели несколько успешных контратак, не только восстановив фронт южнее автомагистрали, но и отбросив советские части назад на несколько километров.
«Брешь к северу от Медыни» Прорыв 33-й армии севернее Юхнова
Всю вторую половину января у немцев были серьезные проблемы на стыке 4-й и 4-й танковой армий севернее Медыни. Еще в ходе боев 10–13 января части 43-й советской армии смяли здесь немецкую оборону, в прорыв хлынули войска, предпринимались серьезные попытки расширить и углубить удачно пробитую дыру, однако успехом они не увенчались. У противника в тот момент не хватало сил для ликвидации прорыва, поэтому немцы лишь несколько локализовали его, подтянув силы к флангам «дыры», не позволив ее расширять. Внимание немецкого Генштаба к ситуации здесь налицо. Гальдер неоднократно и с большой тревогой упоминает о ситуации на стыке двух немецких армий. Вот извлечения из его знаменитого дневника, касающиеся рассматриваемого района:
10 января 1942 года:
«…Отрыв 4-й и 4-й танковой армий от противника, по-видимому, проходит гладко. У Медыни обстановка неясная…»
13 января:
«…Бои за Медынь настолько обострились, что фон Клюге просил разрешить ему сдать город, фюрер согласился, вопреки своему желанию.
Брешь к северу от Медыни по-прежнему вызывает большие опасения…»
14 января:
«…К северу от Медыни, как ни странно, нажима противника пока не отмечается…»
15 января:
«…К северу от Медыни брешь еще не закрыта. Противник наступает против южного фланга 4-й танковой армии…»
16 января:
«Противник развивает наступление через бреши в районе Сухиничей, к северу от Медыни, к западу от Ржева и западнее Осташкова…»
Еще в 12.00 12 января подразделения советских парашютистов захватили д. Елешня 2-я, находящуюся в 4 километрах западнее города Медынь. Части 17-й стрелковой дивизии 43-й армии к 12.00 овладели д. Адуево в 7 километрах восточнее Медыни и завязали бой с противником на окраине городка. 13 января десантники вышли на шоссе в двух километрах западнее Медыни, части 43-й армии охватили город с обеих сторон. Благодаря такому маневру разношерстные немецкие части, не успевшие уйти из городка, оказались в неплотном окружении. Из этого окружения в ночь на 14 января немцы успешно прорвались на Мятлево сквозь разреженные порядки советских войск, оставив при отходе большую часть тяжелого вооружения, как правило, приведенного в негодность: у большинства автомашин двигатели были прострелены бронебойными пулями, с орудий сняты прицельные приспособления.
Сложилась ситуация, при которой немецкие части 4-й полевой армии, медленно отступающие вдоль Варшавского шоссе, были зажаты с трех сторон войсками 43, 49 и 50-й советских армий. Противник уже не мог восстановить целостность фронта, сомкнув смежные фланги двух своих армий. Вдобавок ко всему брешь образовалась в малозаселенном до войны районе, который не изобиловал дорогами и удобными для обороны населенными пунктами.
Сложилась ситуация, при которой немецкие части 4-й полевой армии, медленно отступающие вдоль Варшавского шоссе, были зажаты с трех сторон войсками 43, 49 и 50-й советских армий. Противник уже не мог восстановить целостность фронта, сомкнув смежные фланги двух своих армий. Вдобавок ко всему брешь образовалась в малозаселенном до войны районе, который не изобиловал дорогами и удобными для обороны населенными пунктами.
В разрыв немецкой обороны Жуков решил ввести 33-ю армию, наступавшую до этого севернее прорыва. 17 января им была издана следующая директива:
«Командарму 33.
Копия: Командармам 5, 43.
1. 5-я армия атакует Можайск и овладевает им без Вашей помощи. Движение 33-й армии на Ельню, как запоздалое, отменяется.
2. 43-я армия (194-я сд), не встречая особого сопротивления противника, овладела Износки, Кошвяки и наступает на Юхнов.
3. Создалась очень благоприятная обстановка для быстрого выдвижения 33-й армии в район Вязьмы в тыл вяземской группировки противника.
Приказываю:
Одновременно с ликвидацией противника в Верее главными силами армии с утра 19.01.1942 г. форсированными маршами выходить в район Дубна, Замытское, имея дальнейшей задачей, в зависимости от обстановки, удар на Вязьму или обход ее с юго-запада. Передовыми частями в район Дубна, Замытское выйти не позднее 19.01 главными силами — 20.01.1942 г.».
Кроме того, в последующем командующий Западным фронтом уточнил:
«Ударную группу иметь в составе 113, 338, 160, 329-й и 9-й гвардейской стрелковых дивизий… Вам быстрее выехать в 113-ю стрелковую дивизию, откуда управлять ударной группой».
Стрелковые дивизии армии пешими маршами стягивались к сектору прорыва около недели и 24 января перешли в наступление в западном направлении из района поселка Износки. Наступление шло относительно успешно, 26 января частями 33-й армии была перехвачена важная для взаимодействия между немецкими подразделениями автодорога Юхнов — Гжатск. Оборона немцев в секторе наступления была разрежена и распалась на отдельные слабые очаги сопротивления.
30 января командующий Западным фронтом дал командующему 33-й армией следующие указания:
«Приказываю:
1. Ударной группой армии без задержек наступать в направлении Красный Холм, Соколово, куда выйти не позднее 1 февраля 1942 г.
В дальнейшем, взаимодействуя с группой Белова, овладеть Вязьмой, охватывая ее с юго-запада.
2. Фронтовой резерв — 9 гв. сд, следующую в район Кукушкино, — подчиняю Вам.
3. Ударную группу иметь в составе 113, 338, 160, 329 и 9 гв. сд.
4. Силами 110, 222, 93 сд быстрым охватывающим ударом разгромить группировку противника в районе Селенки, Угрюмово, Шанский завод, после чего наступать ими через Дубна, Селенки на Вязьму.
110 сд держать на уступе в районе Дубна для обеспечения фланга.
5. Всемерно ускорить выдвижение вперед 329 и 9 гв. сд. Ударной группой не топтаться перед слабым заслоном противника. Сил Вам дано много, и только от стремительности их действий зависит конечный успех. Вам быстрее выехать в 113 сд, откуда управлять ударной группой».
Сил-то дали много, а вот управление ими навязали очень неграмотное — Ефремову в соответствии с указаниями командования надлежало лично управлять дивизиями ударной группы армии, рвущимися к немецкому «транспортному сердцу». Такое «в стиле Чапаева» управление армией являлось выгодным только командованию фронта, которое таким своим решением заранее перестраховывалось, назначая «ответственного за прорыв», на которого в случае провала операции можно было свалить всю вину, что впоследствии и случилось.
Из донесения штаба 4-й армии немцев за 29.01:
«Противник не оставляет попыток соединиться с частями, находящимися в тылу за линией нашего фронта. Обходя стороной занятые нашими войсками населенные пункты, противник перебрасывает ночными маршами свои силы, продвигаясь лесами на север и через шоссе Юхнов — Ивановская на запад…»[11].
Здесь немцы имеют в виду попытки соединения частей 33-й армии с уже прорвавшимися в тыл противника кавалеристами 1-го гвардейского кавалерийского корпуса южнее Вязьмы (которое, кстати, вскоре состоялось). Шоссе Юхнов — Ивановская — это не что иное, как стратегически важная для врага автодорога Юхнов — Гжатск (Ивановское — населенный пункт, расположенный на этой дороге, в 11 км западнее поселка Износки, где расположился штаб М.Г. Ефремова). Вторит первому и донесение за этот день северного соседа 4-й полевой — 4-й танковой армии противника:
«Продолжается давление противника в прорыве к 4-й армии. Здесь установлена 160 сд, предполагавшаяся ранее перед 2-й армией. Воздушная разведка обнаружила крупные колонны под Гиреево и на шоссе Холмы — Каркадиново, совершающие марш в западном направлении. Части противника, пробивающиеся через шоссе Юхнов — Гжатск в западном направлении, предположительно уже достигли района северо-западнее Дрояшино»[12] (вероятно, Д. Дрожжино, находящееся немногим менее чем в 30 км юго-восточнее г. Вязьма. — Прим. авт.).
1 февраля стрелковые дивизии 33-й армии продвинулись еще дальше и подошли передовыми подразделениями к Вязьме с юга и юго-востока на дистанцию в 10–12 километров. В результате вокруг Вязьмы на 2 февраля общая картина была следующей:
части гвардейского кавкорпуса, соединившись с 201-й воздушно-десантной бригадой и 250-м воздушно-десантным полком, основными силами подошли в район южнее и юго-западнее Вязьмы, где их подхода ожидали десантники 8-й воздушно-десантной бригады.
Потрепанные 113, 338, 329 и 160-я стрелковые дивизии 33-й армии, общей численностью всего около 10 000 человек, также вышли к городу и подготавливались к штурму. Западнее и северо-западнее города с переменным успехом вел бой сильно оторвавшийся от своих тылов 11-й кавалерийский корпус Калининского фронта.
Формально у Вязьмы действовали два кавалерийских корпуса, один из которых (1-й гвардейский кавкорпус) был усилен десантниками, и четыре стрелковых дивизии общевойсковой армии. Однако все эти части вышли к городу сильно ослабленные, причем каждая по своим, особенным причинам: 11-й кавкорпус имел сильно растянутые пути снабжения, проходившие после соединения ржевской и оленинской группировок немцев через узкий коридор у поселка Нелидово; 1-й гвардейский кавалерийский корпус из-за противодействия противника не смог переправить при прорыве через Варшавское шоссе тыловые части, тяжелое вооружение, подчиненную пехоту и танки; ударная группа 33-й армии прорвалась в спешке и на значительное расстояние, не имея в подчинении ни единого танка; десантники были малочисленны, имели крайне мало тяжелого вооружения, авиация снабжала их нерегулярно, часть грузов при этом попадала в руки противника.
Таким образом, все советские соединения, рвавшиеся к сердцу вражеского снабжения, сами были оторваны от тылов и сами снабжались провиантом и боеприпасами крайне нерегулярно. Продвижение же частей, находившихся на флангах прорвавшихся, противник к концу января смог приостановить.
Глава вторая «Котлы» Шаг назад
Отсечение 1-го гвардейского кавалерийского корпуса и 33-й армии от тылов Завязка битвы за Вязьму
Опергруппа Белова, как уже упоминалось выше, пыталась прорваться через немецкую линию обороны к югу от Варшавского шоссе в направлении на Вязьму далеко не в одиночку. Отказавшись от лобового штурма Юхнова, ввиду полной безнадежности этой затеи в ситуации, когда в выступе у городка сконцентрировались части сразу четырех корпусов противника — 57, 12, 13-го армейских и 40-го танкового, советские генералы, хотя и не особо заботящиеся о жизнях своих солдат, все же не стали заниматься «самоубийством» вверенных частей. 50-я армия дивизиями своего усиленного левого крыла нанесла удар в направлении деревни Барсуки, в 18 километрах юго-западнее Юхнова, и к 30 января ее 173, 340 и 413-я стрелковые дивизии прорвалась к автомагистрали. Вкупе с перешедшими в рейд кавалерийскими дивизиями Белова, уже прорвавшимися через шоссе и утратившими локтевую связь с остальными частями фронта, входящими в прорыв стрелковыми дивизиями Ефремова, а также неослабевающим давлением на противника 49-й и 43-й армий это направление удара было уместным и необходимым. Такой вектор выступал в качестве мощной левой «клешни», охватывающей немецкую группировку у Юхнова и, в случае развития достигнутого успеха, пережимающей сразу две основные автодороги (от д. Барсуки примерно 12 км по прямой до дороги Юхнов — Вязьма), без которых полуокруженные у Юхнова немецкие части или попали бы в жесткую зависимость от снабжения по воздуху, или были вынуждены самостоятельно прорываться на соединение с остальными частями 4-й армии.